Глава 34
Побег
Заночевали в месте неуютном, но безопасном. На воде среди камней. Берег тоже соответствовал: скалы. Крайне неудобное место для подъема. А главное: для спуска. Сергей еще вечером заметил на берегу ромейскую легкую конницу. Наверняка и пехота была.
А хеландиев, которые блокируют их с моря, теперь три. Надо полагать, разгром союзного флота завершен.
Держатся ромеи на приличной дистанции. Где-то в полукилометре. И все время жгут огни. И в этих огнях сгорел замечательный план Сергея: подобраться тихонько и напасть.
Хорошо хоть сообразил вовремя. Впрочем, у него имелся и запасной. Придумал, пока сюда шли. И сам кое-что приметил, и Прастену показал. А еще Трани. Поскольку тот – глазастый, с отличной памятью и моряк отменный. А еще у него неплохое ночное зрение.
Сергей обсудил запасной план со своим «штабом»: Деррудом, Ведмундом, Прастеном и Трувором.
Обрисовал сначала общее положение: запасы еды ограниченны, а воды и вовсе ничтожны. На берегу ждут сердитые ромейские солдаты, к которым наверняка присоединится морская пехота. Пополнить резервы можно только на берегу. Но там, где сможет причалить драккар, хеландий тоже сумеет. По крайней мере, они подойдут достаточно близко и спустят лодки. Приставший к берегу драккар топить лодки не сможет. Зато у них будет немного времени, чтобы сыграть самим. Так что выбор прост: либо неминуемая гибель от жажды, либо гибель очень вероятная.
Дерруд напомнил о еще одной альтернативе: завербоваться в византийскую армию. Таких, как они, ромейское командование наймет с удовольствием.
– Так и есть, – согласился Сергей. – Наймет, разделит и отправит умирать на сирийскую границу.
Дерруд не настаивал. Он просто предложил. Трувор же высказался определенно: служить ромеям он не желает. Лучше умереть со славой, чем убивать своих по приказу врага.
Тут он, конечно, переборщил. Византийцы не дураки. Против своих его никто не поставит. У империи хватает врагов. Но зато после слов княжича и Ведмунд перестал колебаться, а Прастен и раньше в наемники не собирался, так что план Сергея получил полное одобрение.
Трувор, надо отметить, вел себя идеально. Командовать не лез, относился к Сергею с подчеркнутым уважением. Хотя при первой же возможности перебрался со своими уцелевшими дружинниками к Ведмунду, с лихвой восполнив потери последнего. А потери были: четверо убитых и примерно дюжина раненых, у которых был серьезный шанс выкарабкаться. Если выкарабкаются они все. А еще раненым очень нужна та самая пресная вода, которой осталось немного. Сергей, впрочем, распорядился не экономить. Ни на раненых, ни на здоровых. Поесть, попить, и всем, кроме дозорных, отбой. Надо, чтобы вои как следует отдохнули. Подъем ожидался ранний. Затемно.
Сам он тоже вздремнул. Часика четыре.
Разбудил Милош. Буквально выдернул из сна. Сергею понадобилось минуты две, чтобы понять, где он и что вокруг. Эх! Такой чудный сон был. Из прошлой жизни.
Темно вокруг, как у… как в подземелье. Милоша только по голосу и узнал.
– Пей! – бывший шпион сунул в руку флягу. Внутри – тепловатая вода с добавкой вина. – Готовы все. Тебя ждут.
– А почему…
– Дерруд не велел тебя будить, – пояснил Милош. – Что, уходим?
– Уходим, – Сергей плеснул из фляги на ладонь, протер лицо. Хорошо хоть, не жарко ночью.
Милош канул во тьме. Хорошая ночь. Безлунная, безветренная.
Через полминуты плеснула вода. Не громче, чем волна о камень. Пошли кораблики.
Порядок движения оговорен заранее. Впереди на кожаной лодочке-каяке Трани-Журавль и Ярпи. Ярпи гребет. Трани провешивает дорогу, измеряя глубину. Оба – моряки изрядные, на память не жалуются. Как сюда шли, они запомнили. Промерят метров двадцать – и сигналят на драккар. С помощью веревки. Один рывок – идти прямо, два – левее, три – правее. Быстрые и часто – стой. На «Копье» гребут двумя веслами с первых от носа румов. Прастену рывки озвучивают голосом. Это безопасно. Дальше тридцати метров не услышат.
От кормы драккара уходит такая же веревка. И сигналы те же. Корабли идут гуськом. Дистанция – пятнадцать-двадцать метров. Скорость ничтожная, так что даже если столкнутся – ерунда.
Сергей перебрался на нос. Сосредоточился, попробовал активировать ночное зрение. Как учил Избор. Вроде что-то различать начал. Но так… На расстоянии вытянутой руки.
Двигались со скоростью проголодавшейся улитки. Полкилометра в час. Но им как раз полкилометра пройти и требовалось. Дальше мыс и тянувшаяся от него длинная коса. Ее Сергей тоже с вечера приметил. Он оглянулся. Огни на хеландиях – на том же самом месте. Не просекли ромеи, что варвары выскользнули из силка.
Выйдя на глубокую воду, прибавили ход. Светлые кильватерные следы их уже не выдадут. Теперь бы нужную бухту не пропустить. Идти им мили две примерно. Это полчаса, если не особо разгоняться. А разгоняться они не будут. Им главное не проскочить заветное место, когда светать начнет.
Не пропустили. Та самая приглянувшаяся Сергею бухточка с пляжем и причалом.
Светает на юге быстро. Только-только показался над морем краешек солнца, а вот пульсирующий шар уже оторвался от линии горизонта.
Сергей не оглядывался. И появления солнца не ждал. Едва зарозовело, как «Копье славы» и одна из Стемидовых лодий уже встали у причала. Теперь – десантироваться бегом.
Весело бежать в утренней прохладе. Правда, не в полной боевой и вверх по склону.
Сергея обогнали дружинники Стемида и остатки Труворовой команды. Княжич – первый. Хочет показать удаль и приподнять самооценку, которая упала ниже ватерлинии его затонувшей лодьи.
Сергей не возражал. Роли расписаны заранее. Трувор и Ведмунд захватывают виллу, Вартислав со своими зачищают селение.
Варяги добежали. Яростные и жалобные вопли, грохот и лязг. Как и предполагал Сергей, военный отряд расположился именно на вилле. Там и случилась основная драчка.
С местным же крестьянством проблем не возникло. Это ближе к границе обитают свободные ополченцы-стратиоты. Здесь – зависимые арендаторы. Пусть даже и потомственные, все равно полурабы. Драться с варварами – кишка тонка.
Минут за пятнадцать выгнали всех, кто мог передвигаться. Собрали на площадке размером с полянку для игры в мяч, гордо именуемой площадью.
Оставив простой народ под присмотром шести отроков, Сергей с остальными направился к вилле.
Там все уже закончилось. И, к сожалению, несмотря на внезапность, не без потерь. Аж семеро убитых, да и раненых полно.
Просто не повезло. Хотя с какой стороны поглядеть. Варяги нарвались на кентархию профессиональной византийской пехоты, усиленную тремя десятками легкой конницы. Не застали бы врасплох, потери были бы куда больше. И бо́льшая часть всадников ушла бы. И вернулась с подкреплением. Конные стрелки эти, даже не успев добраться до лошадей, даже спросонья, под прикрытием пехоты, все равно успели напакостить. Бо́льшая часть раненых – их работа.
Трувор, впрочем, был доволен. Считал, что победа далась малой кровью. Его бойцы, те, кто не лежал на травке, тоже пребывали в радостном возбуждении. Теперь – самое интересное. Грабеж и прочие развлечения.
Сергей обломал.
– Успеем, – сказал он. – Воинов добить, хозяев связать и в погреб.
– А что это ты раскомандовался? – возмущенно выкрикнул заляпанный кровью гридень.
О! Да это же Шигобер! Голова забинтована, но глаза горят и борода торчком.
Справа выдвинулся Дерруд. Но сказать ничего не успел.
– Рот закрой, гридь, когда старшие говорят! – прорычал Ведмунд.
Ага! Сейчас!
– Это кто тут мне старший! – взвился Шигобер. – Да я таких старших…
Трувор хлопнул его по плечу, и Шигобер осекся.
– Если бы не Вартислав, ты, гридь, сейчас бы рыб кормил, – сурово произнес княжич.
– Или сидел в цепях на гребной скамье у ромеев! – припечатал Ведмунд.
– Не сидел бы я в цепях… – проворчал Шигобер, но сдулся.
«Хорошо, что он вылез», – подумал Сергей.
Выразил, так сказать, общую проблему.
И сейчас самое время объяснить воинству, что им всем следует делать. Потому что полностью осведомлены только четверо: Дерруд, Трувор, Ведмунд и Машег. Последний – потому что друг.
– Хочу напомнить всем, что мы – на ромейской земле! – Сергею пришлось повысить голос, чтобы перекрыть стоны раненых. – С моря нас стерегут ромейские корабли…
– Мы же ушли от них! – крикнул кто-то.
Сергей нашел крикуна, придавил «взглядом полководца» и сообщил всем:
– Это их море. Можете не сомневаться: нас найдут еще до полудня. А еще напомню: вся ромейское флотилия тоже где-то рядом. С их проклятым огнем. Если кто-то думает, что мы можем с ними потягаться, советую спрыгнуть башкой на камни. Всяко приятней, чем сгореть.
При этих словах многие поежились. Ни варяги, ни нурманы не боялись смерти, но так умереть не хотелось никому.
– Оставаться здесь надолго мы не можем, – продолжал он. – Этих, – кивок на побитых ромеев, – скоро хватятся. И сюда придет уже не кентурия, а тагма, а то и две. А это уже пять сотен. А сумеем и их победить, в чем я сомневаюсь, придут новые. Это где-нибудь в Биармии наши две сотни – сила. А здесь мы вроде мышей. И… – Сергей выдержал паузу. – Мы должны стать очень ловкими, скрытными и кусачими мышами, чтобы удрать отсюда, да еще и кусок ромейского сыра с собой уволочь! И я, воины, знаю, как это сделать…
Когда убрали покойников (своих – на костер, чужих – в конюшню) и разобрались с живыми, наконец-то наступило время завтрака. Его как раз сготовили пленные. Под присмотром, разумеется, чтоб чего нехорошего не добавили. У ромеев это запросто. Еды приготовили вдоволь. Плюс отменное вино из господского погреба. Что еще нужно, чтобы поднять настроение?
Разместились на свежем воздухе согласно личным привязанностям. Сергей со своими ближниками – за импровизированным столом, собранным из пары досок, уложенных на поленца.
Не хватало только Машега. Ни в стражу, ни в дозор Сергей его не отправлял, но догадывался, куда запропастился хузарин.
Появился Машег примерно через полчаса, когда бо́льшая часть еды уже распределилась по желудкам.
Очень довольный и жутко голодный.
– Что-то ты быстро нынче, – иронично обронил Наслав. – Ослаб?
– Что для меня слабость, для тебя – мечта, – невнятно, с уже набитым ртом, парировал хузарин. И, прожевав, наклонился к уху Сергея: – Там для тебя, Варт, такую девочку припас! Щечки беленькие, кудряшки черные, ладошки нежные. Запер в чуланчике, велел тихо сидеть, а то эти, – кивок в сторону завтракавших неподалеку бойцов Трувора, – найдут и залюбят до смерти. Поедим, покажу где.
Он явно ожидал похвалы. Знал, что Сергей не одобряет насилие. Вообще это было трогательно. Позаботился хузарин о друге.
Сергей и поблагодарил, хотя сомневался, что воспользуется «подарком».
А еще он наконец-то задал Машегу вопрос, который давно просился наружу:
– Скажи мне, друг мой, что за стрелу ты отправил в глотку огненной плевательницы, что ее разорвало на части?
– Разнесло вместе с кораблем! – ухмыльнулся хузарин. – Скажи, это был отличный выстрел!
– Это и я тебе скажу! – заявил сидевший рядом Прастен. – Будь у нас добыча, я бы потребовал отдать тебе две лишние доли!
– Две доли? Да я браслет со своей руки готов снять за такой выстрел! Клянусь сиськами Фрейи, нас всех изжарило бы, как цыплят на вертеле! – воскликнул Дерруд Убийца.
Браслет, впрочем, не снял.
– Говори уже! – потребовал Сергей.
Машег прищурился хитро, выдержал паузу, потом наконец открылся.
– У меня была пара стрел, – сказал он. – Зажигательных. Вроде тех, которыми зимой подожгли дом вашего бога. Ну, того, которому нравится, когда девок валяют, – сказал Машег.
– Ему больше нравится, когда ему подарки делают, – проворчал Виск. Но на него зашикали. Не мешай.
– А еще я увидел, – продолжал Машег, – что эта горючая штука, которой плюются ромейские печки, загорается не сразу. А только после того, как вылетит из трубы. Вот я и подумал: а если поджечь ее прямо у механизма в глотке?
Слова «механизм» он произнес по-ромейски.
– А рядом как раз и огонек горел. На бортовом щите. Одна зажигательная стрела, и… – Машег счастливо улыбнулся: – Ну разве я не герой, Варт? Одной стрелой убил целый ромейский корабль и сотни три ромеев в придачу!
– Ты самый славный из героев, которых я знаю! – торжественно заявил Дерруд. – Клянусь молотом Тора!
– О чем вы болтаете? – спросил Грейп. По-словенски он понимал плоховато.
Убийца перевел.
– Ух! – восхитился свей. – А я-то думал, оно само!
– Сами только вши в твоей бороде заводятся! – заявил Машег по-нурмански.
Грейп не обиделся.
– Вши – это к богатству, – заявил он.
– Глупости! – возразил Дерруд. – Тебя послушать, так самые богатые – трэли в свинарнике.
Машег надулся. Ему не понравилось, что о его подвиге так быстро забыли.
– Брат, – задушевно сказал ему Сергей. – То, что ты сделал, достойно песни. И эта песня непременно будет написана, если мы вернемся из этого похода живыми.
– Конечно, мы вернемся! – снова воспрял Машег. – Целый ромейский корабль – одной стрелой! Разве это не доказательство того, что Бог меня любит?
