Глава 22,
в которой Сергей принимает решение
Домой Сергей вернулся на полдня позже, чем остальные. Задержался на посадском подворье. Надо было пообщаться с Войстом и Торопом. Узнать, как идут дела в зарождающемся торговом доме «Вартислав и компания», пока челядь разгружает привезенное из Новгорода.
Принимал груз «под опись» Гестов братец Валь. Парень освоился и неожиданно проявил неплохие способности к арифметике. Во всяком случае, считать и фиксировать расчеты на бересте он научился неплохо. Равно как и рулить отданными ему в подчинение холопами.
Войст его хвалил и прочил в помощники.
Дела в целом шли неплохо. Шкурок добыли не меньше, чем Сергей распродал осенью. Причем около четверти добыто собственными Тороповыми артелями. Но заслуги Торопа в этом не было. Бывший отрок в лес за зверем ходить перестал, зато постоянно жаловался Сергею, что всякие организационные дела лишили его свободы.
Это было вранье. Сергей знал: все дела теперь вел Валь, а Тороп только мешался. Да еще и пенял за то, что брат Валя Гест его, Торопа, искалечил. И это при том, что сам Валь был покалечен намного серьезнее.
Как-то так вышло, что всего за год славный смышленый парень превратился в ленивую самодовольную скотину, вся деятельность которой сводилась к жрачке, выпивке, валянию девок и пустой болтовне.
А теперь он еще из общей «кассы» повадился таскать на собственные хотелки. Да еще и на Валя наорал, когда тот зафиксировал изъятие.
Совсем прежний дружок берега потерял. Придется вернуть в русло.
– Ты был дружинником, Тороп, – сказал Сергей, взявши приятеля за округлившуюся щеку. – То, что у тебя не работает пара пальцев, ничего не меняет. Мне нужен здесь воин, а не лавочник. А ты даже не лавочник. Ты – ничто. Только по старой дружбе я не выгоняю тебя за ворота. Но старшим тебе здесь не быть. Им будет Валь. А ты будешь делать то, что тебе положено. И если окажется, что ты не годен даже командовать охотничьей артелью, пеняй на себя. И если ко времени весеннего равноденствия ты не будешь управляться с мечом левой рукой так же, как управлялся правой, если мне не понравится то, как ты трудишься, я выгоню тебя из этого дома. Пойдешь в артель обычным звероловом.
– Ты не можешь! – воскликнул Тороп, вскакивая. – Это мое!
Сергей пихнул его обратно на лавку.
– Могу, – сказал он. – Даже не сомневайся! Будешь жиреть и шипеть на прохожих, как посаженный в клетку гусь, – обойдусь с тобой как с гусем!
– Давно пора, – одобрил Войст, когда Сергей вышел во двор.
– Мог бы и сам его подровнять, – недовольно буркнул Сергей.
– Он – твой человек, – справедливо возразил Войст. – Я не мог.
– Теперь сможешь. Если не придется и впрямь перевести его в простые артельщики.
– Не придется, – уверенно сказал Войст. – Щененок тщеславен. Он так просто не сдастся.
Нельзя сказать, что этот разговор порадовал Сергея, однако на собственное городское подворье он въехал в отличном настроении, потому что заранее предвкушал, как обнимет свою девочку.
А вот что Сергей действительно не ожидал увидеть дома, так это сплющенный нос Грума Три Скалы.
Но именно Грум встретил Сергея, когда тот, спешившись, бросил повод холопу.
– Ярл прислал меня, – сразу сообщил Торвардов хевдинг. – Хочет убедиться, что ты хорош для его дочери.
Сергей с усилием проглотил просившуюся наружу язвительную реплику. Вдохнул, выдохнул раза три и поинтересовался:
– И что ты думаешь?
– Думаю: ты даже лучше, чем полагает мой ярл! – Три Скалы хохотнул и хлопнул Сергея по плечу. Плечо онемело, а Сергей успокоился.
– Я видел, как твои люди разбирали то, что ты привез из Хольмгарда, – сказал Три Скалы. – Этого хватит, чтобы купить корабль. А это всего лишь одна недальняя поездка.
– Мы удачно поторговали, – осторожно сказал Сергей.
– Ага! – Грум ухмыльнулся еще шире. – В основном острым железом. И еще я видел браслет, который ты подарил Колхульде. В нем золота на четверть марки.
– Моя невеста любит золото. Почему бы мне не порадовать ее желтой безделицей? – сказал Сергей и на всякий случай отодвинулся на шаг, потому что плечо еще ныло.
– Безделицей… – Три Скалы сунул в рот клок бороды, пожевал, потом вынул и аккуратно расправил. – Примерно такой же сын Стемида конунга три дня назад подарил Кольгриме как свадебный дар.
– Ты привез сестру Колхульды? – воскликнул Сергей. – Почему сразу не сказал?
– Зачем это? Чтобы ты и ее отнял у своего ярла? – И захохотал.
Причина его игривого настроения Сергею была ясна. Любой, оказавшийся на расстоянии полутора метров от Грума, учуял бы ее.
– Мне ни к чему корабль, – сказал Сергей. – У нас с побратимом двадцать шесть долей в драккарах ярла Ререха. Какие еще новости ты привез, Три Скалы? Здоров ли отец моей невесты? Когда он собирается возвращаться в Свеаланд?
– Весной, – ответил свей. – Он сожалеет, что не может присоединиться к вашему походу на ромеев. О нем многие говорят.
Эти «многие разговоры» точно не пройдут мимо ушей ромейской агентуры. Византия наверняка в курсе Олеговых планов. Такую подготовку не скроешь.
– Варт!
Из дома выскочила Колхульда. Спрыгнула с крыльца прямо в объятия Сергея, не сомневаясь, что тот поймает. Он и поймал. Даже ухитрился на ногах устоять.
– Хочу тебя! – жарко выдохнула Колхульда куда-то в отворот шапки.
Сергей поставил ее на ноги, поцеловал, повернувшись, сказал Груму:
– Мой дом – твой дом. Будь гостем. А мне надо отдохнуть с дороги.
Отдохнули они со всем пылом юности.
Но недолго.
Прибежал посыл от Ререха. Княжич желал как можно скорее услышать радостные вести.
Порадовать его Сергею было нечем. И предложить – тоже.
– Может, его попросту задавить, когда нос из норы высунет? – предложил присутствовавший при разговоре его младший брат Турбрид.
– Хотелось бы, – вздохнул Сергей. – Только не высунет. Будет сидеть, пока мы в поход не уйдем.
– Пока вы не уйдете, – мрачно проговорил Турбрид. – Меня отец не берет. Оставляет Белославль держать. А Трувор здесь сядет. Только Ререха с собой и берет.
– Не завидуй, – ухмыльнулся средний брат. – Просто я удачлив.
– Зато, – продолжил он, – у тебя будет возможность доделать то, что не сумел наш будущий родич. От Белославля до Новгорода ближе, чем отсюда. А пока забудем. Варт, не хочешь поиграть железом с моим братом?
– Хочу! – мгновенно ответил Сергей.
И на первой же минуте поединка понял, что Турбриду он не соперник. Младший княжич бился даже лучше Ререха, с которым Сергей имел счастье пару раз скрестить клинки в тренировочном поединке. Хотя, возможно, Ререх бился с ним в четверть силы. Сергей в прошлой, да и в этой, жизни повидал немало мастеров управляться с железом. Он знал, как бьются нурманы, как рубятся хузары и немецкие рыцари. Он не раз встречался с византийскими мастерами, которые, на его взгляд, продвинулись в искусстве фехтования дальше всех. Но манера Ререха и Турбрида была не похожа ни на одну из вышеперечисленных. И, вместе с тем, в ней чувствовался не только природный талант варяжских княжичей, но и то, что Сергей «диагностировал» только у ромеев. Это была школа. И он догадывался, как передается это мастерство, потому что мог с гарантией назвать ее третьего представителя.
Это был Избор.
Вот только во время своего трехнедельного пребывания в ведунских учениках Сергей не сумел перенять ничего полезного. В фехтовании. Избор научил его многому. Но в основном это касалось мировоззрения. Вернее, мировосприятия. Избор учил его видеть и ведать, а не играть железом. Разумеется, эти исконно ведунские навыки тоже изрядно усиливали боевые качества Сергея. Однако настоящее мастерство крылось именно в сочетании того и другого. Так что Турбрид гонял Сергея по просторной палате, как мишка волчишку, пока Сергей не выдохся.
– А он ничего, окреп, – одобрительно сообщил младший княжич, глядя, как Сергей стягивает насквозь пропотевшую рубаху.
– Спасибо тебе, – с поклоном объявил Сергей.
Турбрид принял как должное. Он даже не догадывался, за что его благодарят.
А Сергей в это время дал себе зарок: непременно заставить Избора поделиться родовым знанием. А если не Избора, то хотя бы Ререха. Но лучше – Избора. Потому что Сергей помнил, как старый ведун фехтовал с Деррудом. В игре клинков ведун обманул личного поединщика легендарного свейского конунга Олафа Груды Развалин. Чудо, не иначе.
Или школа. Скорее всего, семейная школа.
Но разве он, Сергей, в следующем году не станет их родичем? Да, по праву брака, но все равно. Если, по словам Избора, их с Ререхом судьбы связаны, то почему и не в этом? А уж он на чем угодно поклянется, что не разгласит секретов. Ну разве что собственным детям, когда они у него появятся. А они появятся наверняка и скоро. Сразу, как только Колхульда официально станет его невестой и перестанет употреблять свои контрацептивные травки.
