Глава 16
Другие Квандты
Наследники Varta & Co
Старшая дочь Герберта Квандта Сильвия никогда не изъявляла желания заниматься предпринимательской деятельностью.
Поэтому все были немало удивлены, когда в 2006 году в прессу просочилась информация о финансовой компании 70-летней Сильвии Квандт. Компания носила ее имя – Silvia Quandt & Cie. AG – и, казалось, была довольно старой. На самом деле это была совсем новая инвестиционная компания, которая лишь на четверть принадлежала Сильвии Квандт и ее сыну Голо. Самым важным человеком в ней был Кристиан Ангермайер, молодой прогрессивный предприниматель и друг Голо Квандта.
Вместе с двумя партнерами Ангермайер основал группу финансовых компаний под названием ABL. Сюда входили компания, занимавшаяся доверительным управлением имуществом, – Altira, акционерное общество Heliad и компания, занимавшаяся размещением финансов, под названием Aragon. Все три предприятия котировались на бирже.
Во времена финансового кризиса 2007–2008 годов компания пришла в упадок. То же впоследствии произошло и с Silvia Quandt & Cie. AG. Предприятие являлось так называемым инвестиционным бутиком: здесь консультировали компании по вопросам организации слияний, размещали их акции на бирже. При этом компания не являлась обычным банком. Кроме того, компания имени Сильвии Квандт содержала целый штат аналитиков, писавших исследовательские отчеты о ценных бумагах.
Так или иначе, миноритарные акционеры теряли большие деньги, если следовали этим рекомендациям. В 2011 году инвестиционная компания стала терпеть убытки. В следующем году семья Сильвии Квандт вышла из числа владельцев предприятия. В ноябре 2013 года франкфуртский суд начал рассматривать дело о банкротстве компании.
Многие не могли поверить, что предприятие, в названии которого стояла фамилия Квандт, могло вдруг обанкротиться. В семье зрело недовольство тем, что их имя было использовано для столь ветреного проекта. Штефан Квандт предупреждал племянника о том, что с партнерами следует быть осторожнее, а также просил не называть компанию семейным именем. Однако Голо не внял его советам. Куда сильнее это происшествие задело наследников Гаральда Квандта, которые управляют финансовыми компаниями. Их стали связывать с незадачливой компанией Сильвии Квандт. Впрочем, сегодня банкротство фирмы считается, скорее, простительной ошибкой молодости, и семье она не мешает.
От ошибок в управлении пострадали и другие предприятия семейства. Даже аккумуляторный концерн Varta, в прошлом AFA, сердце состояния Квандтов, не избежал убытков.
В 1978-м, за четыре года до смерти, Герберт Квандт переписал большинство акций Varta на троих своих детей от второго брака. Соня, Сабина и Свен владели долями в концерне до 2000 года, а затем продали их. Varta тогда была под угрозой не успеть за конкурентами. Отрасль в то время переживала технологические изменения, но в компании не было денег на инновации: к началу нового тысячелетия у аккумуляторного гиганта не осталось финансовых резервов.
Девяностые годы Varta провела буквально на экономических американских горках. Начиналось все хорошо: объединение Германии и последующий рост спроса неплохо отразились на кассе Varta. Предприятие занялось развитием производственной инфраструктуры в новых федеральных землях, бизнес шел в гору. Их крупным клиентом, например, была Deutsche Telekom, закупавшая у Varta резервные батареи в большом количестве.
В 1993 году наступила рецессия. В первую очередь она коснулась производства промышленных аккумуляторов. Работать в этой отрасли становилось все сложнее. Военно-морской флот страны сократил количество заказов на аккумуляторы для подводных лодок. Американский концерн Exide развязал на рынке больших аккумуляторов ценовую войну. А немецкая валюта была слишком сильна, чтобы наладить экспорт. Технически совершенные промышленные батареи Varta на мировом рынке считались непомерно дорогими.
В период с 1993 по 1995 год компания понесла убытки в размере 150 млн марок. «Из лидера европейского рынка концерн превратился в предприятие, которому срочно требовалась санация», – резюмировали журналисты из Mlaniager-Magazini. Модернизировать фабрику в Хагене было слишком поздно. В итоге правление и крупные акционеры Varta решили продать ее. Покупателем компании стал британский концерн BTR (British Tyre & Rubber Company). Заплатив 125 млн марок, он получил завод в Хагене, 2400 сотрудников и право использовать бренд Varta в течение следующих 10 лет.
Продажа этой части Varta завершила целую эпоху. Таким образом, компания отошла от отрасли, являвшейся в прошлом основой ее деятельности: концерн AFA производил большие аккумуляторы для фабрик и электростанций еще до начала нового века. «Это решение далось нашей семье нелегко, – сказал Свен Квандт в интервью 2002 года, – однако это был верный шаг».
Между тем в первой половине 1990-х годов продажа автомобильных аккумуляторов Varta также шла не слишком хорошо. После того как восточные немцы, воссоединившись с западными, удовлетворили свое желание приобрести машину, автомобильный рынок упал. Varta стала не только продавать меньше аккумуляторов, но и попала под давление крупных клиентов, которые всеми силами пытались сократить расходы. В Volkswagen, являвшейся самым главным покупателем для Varta, главой отдела закупок стал Игнасио Лопез. Несмотря на то что Varta смогла увеличить объем продаж концерну, оборота не хватало, чтобы покрыть расходы. В общем, автомобильное подразделение компании также стало приносить убытки.
Прибыль шла лишь от предприятия, производящего батареи для электронных устройств, однако неудачи в прочих областях беспощадно съедали ее. В 1994 году, впервые за 107 лет своего существования, концерн показал убытки. В общей сложности они составили 56 млн марок. В следующем году убытки компании составили 89 млн марок, что стало самым худшим результатом за всю ее историю. Даже в прибыльном бизнесе по производству аккумуляторов для плееров, фотоаппаратов и прочих устройств Varta отставала от конкурентов.
Все больше и больше проблем возникало у концерна на производственных площадках в Германии. В середине девяностых Varta производила 60 % своей продукции внутри страны и около 66 % продавала за границей. Правление и наблюдательный совет упустили момент, когда стоило интернационализировать производство. В результате в рамках программы по оздоровлению предприятия руководству пришлось закрыть несколько фабрик в Германии и сократить тысячи рабочих мест.
Кризис производителя аккумуляторов крупные акционеры восприняли безразлично. Слишком уж беззаботно молодые Квандты положились на своих менеджеров и консультантов. «Влияние семьи на компанию было слишком мало», – сказал Свен Квандт в интервью. Однако, по слухам, именно благодаря старшему сыну Герберта Квандта в составе правления в 1996 году появился австриец Георг Прильхофер, запустивший процесс возрождения концерна.
С помощью решительных мер по снижению расходов Прильхоферу удалось к 1997 году сделать компанию вновь рентабельной. После этого правление предложило распределить не менее 20 млн марок из 27 млн прибыли среди акционеров. Сложно сказать, произошло ли это под давлением крупных акционеров или в порыве подобострастного повиновения. Как бы то ни было, вместо того чтобы расширить финансовые резервы предприятия – что в ситуации кризиса было бы куда уместнее, – трое Квандтов лишили компанию денег. На их счета поступило около восьми млн марок. В последующие годы акционеры также получали дивиденды.
В конце 1990-х годов Varta, казалось, преодолела финансовый кризис. И все же Квандты не были уверены в том, что им стоит делать с компанией дальше. С 1997 года предприятие опять приносило прибыль, однако ее не хватало, чтобы провести в Varta всеобъемлющую технологическую революцию. Соня и Свен Квандты чувствовали эмоциональную привязанность к концерну, которым когда-то владел их дед. Хоть наследство и не было высокорентабельным, они не желали отказываться от него. Сабина, архитектор по профессии, проживающая во Флориде, напротив, не видела для себя будущего в Varta и решила продать акции. Тем самым она вынуждала своих брата и сестру тоже действовать. В 2000 году все трое провели переговоры с Deutsche Bank, чей инвестор заинтересовался покупкой аккумуляторной компании. Банк заявил о готовности заплатить Квандтам 123 млн евро при условии, что большинство миноритарных акционеров также продадут свои акции.
Экономические издания тут же сообщили о выходе Квандтов из Varta. Однако, незаметно для общественности, Соня Квандт-Вольф и Свен Квандт воспользовались лазейкой, которую специально оставили в ходе переговоров с Deutsche Bank. Брату и сестре принадлежало 25,1 % акций некоего холдинга GOPLA, которому они ранее уже продали часть своих акций Varta. Фактически Квандты передали банку промышленное управление концерном, при этом сократив свою долю с 43 % до 22,5 %. Полностью из бизнеса вышла лишь Сабина Квандт.
Летом 2002 года стало понятно, какие планы на Varta были у Deutsche Bank. Он собирался «распилить» концерн и по кускам перепродать его. Первым шагом стала продажа подразделения Varta, занимавшегося производством аккумуляторов для электронных устройств. Его приобрел американский концерн Rayovac. Иностранные дочерние предприятия Varta отошли Rayovac сразу и целиком, а немецкий завод еще в течение трех лет оставался в совместной собственности, прежде чем его полностью забрали американцы. Покупка обошлась им в 262 млн евро.
Затем банк продал самое важное из подразделений Varta, занимавшееся производством и продажей автомобильных батарей. Его приобрел американский поставщик запчастей Johnson Controls за 312 млн евро.
В прессе появились заметки о неожиданно выгодной продаже частей компании, и курс акций Varta устремился вверх. Соня и Свен Квандты очень правильно приберегли часть ценных бумаг. В 2003 году Varta выплатили своим акционерам дивиденды в размере 13,5 евро за акцию – в общей сложности 267 млн евро. 93 % из них, то есть около 248 млн евро, ушли на счета акционерного общества GOPLA. Четверть этой суммы (около 62 млн евро) получило акционерное общество Atrav (слово «Varta», написанное наоборот), которое принадлежало Соне Квандт-Вольф и ее брату Свену. В Varta осталось 80 миллионов евро в качестве свободных средств.
Тем временем Deutsche Bank продолжал продавать концерн по частям. В 2004 году Varta продала свою бразильскую дочернюю компанию Microlite концерну Rayovac. Три года спустя они продали бизнес по производству микробатарей холдингу, принадлежавшему австрийскому инвестору Михаэлю Тойнеру. В 2011 году Тойнер приобрел остатки Varta AG, заплатив банку и Квандтам 23 млн евро. Около четверти этой суммы отошло брату и сестре. Соня Квандт-Вольф покинула наблюдательный совет концерна, из которого несколькими годами ранее вышел и ее брат. Так оборвалась связь производителя аккумуляторов и семейства Квандтов, длившаяся 90 лет.
Кажется, что по сравнению с наследниками BMW, Сюзанной Клаттен и Штефаном Квандтом, трое наследников компании Varta вытянули короткую спичку. На самом деле стартовые позиции Свена, Сони и Сабины были ничем не хуже. «Потенциал у компаний был примерно одинаковый», – подтвердил эту мысль руководитель BMW Эберхард фон Кюнхайм. Со временем, впрочем, оказалось, что в мире новых технологий у автомобильного бизнеса куда больше шансов на развитие, чем у аккумуляторного концерна.
Во время интервью в 2002 году Свен Квандт не ответил на вопрос о том, честно ли его отец распределил наследство между своими детьми. «Что значит честно?» – возразил он. Когда журналист объяснил, что имел в виду «одинаковые доли для всех своих потомков», Свен холодно заметил: «С моими детьми будет так же».
Спустя несколько лет Свен Квандт сказал журналистам, что его отец едва ли мог предвидеть то, как по-разному пойдут дела Varta и BMW. В 2010 году Штефан Квандт в своей памятной речи об отце указал на еще один момент: «В отличие от сводных брата и сестер, мы получили в наследство от отца и его долги. Прошли годы, прежде чем мы выплатили их все». Если бы на предприятии случился тяжелый кризис, имущество BMW могло бы полностью пойти на уплату числившихся за компанией долгов.
Несмотря на то что владельцы Varta не смогли сохранить связь с коммерческими успехами своих отца и деда, эта ветвь семьи все еще относится к числу самых богатых людей республики. Сегодня они владеют множеством небольших компаний.
Соня Квандт-Вольф, ставшая, как и мать, профессиональным ювелиром, окончила Пфорцхаймскую высшую школу искусства и дизайна. Сейчас она владеет двумя ювелирными магазинами в Ганновере. В молодости она прошла несколько образовательных практик в банках. Теперь вместе со своим супругом, аудитором Эдгаром Вольфом, Соня участвует в нескольких предприятиях. С 1990 года семейство Квандт-Вольф входит в число акционеров компании BR Technologies, производящей намоточные станки. В страховой маклерской компании AGL Соня занимает пост председателя. Долгие годы семье принадлежит и серебряная фабрика братьев Кюн в швабском Гмюнде. Здесь наследница Герберта Квандта работала дизайнером. А сегодня продукция завода продается под брендом Sonja Quandt.
Ее младший брат тоже стал предпринимателем. После окончания учебы он работал в американских дочерних компаниях Dresdner Bank и Hypo-Bank. Затем он перешел в группу компаний Matuschka в Мюнхене. В правление Varta крупный акционер не стремился. «Там я находился бы среди своих сестер», – говорит он. Потому в течение многих лет Свен ограничивался одной должностью в наблюдательном совете концерна, которую занял в возрасте 23 лет благодаря отцу.
Свен Квандт активно вкладывал деньги в компании, занимавшиеся софтом, и предприятия, работавшие в сфере венчурных капиталов. Лучшим его бизнесом стала компания, запатентовавшая анатомические каркасы для автомобильных сидений, которые поддерживали спину водителя в районе поясницы. Квандт основал ее в 1988 году вместе с двумя партнерами в Канаде и назвал Schukra of North America. Первым автопроизводителем, оснастившим свои кресла такими каркасами, стал Cadillac. Его примеру последовали Opel, Volkswagen и Audi. Несмотря на рентабельность бизнеса, в 2000 году Квандт решил продать его американскому концерну: компания казалась ему слишком маленькой, чтобы оставаться независимой в долгосрочной перспективе. В течение некоторого времени Свен Квандт входил в наблюдательные советы гамбургского банка Wolbern и HFI Hansische Vermogens-verwaltungs AG, пока эти компании принадлежали южноафриканскому концерну Absa. С 1992 года он также владел собственным акционерным обществом в Люксембурге.
Помимо бизнеса, Свен Квандт с огромной страстью увлекался гонками. В юности он работал в автомастерской: ремонтировал мопеды. На летних каникулах он наблюдал за тем, как отец участвует в гонках на спортивных лодках и устанавливает скоростные рекорды. Несмотря на слабое зрение, Герберт Квандт обожал соревнования. Он участвовал в гонке со штурманом и управлял лодкой, перераспределяя вес.
Когда Свену Квандту исполнилось 32, он принял участие в отборочных соревнованиях на Нюрбургринге. В следующем году он отправился на автомобиле из Мюнхена в Южную Африку. Приключение включало переезд через пустыню, о чем он давно мечтал. В конце восмидесятых Квандт женился на враче-ветеринаре и переехал в Йоханнесбург. В течение пяти лет семья проживала в Южной Африке, а в 1993 году они вернулись Мюнхен.
В начале 1990-х годов Свен Квандт занялся ралли. Он основал компанию Geco Raid Sport, которая технически переоснащала автомобили, прежде всего такие как Mitsubishi Pajero, таким образом, чтобы они могли принимать участие в гонках. Мастерская стала очень успешной, равно как и ее руководитель: еще в начале 1995 года наследник Герберта Квандта считался «потешным чужаком в крепком коллективе гонщиков», как о нем писали в журнале Auto, Motor und Sport. Уже к концу года Квандт стал вице-чемпионом мира в гонках класса Т-1 – Марафон. А в 1998 году Свен даже стал чемпионом мира.
Несколько лет он руководил спортивным подразделением компании Mitsubishi, а затем сконцентрировался на команде X-Raid в гессенском Требуре, куда переехал вместе с семьей. Квандт перестраивал автомобили BMW, чтобы на них можно было ездить по бездорожью. В 2011 году водители его команды впервые выступили на свеженьких внедорожниках от Mini и вскоре праздновали большие спортивные победы. Три последующих года команда Квандта выигрывала знаменитое ралли Париж – Дакар. Сейчас в этой весьма перспективной команде работает двое из трех сыновей Свена – Тобиас и Томас.
История наследников Varta показывает, что, несмотря на непредвиденные трудности, Квандты не перестают добиваться коммерческого успеха. На самом деле это не такой уж типичный случай. Далеко не всегда большое наследство удается сохранить и передать последующим поколениям, тем более редко кто способен его приумножить. Кроме таланта и вовлеченности каждого собственника большую роль здесь играет еще множество факторов, не последний из которых удача. В истории семейства Квандт присутствует множество впечатляющих примеров того, как большому несчастью не удалось разрушить их экономическую стабильность и коммерческий успех.
В 1967 году предприниматель Гаральд Квандт разбился на самолете, оставив после себя пять дочерей. В 1978 году они потеряли и свою мать. О состоянии дочерей Квандт сначала заботились члены комиссии душеприказчиков. В начале восьмидесятых старшим – Габриэле и Катарине – исполнилось 30 лет, и теперь они могли свободно распоряжаться своим имуществом. Молодым женщинам предстояло сделать непростой выбор. Способны ли они стать предпринимательницами и управлять своей долей большого наследства? «Нам нужно было также понять, стоило ли каждой из нас взять свое и разойтись, или лучше остаться вместе в плане бизнеса», – вспоминает Габриэле Квандт.
Девушки решили и дальше совместно управлять состоянием. В этом им помогал юрист Аксель Май, в то время являвшийся мужем их младшей сестры Анетте. Хоть брак Мая и Квандт вскоре разладился, юрист всегда оставался другом пяти сестер, а также их доверенным лицом. Май был одним из управляющих холдинга имени Гаральда Квандта. Его коллегой являлся Бернхард Вундерлин, бывший генеральный уполномоченный в группе компаний Sachs. На собрании учредителей обе старшие дочери Квандта лично представляли свои интересы, а интересы Анетте, Колин-Беттины и Патриции представляли душеприказчики. В 1997 году, когда самой младшей дочери Гаральда Квандта исполнилось 30, семья не стала делить имущество. И сегодня оно находится в совмесетном владении и управлении.
В отличие от своих кузенов, Сюзанны Клаттен и Штефана Квандта, наследницы Гаральда Квандта с самого начала усиленно увеличивали свою собственность. Таким образом они хотели снизить риск убытков, который был бы высоким, если бы они сконцентрировались лишь на нескольких предприятиях. С другой стороны, их коммерческое влияние данный подход значительно сократил.
Для управления своими деньгами наследницы Гаральда Квандта основали собственную компанию. Нанятые ими руководители держали предпринимательниц в курсе того, что происходит. Все было организовано настолько хорошо, что у сестер возникла идея взять на себя управление деньгами и других богатых семей. Вместе с банкирами Йохеном Зауерборном и Райнером Рау в 1988 году они основали еще одну компанию по управлению имуществом, FERI – Financial Economic Research International.
Фирма со штаб-квартирой в Бад-Хомбурге создала самый большой частный институт экономических исследований в Германии, чтобы оптимально вкладывать деньги состоятельных клиентов. Эксперты-аналитики определяли основные линии распределения имущества по странам, отраслям и формам инвестирования. Несмотря на высокие требования к потенциальным заказчикам («состояние от 100 млн марок и больше»), компания вскоре обзавелась внушительным числом клиентов из круга супербогатых людей. В 2001 году ее услугами пользовалось более 100 семей.
Наследницы Гаральда Квандта проявили себя и в другом бизнесе, связанном с вложением собственного капитала. Семейные предприятия средней руки в поисках новых инвесторов с удовольствием обращались к другим семьям предпринимателей. Сестры Квандт и их консультанты, со своей стороны, были готовы предоставить им средства. Для таких сделок они создали специальное общество, назвав его Equita. За несколько лет к сестрам в Equita присоединились другие предпринимательские семьи, например Бурда. Дела шли настолько прекрасно, что они открыли собственную инвестиционную компанию в США. Там они нашли опытного партнера – швейцарского инвестиционного банкира Марселя Джиакометти. Джиа-кометти основал в Нью-Йорке фирму под названием Auda Advisor Associates. Она специализировалась на инвестициях в американские предприятия напрямую через биржу. На профессиональном жаргоне такая форма инвестирования называется частным капиталовложением. При этом доходность для инвесторов после вычета налогов составляет примерно 15–20 %.
Как в свое время их дед, наследницы Квандтов инвестировали часть своего состояния в землю. Помимо прочего, такая форма капиталовложения обеспечивала преимущество, заключавшееся в отсутствии публичности. Известно лишь, что сестры инвестировали в различную недвижимость через компанию Harald Quandt Grundbesitz KG. В Бад-Хомбурге они построили огромный ведомственный комплекс, где располагаются районная администрация, служба занятости и местная сберегательная касса. В Лофельдене, на севере Гессена, они в течение многих лет сдавали в аренду огромные заводские цеха.
В большинстве случаев инвестиции сестер не привлекали никакого внимания общественности. Исключением стало приобретение ими участка в непосредственной близости от Бранденбургских ворот. Когда-то там стоял дворец Макса Либерманна. Во времена ГДР участок считался «ничейной землей», поскольку располагался в так называемой полосе смерти. После падения стены внучка Либерманна заявила свое право на участок по адресу Паризер платц, 7. В 1995 году Квандты приобрели его за 8 млн марок. Они потратили еще 25 миллионов, чтобы восстановить здание в его первоначальном облике. Затем они отдали здание в аренду на 25 лет Берлинскому банковскому обществу. Фонд Бранденбургских ворот во главе с Романом Герцогом заседал там же.
К маленькой империи дочерей Гаральда Квандта сегодня принадлежит пять различных финансовых компаний. HQ Trust управляет средствами немецких богатых семей и фондов. Auda International – всемирная инвестиционная фирма с офисами в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге. Real Estate Capital Partners специализируется на американской недвижимости. Ею, помимо Квандтов, владеют двое из трех братьев Бурда. Через компанию Equita Квандты и другие именитые семьи участвуют в немецких предприятиях средней руки. HQ Advisor – самая молодая из компаний сестер. Она специализируется на ведении бухгалтерии большого имущества. Состоятельные люди могут обратиться к консультантам фирмы, чтобы те перепроверили отчетность, полученную от их управляющих.
Каждая из этих компаний – лидер в своей области. HQ Trust, так называемый семейный офис, сейчас управляет имуществом стоимостью более чем 3 млрд евро, а Auda – более чем 5 млрд евро. При этом в общей сложности с 1989 года в американскую недвижимость было вложено порядка 11 млрд долларов. Акционерное общество Equita с 1992 года ивестировало более 830 млн евро. Список предприятий, долю в которых сестры Квандт имеют через Equita, на 2015 год состоит из девяти фирм среднего размера: MEN Mikro Elektronik, Stettler Sapphire, CaseTech, Schock, Isolite, Flad & Flad Communication, Kolbe Coloco Spezialdruck, Leobersdorfer Maschinenfabrik и Transnorm System.
Общий размер состояния дочерей Гаральда Квандта и их детей подсчитать непросто. При таком разнообразии любые предположения относительно общей стоимости активов будут неточными. Журналисты Manager-Magazin в 2014 году предположили, что это примерно 1,2 млрд евро. В прошлые годы они называли большие суммы, и, вероятно, их старая оценка куда реалистичнее. Ведь после того, как вдова Гаральда Квандта и его брат поделили состояние семьи, никаких особых провалов в управлении имуществом сестер Квандт не было. Напротив, все говорит о том, что дела шли замечательно. Американское новостное агентство Bloomberg в 2013 году провело собственное исследование империи Квандтов и пришло к выводу, что состояние сестер составляет по меньшей мере 6 млрд долларов. Подтверждений этому, однако, предоставлено не было. Bloomberg цитировало Фритца Беккера, в то время управлявшего холдингом Квандтов: «Мы инвестируем деньги по всему миру, и миллиард это, или 500 миллионов, или три миллиарда, никого это волновать не должно».
4—5 раз в год сестры собираются вместе, чтобы обсудить деловые вопросы. Чаще всего встречи проходят в Бад-Хомбурге. Иногда они собираются и в Гамбурге, где живут двое из сестер. Помимо этого, они проводят вместе все семейные праздники, в основном обсуждая личные темы.
Габриэле Квандт по сей день остается главой семьи в деловых вопросах. Предпринимательница, которой сейчас 67 лет, возглавляет холдинг имени Гаральда Квандта. Несмотря на успехи в делах, она скромно признается: «Я бы с удовольствием стала предпринимателем, ведь, по сути дела, я им не являюсь. Просто чутье мне подсказывает, что делать, и я слушаюсь его».
Вторая по старшинству сестра, Габриэле Квандт является единственной из дочерей Гаральда Квандта, которая не сменила свою фамилию. После выпуска из школы она изучала социологию и педагогику в Берлине, а в семидесятые годы принимала участие в марксистских кружках. Габриэле долго сопротивлялась своему предназначению, потому что не хотела быть «богатой девочкой». Однако в итоге она решила не бежать от своего наследства. Габриэле приобрела первый в жизни деловой костюм и начала заботиться о семейном состоянии. В начале восьмидесятых она записалась в элитную школу менеджмента INSEAD в Фонтенбло, Париж, а затем получила степень MBA. Она изучила банковское дело и прошла практику в одном инвестиционном банке Нью-Йорка. Дополнительно Габриэле окончила курсы по предпринимательскому праву.
Редкий кадр: сестры Квандт вышли в свет. Габриэле Квандт-Лангеншайдт, Тини Розенблат-Мо и Анетте Май-Тис в Гамбурге, 1996 год
В 1986 году Габриэле Квандт, которой в то время было 34 года, вышла замуж за наследника издательской компании Флориана Лангеншайдта. Неуемный эстет, именно он, видимо, настоял на столь изысканных именах для сыновей, которые вскоре появились на свет. Мальчиков нарекли Леонардом и Рафаэлем. Семья обосновалась в Мюнхене, на собственной вилле в Герцогпарке. Вместе с другими меценатами в 1994 году пара Квандт-Лангеншайдт основала организацию «Дети – за лучший мир», которая поддерживает такие проекты, как терапевтические фермы и хоспис для детей, больных раком. Чуть позже они начали развивать программу по борьбе с детской бедностью, которая называется «Голод в Германии». В 2007 году при благотворительной организации появился фонд, в который супруги Квандт-Лангеншайдт, а также другие покровители совместно вложили пять миллионов евро.
Флориан Лангеншайдт и Габриэле Квандт сегодня все так же вместе заседают в правлении данного фонда, несмотря на то что они развелись в 2008 году. Лангеншайдт изменил предпринимательнице с актрисой и в возрасте 53 лет вновь стал отцом, на этот раз близнецов. На развод потребовалось некоторое время: вновь женился Лангеншайдт лишь в 2012 году.
Габриэле Квандт важно показать свою социальную ответственность. В интервью в 2011 году, вероятно, вспомнив Гюнтера Квандта, своего деда, для которого единственно важным был рост его империи, она сказала о себе и людях своего поколения следующее: «Наша жизнь сегодня больше не является одномерной. Мы живем не только во служении чему-то одному. Каждый член семьи несет свою ответственность в какой-либо или каких-либо формах. И мы хорошо понимаем, что ценности и принципы важны, что они могут быть важнее выгоды».
Кроме социальных проектов, Габриэле Квандт в течение многих лет курирует Объединение друзей Национальной галереи Берлина. В марте 2014 года ее даже выбрали председателем организации. Приняв этот пост, Габриэле сделала большой шаг навстречу общественности – очень неожиданный, если учесть, что семья всегда стремилась к секретности.
Ее сын Леонард Лангеншайдт, обучавшийся в Колумбийском университете, ныне работает в группе компаний имени Гаральда Квандта и составляет аналитические отчеты для Auda Alternative Investments. В 2014 году он основал собственную компанию, Seeds of Pandora, которая продает семена в подарочной упаковке.
Самую старшую дочь Гаральда Квандта, Катарину, друзья и сестры называли «Кошкой». Однако ее самой большой страстью являются другие животные – лошади. В 39 лет мать троих детей исполнила свою давнюю мечту и приобрела конный завод Вельдерхаузен в Гессене. По чистому совпадению когда-то он принадлежал ее дяде Герберту. Катарина Геллер-Херр сделала из Вельдерхаузена успешные турнирные конюшни. В девяностые годы она назначила управляющим Ларса Ниберга, победителя Олимпийских игр 1996 и 2000 годов. Правда, в настоящее время фрау Геллер-Херр отказалась от конноспортивного бизнеса.
Двое ее детей от брака с фотографом из Гамбурга Вольфгангом Петером Геллером сегодня занимаются предпринимательской деятельностью. Анна Геллер-Бергер, в течение долгого времени работавшая скульптором, сегодня владеет ювелирным брендом Nanna Geller Jewelry. Роберт Геллер работает дизайнером в Нью-Йорке. В 2006 году он представил новую женскую коллекцию, назвав ее в честь деда: Гаральд. С 2007 года Роберт Геллер владеет собственным брендом.
BMW – автомобили для наемных работников и генеральных директоров.
Средняя дочь Гаральда Квандта держится в тени и почти не появляется на людях. Об Анетте Май-Тис неизвестно почти ничего, кроме того, что у нее пятеро детей.
Самая младшая из сестер, Патриция Квандт, родилась в 1967 году, незадолго до смерти отца. Она училась в США на факультете молекулярной биологии и затем проживала в Нью-Йорке под именем Патриции Хальтерман. В 2005 году, незадолго до своего 38-летия, она скончалась от сердечного приступа. Патриция оставила двух дочерей, о наследстве которых сегодня заботится Аксель Май, ее доверительный управляющий и душеприказчик. Спустя три года после смерти Патриции Хальтерман ее дом в Нью-Йорке был продан за рекордные 37,5 млн долларов.
Чаще всех на публике появляется четвертая дочь Гаральда Квандта. Сегодня она носит имя Коллин Б. Розенблат-Мо. Уже в течение многих лет Колин-Беттина работает в сфере дизайна ювелирных украшений в Гамбурге. Однако самым интересным фактом о ней является история ее духовного пути.
Колин-Беттине Квандт было пять, когда умер ее отец. В 16 лет она потеряла мать. Девочке хотелось безопасности, надежности, и она обрела их в чужой религии. Во Франкфурте Колин познакомилась с молодыми людьми, жившими в совершенно другом мире. Это были ортодоксальные евреи. В их кругу она почувствовала себя очень хорошо. Один молодой человек вскоре стал ее другом, и их отношения продолжались семь лет. Дочь Гаральда Квандта впечатлили основы иудейской веры и ее строгие правила. Ей нравились ритуалы. Сама того не зная, Колин-Беттина испытала то же, что и ее бабушка 60 лет назад. В молодости Магда Фридлендер ощущала свою связь с евреями и долго наслаждалась общением с друзьями из этого круга. Лишь после встречи с Геббельсом она стала фанатичной антисемиткой.
О том, кем была ее бабушка, Колин-Беттина Квандт узнала только в 16. «Об этом мне рассказал мой друг-еврей. Дома со мной никто не обсуждал это». Новость о том, что внучка Магды Геббельс увлеклась иудаизмом и завела друга-еврея, распространилась в еврейской общине словно пожар. «В конце концов, об этом узнали все», – рассказывала она позже.
В детстве Колин-Беттина обожала драгоценные камни. Друг ее матери, ювелир по профессии, как-то подарил ей шкатулку с полудрагоценными и драгоценными камнями. «Вместе с ней я получила и свой первый инструмент, печатные формы и пилы, и начала работать руками», – вспоминает она. Девочка изготавливала крючки для ключей и простые ювелирные украшения.
Став старше, Колин поступила в Геммологический институт в Лос-Анджелесе. Экзамен по обработке драгоценных камней она, однако, сдавала в Идар-Оберштайне. «Я хотела освоить это мастерство с самых азов, поэтому вернулась из США в Германию». Колин освоила профессию ювелира на одном из предприятий Франкфурта. Затем она перебралась в Нью-Йорк и обучалась дизайну в школе Парсонс. Здесь же, в мастерской двух старых ювелиров родом из Германии, она изготавливала собственные ювелирные изделия.
В Нью-Йорке, как и во Франкфурте, большинство знакомых молодой женщины были евреями. Через десять лет после знакомства с их религией и культурой Колин решилась сменить веру. В возрасте 24 лет в Нью-Йорке внучка Магды Геббельс приняла иудаизм. Экзамен она сдавала трем раввинам. В конце 1980-х годов Колин познакомилась с Михаэлем Розенблатом. Он был старше ее на восемь лет и, как и Колин, был родом из Германии. В США он занимался торговлей текстилем. Ортодоксальная семья Розенблата, проживавшая в Гамбурге, тяжело примирилась с тем фактом, что их сын выбрал в жены неофитку. Происхождение Колин вызвало не меньшее негодование, особенно у отца семейства, которому пришлось пройти через фашистские концентрационные лагеря.
Тем не менее в 1989 году свадьба состоялась в Нью-Йорке. На церемонии присутствовала лишь младшая сестра невесты, остальные родственники приехали только на свадебное торжество. Колин с радостью избавилась от девичьей фамилии. «Квандт. Это имя меня лишь нервировало и уничтожало. Охрана, семейные ссоры, бесконечное одиночество. Вокруг завистники и лицемеры. Больше я не хочу иметь со всем этим ничего общего», – заявила она в 1998 году журналистке из Welt am Sonntag.
В 1991-м Розенблаты вернулись в Германию. Их брак, однако, продлился недолго. В 1997 году пара развелась, оба ребенка остались с матерью. Колин-Беттина Розенблат обрела нового спутника жизни в лице шведского журналиста Фроде Мо, за которого вскоре вышла замуж. Хотя сегодня Колин любит делать вид, будто «никак больше не связана» с фамилией Квандт, это неправда, поскольку, как и прежде, она является совладелицей холдинга имени Гаральда Квандта.
Наследницы Квандт и их советники не стесняются сбывать акции предприятий. Для них это, скорее, в порядке вещей. Если появляется возможность получить выгоду, она обязательно используется. Так произошло, например, с Infratest Burke, компанией, занимавшейся исследованиями рынка, парфюмерной фирмой Dragoco и Gutbrod, субпоставщиком запчастей для автомобильных предприятий. В течение многих лет сестры успели поучаствовать в BUFA, Neumayer Tekfor, Klenk Holz, Palux, Geka Brush, AHT Cooling Systems, Barar Carbide, AKT Altmarker Kunststofftechnik, VAG Armaturen, Z&J Technolo-gies, PMA, Stromag, Barat Ceramics и Karl Eugen Fischer.
И все же их инвестиции не обходились без промахов. В 1994 году Equita вошла компанию Medima, производившую белье. Спустя семь лет Medima обанкротилась. А вот пример удивительно успешной сделки Квандтов: перепродажа машиностроительного предприятия Cark Schenck из Дармштадта. Среднегодовая доходность сестер и их соинвесторов, по данным Акселя Мая, с начала восьмидесятых годов составляла 17 % – и это после вычета всех расходов.
Аналитическое агентство Feri с некоторых пор не относится к сфере влияния сестер Квандт. Так как сестры не могли получить большинство, в 2006 году они продали свою долю финансовому предприятию MLP. А вот HQ Trust развивается прекрасно. Их предложением «инвестируй, как Квандты» уже воспользовалось около 30 состоятельных семейств. Это очень прибыльный бизнес. В период с 1997 по 2013-й хитроумные управляющие имуществом, по некоторым сведениям, имели доходность 7 % в год, правда, до вычета налогов.
В длинной истории этой промышленной империи, созданной мужчинами, вероятно, самым примечательным событием является то, как наследницам Гаральда Квандта удалось объединить, реструктурировать и значительно увеличить свое состояние. То, чего этой ветви семьи удалось достичь в бизнесе после всех семейных драм и перипетий, действительно удивительно.
