Исторически в эпоху брахманизма сложились шесть религиозно-философских школ – даршан ортодоксального направления «астика». Их, в свою очередь, принято делить на те, что основываются исключительно на авторитете Вед, и те, что признают дополнительные источники познания.

Перечислим их все, дав попутно краткие характеристики каждой.

Санкхья. Среди школ, имеющих дополнительные к Ведам источники духовного познания, она должна быть упомянута первой.

Эта даршана оперировала двумя фундаментальными понятиями: Пуруша (в данном случае – дух, духовная субстанция) и Пракрити (материя). Эти понятия воспринимались как отражающие базовые первоосновы всякого бытия: мужское и женское начала, вечные и самостоятельные, независимые друг от друга субстанции. Мир возникает в силу того, что они, не сознавая своего принципиального различия, притягиваются друг к другу, соединяются, отчего и происходит внутренняя деформация их природ. В результате этого сосложения двух субстанций возникает множество вещей, составляющих тот мир, в котором мы обитаем, который воспринимаем сознанием. В таком мире неизбежна авидья – незнание (собственно, с него все и началось и им все держится, иначе бы эти две субстанции никогда не соединились), и потому закономерно ее последствие – непрекращающееся страдание.

Только когда дух проникнется идеей собственной чужеродности всякой материальности, тогда и наступит освобождение. Проблема, правда, в том, что дух, пребывающий в нас, этого не хочет понимать, но осознание возможно через изучение Вед и исполнение ритуалов.

Идея двух самостоятельных субстанций, Пуруши и Пракрити, предполагает познание различий этих двух начал через погружение в глубину своего сердца, и это как раз и есть то, что служит добавлением к Ведам в данной даршане.

Следующая школа – йога. Мы ее знаем в основном как систему оздоровительной гимнастики. Однако гимнастика – лишь техническое средство, метод, а цель все та же – освобождение от уз сансары.

Само слово «йога» имеет общеиндоевропейскую основу. Оно этимологически родственно и нашему славянскому «иго», и английскому yoke – буквально хомут, в который запрягают лошадь или вола. Изначальный его смысл – «собирание», «сосредоточение». Применительно к человеку это и означало собирание всех его сил, именно всех – и духовных, и телесных – ради достижения цели.

Работа с дыханием, принятие определенных поз, которые способствуют контролю за различными физиологическими процессами в организме, – это ни в коем случае не самоцель. Очень упрощая, можно сказать, что главная цель заключается в том, что человек может, будучи духовной сущностью, абсолютно властвовать над телом.

Йога указывала и на прямую связь с жертвоприношением. Вспомним, что жертвоприношение традиционно рассматривалось как механизм стяжания мистической силы и духовное усилие, что делает его до некоторой степени аскетическим действием. Эта формула работает и в обратную сторону: внутренняя жертва посредством аскезы (а упражнения и понимались как аскетические подвиги) приводила к отождествлению йогической практики с жертвоприношением.

Со временем в широком словоупотреблении йогой стало называться всякое аскетическое делание, подвижничество, нацеленное на достижение освобождения.

Следующей по традиционному порядку перечисления является школа ньяя. Она признавала авторитет Вед, но настаивала на том, что этот авторитет должен подкрепляться рациональными аргументами, логикой. Поэтому она была нацелена на разработку принципов формальной логики.

Поскольку логика – вещь универсальная, то можно сказать, что индийские мыслители шли параллельным путем с европейскими философами, формулировавшими логические постулаты. Однако не случайно ньяя – это все-таки религиозная школа. Для нее логика – дополнительный «костыль», помогающий двигаться по трудному пути к освобождению.

Ньяя утверждала, что наш мир есть объективная реальность, а следовательно, нужно разработать методы ее познания, чтобы видеть мир в не искаженном незнанием виде и преодолеть заблуждения. В частности, последователи ньяи, наподобие западных схоластов, сформулировали даже логические аргументы для доказательства существования божественного начала.

Со временем эта школа исчерпала себя, все открытия законов логики в рамках имевшихся возможностей были сделаны. Дальше идти было некуда. В результате ньяя стала одним из базовых элементов традиционного индийского образования, одной из школьных дисциплин.

Вайшешика – это даршана, чьи воззрения во многом были близки ньяе. Главным средством освобождения здесь также считалось преодоление незнания, заблуждений и правильного познания реальности с помощью правильного мышления. Для этого была выстроена особая теория познания, гносеология, а также учение о бытии, онтология.

Вайшешика в каком-то смысле пошла по пути, сходному с движением европейской мысли в естественно-научных областях. Некоторые мыслители этой даршаны выдвинули даже идею атомарного строения вещества. Так что мудрец Кашьяпа, автор трактата «Вайшешика-сутра», получил прозвище Канада, что значит «пожиратель атомов».

Миманса, в отличие от всех четырех описанных выше школ, – это даршана, пытавшаяся не выходить за рамки исключительно ведического основания.

Миманса делала акцент на, как бы мы сейчас сказали, литургическом богословии. Поскольку сами по себе Веды – это гимны, которые пелись во время богослужений, то эта школа предложила мистическое осмысление того, что происходит во время каждого ритуала. И развила довольно стройную концепцию, где богослужение, философия и общие вопросы мировоззрения переплетались причудливым, но вполне органичным образом.

И наконец, исторически самая значимая школа – веданта, буквально «завершение Вед». Эта даршана пережила все остальные и оказалась настолько универсальной, что включила в себя со временем все их наследие и жива до сего дня.

Веданта говорит о Ведах как единственном источнике подлинного познания и двери к освобождению и при этом рисует масштабную картину устройства мира, подробно прописывая соотношения мира, бога и человека. Со временем она оформилась в виде трех отдельных направлений, серьезно спорящих друг с другом по существенным вопросам, так что иногда дело доходило и до вооруженных противостояний. Но еще раз подчеркнем: в целом различия школ воспринимаются достаточно спокойно, если эти школы держатся ведической традиции. К тому же, как говорилось, в индуизме нет доктринального института, наподобие наших Соборов, который утверждал бы выверенные вероучительные формулы как окончательные и обязательные для всех.

Суть вопросов, по которым расходятся три ветви веданты и которые обсуждают до сих пор, – это вопросы о соотношении природ бога, мира и человека. У каждой из ведант был свой основоположник, к имени которого традиционно прибавляется титул ачарья – «великий учитель».

Адвайта-веданта. Первая веданта называлась адвайта. «А-» – это приставка «не-», указывающая на отрицание, ну а «два» – это и есть «два». То есть буквально «недвойственная».

Главный духовный авторитет для последователей этого направления – Шанкара, или Шанкарачарья, выдающийся мыслитель IX века н. э. Он очень рано умер, всего лишь в 32 года, но оставил много сочинений, комментариев к религиозным текстам.

Шанкара исходил из принципа недвойственности. Если говорить в западных философских категориях, это принцип абсолютного монизма. Суть учения в упрощенной форме такова. Нет никакого отдельного бога, мира и человека, а есть единая, универсальная, безличная реальность. Следовательно, великое изречение «Тат твам аси» выражает стремление Атмана, того, кто мысль мыслит, вернуться к этому изначальному своему состоянию. Задача человека в связи с этим – преодолеть свою иллюзорную субъектность и понять, что ничего, кроме абсолютной реальности Брахмана, не существует. Как только человек перейдет рубеж этого незнания, он преодолеет авидью, осознает, что он и есть тот самый безграничный океан божества. Внешне это будет выглядеть как физическая смерть.

Конечно, для достижения такого состояния при жизни нужно предпринимать серьезные усилия. Они, в общем-то, везде идентичны – это выполнение ритуалов, изучение Вед и писаний отцов-основателей, которые определенным образом трактуют и ритуалы, и гимны. Аскетика почиталась также необходимой, да и сами ритуалы требовали определенной аскезы, тем более что часть ритуалов имела исключительно аскетический характер.

Вторая ветвь – двайта-веданта, «двойственная веданта», – утверждает двойственность бытия.

Ее основоположник – Мадхва, или Мадхвачарья, живший в XIII веке н. э. Согласно его учению, существует беспредельная ни от чего не зависимая божественная реальность, Брахман, персонифицированный в образе Вишну. Наряду с ней существует реальность, зависимая от него, – остальной мир, бытие которого поддерживается и определяется божеством. Дживы, индивидуальные души, существуют вечно, их субъектность не иллюзорна и освобождение не связано с преодолением индивидуальности.

В учении Мадхвы нужно особо отметить ряд моментов, необычных для индуизма. Прежде всего это идея предопределения: одни дживы предназначены к освобождению и даже к особому блаженству, другие – к вечному пребыванию в сансаре, а третьи – и вовсе к вечным мучениям. Подобные представления для индийской мысли совершенно нехарактерны, так что исследователи усматривают здесь влияние ислама, который в результате мусульманских завоеваний IX–XI веков утвердился во всей долине Инда (территория современного Пакистана). Заметим, что идея предопределения существовала и в христианстве, причем не только у протестантских проповедников (Кальвин, Цвингли), но даже и у блаженного Августина.

Более того, у Мадхвы есть любопытная мысль, что человек получает освобождение даже не напрямую от Вишну, а через ходатайство одного из его аватар (проявлений) – его возлюбленного сына Вайю. В связи с этим ряд исследователей считает, что Мадхва находился и под влиянием христианской традиции. Напомним, что христианство в Индии к тому времени существовало уже около тысячи лет в виде восходящих, по преданию, к апостолу Фоме местных христианских общин.

Между этих двух полюсов – все едино и все двойственно – находится так называемая вишишта-адвайта-веданта. Слово «вишишта» означает «частично», то есть это частично недвойственная веданта.

Ее основоположник Рамануджа (XI–XII век н. э.) учил, что бог, мир и человек онтологически тождественны, что, по сути, это единое божественное начало, но в разных своих проявлениях. Образно говоря, количество божественности в них различно. Одно дело – беспредельная независимая божественность Брахмана, персонифицированного как Вишну, другое дело – малая искра божественности, джива, и третье – мир, как тело божества. Цель дживы – освободившись из материального плена, войти в любовное соединение с божеством.

Три перечисленных ветви веданты составляют идейную основу индуизма, это три его ипостаси. Стоит подчеркнуть, что это именно философский аспект религии, верхушка айсберга. Большинство «простых индуистов», приносящих жертвы в храмах, старающихся выполнять мирские обязанности, налагаемые Варной, с вполне умеренным уровнем образования даже не подозревают о многих философских тонкостях, о разногласиях между великими учителями. Все они равно чтутся как «отцы-основатели», разъяснившие и утвердившие фундамент традиции.

Подобная ситуация не уникальна. Если мы для эксперимента сделаем выборку из прихожан православных храмов, то едва ли ситуация будет радикально иной. Трудно представить, что среднестатистический прихожанин разбирается, например, в тонкостях богословской дискуссии святителя Кирилла Александрийского и блаженного Феодорита Кирского, горячо споривших друг с другом по христологическим вопросам.