Глава 29
Печенеги
Так или иначе, но предложение Ререха было принято. Варяжская флотилия вышла на день позже лодий Олега. Белозерские тоже не были последними. За ними шло не меньше полутысячи судов, бо́льшая часть которых, правда, относилась к классу торговых. А вот обещанные десять боевых Фарлафа еще даже не подошли, хотя от Чернигова до Киева – рукой подать.
Шли под парусами, без спешки. Узким местом, как всегда, были волоки.
Когда варяги пересекали Ладогу, весна там только начиналась. Приходилось маневрировать, чтоб на льдину не налететь. А здесь, на юге, уже лето. Берега кишат вернувшимися птицами: утками, гусями, лебедями. По зеленой, еще не выгоревшей степи кочуют дикие стада и табуны. И не только дикие. Сергей несколько раз замечал группки всадников. Печенегов, надо полагать. Казалось бы, такому войску нападения копченых можно было не опасаться, однако напакостить по-мелкому они могли.
Команда так и не сменившего имени «Хродгейра» по большей части бездельничала. Сергей тоже не перенапрягался. Даже уступил кормило Траину (Прастен не возражал) и вполголоса декламировал «Энеиду». Практиковался в правильном произношении. Пусть большинство ромеев и говорило на эллинском диалекте, но латынь есть латынь. Если ты хочешь произвести впечатление образованного и знатного мужа, Вергилий точно не будет лишним. Это Олег с союзниками идут брать византийскую столицу. У Сергея планы поскромнее. Изучить будущее поле деятельности. Хотя от добычи он тоже не откажется. Для начала.
Вспомнилась предыдущая жизнь. Два дома в Константинополе, обширное загородное поместье вместе с прилагающимися к нему трудолюбивыми арендаторами. А еще – удобства цивилизации. Отопление, термы, мозаичные полы, стены, украшенные не разводами сажи, а фресками и картинами…
Вот только здесь, среди «варваров», и тогда и сейчас он чувствовал себя своим. И знал, что здесь друзья не предадут, а власти предержащие не пожертвуют тобой, пешкой, ради небольшого позиционного преимущества. Даже самые изощренные и лукавые, вроде Олега. Прими Сергей там, в Новгороде, его предложение, и великий князь стал бы ему «отцом», батькой. Не господином, а старшим в роду.
А в цивилизованной Византии Сергей в лучшем случае стал бы членом какой-нибудь политической партии. Даже будучи спафарием империи с открытым допуском в императорские покои, Сергей не чувствовал себя по-настоящему защищенным. Ошибка, совершенная даже не тобой, а твоим покровителем, умело поданный лживый донос, финансовые трудности кого-нибудь из министров, которые можно поправить за твой счет. Или всего лишь плохое настроение Автократора, которому захотелось сорвать злость на первом попавшемся подданном. Ну или гнев нового императора, вызванный тем, что ты верно служил его предшественнику. Жить вблизи Палатина – все равно что идти по краю кратера действующего вулкана. Ловкость и внимательность уберегут от падения или выброса ядовитого газа, но от извержения не спасет ничто. Сегодня ты – спафарий, а завтра и ты, и твоя семья – в пыточном подвале. И даже если ты принадлежишь к старинной аристократии с мощной родовой поддержкой, все равно не спастись. Ну разве что вместо четвертования тебя просто кастрируют, ослепят и сунут догнивать в какой-нибудь отдаленный монастырь.
Ни в той, ни в этой жизни Сергей не собирался делать Византию своей родиной, несмотря на все прелести цивилизации. Однако использовать ее возможности – непременно.
Драккар скользил по зеленоватой воде, понемногу догоняя одну из Труворовых лодий, идущую правее. Обходил, хотя парус Труворовой лодьи был вздут ничуть не хуже, чем у «Хродгейра», а кормчий наверняка не уступал новичку Траину, потому что держал свой корабль практически на стрежне. Все дело было в качестве кораблей. Ну и в предпоходной подготовке, в которую Сергей вложился, не скупясь и доведя состояние драккара до возможного максимума.
Позади, метрах в трехстах, параллельными курсами, понемногу отдаляясь, шли сразу два корабля. Ливская снекка, захваченная Стемидом в какой-то морской заварушке, и третий, меньший, корабль Ререха, который княжич передал под управление сотнику Мутуру, типичному природному варягу, лет десять проходившему в дружине Олега, а потом вдруг решившему сменить сюзерена. И очень удачно, потому что из простого гридня Мутур меньше чем за год вышел в сотники. Сергею Мутур нравился. Воин обладал всем пакетом варяжских достоинств, а недостатком всего одним: очень не любил хузар. Чем-то они его обидели во времена Олеговой службы. Что ж, хузар многие не любили, и было за что. Тем более что к единственному хузарину-соратнику Машегу Мутур враждебности не проявлял.
– Траин, сбавь немного! – крикнул Сергей. – Не нарушай порядок!
Сын ярла послушно переложил руль. Драккар взял круче к берегу. Скорость чуть упала, но парус при этом ветра не потерял. Прастен, контролировавший кормчего-новичка с последнего рума, одобрительно кивнул.
Сергеев молодняк – дренги и отроки из старой команды и нового пополнения – глядели на Траина с завистью. Профессия кормчего котировалась высоко. Второй человек на корабле. Но есть разница между рулежкой по спокойной реке, глубокой и широкой, и проводкой корабля в непогоду вблизи скалистых морских берегов. А три доли добычи кормчий получает именно за последний вариант.
– Сейчас бы девку!
Машег.
– А почему только одну? – поинтересовался Сергей.
Хузарин засмеялся:
– Скучаешь по своей?
– Есть немного.
Неправда. О Колхульде он вспомнил только сейчас. Да и то потому, что друг напомнил. Стоило задуматься? Пожалуй, нет.
– Мне тоже жениться пора, – сказал Машег. – Семендерский тудун дочку свою предлагает.
– Хорошенькая?
– Не хуже прочих. Только мне что? Пусть с дедом договаривается. Ему решать.
– Строго.
Хузарин пожал плечами:
– Так по обычаю. Первую жену старший в роду выбирает. Ей наследника рожать.
– А если бесплодна окажется?
Машег снова пожал плечами:
– Неугодную Господу следует вернуть родителям.
– Или взять плодовитую наложницу, как в вашей Книге.
– Аврахам и Ицхак были мирными людьми, – сказал хузарин. – А моему роду нужно много сыновей. Много воинов. Потому и жен у нас должно быть много. И хорошей крови, воинской, а не рабской. А ошибется дед с первой, остальных я уже сам найду. Больше жен – больше славы, брат.
Отличный лозунг. Когда у Машега будет собственное знамя, эти слова сгодятся для девиза. Впрочем, когда у Машега появится собственное знамя, ему будет существенно больше пятнадцати.
– Вижу волок! – крикнул усевшийся на носовом «драконе» впередсмотрящий Склов, отрок из переданных Ререхом.
Сергей встал. Он и сам знал, что волок близко. А еще он знал, что сегодня они заночуют по эту сторону порогов. Потому что – очередь.
– Я беру, – сказал он Траину, забирая рулевое весло. – Тут надо аккуратно.
– К берегу хочешь? – спросил разлегшийся на скамье Прастен. – До волока еще прилично.
– И засрано там все тоже прилично, – возразил Сергей. – Эпир, Лодур, парус долой. Гридь, на весла. Мы идем к берегу.
Он знал это место из прошлой жизни. Небольшой поросший лесом остров, отделенный от низкого берега мелкой топкой протокой. Прекрасное место для лагеря. В камышах полно птиц. Причем на гнездах. Хоть руками бери. Чуть подальше – дубовая рощица. А где дубы, там и кабаны. А за ней – ровная, ну почти ровная степь. Подкрасться можно, но – не верхами. А копченые пешком ходить не любят.
Парус спустили, но мачту убирать не стали. Шторма не предвиделось.
Бойцы с удовольствием разобрались по румам, вдели в проушины весла.
– Прастен, отсигналь нашим: мы на ночевку. – И погромче: – Левые, греби.
Потерявший ход, влекомый лишь течением корабль ожил, начал разворот.
– Все, дружно! – крикнул Сергей. – Дай, дай!
Гребцы, поймав ритм, весело погнали драккар к берегу.
– Ты не слишком шустро? – озабоченно проговорил Прастен. – Может, глубину проверить?
– Ни к чему, – Сергей чуть повел веслом, ощущая не столько упругое сопротивление воды, сколько то, как послушно выправляет курс здоровенный корабль. Нет, молодцы нурманы. Умеют строить. Такая громадина, а какая управляемость. Сергей физически ощущал связь между узким лепестком весла и форштевнем. Драккар – словно меч в его руке. Легкий доворот кисти, и корабль-клинок входит в нужную струю.
Десять минут, и накладка киля заскребла по песку, перепугав угнездившихся пернатых.
– И как ты его только углядел, – проворчал Прастен не без зависти.
Сергей промолчал. Не говорить же, что он просто помнил этот небольшой, на пару кораблей максимум, песчаный пляж, скрытый со стороны реки зеленым камышом.
– Старший, мы сбегаем за мясцом?
Кочень и Бушуй.
Да, мясцо свежее – это неплохо. Свининка, например. И Сергей даже знал, где ее искать.
Но не в этом составе. Эти, может, и попадут в кабана за сто шагов, но именно что «может». А у Сергея в команде есть такие, что попадут наверняка. Причем в глаз.
– Стоять, воины! Оба – к Прастену. Он найдет, чем вам заняться.
Помрачневшие «скоморохи» поплелись к кораблю.
– Машег! Кистр! Трани! Сюда! На берег пойдем, – сообщил Сергей.
– И я.
Ярпи. А рядом – Дерруд. Этот ничего не сказал, но и так понятно.
Оба нурмана стрелки, мягко говоря, посредственные. Однако Ярпи и Трани – побратимы, а Дерруд – это Дерруд. Спорить с ним бесполезно. Да и зачем? Кто-то же должен нести добычу.
– Ладно, – согласился Сергей. – Тогда вяжите плот.
Вязали с запасом. Обратно не порожняком идти.
Переплыли протоку, отталкиваясь шестами. Высадились, оставив плот в камышах. Отсюда до дубовой рощи – метров триста. Путь неблизкий, но не сказать, что удобный. Трава уже по пояс вымахала.
– О, свинки!
Глазастый Машег, как всегда, первым высмотрел добычу.
– Тебе ж свинину нельзя! – проявил эрудицию Кистр.
– В походе можно, – парировал хузарин.
– Так по вашему обычаю…
– По нашему обычаю я сам решаю, что мне можно. И не завидуй.
– Почему это я завидовать должен? – удивился Кистр.
– Что я на твоей жене не женат!
– Тише, – одернул Сергей. – Спугнете.
Не спугнут. Не настолько у кабанов хороший слух. Да и ветер от них. Просто у Кистра в семье жена и впрямь верховодила, что по здешним понятиям – стыдно. А зачем обижать хорошего человека?
Роща небольшая, но старая. Дубам, что покрупнее, лет по двести. Серьезные деревья.
Желудей под ними навалом. И кабанов – тоже. Секач, пяток свиней, дюжина подсвинков и целая россыпь полосатеньких поросят.
Машег потянул стрелу из тула.
– Погоди, – сказал Сергей. – Для меня далековато.
Это он соврал. Для него полторы сотни шагов – в самый раз. А вот для Трани с Кистром лучше поближе. Шагов с восьмидесяти они по поросятам точно не промахнутся.
– Секача бить, только если полезет, – озвучил Сергей очевидное.
– Если полезет, мы разберемся, – самоуверенно заявил Ярпи.
Вожак не полез. Дернул в камыши, как только ударили первые стрелы и раздался пронзительный визг.
Прежде чем стадо разбежалось, Сергей успел выстрелить шесть раз. Не интересно. Не охота, а промысел.
Вот только нашумели.
– Я на дерево, – сказал Сергей, присматриваясь к матерому дубу.
– Лучше Трани, – возразил Дерруд.
– Лучше я! – влез Машег. – Что твой Трани понимает в степи!
Довод.
– Веревка есть у кого? – спросил Машег.
Веревка нашлась.
– С собой возьми, – ухмыльнулся Трани. – На этот сук я тебя и так закину.
И закинул. Ухватил за лодыжки и воздел над головой. Тощий-тощий, а здоровенный.
Через пару минут хузарин уже балансировал на длинной ветке метрах в двадцати над землей. И что-то там он такое углядел, потому что обратно спускался раза в два быстрее, чем поднимался.
– Копченые, – сообщил он. – Что за племя, не разглядел, но кочевье большое. Орда. За тысячу точно. Кибиток мало, а коней много.
Вывод очевиден. Печенеги в боевом походе. Неужели решились наехать на Русь?
– Что будем делать, хевдинг? – спросил Дерруд.
– Собираем добычу и уходим.
Лошадей у них нет, так что разведку провести не получится. Но отдыху, похоже, конец. Придется отчалить и идти к волоку: предупредить Олега. А там пусть он и решает, что делать.
– Точно орда? – Олега новости не порадовали.
Машег пожал плечами. Он сказал – кто. Он сказал – где. Дальше – не его вопрос.
– Надо было разведать, – пробасил один из Олеговых бояр.
Получив известие, Олег собрал собственный малый совет. Из посторонних только Сергей, Ререх и Машег. Остальные – Олеговы ближники.
– Валяй, – ухмыльнулся хузарин. – Разведывай.
Боярин ощерился злобно, но сказать ничего не успел.
– Мы бы разведали, – опередил его Сергей. – Но коней у нас нет. А пешком в степи много не набегаешь.
– Коней дам, – сказал великий князь, и боярин закрыл рот. Не стал перечить руководству.
– Тогда разведаем.
Машег уточнил:
– Если кони годные.
– Без вас найдется кому!
Боярину наконец-то удалось высказаться.
– А я бы их отправил, – не согласился с «коллегой» Егри. – Они проверенные.
– Кем это? – не унялся боярин.
– Мной, Тишата, мной проверенные. Но ежели хочешь сам…
Сам боярин не хотел. Весу в нем было – как в Сергее в старые времена. Только у Сергея – мышцы, а у боярина Тишаты – чрево. Нет, биться и с брюхом можно, и боярин наверняка в ратном деле неплох, иначе не был бы ближним боярином вечно воюющего князя. Но вот для скрадывания телосложение у Тишаты не самое подходящее.
– Ты не должен! – резко заявил Дерруд. – У конунга достаточно собственных людей. Пусть они и таскают для него угольки из Муспельхейма.
Сергей не без труда проглотил резкий ответ, напомнив себе, что дан не указывает ему, а лишь выразил собственное мнение.
И оно, как ни странно, совпало с мнением Трувора.
– Почему это Хельгу распоряжается нашими людьми? У него что, своих нет? – возмущался княжич. – Пусть будет благодарен, что Вартислав обнаружил то, что прохлопали его вои. Киев – его вотчина! Вот пусть сам о ней и заботится.
– Я бы не сказал, что вотчина, – заметил Ререх. – Не слыхал, чтобы его отец владел этим городом.
– Какая разница! Он взял его железом. Своим железом. А уберечь хочет нашим!
– Почему бы и нет? – пожал плечами Ререх. – А в чем ты прав, так это в том, что Варту следовало сначала спросить меня, а потом соглашаться.
– А ты бы не согласился? – оживился Трувор.
– Почему же? Согласился бы. Но… – Ререх бросил на Сергея укоризненный взгляд. – Не забыл бы потребовать подобающую награду. Он ведь тебе даже мелкого резана не дал за твою весть?
Сергей фыркнул:
– Обойдусь без подачек!
Но он уже понимал, что облажался. Ему не следовало что-то обещать Олегу напрямую. Олег развел его на «слабо». Как мальчишку, коим он хоть и являлся, но… не вполне. Что он вынужден признать. Вслух.
– Рад, что ты понял, – кивнул Ререх. – Но раз уж вы с Машегом вызвались, идти придется. А нам с братом придется навестить родича… Без тебя! – опережая вопрос Сергея, сказал он. – А вы не торопитесь. Подготовьтесь как следует. Спешить теперь некуда. Пока Хельгу не разберется с печенегами, он с места не тронется.
– Серебра не просите, – на всякий случай сказал Сергей. – Серебро мы и без него добудем.
– Мы! – с иронией произнес Трувор.
Ререх, однако, кивнул. Он услышал.
Теперь надо, чтобы услышал Убийца.
– Так нужно, Дерруд. Нужно, чтобы конунг понял: мы сделали то, что не смогли сделать его люди. Потому что мы – лучше.
По крайней мере, Машег точно лучше.
– И не беспокойся за меня. Это же Дикое Поле. Мы с Машегом здесь – как киты-убийцы в Северном море. Вдвоем мы с кем угодно справимся.
Дан только головой покачал и буркнул:
– Ты – хевдинг.
Он был крутейшим воином.
Но не в степи.
И знал об этом.
Отправились они, однако, не вдвоем, а втроем. Третьего им навязал Олег. Поклялся Перуном и личной славой, что этот третий – надежен, как собственноручно выкормленный конь. Ему пришлось, поскольку Сергей был в шаге от того, чтобы отказаться от рискованной разведоперации. Потому что третьим был печенег. Свой печенег, как утверждал великий князь. Изгой из какой-то дальней орды. Олег его приютил, но только после того, как степняк по всем правилам принес торжественную клятву Небу, что будет верен русам в целом и Олегу в частности. Было это пять лет назад, и за эти пять лет перебежчик ни разу не дал повода усомниться в своей преданности.
Тем не менее, у Сергея степняк доверия не вызывал. Может, потому что выглядел печенег… Как печенег. Сергею же подавить свою исконную неприязнь к копченым и принять Олегова бойца в команду было непросто.
Хотя будь тот не печенегом, а, скажем… гузом, Сергей принял бы его без пререканий. Видно было: в степной охоте тот не новичок. Вдобавок по-словенски и по-хузарски болтал совершенно свободно.
Звали печенега Гачей.
– Давай его убьем, если он тебе не по душе, – предложил Машег.
К печенегам белый хузарин относился свысока. Грязные безбожники, которые надцать поколений были у хузар на побегушках.
Расстановка сил в степи нынче существенно изменилась, однако Машег признавать этого не желал. И немедленно озвучил свое мировоззрение, когда Гачей попытался объявить себя главным в команде. Мол, он и опытней, и по возрасту старше, а старших надо уважать.
– Какой ты старший, черномордый! Забыл свое место? Ты никто! Мои предки войско в бой водили, а твои дерьмо овечье собирали!
Печенег ухмыльнулся. И по этой ухмылке Сергей вмиг сообразил: провоцирует. И доволен. Поскольку именно такой реакции от запальчивой молодежи он и ожидал.
Вот сейчас Сергей его и удивит.
– Если бы качество воина определяли годы, то лучшим полководцем был бы дуб, – произнес он рассудительно. – Может, ты и великий воин, Гачей, и когда я увижу тебя в бою, то охотно приму твое старшинство. Но пока я тебя в деле не видел. Я тебя вообще не знаю, и веры к тебе у меня нет, уж не посетуй. Великий князь попросил взять тебя. Не хочешь мне повиноваться, твое право. Принуждать не стану. Но в степь с тобой не пойду. Мы сейчас вернемся в лагерь и выйдем оттуда уже без тебя. А чтобы ты точно не выдал нас своим родичам, мои воины за тобой присмотрят.
– Цапон мне не родня! – возмутился «свой» копченый. Искренне возмутился. Аж усишки встопорщились.
– Откуда ты знаешь, что это цапон? – мгновенно отреагировал Сергей.
Гачей смутился. Ненадолго.
– Я говорил с людьми на волоке! – заявил он. – Они сказали: воины цапон были там пол-луны назад.
Правда или нет?
Цапон. Сергей сталкивался с ними в прошлой жизни. Даже в бой ходил с племянником большого хана – Кутеем, которого даже проводил в последний путь. Нет, не убил, хотя руки не раз чесались, а поприсутствовал при кончине, а потом приводил к повиновению его кровавую банду. Договариваться с ними можно. Но только с позиции силы. Впрочем, это всех степняков касается. И не только степняков. В то время ордой Цапон рулил Куркутэ. Хитрая алчная тварь. Кто там главный сейчас?
Сергей озвучил этот вопрос, но Гачей лишь головой покачал. Прежний большой хан Цапон умер, а нового так и не выбрали. Пока. Насколько известно Гачею.
– Что решил? – спросил его Сергей. – Повинуешься или возвращаемся?
– Ты старший, – буркнул «свой» печенег, и пристроившийся позади него хузарин вернул лук в налуч.
Но, тем не менее, еще раз предложил, беззвучно шевеля губами:
– Давай его убьем.
Сергей еле заметно качнул головой. Он так не умел: пустить стрелу в спину союзнику из одной лишь неприязни.
Тем более есть идея получше.
– Иди первым, Гачей, – предложил он. – Если наткнешься на секрет цапон, вступай в разговор. Убивать сразу тебя не станут. А там и мы.
Гачей пререкаться не стал. План был разумен.
Так они и двигались. То шагом, то коротким галопом, избегая возвышенностей, придерживаясь примерного направления. До тех пор, пока не наткнулись на широченную полосу выеденной и вытоптанной травы. Здесь дня два назад прошла орда.
По печенежскому следу скакать намного легче, чем по разнотравью. Лошади пошли рысью. И уже к вечеру разведчики обнаружили копченых. Намного быстрее, чем ожидали. Потому что орда остановилась. Они ее не увидели – услышали. Несколько тысяч коней – это шумно. Спешившиеся Сергей с Машегом поднялись на очередной взгорок, и взгляду открылась замечательная картина степной стоянки.
Орда встала лагерем у мелкой речушки, даже не речушки – ручья, наверняка пересыхавшего в летнюю пору, но сейчас воды в нем хватало и лошадям и людям.
Встала просторно. Главным образом за счет пасущихся табунов. Сергей прикинул: несколько тысяч голов.
Машег не прикидывал. Сразу оценил численность, разделил на три и получил ориентировочное количество копченых.
– Не соврал Гачей. Цапон. От тысячи до полутора копий.
Глазастый. Сергей на таком расстоянии посчитать копченых не смог бы. Тем более определить их племенную принадлежность по значкам на шатрах.
Зато с логикой у него было все хорошо.
– Значит, не на Киев целят, – сделал однозначный вывод Сергей.
– Ну, окрестности пограбить могут, – возразил Машег. – Они, однако, стоят здесь. Ждут чего-то.
– Я догадываюсь чего, – Сергей сбросил приземлившегося на руку кузнечика. – Когда основное войско вниз по Днепру уйдет.
– Может быть, – не стал спорить Машег. – Если тысяча копченых налетит на волок…
– Не думаю, что налетит, – покачал головой Сергей. – Была б сотня, тогда да, а тысяче разовый разбой не интересен. Нет, волок они займут. И даже не один. Это ж не единственные пороги на реке. Сядут в тенечке и будут собирать с проезжающих мыто. Десятая часть с сотни кораблей. Это выйдет побольше, чем разорение десятка.
– Это почему же? – спросил умевший считать Машег.
– Потому что когда ты с боем берешь, то непременно что-то испортишь. Да и людей потеряешь. А главное: кто-то обязательно прорвется и предупредит тех, что выше по реке. Да еще в Киев жаловаться побежит. Тому же Игорю. А когда ты забрал десятину, это, конечно, купцам обидно, но назад они не пойдут. Поплывут дальше. А если кто-то догонит Олега и наябедничает, то, ставлю гривну против дихрема, Олег вспять все равно не повернет. Так что, если цапонский хан не дурак, он именно так и поступит.
– Ты умен, – оценил хузарин. – Даже умнее меня! – И ухмыльнулся.
– Да куда уж… – Сергей ухмыльнулся в ответ… И улыбка сползла с лица, будто смыло, когда он увидел разъезд печенегов, огибающих взгорок справа.
И еще один – слева.
А пересекались их маршруты там, где остался Гачей с лошадками.
– Семеро и четверо, – пробормотал Машег. – Я беру семерых…
– Погоди, – остановил его Сергей. – Пусть едут. Хочу поглядеть, как поведет себя наш печенег.
Гачей тоже обнаружил цапон. Один из разъездов, тот, что поменьше. Забеспокоился. Замахал руками, глядя наверх и пытаясь высмотреть Сергея с Машегом.
«Мой косяк, – подумал Сергей. – Надо было договориться о сигналах. Он же наших не знает».
Не получив отклика и не разглядев укрывшихся в траве соратников, Гачей попытался уложить коников в траву. Не преуспел. Более того, один из жеребцов заржал, учуяв печенежских лошадок.
Все, попался.
Нет, не совсем. Гачей соскользнул наземь, взялся за лук.
Что ж, как минимум храбро. Даже не попытался удрать. А мог бы. С двумя заводными.
Печенеги насторожились. Тоже достали луки. Оба дозора. До ближайшего, малого, шагов сто. Трава коням примерно по брюхо. Всаднику в такой не укрыться. А вот пешему – вполне.
Меньший дозор увидел лошадок. Без всадников. За одной укрылся Гачей. Именно укрылся, а не спрятался. Шлем на солнце блестит.
Сергей поспешно расстегнул ремешок и стянул с головы шлем. Пихнул локтем Машега, чтоб сделал так же. Еще один косяк. Надо было тканью обмотать. Взблеск солнца на металле ни с чем не спутаешь. Давно они в степи не воевали.
Но в целом все удачно получилось. Все внимание копченых сосредоточено на Гачее. Наверх даже не смотрят.
Печенеги сразу отреагировали: разошлись дугой, наложили стрелы.
Неужели не окликнут, а сразу начнут стрелять?
Не начали. В коня бить – неприлично, а человека за ним не видно.
Выстрелил Гачей. Две стрелы – два копченых минус. Третий успел пригнуться, и стрела прошла выше. А ничего так стреляет. Не хуже Сергея точно.
Цапон завопили и ответили. Теперь уж не церемонясь. Обе стрелы попали в коня. Бедняга взвился на дыбы и рванул в степь. Гачей упал ничком. Правильное решение. Иначе его точно продырявили бы.
Печенеги пустили коней вскачь…
И один тут же вылетел из седла, сбитый стрелой Сергея.
Второй привстал на стременах, готовясь вогнать стрелу в Гачея, но тот оказался шустрее. Из положения «лежа на боку» тоже можно стрелять, и «свой» печенег это с блеском доказал.
Но второй дозор уже летел на выручку. И пришлось бы Гачею кисло, если бы не Машег. Хузарин вскочил на ноги и выпустил шесть стрел за шесть секунд. Сбил троих и еще одного спешил. Неплохой результат для стрельбы сверху по галопирующему противнику.
Сергей торопиться не стал. Выцелил сначала одного, потом второго. Последний сообразил, откуда бьют и что его ждет. Осадил коня, соскользнул на землю, прикрывшись… Не от Гачея, чья стрела вошла цапон в левый бок. Доспеха на копченом не было. Да и был бы – не спас. С сорока шагов из степного лука – без шансов.
Пока Сергей и Машег сбегали вниз, Гачей времени не терял. Добил одного, другого, шуганув предварительно коня, не желавшего подпускать чужого к покойнику-хозяину…
Машег не менее решительно, держа на всякий случай лук с наложенной стрелой, направился к представителям второго дозора… И остановился, разглядывая ближайшего, словившего стрелу в шею и уже приобщившегося к соплеменникам, ушедшим к Великому Небу. Потом окликнул Сергея.
– Это не цапон, – сказал хузарин уверенно. – Это воротолмат.
Час от часу не легче. Еще одна орда?
Так, неплохо бы отыскать какого-нибудь… не добитого.
Этот готов. И этот. А этот, похоже, еще шевелится. Стрела в правый бок вошла по самое оперение, но живой. Серегин, кстати, недобиток. Перья белые с желтым. Он так свои бронебойные метит.
– Раненых не добивать! – крикнул он. – Допросить хочу.
И тут же в голову пришла еще одна идея.
– Гачей, Машег! Стрелы пока не вырезайте! Гачей, собери лошадок!
Значит, воротолмат. Разведка или еще одна орда? Вот сейчас и узнаем.
Узнать не получилось. Слишком хорошо они стреляли. Даже тот недобиток, которого сшиб Сергей, оказался бесполезен. Говорить не мог. Посипел пару минут и помер.
Ладно, тогда план номер два.
План простой. Свои стрелы из копченых аккуратно извлечь, а в раны вставить их собственные. В цапон стрелы воротолмат и наоборот. Так, чтобы всякий обнаруживший сразу понял: встретились два разъезда печенежских… И не сошлись во мнениях.
– Ловко, – уважил идею Сергея Гачей. – Что теперь, старший?
– Теперь поглядим, откуда они взялись, – ответил Сергей.
И они двинулись по примятой воротолмат траве.
Хороший след, не собьешься.
