Глава 15
Становление нового промышленника
Как Штефан Квандт уменьшал и увеличивал свою империю
У Штефана Квандта был пожилой отец. Самый младший сын Герберта Квандта родился в 1966 году, когда ему уже было 55 лет. Отец не играл с ним, не занимался с ним спортом. Из-за проблем со зрением он даже не мог наблюдать за тем, как дети занимаются самостоятельно. Вместе с тем Герберт Квандт был прекрасным слушателем. Он чувствовал все нотки, отражавшиеся в голосе, и хорошо понимал собеседника.
Промышленник много и подолгу работал, однако на обед он почти всегда приходил домой, чтобы побыть с семьей. Он позволял себе немного поспать днем, а затем вновь отправлялся в офис на Зеедаммвег. На вилле Квандтов в Бад-Хомбурге все было очень строго. Дворецкий носил белый пиждак. Бернская овчарка и эрдельтерьер, любимцы семьи, могли находиться только в саду, а на ночь их запирали в вольер. Но летом Герберт Квандт преображался. Он расслаблялся, катая семью на «Морском котике» по Средиземному морю либо вдоль побережья Дании. О лодке и пассажирах заботилась небольшая команда.
Отец Штефана был дальновидным предпринимателем и в то же время очень консервативным человеком. В каком-то смысле он жил прошлым. Хотя с 1950 года Герберт Квандт жил в Бад-Хомбурге, он чувствовал себя коренным берлинцем. Как-то он спросил детей, не ощущают ли они того же. Но Сюзанне и Штефану, которые родились и выросли в Гессене, Берлин не был близок. Штефан вспоминает, что, хотя отец и ожидал такого ответа, он все равно расстроился.
Жизнь Штефана Квандта в детстве не сильно отличалась от жизни его одноклассников по гимназии в Бад-Хомбурге. Кроме одного: сыну знаменитого промышленника, как и его дочери, грозила опасность. Пока его сверстники катались на велосипедах по городу и полям, Штефан, из соображений безопасности, вынужден был даже короткие расстояния преодолевать в автомобиле.
Штефан Квандт обожал футбол и был частью местной команды. Здесь он играл вместе с ребятами, чьи родители, в большинстве своем, не были настолько обеспеченными, как его.
В 1982 году, когда Герберт Квандт внезапно умер от сердечного приступа, его сыну было 16 лет, и у него был тяжелый переходный возраст. Для Штефана Квандта смерть отца стала важным событием. Она сблизила его с матерью. Правда, внешне для юноши мало что изменилось. «Скорбь настигла меня со значительным опозданием», – говорит он сегодня.
В 1985 году Штефан Квандт сдал выпускной экзамен и отправился служить в бундесвер. Он провел 15 месяцев в 5-м батальоне снабжения 5-й танковой дивизии сухопутных войск в Ветцларе. Там он получил водительское удостоверение категории С. «Мы перевозили топливо. В случае боевых действий нашей задачей было бы заправлять танки», – рассказывает он.
Штефан был «домашним» солдатом: утром он ездил на службу, а вечером возвращался домой. Часто целыми днями в части было нечего делать, и Штефан скучал. Тем не менее он понимал необходимость происходящего: «Мой товарищ постоянно брюзжал. Я говорил ему: мы – армия и должны быть в боеготовности. В армии всегда должно быть достаточно людей, чтобы отреагировать, если вдруг что-то случится. Мы не имеем права расслабляться, даже если ничего не происходит. Поэтому жаловаться нерационально».
Сегодня Штефан Квандт описывает время, проведенное в армии, как «хорошее и полезное». «Там люди получают важный жизненный опыт. Там узнаешь, что характер ценится больше, чем происхождение. Там были и самые настоящие свиньи, и прекрасные товарищи, которые к тому же хорошо учились».
Свой профессиональный путь Штефан Квандт в полной мере планировал сам, однако временами ему недоставало отцовского совета. «В 18, 19 лет я ощущал, как мне его не хватает. Я повзрослел, и настало время, когда мы могли бы вести важные и хорошие разговоры». Штефан Квандт тогда особенно интересовался техникой, но он прекрасно понимал, что через несколько лет ему придется заботиться о большом состоянии: «Я, конечно же, учитывал то, какие у меня корни».
Он оставил мечты о машиностроительном образовании, ведь для него было важнее подробно изучить производственно-экономические вопросы. На Дне открытых дверей в Дармштадтском университете Квандт услышал о новом молодом отделении – инженерноэкономическом факультете. Эта многообещающая специальность, которую в те годы преподавали лишь в нескольких вузах, сочетала в себе экономическую теорию и технические знания. В общем, настоящий карьерный трамплин для будущего промышленника.
Штефан Квандт решил изучать экономику предприятия и информатику. Подходящий факультет был только в Технологическом институте Карлсруэ, куда он и поступил в 1987 году. Спустя шесть лет сын Герберта Квандта стал дипломированным инженером-экономистом. Чтобы приобрести первый профессиональный опыт, он прошел практику в консалтинговой компании Boston Consulting в Мюнхене. Затем он впервые в жизни надолго уехал за границу.
В 1993 году Штефан Квандт приехал в США, чтобы расширить свои знания. Точно так же поступил и его отец в начале 1930-х годов. Поскольку аккумуляторный концерн AFA/Varta в то время не был представлен на американском рынке, Герберт Квандт работал на партнерском предприятии. Шестьдесят лет спустя Штефан Квандт начал трудиться на одном из американских предприятий, которыми владела его семья. Оно называлось Datacard Corporation и располагалось в штате Миннесота. Datacard производила оборудование для печати пластиковых удостоверений личности и кредитных карт. Квандты купили ее в 1987 году, посчитав отрасль многообещающей.
Сначала Штефан Квандт собирался провести в Datacard полгода. Однако ему так понравились Соединенные Штаты, что в итоге он остался на целый год. Штефан трудился в финансовом отделе компании. В июле 1994 года он отправился в филиал Datacard в Гонконге, где занимался маркетингом для Азиатско-Тихоокеанского региона.
Спустя два года Штефан Квандт вернулся в Германию. Наступил момент, когда он мог взять на себя управление большим состоянием. В мае 1996 года Штефану Квандту исполнилось 30 лет. В том же месяце предприниматель занял кабинет в головном офисе в Бад-Хомбурге, названном в честь его деда, где когда-то работал и его отец. История семьи значила для Штефана Квандта очень много. «У меня есть огромное желание продолжить эту традицию», – заявил он в интервью в 2002 году. Вместе с тем, по его собственным словам, он не гордится тем, что он – Квандт. «Это просто фамилия, данная мне при рождении».
Своим завещанием Герберт Квандт обеспечил всем своим детям возможность вести бизнес независимо друг от друга. Он не хотел, чтобы они были связаны друг с другом совместным имуществом, как он был связан с братом. Ведь из-за этого после смерти Гаральда Герберту пришлось воевать с его вдовой и ее советниками.
Его душеприказчики – граф Гольц и Йоханна Квандт – в восьмидесятые годы постарались сделать все, чтобы разделить имущество брата и сестры. При этом они учитывали, что пакет акций компании BMW слишком велик и будет невозможно переписать его лишь на одного из наследников, не обидев при этом другого. Само собой, нельзя было переписывать на одного наследника все прочие доли и активы в качестве компенсации. Таким образом, было очевидно, что в BMW семья по-прежнему будет вместе.
В конце концов, Гольцу и его сотрудникам удалось сформировать два равнозначных пакета акций. Один состоял большей частью из акций фармацевтико-химического концерна Altana, которому также принадлежала компания Milupa, занимавшаяся детским питанием. Другой пакет объединял огромное количество мелких предприятий, работавших в различных областях. Спектр их деятельности разнился от искусства и моды до хозяйственных товаров, от медицинских препаратов до электроэнергетики и логистики. В 1989 году весь этот винегрет был объединен в предприятие Delton Aktiengesellschaft fur Beteiligungen. Поскольку Altana была гораздо более ценной, чем группа компаний Delton, второй пакет включал большую долю акций BMW, чем первый.
Затем душеприказчики предложили брату и сестре выбор. Сюзанне в то время было 27 лет, а Штефану – 23. Сюзанна выбрала пакет акций Altana. Штефан же предпочел большую долю в BMW. Сегодня Штефан Квандт так говорит об этом: «По счастливому стечению обстоятельств сестра сделала выбор в пользу Altana, а я, независимо от нее, – в пользу Delton и большинства в BMW. Нам не пришлось тянуть жребий. Altana развивалась лучше, чем Delton, в основном благодаря пантопразолу. Поэтому состояние моей сестры совсем иное, чем у меня. Но в этом нет ничего страшного, ведь я сам сделал свой выбор. Я рад, что в семье я – главный по BMW, и я прекрасно чувствую себя в этой роли».
С весны 1997 года Штефан Квандт стал членом наблюдательного совета BMW. Его основной задачей как предпринимателя, однако, была компания Delton AG. Там он по сей день является единственным акционером. Одной из жемчужин этого владения являлась компания Ceag. Изначально предприятие называлось Concordia Elektrizitats AG. Оно выросло за счет производства шахтных светильников. Позднее компания изготавливала в Дортмунде средства для защиты окружающей среды, в Соесте – осветительные приборы, а в Гамбурге – фильтры для очистки отходящих газов. В 1983 году Ceag приобрела компанию Friwo-Werke, производителя электроприборов и зарядных устройств. Другие дочерние компании Ceag в Бад-Лаутенберге и в Идштайне производили батареи для стартеров и промышленные аккумуляторы. Благодаря этому в 1997 году компания показала оборот, превысивший 250 млн евро.
Аккумуляторный бизнес шел неплохо, однако особых перспектив развития там не было. «Технология была настолько простой, что ей мог овладеть каждый, – говорит Штефан Квандт. – Когда заседание наблюдательного совета начинается с доклада по ценам на свинец за прошедшие три месяца, становится очевидным, что ваш продукт практически ничем не отличается от того, что делают конкуренты».
Для роли массового производителя аккумуляторное подразделение Ceag было слишком мало. Американские концерны, такие как Exide и Johnson Controls, могли охватить куда большую долю рынка. Для успеха на нишевом рынке аккумуляторное подразделение Ceag было слишком велико. Вместе со своими консультантами Штефан Квандт принял стратегическое решение продать бизнес. В 1997 году Ceag продал свое дочернее предприятие по производству аккумуляторов американскому концерну Exide.
Но у компании оставался Friwo, производитель зарядных устройств для телефонов. В конце девяностых он переживал настоящий бум продаж. Предприятие, принадлежавшее Штефану Квандту более чем на две трети, делало зарядки для Nokia, Siemens и Sony. Friwo даже стала лидером рынка. Как и сами производители мобильных телефонов, Friwo перенесла большую часть своего производства в Китай. В лучшие годы предприятия там работало более 20 000 человек. Однако с падением цен на мобильные телефоны в 2001 году компания Friwo, как и основной концерн Ceag, стали терпеть убытки.
Другой проблемной компанией Штефана Квандта являлся производитель рубашек van Laak. Это предприятие находилось в собственности семьи Квандт с восьмидесятых годов и в течение нескольких лет приносило хорошую прибыль. Но затем планы роста стали обходиться миллионными вложениями, и особого успеха они не приносили. Предприятие из Менхергладбахера с несколькими фабриками в Китае и Тунисе попыталось вырваться из ниши, предложив покупателям, кроме рубашек и блузок, другую готовую одежду, однако клиентам она не понравилась.
В 2000 году, когда потери в van Laak достигли неимоверных значений, Штефан Квандт поменял управляющего. Он поручил оздоровление предприятия Гюнтеру Блезеру, опытному руководителю из текстильной промышленности. В 2002 году Квандт продал компанию торговому предпринимателю Кристиану фон Даниэльсу. «Фирма нам абсолютно не подходила, потому что мы были промышленным холдингом, – вспоминает Квандт. – Мода – это отдельный мир». Даниэльсу удалось привести van Laak к новому успеху и за несколько лет удвоить оборот.
В составе Delton было также предприятие, производившее простые бытовые товары: пакеты для мусора, для замороженных продуктов и пищевую пленку. Компания называлась CeDo. Она родилась в 1990-е годы, став преемницей двух фирм из Великобритании и Бельгии. В 2001 году CeDo построила новые заводы в Польше и Китае.
CeDo обеспечивала продукцией большие европейские предприятия розничной торговли, продававшие ее под собственным брендом. На этом рынке конкурентная борьба слишком сильна, так что особой прибыли бизнес не приносил. «При формировании группы компаний CeDo мы делали ставку на то, что европейский рынок розничной торговли будет состоять из нескольких больших международных торговых домов. И мы хотели стать их большим европейским поставщиком, – вспоминает сегодня Штефан Квандт. – Консолидация торговли, однако, пошла не по нашему плану. Иногда мы выходили в прибыль, иногда терпели убытки. В какой-то момент стало понятно, что нам нужно отойти от этой стратегии». В 2009 году Delton продал предприятие, оборот которого тогда составлял 210 млн евро, акционерному обществу Rutland Partners со штаб-квартирой в Лондоне.
За год до этого Штефан Квандт продал Ceag, а также заводы Friwo, принадлежавшие концерну. Сегодня он объясняет причины этого поступка так: «Friwo плыла по волнам моря мобильных коммуникаций. Но в этом море она то и дело натыкалась на скалы. В один год прибыль была высокой и доходность от оборота составляла 9 %, а уже в следующем цифры могли быть крайне удручающими из-за кризиса на рынке. В среднем доходность от оборота составляла где-то 4 %. Мы продавали десятки миллионов зарядных устройств. Это огромная ответственность, ведь речь идет об электричестве. Представляете, что было бы, если бы, например, партия оказалась бракованной и в результате чье-то имущество пострадало? Стоило хорошенько подумать, нужно ли нам продолжать такой бизнес и наращивать обороты».
К этому можно добавить еще один фактор: их главный клиент, компания Nokia, потеряла свои позиции на рынке мобильных телефонов. Кроме того, было очевидно, что развитие зарядных устройств будет идти в сторону стандартизованных USB-соединений. Штефан Квандт и руководство Delton решили выйти из слишком сложного бизнеса. Правда, покупателя они нашли лишь спустя два года. Продажа проходила в несколько этапов. Сначала дочерняя компания Delton – Ceag – продала подразделение Friwo, занимавшееся производством зарядных устройств, предприятию Flextronics в Сингапуре. «Мы тогда получили отличную прибыль, – говорит сегодня Штефан Квандт. – Покупателю же компания большой радости не принесла».
После этого Delton продала контрольный пакет акций оставшегося концерна Ceag дочернему предприятию мюнхенского промышленного холдинга VTC. Немногим позже эта часть концерна Ceag была переименована в компанию Friwo AG, а ее центральный офис переехал на старое место – завод Остбеверн в Вестфалии. Предприятие продолжало произодить электроприборы и зарядные устройства для различных целей и после продажи прекрасно развивалось.
Самой большой частью своей империи Штефан Квандт занимался лично. В начале 2000-х годов предприниматель решил по-крупному вложиться в логистический бизнес. В свое время он писал дипломную работу об этой отрасли.
Логистика включает в себя транспортировку и хранение товаров. Это слово из армейского обихода, где оно изначально обозначало снабжение. С шестидесятых годов вопросы логистики в промышленности стали играть все большую роль. Глобализация превратила перемещение грузов в основу выживания предприятий. Через национальные границы протягивались новые цепочки добавленной стоимости. Штефан Квандт был вдохновлен этой отраслью и ожидал ее значительного роста.
Семья Квандт уже владела небольшим куском логистического пирога: компанией Locton. В 2001 году Штефан Квандт ввел Locton в состав компании Microlog Logistics AG, к числу основателей которой относился Франк-Юрген Вайзе, будущий руководитель Федерального агентства занятости. Благодаря этому концерн Delton стал самым крупным акционером Microlog. В то время данная компания была весьма многообещающей. В 2002 году она получила немецкую премию «Начинающий предприниматель». Продолжая покупать акции Microlog, Штефан Квандт постепенно завладел абсолютным большинством.
В 2002 году предприниматель заключил вторую большую логистическую сделку. Delton приобрела 42 % акций Thiel Logistik, компании, базировавшейся в Люксембурге. Предприятие было основано Гюнтером Тилем и в 2000 году вышло на биржу. Затем Thiel Logistik купил у Delton 68 % акций компании Microlog, благодаря чему Delton получила большинство в Thiel Logistik.
Складывалось ощущение, что братьев Квандт разделяет несколько поколений: Герберт был человеком прошлого, а Гаральд – настоящего.
Между тем из-за плохой конъюнктуры рынка дела у компаний шли неважно. Помимо этого, руководство Thiel Logistik допустило ряд ошибок и упущений. Быстро выросший концерн на деле являлся сборищем слабых компаний. В 2003 году случился крах, и основатель компании Гюнтер Тиль со скандалом ушел из нее.
Крупный акционер пригласил бывшего главу правления Bertelsmann Клауса Айерхоффа и доверил ему руководство Thiel Logistik. Он небезуспешно пытался оздоровить предприятие, однако это были лишь краткие гастроли. Айерхофф поссорился с Михаэлем Винтером, возглавлявшим в то время Delton, и покинул предприятие в 2005 году.
С этого момента Винтер стал лично руководить логистической дочерней компанией, вновь приносившей убытки. Некоторое время спустя финансовый директор Delton Антониус Вагнер стал членом правления Logwin по вопросам финансов. Вместе Винтер и Вагнер основательно перестроили концерн. Все компании в составе акционерного общества стали работать под брендом Logwin, да и само общество было переформировано. Thiel Logistik стала Logwin AG. В то же время Штефан Квандт увеличил свою долю в группе компаний более чем до 80 %.
В последующие годы реорганизация основной логистической компании продолжилась с целью уменьшить убытки. Дочерние компании, которые занимались грузоперевозками в Нидерландах, Австрии, Швейцарии и Венгрии, были проданы. Бизнес во Франции, а также дочерние предприятия в Италии и Испании Logwin также отдала конкурентам. То же произошло с немецким перевозчиком сыпучих и жидких грузов. Кроме прочего, концерн отказался от бизнеса по транспортировке газет и журналов, так как рынок сбыта печатной прессы стремительно сокращался.
За всеми этими продажами стояло желание Штефана Квандта и его менеджеров перевести Logwin AG полностью в сферу контрактной логистики, а также морских и воздушных перевозок. К клиентам, которых Logwin перевозит в настоящее время, относятся большие розничные компании, такие как C&A и Douglas, а также промышленные предприятия, например Robert Bosch Automotive Steering. Более того, Logwin является партнером BMW, при этом огромное внимание тому, чтобы условия сотрудничества соответствовали общим на рынке.
Сейчас в компании Logwin работает 4200 человек. В 2014 году ее оборот вырос до 1,1 млрд евро. Хоть концерн больше и не терпит убытков, прибыль в 14 млн евро, учитывая размеры предприятия, достаточно небольшая. В общем, вход Штефана Квандта в логистический бизнес себя не оправдал. Он вложил много денег в акции, которые затем упали в цене. Оздоровление Thiel Logistik оказалось слишком хлопотным и долгим делом: один убыточный год сменялся другим. Даже после реструктуризации группы компаний и смены названия на Logwin компания развивалась вяло. «Поражение Квандта» – под таким заголовком в 2013 году вышла статья в Borsen-Zeitung. С тех пор, однако, положение дел несколько улучшилось. Весной 2015 года предприятие на бирже оценивалось уже в 240 млн евро. Акции Квандта стоили 204 млн евро.
Оглядываясь назад, Штефан Квандт не считает вход в логистический бизнес ошибкой: «Учитывая, сколько скелетов мы обнаружили в шкафу Thiel Logistik, предположу, что с другим предприятием у нас вышло бы куда лучше. Однако мы имеем то, что имеем, и не можем повернуть время вспять». Предприниматель оптимистично смотрит в будущее: «Мы отказались от тех сфер бизнеса, в которых не могли зарабатывать деньги. Сейчас мы работаем только в контактной логистике и морских и воздушных перевозках. Здесь мы конкурентоспособны, так что с рентабельностью у предприятия все должно быть в порядке».
В обширном наследстве Штефана Квандта нашлось также предприятие, почти не требовавшее внимания, поскольку оно хорошо управлялось и дела шли в гору на протяжении уже многих лет. Речь идет о Biologische Heilmittel Heel в Баден-Бадене. Герберт Квандт купил это предприятие в 1977 году. Сегодня Heel яаляется всемирно известным производителем гомеопатических препаратов и представлен в 50 странах. В компании работает более 1300 человек, и большая часть сотрудников находится в Баден-Бадене. К продуктам Heel относятся препараты «Хеель», «Траумель» и «Неурексан». Компания даже является лидером мирового рынка гомеопатических ампул. Ее оборот в 2013 году составил 207 млн евро, а удельная прибыль – почти 19 %. В Heel последние два десятилетия Штефан Квандт занимается только лишь подбором подходящего руководства и «ручным», как он выразился, перемещением дожностных лиц.
Тому, что столь разумный предприниматель оставил в своем владении производителя в некотором роде спорных гомеопатических препаратов – несмотря на то что мог его очень хорошо продать, – существует не только финансовая причина. Сам Квандт говорит о гомеопатии следующее: «Я признаю, что механизм действия этих препаратов с научной точки зрения объяснить сложно. Однако успешное лечение пациентов можно подтвердить эмпирически, что нам много раз удавалось. Мы убеждены, что эти средства работают, и у нас есть множество клиентов, которые придерживаются той же точки зрения». К числу этих клиентов принадлежит Ганс-Вильгельм Мюллер-Вольфарт, спортивный медик, ныне врач немецкой футбольной сборной, а до этого ФК «Бавария». По его собственным словам, он часто назначал травмированным футболистам «Траумель».
Компании Heel и Logwin являются собственностью Штефана Квандта. Здесь лишь его слово решающее. В BMW ему нужно было договариваться с сестрой и матерью, поскольку суммарно их пакет акций больше, чем у него. Существуют и другие компании, среди акционеров которых числится несколько членов семьи Квандт. Одна из них – нидерландский концерн Gemalto. Совокупная доля Квандтов в нем составляет 10,4 %. Весной 2015 года их пакет акций стоил около 700 млн евро. Gemalto занимается цифровой безопасностью и считается лидером мирового рынка. Концерн, помимо прочего, производит SIM-карты для мобильных телефонов, дебетовые и кредитные пластиковые карты, пропуска и удостоверения, а также разрабатывает для них соответствующее ПО. Наряду с тысячами предприятий и банков в число клиентов группы компаний Gemalto входят правительства различных стран. В компании работает около 14 000 человек по всему миру.
Весной 2015 года появились сообщения, что американское Агентство национальной безопасности вместе со своими британскими коллегами взломали сеть Gemalto и якобы украли коды безопасности SIM-карт. Информация была получена от Эдварда Сноудена. Предприятие провело проверку и подтвердило слухи о кибератаке, однако она была произведена на офисную сеть предприятия. Следов проникновения в конфиденциальные области сети и кражи кодов безопасности, по некоторым данным, обнаружено не было.
Дела у Gemalto, как бы то ни было, идут прекрасно. В 2014 году предприятие показало оборот в 2,5 млрд евро и высокую рентабельность. Квандты принимают участие в успехе Gemalto уже много лет. Свою долю они приобрели в 1993 году, когда массово скупали акции различных компаний. В то время это было французское предприятие Gemplus International, занимавшееся производством пластиковых карт. В 2006 году компания Gemplus слилась со своим голландским конкурентом Axalto. Объединенная компания получила название Gemalto. Без согласия семьи Квандт, которая была вторым по величине акционером, слияния бы не произошло. Сегодня интересы семьи в наблюдательном совете Gemalto представляет Йоханнес Фритц. Связано это в том числе с тем, что Квандтам принадлежит еще одно предприятие, отчасти составляющее Gemalto конкуренцию.
К многочисленной собственности семьи по-прежнему относится Datacard Corporation, американская компания, на которую в 1990-е годы работал Штефан Квандт. Квандты приобрели Datacard в 1987 году по совету менеджера из McKinsey Хассо фон Фалькенхаузена. Datacard тогда производила устройства для печати кредитных карт с магнитной полосой, а также пропусков. С того момента, как карточки стали оснащаться микрочипами, поле их применения значительно расширилось.
Штаб-квартира Datacard находится в американском штате Миннесота. Компания активно развивается и сегодня имеет производственные площадки в Европе, а филиалы – в 120 странах. В число клиентов компании входят банки, напримерJPMorgan Chase & Co. и Citigroup, а также правительства таких стран, как Франция, Канада и Сингапур.
В последний раз компания попала в заголовки прессы, когда приобрела производителя ПО, компанию Entrust, заплатив за нее лишь полмиллиарда долларов. Расширившийся концерн в скором времени был переименован в Entrust Datacard. Его штаб-квартира сегодня находится в небольшом городке Шакопи, что к юго-западу от Миннеаполиса. Годовой оборот компании составляет около 650 млн долларов США, а число сотрудников – около 1200.
Предприятие, как и прежде, на все 100 % принадлежит семье Квандт. После смерти Йоханны Квандт ее доля была распределена между обоими ее детьми, а затем Штефан Квандт приобрел часть акций сестры. Отныне его доля составляет 60 %. Штефан Квандт также входит в совет директоров компании, а председательское кресло семья уже давно передала шведской технологической компании Lars Nyberg.
С помощью оборудования и ПО от Entrust Datacard во многих странах мира изготовляются кредитные карты, водительские права, удостоверения личности и загранпаспорта. К продуктам концерна также относятся инструменты цифровой аутентификации и криптографические сертификаты. В настоящее время компания активно занимается ПО для оплаты товаров и услуг с помощью смартфона.
Наряду с цифровой безопасностью Штефан Квандт считает отраслью будущего возобновляемую энергетику. Еще в конце девяностых он купил долю в дрезденском предприятии Solarwatt. Производитель солнечных модулей с годами вырос, однако его продукция не смогла выстоять в конкурентной борьбе с более дешевыми китайскими аналогами. В 2012 году компания Solarwatt обанкротилась.
Штефан Квандт предложил спасти предприятие. Он заявил о своей готовности вложить еще 5 млн евро свежего капитала и дать ссуду такого же размера. Для этого, однако, вкладчикам пришлось бы отказаться от 84 % своих акций. Некоторым это показалось слишком высокой ценой, и они запротестовали. Тем не менее Квандт сумел довести дело до конца. Сейчас ему принадлежит 90 % компании, ставшей обществом с ограниченной ответственностью. Правление предприятия возглавляет человек Квандта – Йоханнес Фритц.
Solarwatt ожила. Компания сконцентрировалась на производстве дорогостоящих модулей и фотоэлектрических систем для частных домов и предприятий. С 2013 года предприятие, кроме прочего, стало производить зарядные станции для электромобилей, в том числе для машин марки BMW. А летом 2015 года Solarwatt выпустили на рынок батарею нового типа, с помощью которой частные домовладения и предприятия смогут экономить полученную солнечную энергию, – MyReserve.
Санация удалась. Хотя в 2014 году Solarwatt все еще приносила убытки, оборот вновь стал расти и в 2015 году составил около 100 млн евро. В ходе преобразований, к сожалению, большая часть из 440 сотрудников предприятия потеряли работу. Сегодня в Solarwatt работает всего около 200 человек.
Штефан Квандт, таким образом, продолжает семейную традицию. Когда-то компания его деда, AFA, была самым важным производителем аккумуляторов в Германии. Его сводные братья и сестры позже продали свои доли в компании Varta, выйдя из аккумуляторного бизнеса, а сам он отказался от активов в Ceag, компании, работавшей в этой сфере. Теперь же, как писал журнал Manager-Magazin, «Штефан Квандт перезаряжает аккумуляторы».
Предприниматель хочет стать частью новой энергетической политики и заработать на этом. В 2013 году он приобрел еще одну компанию из Дрездена под названием Kiwigrid. Стартап разрабатывает коммуникационную платформу, с помощью которой можно управлять энергетическими установками. Идея «умной» сети, Smartgrid, впечатлила Штефана Квандта. «По сути, речь идет о том, чтобы объединить в сеть и централизованно управлять небольшими электростанциями, которые представляют собой солнечные панели на крышах и домашние аккумуляторы. Благодаря этому экономику энергосбережения можно действительно продвинуть вперед».
Предприниматель уверен во всем, что касается солнечной энергии. В 2014 году он купил дрезденскую компанию, занимавшуюся фотовольтаикой, – Heliatek GmbH. Данное предприятие производит гибкие, легкие и даже прозрачные солнечные панели, которые можно закрепить практически всюду. Вместе с партнерами Штефан Квандт вложил в Heliatek 18 млн евро.
Финансовая акула во плоти: Йоханнес Фритц (слева, рядом со Штефаном Квандтом), ближайшее доверенное лицо Квандта по вопросам бизнеса
За прошедшие два десятилетия Штефан Квандт, с одной стороны, уменьшил свою империю, выйдя из бизнеса во многих отраслях, а с другой – расширил ее, инвестировав в новые области. При этом он стремится вкладываться в те предприятия, которые обещают показатели роста выше среднего, даже если в будущем ожидания не совсем оправдаются.
Квандты отличаются от других предпринимательских семей прежде всего тем, что они никогда не были связаны лишь с одной отраслью промышленности. Они не ограничиваются сталелитейными заводами, производством электротехники или финансовой сферой. Штефан Квандт, как и его предки, – универсал с необычно широким спектром деятельности. При этом главным образом ему интересны предприятия, развивающие новые технологии.
Неожиданно для многих промышленник занялся бизнесом и в банковском секторе. Весной 2014 года Штефан Квандт принял участие в покупке франкфуртского банка BHF. Он вложил в эту сделку около 60 млн евро.
Банк BHF ранее принадлежал Deutsche Bank, который получил этот уважаемый банковский институт, купив кёльнский банк Sal. Oppenheim, тем самым спасая его от банкротства. Для BHF у них применения не нашлось, однако, продать банк оказалось неожиданно тяжело. В 2011 году Deutsche Bank и LGT-Bank из Лихтенштейна пришли к соглашению, однако Федеральное управление финансового надзора заблокировало сделку. Другой стороной, заинтересовавшейся банком, являлось акционерное общество RHJ International, которым руководил Леонхард Фишер, бывший председатель правления Dresdner Bank. Однако и этот покупатель финансовому надзорному ведомству не понравился. Они провели тщательную проверку, затянувшуюся на три года. В итоге сделку одобрили.
RHJ International покупало банк BHF не напрямую, а через британскую дочернюю компанию Kleinwort Benson. Deutsche Bank выручил немногим больше 300 млн евро. В ходе сделки к Kleinwort Benson присоединились новые инвесторы, одним из которых и был Штефан Квандт. Его доля составила 12,4 %.
Предложение войти в долю BHF Квандт получил от финансового директора Deutsche Bank Штефана Краузе. Банку показалось разумным присутствие известной немецкой семьи предпринимателей в консорциуме заинтересованных в покупке лиц. Краузе и Квандт хорошо знали друг друга, поскольку до 2008 года Краузе входил в состав правления BMW. С Фишером Квандт тоже был хорошо знаком, поскольку первый заседал в правлении Dresdner Bank, а второй – в наблюдательном совете.
С банком BHF семью Квандт связывает долгая история. В 1970 году этот финансовый институт появился благодаря слиянию двух старых банков – Берлинского торгового общества (Berliner Handels-Gesellschaft), с которым Гюнтер Квандт работал еще в 1920-е и 1930-е годы, и банком Франкфурта (Frankfurter Bank), долю в котором семья Квандт приобрела после войны. В конце 1960-х годов Квандты также принадлежали к основателям банка BHF, однако позже продали свои акции. Тем не менее семья продолжала пользоваться услугами этой организации, когда инвестировала личные средства.
О мотивах покупки акций банка Штефан Квандт сегодня говорит следующее: «Получив предложение, я поначалу отнесся к нему скептически. Я все-таки промышленник. Но мы, тем не менее, детальнее рассмотрели эту идею, вступили в переговоры. Леонард Фишер убедил меня в том, что концепция традиционного торгового банка переживает возрождение, у нее есть будущее. Поскольку Deutsche Bank хотел избавиться от активов BHF поскорее, цена была привлекательной».
Фишер, Квандт и несколько их китайских партнеров видели BHF банком для предпринимательских семей и прочих состоятельных частных лиц. Он должен был работать в Великобритании и Германии. «То, что Штефан Квандт участвовал в покупке, является для нас огромным подарком, – сказал глава банка BHF Бьерн Х. Робенс в интервью газете Borsen-Zeitung, – поскольку его семья воплощает собой немецкое предпринимательство». Штефан Квандт, впрочем, отказался от места в наблюдательном совете BHF, предоставив дела своему доверенному лицу Йоханнесу Фритцу. Фритц занял пост председателя правления банка. Руководителем наблюдательного совета стал Леонхард Фишер.
Доля в BHF не является единственным активом Штефана Квандта в сфере финансов. В 2015 году он также вложил деньги в рейтинговый бизнес. Предприниматель хочет помочь в создании европейской альтернативы американским рейтинговым агентствам, поэтому он приобрел 18 % акций группы компаний Scope. Компания была основана Флорианом Шеллером в Берлине в 2002 году и занимается оценкой банков, займов и фондов. Во главе Scope стоит Торстен Хинрихс, в течение многих лет управлявший Standard & Poor’s.
Штефан Квандт, судя по всему, не испытывает особой потребности в признании. В отличие от своего деда, который был прямо-таки одержим распространением своего влияния и захватил места в наблюдательных советах множества предприятий, Штефан Квандт сконцентрировался лишь на нескольких должностях. Кроме собственных компаний, он больше нигде не заседает. В начале своей карьеры он также являлся членом контрольных органов Dresdner Bank и страховой компании Gerling-Versicherung.
Несмотря на то что журналисты буквально охотятся за ним, Штефан Квандт принципиально не дает интервью СМИ. По его собственному выражению, если «это принесло бы пользу», он бы обязательно это сделал. Просто известность ему не нужна: «Я наслаждаюсь тем, что могу спокойно ходить по супермаркету и никто не обращает на меня внимания». В 2011 году он вновь заявил, что в будущем не планирует становиться более открытым для общественности.
Вместе с тем нельзя сказать, что Штефан Квандт боится людей. С 2000 года он работает в университетском совете Технологического института Карлсруэ. Время от времени он выступает на вручении дипломов. После объединения университета с исследовательским обществом имени Гельмгольца в 2006 году (тогда Технологический институт Карлсруэ и получил свое название) университетский совет был преобразован в наблюдательный. Сегодня Штефан Квандт занимает в нем свое законное место. На заседаниях совета он регулярно встречается с Дитером Цетше, председателем правления Daimler.
Штефан Квандт также входит в правление Hessischer Kreis – дискуссионного общества, которое вот уже несколько десятилетий устраивает дебаты и вечера докладов на разнообразные темы. В мае 2015 года Квандт также стал председателем франкфуртского Объединения друзей Музея современного искусства.
Свою личную жизнь Штефан Квандт охраняет основательно, соответственно, известно о ней немного. Семью предприниматель создал в возрасте почти сорока лет. Осенью 2005 года он женился на Катрин Квандт. Журнал Manager-Magazin писал, что она работала инженером-разработчиком, однако Штефан Квандт опроверг эти сведения. Больше он ничего говорить не хочет.
Свадьба наследника BMW прошла в ресторане отеля в баденском Эттлингене с довольно символичным названием – «Наследный принц» («Erbprinz»). В том же году, зимой, на свет появилась первая дочь Штефана Квандта. Имя девочки остается неизвестным, как и имя ее младшего брата, а также девичья фамилия их матери.
Известно, что Катрин Квандт является членом попечительского совета Общества исследования природы Зенкенбергского музея, однако она не участвует в общественной жизни. Кроме того, она является заместителем председателя правления AQton SE, акционерного общества, акции которого полностью принадлежат Штефану Квандту.
В 2008 году предприниматель ввел в состав AQton компанию Stefan Quandt GmbH & Co. KG fur Automobilwerte – товарищество, в котором находятся его акции BMW. Согласно отчетности, пакет имеет стоимость всего 1,3 млрд евро, правда, речь идет о так называемой стоимости приобретения. В 2011 году в отчетности AQton впервые появилась доля в 49,5 % вJohanna Quandt GmbH & Co. – том самом коммандитном товариществе, где Йоханна Квандт долгие годы хранила акции BMW и которое подарила своим детям. Согласно отчетности AQton за 2011 год, их стоимость составляла 1,8 млрд.
AQton SE – это практически семейное дело. Помимо супругов Квандт, в нем участвует адвокат Клаус-Михаэль Денк, в течение многих лет оказывающий семье юридическое сопровождение. В девяностые годы Денк входил в правление холдинга Delton, а в 2014 году вернулся туда. Выбирая руководителей Delton, Штефан Квандт также ставит на непрерывность: в 2014 году Антониус Вагнер получил пост председателя правления холдинга, сменив Берндта Михаэля Винтера.
Еще одним важным партнером Штефана Квандта является Франц Маркус Ханиэль, принадлежащий к известной династии предпринимателей. Ханиэль начал работать с Квандтами в середине восьмидесятых, а в девяностые стал руководителем компаний Datacard и Gemplus. Сегодня Ханиэль является главой наблюдательного совета группы компаний Haniel и членом контрольных органов BMW и Delton.
Когда Штефану Квандту нужен совет, он обращается к консультанту по вопросам управления Мартину Келеру. Они познакомились во время практики в Boston Consulting. Позже Квандт обратился к Келеру за анализом портфолио концерна Delton. Келер также вошел в наблюдательный совет Delton, где заседает и по сей день.
В настоящий момент Штефан Квандт владеет 25,6 % акций BMW первого выпуска. Несмотря на то что часть прав голоса все еще находится в собственности его матери, это огромное состояние. Весной 2015 года за акцию BMW предлагали 115 евро. Исходя из этого, доля Штефана Квандта оценивается в 17,7 млрд евро. Фактически акции стоят значительно больше, поскольку при продаже таких больших пакетов, как правило, продавцу полагаются значительные доплаты.
Имея столь обширную долю в необычайно успешном автомобильном предприятии, Штефан Квандт получает огромную прибыль. В мае 2015 года размер его дивидендов составил примерно 304 млн евро до вычета налогов. Клан Порше и Пиехов вместе получил примерно столько же. Ни один человек в Германии не получает больше денег, чем предприниматель из Бад-Хомбурга-фор-дер-Хёэ.
