Глава 42
Те, кто прошел сквозь огонь

Праздник Солнцеворота отметили в Родне. До Киева оставалось не так уж далеко, чуть больше сотни километров, но командование соединенного отряда с полного одобрения дружинников и хирдманов решило: остановимся здесь.

Сергей неплохо знал Родню по прошлой жизни. Именно за этими стенами отсиживался, вернее, будет отсиживаться неудачник Ярополк, пока голод не отдаст его в руки брату Владимиру, который даже и не подумает штурмовать Родню, губя своих людей. В том числе и тех, кто укрывался за этими стенами. А стены были хороши. За ними можно не опасаться даже целой орды степняков.

Город был под Киевом, но рулили здесь и в округе не варяги, а полянский старшина.

Тем не менее и варягов и нурманов в Родне приняли хорошо. Праздник же!

И отпраздновали лихо. По-варяжски лихо. И Перунову пляску отожгли всей дружиной. Включая нурманов. Те, хоть Перуну не кланялись, но в круге были не хуже. А уж как княжич Трувор с Грейпом на пару сплясали! Сталь гудела в воздухе, будто сотня шмелей.

Повеселились на славу и во славу. Объелись, обпились, а уж девок… Даже Машег к концу седмицы к Сергею в шатер заполз, прохрипел: «Больше не могу», и уснул. Без штанов, в одной исподней рубахе. Как карапуз трехлетний.

В общем, сначала в Родне задержались, а потом и в Киеве. Но тут уже с конкретной целью. Очень хотелось дождаться Олега и задать ему кое-какие вопросы. И Сергею хотелось, и братьям-княжичам, а особенно полоцкому князю Веремуду, который наконец-то определился, по какую сторону Кромки останется, и пошел на поправку.

Нельзя сказать, что время проводили скучно. Княжичи, к примеру, целыми днями пропадали на охоте. В основном в компании князя Игоря. Сергей тоже к ним присоединялся время от времени. Когда не был занят собственной дружиной и всякими торгово-промышленными делами. Он даже подружился с младшим партнером Олега по великому княжению. Уж не знаю, что там о нем наговорили братья, но Игорь кичиться происхождением и положением перестал и теперь относился к Сергею почти как к равному. И в этом качестве стал куда более приятен для общения.

Впрочем, Сергей и из той, прежней жизни помнил, что великий князь был не таким уж плохим человеком. Разве только как правитель слабоват. Хотя с кем сравнивать…

Они были не единственными, кто выжил в ромейском походе. К удивлению Сергея, ромеям удалось уничтожить не больше трети кораблей.

И далеко не все вернувшиеся были в минусе.

Тот же Фарлаф черниговский хоть и потерял шесть лодий, зато награбил изрядно: на два десятка хватит. И большую часть дружины он тоже сохранил. Выловили своих из моря примерно по той же схеме, что и Трувора.

Фарлаф в Киеве не задержался. Попировал разок в Детинце и ушел наверх, в свою вотчину.

Олеговы же русы пришли домой едва ли не последними. Они тоже потеряли где-то треть личного состава, причем бо́льшую часть – когда прорывались мимо замыкающего кольцо византийского флота. Но великий князь все равно был доволен. Вел себя так, будто одержал великую победу.

И оправдываться перед пострадавшими союзниками не собирался.

Однорукого Веремуда, например, сунувшегося к нему с жалобами на потери и увечье, послал без всякой деликатности… Домой, лечиться.

А вот белозерских великий князь принял охотно и даже в личном «кабинете», светлице для особо близких и доверенных.

Пригласил всех: княжичей, Сергея, Ведмунда… И даже Сигварда за компанию.

И юлить не стал. На прямо заданный Ререхом вопрос так же прямо и ответил. Да, знал. И что будет, тоже знал. Никакой импровизации. Точный расчет.

– Ты угадал, – сказал Ререху великий князь. – Когда мне поведали, что хузары не с нами, я понял: нам ромеев не нагнуть.

– Но похода не отменил?

– С чего бы? Нагнуть нельзя, но поглядеть-то можно.

– Спросил бы, я б тебе рассказал, – подал голос Сигвард. – Я, конунг, там немало лет прожил.

Олег усмехнулся.

– Знаю, – сказал он. – И наслышан. Но пока сам не увидел, не ведал, насколько ромеи богаты и насколько сильны.

– Миклагард неприступен, – сказал Сигвард. – Теперь ты это знаешь.

– Серьезная крепость, – согласился великий князь, потрепав по голове льнувшую к нему борзую. – Силой нам эти ворота не открыть… Но мы и не будем, – добавил он после паузы.

– А что будем? – поинтересовался внимательно слушавший Трувор.

– То, что нельзя взять силой, можно взять хитростью, – ответил Олег. – А когда нельзя взять ни хитростью, ни силой, что тогда?

– Тогда, – сказал Сергей, – можно поступить по-нурмански.

– Это как? – спросил Трувор.

Все, включая великого князя, заинтересованно смотрели на Сергея.

– Что делаете вы, нурманы, когда не можете отнять силой? – Сергей повернулся к Сигварду.

– Если нельзя взять железом, мы платим серебром, – не раздумывая ответил дан.

– Продаете и покупаете. Если иначе никак. Только это не все. Торговать с ромеями мы и сейчас можем, но на их условиях. И это плохие условия, выгодные только самим ромеям. А нужны хорошие. А для того, чтобы получить хорошие условия?…

– Показать им не только выгоду, но и убытки, если не согласятся? – предположил Трувор.

– Вот именно. Они такие же, как и все. Не станут платить за то, что можно отнять. И не станут продавать дешево то, что могут продать втридорога. Но если им придется выбирать между ценой серебра и ценой железа, они станут уступчивее.

– То есть для того, чтобы добиться хороших условий, надо их пограбить? – уточнил Трувор. – Как это сделали мы? Этого ты добивался, Хельгу? Чтобы мы им как следует наваляли?

– Мы им не наваляли, – покачал головой Олег. – Еще нет. В этот раз мы только дернули тура за хвост. Но да, так и было задумано.

– Кое-кому, князь, за твою задумку крепко прилетело копытом, – заметил Сергей.

– Так это же тур, а не барашек, – улыбнулся Олег. Улыбнулся только губами. Глаза смотрели жестко и холодно. – Надо было уворачиваться. Как вы. Или как мой младший родич князь Фарлаф.

«Младший родич, – мысленно отметил Сергей. – Это что, он уже и Чернигов под себя забрал?»

– Каждый получил свое. Что хотел и что заслужил, – продолжал великий князь, отпихивая борзую, порывавшуюся взобраться на колени и лизнуть в лицо. – Вот как Веремуд полоцкий, который сына сестры в две гривны оценил. – И подмигнул Сергею. – Хуже нет клинка, что в смертном бою сломается. А Веремуд таков. Не годен для боя. Вот ты, Ведмунд, – он повернулся к варяжскому воеводе, – ты годен. Ты меч закаленный. Ты прошел сквозь ромейский огонь. И ты, – он кивнул Сигварду-ярлу, – и вы, братья, – Олег жестом объединил всех троих: Трувора, Ререха и Сергея. – Вы прошли сквозь огонь. И пройдете снова, когда придет время.

– А когда же оно придет? – знакомо прищурился Ререх.

– Когда будем готовы, – уклончиво ответил великий князь. – Но точно не следующим летом.

«О да, – подумал Сергей, который пафосными речами Олега не обманулся. – Тебе понадобится минимум год, чтобы освоить территории, вождей которых ты подставил под этот самый ромейский огонь».

Но вслух сказал другое:

– Ромеи воюют не только с нами. У них сильные враги на восходе, и хузары им точно не друзья. А еще кесарь Симеон. Вот с ним стоило бы договориться.

Великий князь метнул на него быстрый взгляд:

– Тебя с Симеоном что-то связывает?

«Только то, что я когда-то был женат на его внучке».

– Ничего. Но он сумел заставить ромеев с собой считаться. Он будет неплохим союзником.

– Не будет, – отрезал великий князь. – Симеон сам берет с ромеев. Сколько может и сколько хочет. Зачем ему такой союз? И нам зачем?

– Хотя бы за тем, что ромеи очень захотят, чтобы такого союза не было, – ответил Сергей.

– Вот теперь ты угадал, – Олег одобрительно кивнул. И спросил внезапно: – Кто твой отец, Вартислав?

Не поймал. Сергей мотнул головой:

– Не могу сказать. Гейс. – И сделал собственный ход: – И я, князь, не угадываю, я вижу. Как и ты.

Сергей поймал удивленный взгляд Трувора и понимающий – Ререха.

Великий князь встал. Знак всем, что доверительный разговор окончен.

– Я голоден, – сообщил он. – А вы? Вы со мной?

– С тобой, – ответил за всех Ререх, угадав подтекст.

– Тогда попируем вместе, родичи, – сказал великий князь Олег, прозванный Вещим. – Ох, богато попируем! Когда придет время.

Никто из них не знал, что потребуется целых три года, чтобы это время пришло.