Как реализовать благородный восьмеричный путь на практике? Как эта практика связана с повседневной жизнью буддиста? С первыми ступеньками, входящими в «этап мудрости» и «этап нравственности», все более-менее понятно. Нужно набраться смелости, утвердиться в однажды избранном пути, усвоить всю совокупность буддийского учения и двигаться вперед – к светлому будущему отдельно взятого человека.

Кроме того, надо обуздать свой язык. Это весьма трудно, но считается возможным даже для того, кто живет в обычном человеческом сообществе.

С воздержанием от недолжных поступков дело обстоит похожим образом. Предполагается также достижимым такое состояние, когда ты не будешь причинять вреда другим или по крайней мере сократишь его до минимума.

Но уже на пятой ступеньке «этапа нравственности» – «правильного образа жизни» – возникают серьезные вопросы. Выше мы приводили в пример ситуацию, когда человек работает в супермаркете, где среди прочих продуктов продается спиртное или мясо убитых животных. Это уже «неправильный» образ жизни. Очевидно, что жизнь «в миру» и исполнение «правильного образа жизни» часто входят в серьезное противоречие.

Так уже на «этапе нравственности» человек, желающий дальнейшего совершенствования, встает перед вопросом вступления в монашескую общину. Любопытно, что в буддийских странах есть практика временного ухода в монастырь на несколько лет.

А последний этап – этап сосредоточения, особенно две его последние ступени, оказывается фактически недостижим без выхода за пределы своего обычного способа существования, без полного погружения в ритм жизни и практику психофизических упражнений под руководством опытных наставников.

На последних двух ступенях пребывают прежде всего «продвинутые» аскеты, настоящие подвижники, принадлежащие к монашеским общинам.

Для того чтобы научиться правильному духовному усердию, необходимо придерживаться строго регламентированной практики психофизических упражнений. Их цель – достичь полного спокойствия чувств, отрешиться от всех желаний. Этому особенно должна способствовать медитация – внутреннее самоуглубление, самососредоточение, с использованием специальных словесных формул – мантр.

Чтением мантр и медитацией буддийская практика не ограничивается (хотя это ее ключевые элементы). Сюда можно добавить особые ритуалы поклонения и жертвоприношения божествам и важным для последователей религии лицам, вроде бодхисатв. Цель этого – преодолеть аффекты, стоящие на пути буддиста. Умение жертвовать и поклоняться считается очень важным в деле продвижения к нирване.

Еще одной составляющей монастырского делания является постижение книжной премудрости, изучение священных текстов – приобщение к опыту предыдущих поколений подвижников.

Важная черта буддийской монашеской практики – беспрекословное подчинение наставнику. Он является для ученика мастером, гораздо дальше продвинувшимся по пути к желаемой цели, а потому может помочь тому, кто менее опытен.

Содержание буддийского учения довольно долго хранилось в виде устного предания. И весьма поздно (как минимум через 500 лет после смерти отца-основателя религии), в первом столетии до Рождества Христова, на Шри-Ланке священные тексты были окончательно собраны, записаны (очевидно, что часть текстов была записана ранее) на пальмовых листьях на языке пали и, согласно преданию, положены в три корзины. С тех пор совокупность священных текстов буддизма традиционно называют Трипи́така – буквально «три корзины».

Позже тексты канона записывались на разных носителях. Кроме бумаги или листьев. И это были, например, деревянные таблички – в этом случае собрание текстов Трипитаки занимало огромное помещение.

Тексты делятся на три группы, каждая из которых имеет особую тематику – у каждой «корзины» есть свое имя.

Первая называется виная. Это «свод правил» жизни буддиста. Вторая корзина – сутта, или сутра, буквально «нить» – то, что держит вместе все элементы учения. Сутта тесно связана с жизнью основателя – в текстах присутствуют пересказ его слов, прямая речь, описание отдельных поступков. И третья корзина – абхидхамма – «сверхучение». Содержание текстов этой корзины относится к философской и до некоторой степени, может быть, богословской проблематике. (Хотя, конечно, термин «богословие» в религии, где отрицается Бог, едва ли применим в обычном значении.) В общем – здесь рассматриваются вопросы мировоззренческого характера.

Изначально все тексты были, как мы уже говорили, записаны на пали – это язык, родственный санскриту, но более поздний, более народный, ставший со временем священным языком для буддизма, как санскрит для индуизма.

Исторически сложилось так, что палийский канон, палийская Трипитака распространилась в одной из ветвей буддизма, которая называется хинаяна, или по-другому тхеравада. «Тхеравада» буквально означает «учение старейшин», неповрежденное, древнее учение.

В XIX веке в Европе укоренилось мнение, что это и есть изначальный канон, а остальные варианты – его искажение. Однако ближе ко второй половине XX века ученым стало вполне очевидно, что и другие варианты канона восходят к одному общему корню. Так что существующие иные варианты канона, кроме палийского, – махаянский, китайский, тибетский – по сути те же самые тексты, хотя и не полностью совпадающие. Самый интересный даже с точки зрения структуры – тибетский канон. Он обширен, это целая библиотека.

«Есть две крайности, которых должен избегать удалившийся от мира. Одна крайность предполагает жизнь, погруженную в желания, связанную с мирскими наслаждениями, это жизнь низкая, темная, заурядная, неблагая, бесполезная. Другая крайность предполагает жизнь в самоистязании. Это жизнь, исполненная страдания, неблагая, бесполезная. Избегая этих двух крайностей, татхагата во время просветления постиг средний путь, путь, способствующий постижению, пониманию, ведущий к умиротворению, к высшему знанию, к просветлению, к нирване».

До сих пор мы описывали буддизм так, как будто он нечто непротиворечивое и целостное. Но единого буддизма не существует.

Если выделять главные направления внутри него, то следует указать на две большие конфессии. Они зародились сразу же после смерти Будды. Как мы помним, он перед переходом в вечность призывал своих последователей хранить единство сангхи – общины. Однако, как только учитель умер, сразу же сангха раскололась на множество групп, так что даже первый период бытия буддизма после смерти Будды прямо называют сектантским периодом. Это не ругательное определение, а вполне устойчивый научный термин, и сами буддисты его используют: период множества сект.

Но все эти группы можно было бы разделить на два направления.

Первое называлось стхавиравада – буквально «учение старейшин». Эта группа претендовала на то, что именно она сохраняет изначальное неповрежденное учение Будды и его ближайших учеников, его «апостолов». Вторая группа называлась махасангхика – «большая община» или те, кто придерживается учения большинства живших тогда последователей Будды. Сопоставляя ситуацию с известным политическим контекстом, можно сказать, что они по факту именовали себя «большевиками».

Собственно, из этих двух групп и оформились два ныне существующих и похожих по названию направления буддизма. Из первого вышла тхеравада – буквально то же «учение старейшин», иногда его еще называют хинаяна – малая колесница. Из второго – махаяна – «великая колесница».

Приверженцы первой группы настаивали на том, что настоящими участниками сангхи являются только монахи, а все остальные не могут быть полноценными членами общины. Они могут только улучшать свою будущность при помощи сангхи, поддерживая монахов и увеличивая вероятность того, что в следующей жизни каждый из них родится человеком, призванным к монашескому деланию, и станет на путь достижения нирваны.

Приверженцы махаяны, которых численно было больше, предполагали, что членами сангхи являются и миряне тоже.

Кроме этих различий, хинаяну и махаяну разделяют два принципиальных вопроса.

Первый: что такое идеальное существо? Обе конфессии готовы согласиться, что это Будда. Однако понимается личность Будды по-разному. В хинаяне Будда – существо, перешедшее из человеческого статуса в эксклюзивное состояние благодаря своим аскетическим подвигам. Есть красивый термин: архат, буквально «достойный», «великий». Им как раз описывается человек, перешедший в состояние Будды. Как мы уже говорили, никакой связи с существом, достигшим этого состояния бытия, у нас нет, поэтому молиться Будде бесполезно, он все равно ничего не слышит и помочь никак не может. Практикуемое же поклонение ему необходимо только для того, чтобы сформировать нужное состояние сознания.

Что касается махаяны, для нее Будда и все, кто идет по его пути, – это бодхисатвы – люди, наделенные особым качеством. Это свойство будущего будды, пока еще стоящего на грани, проявляется в двух чертах: в сверхчеловеческой мудрости и в сострадании. Беспредельная мудрость и беспредельное сострадание должны быть свойственны стоящему на грани нирваны. Это и есть идеальная личность и пример для подражания.

Второй вопрос, который различает хинаяну и махаяну, тоже касается Будды – но не его личности, а его природы. В хинаяне все просто: Будда – это архат, один из людей, такой же как мы, дошедший своими усилиями до нирваны. С махаяной сложнее. Здесь есть отдельное учение о том, что Будда – это некая космическая нематериальная реальность, которая не зависит от этого мира и проявляет себя в нем посредством мудрости и сострадания бодхисатв. И поэтому Сиддхартха Гаутама – лишь одно из проявлений этой реальности.

Каждое новое воплощение Будды появляется только для того, чтобы помочь людям достичь нирваны.

Надо сказать, что последователи махаяны с некоторым презрением относятся к хинаяне, полагая, что это эгоистично – думать только о себе, как, по их мнению, делают архаты. Согласно махаяне, во времена Будды жили люди, которых назвали «пратьекабудда» – «будда для себя». Они нашли путь к нирване и ушли в нее, но именно этого искушения избежал Сиддхартха Гаутама, исторический Будда Шакьямуни (буквально – «Будда – мудрец из рода Шакья»), когда демон Мара искушал его предложением: «Нашел? Уходи!» Сиддхартха остановился на грани, движимый состраданием, говорят последователи махаяны, и ему следует подражать.

Что касается географии присутствия одной и другой традиции, то, обобщая, можно сказать так. Хинаяна распространена в странах Южной и Юго-Восточной Азии: в Шри-Ланке, Камбодже, Лаосе, Малайзии, Мьянме (Бирме), Таиланде. В свое время она же была доминирующей религиозной традицией в Индонезии до того момента, как там «победил» ислам. Махаяна же укоренилась в Китае, Корее, Вьетнаме, Японии, Монголии, Тибете, а также на территориях с преимущественно буддийским населением, входящих в состав России: в республиках Бурятия, Калмыкия и Тува.

Всего же буддистов в мире сегодня примерно 7 % населения. В абсолютных цифрах – около полумиллиарда человек. Хотя понятно, что эти цифры довольно условны. Например, весьма затруднительно посчитать реальное количество буддистов в Китае или Северной Корее. Да и с Японией дело обстоит не легче: значительная часть населения островов с готовностью признают себя буддистами и одновременно синтоистами, другие считают себя атеистами, но участвуют в буддийских ритуалах, как национальных обычаях.

Внутри махаяны есть еще особая практика – ваджраяна, или тантрический буддизм. Мы говорили о тантрических ритуалах в индуизме – тайных и дающих особую силу. Нечто подобное есть и внутри буддизма. «Ваджраяна» означает буквально «алмазная колесница». Ценность этой колесницы состоит в том, что она предлагает самый краткий путь к нирване. Она говорит своим адептам: «Я домчу каждого из вас до нирваны за одну жизнь».

Но этот эффективный и самый краткий путь подобен канату, натянутому над пропастью. Идти по нему надо не сомневаясь и находясь в постоянном послушании у своего учителя – ламы. Кроме того, есть еще одно важное требование, до некоторой степени страхующее человека при движении по канату ваджраяны. Это – сострадание ко всем существам, поскольку именно сострадание отличает настоящих бодхисатв и свидетельствует о том, что вектор задан правильно. Есть даже специальная фраза, выражающая суть ваджраяны, мантра, повторяемая подобно заклинанию: «Да стану я буддой на благо всех живых существ». Важно, что усилия предпринимаются не только ради себя, а ради всех живых существ.

В разных странах ваджраяну называют по-разному. В Японии это дзен-буддизм, в Китае – чань-буддизм.

Иногда говорят, что ваджраяна – третье направление буддизма, но это неверно. По сути, ваджраяна – это мистическое направление внутри махаяны. Последователи ваджраяны согласны со всеми установками махаянского буддизма. До некоторой степени мы могли бы уподобить ваджраяну суфизму в исламе, который предлагает особый путь достижения цели.

В ваджраяне есть целый комплекс сложных символических ритуалов, в частности чтение мантр, о котором мы говорили выше.

Набор ритуалов разнится в зависимости от уровня продвижения. Один из самых странных для европейского сознания – майтхуна. По сути, это половой акт, оформленный ритуальным образом. Соединение мужского и женского воспринимается как соединение противоположностей, как способ познания космической пустоты.

Еще один любопытный ритуал, показывающий специфику ваджраяны, совершается на высшем уровне буддийской ануттара-йоги. Выше мы говорили о том, как буддизм воспринимает реальность, и обращали внимание, что для него все, что существует в мире, есть отражение потока дхарм. И поэтому в общем-то нет разницы между ценным и малоценным, священным и мирским. Ануттара-йога, для того чтобы подчеркнуть общность сансарической реальности, предлагает совершать жертвоприношения Будде в виде отбросов, помоев. Это нужно правильно интерпретировать: не Будде нужны отбросы, а твое сознание должно привести тебя к тому, что все, что ты чувствуешь, не более чем поток дхарм. Поэтому нет разницы между алмазом и отбросами.

Последователи ваджраяны должны среди прочего научиться визуализировать буддийских божеств и общаться с ними при необходимости, даже обмениваться с ними прикосновениями. Словесное и тактильное общение с духовными сущностями в ваджраяне не просто допускается, но является нормой.

В ваджраяне есть несколько интересных подходов к духовному совершенствованию. Например, ученику задается небольшой вопрос – коан, в котором мало логики, но много парадоксального, алогичного, интуитивного. На этот вопрос нет прямого ответа, и сам он сформулирован таким образом, чтобы разрушить представление о сансарическом бытии, уже закрепившееся в голове отвечающего: «Знаю, что такое хлопок двумя ладонями, а как звучит хлопок одной ладони?» И ученик должен с помощью мгновенного мозгового штурма ответить. Считается особенно эффективным использование подобных вопросов, когда ученика ставят в экстремальную ситуацию – он висит над обрывом, находится в эксклюзивном состоянии между жизнью и смертью, но самое главное – не выжить, а ответить на вопрос. И тогда приходит прозрение, сознание очищается, просветляется и приближается к нирване.

Из Индии, своей «исторической родины», буддизм распространялся в основном по караванным тропам Великого шелкового пути, и в конце 1-го тысячелетия нашей эры он был уже на Шри-Ланке, на территории современного Афганистана, в странах Юго-Восточной Азии от Бирмы до Индонезии, в Средней Азии, на Корейском полуострове, в Монголии, Калмыкии, Японии и, конечно, в Китае – в первую очередь в Тибете.

Каждый новый далай-лама считается реинкарнацией (перевоплощением) предыдущего.

После проникновения буддизма в Китай он занял здесь прочные позиции. Фактически стал одним из трех традиционных учений «цзяо», наряду с даосизмом и конфуцианством. Именно поэтому Поднебесная часто воспринимается нами как «оплот буддизма». И действительно, значительная часть населения Китая до начала XX века была буддийской. Но под жестким давлением маоизма, китайского варианта коммунизма, названного по имени его главного лидера, Китай стал фактически атеистическим. С точки же зрения атеизма вся концепция, связанная с нирваной, сансарой и с главной целью человеческой жизни, абсолютно бессмысленна.

Смена мировоззренческих парадигм зачастую приобретала трагические черты. Наиболее остро эта проблема встала в связи с аннексией Тибета коммунистическим Китаем в 1950 году. В конце концов там был насильно установлен коммунистический режим в его маоистском варианте и начался открытый геноцид тибетцев.

До сих пор Тибет – закрытая территория. Если вы получили визу на въезд в Китай – это не означает, что вам разрешено проникнуть в Тибет. Для этого нужно специальное разрешение, которое выдается властями крайне неохотно.

После аннексии территории Тибета КНР религиозное государство было уничтожено, а духовный лидер тибетцев Далай-Лама XIV бежал из своей столицы в Лхасе в Индию, где возглавил так называемое «Тибетское правительство в изгнании». В самом же Тибете пекинские власти проводят последовательную жесткую политику замещения тибетцев китайским населением.