Глава 9
— Так, что тут у нас… Ээ, временно-заключенный…, преступления против Империи…, — бритоголовый, не аристократической внешности, тип подошел вплотную и пытался прочитать знаки штрихкода на моей шее.
Как он без считывающего устройства понимал, что там зашифровано, я не представляю, но ведь разбирался как-то, видимо была большая практика. Нас с Айком, уже немного отошедших от зарядов тока, охранники отволокли и закинули в тот самый шестой барак. И теперь мы стояли перед целой оравой заключенных, обступивших и с нескрываемым интересом нас обсматривающих. Черт, почему их здесь так много, и разве они не должны находиться на своих рабочих местах?
— О, так это военные! — наконец и эту информацию разглядел бритоголовый. — Братва, да перед нами флотский собственной персоной!
Та самая братва весело загудела и начала присвистывать и прицокивать.
— Я извиняюсь, а флотские – это хорошо или нет? — пролепетал Пападакис, спрятавшись за мою спину.
Не знаю, мне был вопрос или моему глазастому другу, но первым ответил он.
— Флотские это прекрасно, флотских мы здесь любим…
Некоторые из зэков зловеще заухмылялись.
— Они конечно не такие родные нам, как полицейские или казаки, — продолжал зэк.
— Чем же тебе офицеры императорского флота не угодили? — спросил его я, слыша в голосе бритоголового явную угрозу.
— А кто ловит нашего брата по всем звездным системам? — удивленно посмотрел он на меня. — Полиция гоняется за нами в полисах и колониях, а в пространстве только вы да казаки наши главные враги.
— В подобных мероприятиях замечен не был, — отвернулся я от него. — Ты не мой уровень, родной, я больше по боевым кораблям противника специалист…
— А вот этого я не знаю, — зэк кивнул на штрихкод, — тут не указывается, был ты на облавах или нет… Имперец – значит враг нам!
— А что, среди присутствующих здесь, нет людей служивших? — спросил я, понимая, что тучи над нами с Айком начинают быстро сгущаться. — Ставлю на то, что если закатать рукава всем вам, то у многих будут четко различимы флотские татуировки! Что, я не прав?
Мне ничего другого не оставалось, как разговаривать с толпой таким вот образом. А что, здесь пан или пропал… К тому же я где-то краем уха слышал, что космоморяков и бывших армейских среди заключенных чуть ли не четверть. Конечно все они – разжалованные, но ведь шанс то был, что уважение к старшему офицеру флота все еще сохранилось где-то на подсознании этих людей, пример с Валерой-пилотом это подтверждал…
— Что замолчали? — я перешел в наступление. — Я оказался прав и половина из вас военные?! Тогда почему в сторону старшего по званию я слышу угрозы?
— Ты здесь не у себя на корабле, поэтому придержи язык, пока тебе его не отрезали, — засмеялся бритоголовый и повернулся к остальным. — Эта белая офицерская кость на самом деле думает, что мы будем уважать его погоны.
Раздались несколько смешков, но видимо не так много, как рассчитывал мой оппонент.
— Твое звание? — спросили у меня из толпы.
— Контр-адмирал…
— Ого, целый адмирал! Врешь! — присвистнули окружающие. — Ты понимаешь, что здесь врать нельзя… Мы же все равно проверим…
— Доказывать свои слова не намерен, — хмуро отозвался я. — Можете спросить у вашего Марка Аврелия, кто я и в каком звании…
— Узнаем, ты не волнуйся…
Я понимал, что ставка на моряков начинает срабатывать, эти ребята уже не так агрессивно смотрели в мою сторону и были явно смущены тем, что сейчас вдруг перед ними оказался столь высокий командир. Однако ведь не все же здесь служивые, и мое будущее продолжало находиться в подвешенном состоянии.
— Даже если это так, и перед нами адмирал, что из того? — усмехнулся бритый. — Он что, чем-то лучше остального офицерья, которое многих из вас сюда упекло?! Это такой же слащавый и изнеженный отпрыск богатой семьи, которого ведут по карьерной лестнице. И погоны он свои получил не в секторе боя, проливая кровь, а расшаркиваясь на паркетах аудиенц-залов перед сильными мира сего…
Он не успел договорить, как со сломанным носом рухнул к моим ногам. Я потер ушибленный кулак, вроде пальцы целы, хорошо, что охранники не забыли снять с меня наручники. Не то, что бы я оскорбился словам бритоголового, просто надо было держать марку, и уж если назвался крутым, то и вести себя нужно соответственно.
Я не стал отключать моего оппонента, чтобы не спровоцировать остальных, и дождался, пока он поднимется с пола. Утирая окровавленное лицо, зэк вскочил и бросился на меня. В руке его сверкнуло лезвие.
— Давай, Бритва, сделай золотопогонного! — закричали его товарищи, отступая на несколько шагов и делая круг.
— Сейчас я вырежу адмиральские звезды у тебя на плечах! — зашипел бритоголовый, профессионально поигрывая заточкой.
Кажется я понял, почему у него такая кличка…
Однако не дал времени Бритве продемонстрировать все свои умения. Когда ты стоишь напротив человека, у которого в руке нож, ждать нападения и рассчитывать, что сможешь победить, не стоит. Атакуй первым, тогда у тебя еще есть шанс, иначе через две секунды в твоем теле будет несколько лишних отверстий…
Думаю, Бритва не понял, как все произошло, и почему он снова оказался на бетонном полу, уже безоружный и со сломанной рукой. Зэк закричал от дикой боли, я явно перестарался, и чуть ли не оторвал парню руку, наверное, от страха быть зарезанным.
Тут же несколько человек со всех сторон набросились на меня и на Пападакиса. Бедный Айк, попал под раздачу, а ведь стоял поодаль и пытался не отсвечивать. Даже сейчас, когда нас запинывала толпа, толстяк орал что есть мочи:
— Я не флотский, я не флотский, оставьте меня в покое!
Но этим ребятам было все равно, один из новеньких напал на их вожака, и не наказать его было нельзя. А наказание за подобную дерзость – смерть. Сопротивляться я конечно же не мог, слишком много было нападавших и действовали они слаженно. Благо, что у парней не было в руках ничего опасного, поэтому мне осталось только сгруппировавшись, попытаться защитить печень и почки и ждать пока не отключусь.
Но забыться в болевом шоке не удалось, так как в этот момент огромная темная фигура возникла в нашей свалке. Великан с легкостью медведя, сражающегося с шакалами, начал раскидывать наших противников в разные стороны. Кто пытался сопротивляться, получал еще больше. Я уже помутневшим взором, наконец увидел кто стоит передо мной. Моим с Айком спасителем был ни кто иной, как тот самый чернокожий заключенный, который присутствовал при нашей встрече с начальником колонии.
Иван Небаба без особого труда разделавшись с полудюжиной зэков и раскидав их по углам, повернулся в мою сторону. Я, пошатываясь, встал и начал отряхивать свой новеньких оранжевый комбинезон, рядом все еще лежал и постанывал Пападакис.
— Ты действительно адмирал? — спросил меня великан.
— Почему всех так интересует мое звание? — ответил я вопросом на вопрос. — Это так важно сейчас? Что если бы я не носил золотых погон, другое было ко мне отношение?
— Определенно… — кивнул Небаба, продолжая испытывающе смотреть на меня.
— Да, я контр-адмирал, фамилия моя Васильков, зовут Александр Иванович, — смирившись, ответил я. — Должность – командир тяжелого крейсера «Одинокий», 27-й дивизии, Черноморского Императорского космического флота.
— Адмирал без эскадры?
— Да, не только вы здесь неудачники по жизни, — вздохнул я, — Ответом удовлетворен?
— Теперь, да… — усмехнулся великан.
— Тогда и ты представься.
— Старшина первой статьи, Небаба, – Северный Императорский космический флот, — коротко бросил чернокожий, копирую мою манеру общения.
В принципе я так и догадывался, что передо мной бывший военный моряк.
— Что там в пространстве происходит? — сразу же спросил Иван, заодно поднимая за шкирку толстяка Айка и ставя того на ноги. — Нам администрация ничего не говорит. Только знаем, что «янки» зашли в систему… Это война?
Я оглядел окруживших нас. За исключением нескольких отъявленных и тех, кто в данную минуту зализывал раны по углам, большинство людей вокруг с интересом и ожиданием смотрели на меня. Видимо слухи о вторжении сильно будоражили умы местной братвы…
Похоже, война не только забирает, но иногда и спасает жизни.
— Двое суток назад в «Бессарабию» вошел авангард 6-го ударного флота АСР, — сказал я. — Центральная планета захвачена, большинство переходов, в данный момент скорее всего тоже… У «врат» на «Тавриду» мы сумели задержать врага и отогнали его, но это ненадолго… Скоро в систему войдут другие американские дивизии…
— Откуда такая уверенность? — прозвучало из толпы.
— Вот отсюда, — я постучал пальцем себе по голове.
— Самоуверенно…
— Да, в своем умении аналитически мыслить уверенности мне не занимать, — отозвался я, — но сейчас не об этом… Здесь скоро станет тесно от количества боевых кораблей с двух сторон. И это не обычный пограничный конфликт, и не инцидент на спорной территории – это настоящая полномасштабная война, со всеми вытекающими…
— Такая же, как Александрийская?
— Боюсь, что страшней, — ответил я, пытаясь понять, кто все-таки стоит сейчас передо мной.
По лицам, вовлеченности в разговор и манерам, было очевидно, что не меньше половины из окруживших нас заключенных являются бывшими флотскими.
— «Александрийская» случилась внезапно, к ней никто специально не готовился, ни мы, ни американцы, — продолжал я. — Поэтому и долго продолжать ее никто особо не желал. Несмотря на это, вы сами знаете, какие страшные потери были в той войне… Сегодняшнее же столкновение заранее спрогнозировано и спланировано обеими сторонами задолго до своего начала. Так что ждите гораздо больших последствий…
— Ты хочешь сказать, что в Ставке знали о нападении, и в итоге его проспали? — Небаба, мне показалось, даже с некоей угрозой наклонился ко мне с высоты своего роста.
— Не так напористо, старшина, — осадил я, его, разумно решив обращаться к великану сразу по званию, — я не с «Новой Москвы» и не из штаба флота! Поэтому ко мне какие претензии? Все вопросы задашь в видеообращении на имя верховного главнокомандующего…
Небаба выпрямился и широко улыбнулся:
— Их императорскому величеству я бы адресовал парочку хлестких выражений…
Толпа захохотала, понимая, в какой форме будет записано подобное обращение.
— Но займусь я этим в свободное время, — протянул великан, когда в помещении прозвучал протяжный сигнал, — а сейчас пора на работу…
Я даже немного удивился, как безропотно все кто был в этом момент в бараке стали расходиться по своим местам, напяливать на себя спецодежду, и строем выходить из помещения. Будто не было никакой войны и не улетели сутки назад с астероида большинство охранников.
— Откуда такая покорность? — вырвалось у меня, когда мы остались втроем.
— Ты о том, что произошло после гудка на смену? — засмеялся Небаба. — Это как с собаками Павлова, за годы выработался условный рефлекс… Мне кажется, что даже если вся служба безопасности покинула бы колонию, вместе с нашим незабвенным патрицием – Марком Аврелием, то и в этом случае вот эти ребята, — Иван кивнул на заключенных, — продолжали бы выполнять работу…
— Это очень плохо, — кивнул я, — так людей ломать нельзя…
— Где ты здесь увидел людей? — удивился чернокожий. — Большинство из них уже себя к таковым не причисляет. Скорее, прав наш начальник – это экземпляры…
— Но ты ведь не экземпляр… Я слышал твой диалог с Марком…
— Просто я здесь недавно, всего два года, а эти доходяги по десять–пятнадцать лет, — ответил Небаба. — Говорят, ломаются все, но я пока держусь…
Мне стало не по себе от слов старшины, но времени жалеть этих людей не было…
— Сколько все-таки флотских в колонии? — спросил я, желая понять, на скольких смогу в случае чего рассчитывать.
— Ты попал в нужный барак, контр-адмирал, — кивнул Небаба, — в 6-ом блоке военных больше всего, все в колонии кучкуются по группам. Таких же космоморячков как мы с тобой здесь наберется человек тридцать, может чуть больше… В остальных пяти бараках «наших» единицы, в основном обычные зеки – отребье со всех систем Империи… От них не жди ничего хорошего и не рассчитывай на них, если ты что-то у себя в голове планируешь…
— С чего ты взял?
— Вижу активность в твоих глазах, — прищурился великан и пристально посмотрел на меня. — Зрачки бегают в разные стороны, как у вышедшего из строя андроида…
— Вон, у Айка тоже бегают…
— У него со страха, а у тебя зрачки мысли по углам гоняют…
— Вижу, что ты не только силен в руках, — засмеялся я, больше удивившись не наблюдательности моего нового товарища, а его манере выражаться. — Тебе бы старшина на писательском поприще себя попробовать…
— Через одиннадцать лет попробую, — ответил тот.
— Тебе сидеть еще одиннадцать лет?! Ладно, может быть, так долго ждать и не придется…
— Ха-ха, я точно угадал – ты что-то задумал, адмирал! — весело засмеялся Небаба. — Если – да, то я с тобой!
— Тогда старшина, начинай вспоминать субординацию, — я строго посмотрел на него.
Великан перестал ржать и даже немного подтянулся, еще не совсем понимая, как себя вести в этой ситуации.
— Александр Иванович, их бригадир орет что-то, — пропищал Айк, все еще потирая ушибленные места.
— Пора в цех, — ответил Небаба, — пойдемте, я покажу где ваши койки и шкафчики со спецовкой… И кстати, бригадир здесь не тот, что орал, а я…
— Мы только прибыли, даже не отдыхали и не обедали! — возмутился Пападакис. — А нас уже на работу гонят, это что – каторга!
— Тут дело такое, не присутствовал на своем рабочем месте – система это проверит и не выдаст тебе пищи в столовой, — улыбнулся Небаба. — Это лучший способ заставить любого пахать, не нужны никакие уговоры и угрозы. Не хочешь работать – сдохнешь от голода!
— Весомый аргумент, — кивнул я, — Пошли Айк облачаться в специальные одежды…
Иван провел нас в конец барака и указал на положенные места, затем на своем примере показал, как надевать защитный комбинезон и респиратор.
— Будет сразу, и тепло и пыльно, — улыбнулся Небаба, — так что смотрите внимательно, как это надевается, чтобы все молнии были застегнуты…
— А где памперсы? — из своего угла спросил Пападакис, — Я слышал, вы здесь недержанием мучаетесь…
Небаба не понял шутки и повел нас к выходу. Там уже ждали две пассажирские капсулы, рассчитанные на двадцать пять человек каждая. Когда мы забрались внутрь, они с тихим шипением поднялись на несколько сантиметров над монорельсом и поплыли в сторону основного тоннеля, туда, где была слышна работа каких-то мощных невидимых механизмов.
Сплюснутый с двух сторон Небабой и Пападакисом, я сидел и молча смотрел в узкий пыльный иллюминатор. Вдалеке в том же направлении, что и мы, двигались еще две такие же капсулы, видимо бригады из других бараков тоже спешили на смену.
Я вспомнил слова Ивана, о покорности всех находящихся здесь и мне стало так тоскливо и грустно, так что я сразу же начал думать о том, как выбраться из этой помойки поскорей. Но сначала мне не давала покоя мысль – кто же из четырех моих обвинителей, там на «Громобое», упек меня именно сюда?
Ведь сама эвакуация офицера флота в гражданскую колонию являлась незаконной. Причем люди, отдававшие это распоряжение, знали, что звездная система находится под частичным, да практически полным контролем противника, и любой объект может им быть захвачен. Это кто же меня так ненавидит: Аркадий Эдуардович, прокурор флота или великий князь? Если честно, не удивлюсь, что все трое…
А что все это значит? То, что Таисия, сколько бы не старалась, не сможет быстро вытащить меня, как планировалось ранее. Что княжна такого может предпринять, чтобы вдруг за мной прилетели и забрали отсюда? Я пытался поставить себя на ее место, и в итоге забраковал все варианты возможных действий. Оставался один, с освобождением меня из заточения с помощью грубой физической силы… Как бы это выглядело?
Тася сообщает моей команде, что на самом деле случилось с их командиром. Затем «Одинокий» в очередной раз покидает расположение флота и прибывает к астероиду, на котором прохлаждаемся мы с Айком. Наэма и Дорохов достают меня из шахты и мы все поем и радуемся около десяти минут… Затем мой крейсер будет окружен, захвачен, либо уничтожен Самсоновым, как мятежный и вышедший из под контроля… В этом случае лучше сразу погибнуть, ибо альтернативой смерти может оказаться пожизненная каторга, где-нибудь на окраине Ойкумены…
Я если честно пока не собирался покидать службу, тем более в преддверии надвигающейся войны. Думаю, что Таисия тоже не спешит расстаться с погонами капитана-командора, так как после такого демарша, ее карьеру и папа не спасет. Да и не пойдет наша правильная до кончиков пальцев великая княжна на мятеж, это практически невозможно. Я бы, мог в подобную авантюру ввязаться, а вот она, уверен, что нет…
А значит, Тася попытается вытащить меня только законными способами, то есть непосредственным обращением к императору. Возможно, даже у нее это получиться, Константин Александрович любит свою дочь и мало в чем ей отказывает. Однако когда это будет, через сколько дней, а может и недель? Война то уже здесь, и вражеские корабли вовсю шарят по звездной системе в поисках легкой наживы… А если Самсонов проиграет битву за «Бессарабию», тогда вообще конец!
Нет, сидеть в пещере и ожидать своей участи я не желаю, поэтому пора вытаскивать себя самостоятельно…
Мои мысли были прерваны остановившимися капсулами. Заключенные повалили на выход. Выбравшись из салона этой консервной банки, я огляделся по сторонам.
Мы находились на огромной площадке, а вокруг на несколько километров все шумело, копошилось, работало. Десятки механических роботов-грузчиков, с людьми-операторами внутри, возились каждый у своей вагонетки. Руда с помощью транспортных лент одновременно из нескольких тоннелей поступала на центральный погрузочный модуль, на котором мы сейчас оказались.
— На эту большую тележку мы сваливаем все, что добыли за смену, — громко, стараясь перекричать шум работающей техники, произнес Иван. — Далее она движется к главной доменной печи…
Он указал рукой на громадный механизм вдалеке, внутри которого вероятно и происходила реакция очищения нимидийской руды до тех высоких процентов, о которых так восторженно говорил Марк Аврелий.
— Когда домна работает, рядом лучше не находиться, — улыбнулся Небаба, — можно превратиться в ту самую рудную примесь… Плазма с двух сторон, из вон тех шлюзов, заливает погрузочный модуль и выжигает весь шлак из руды…
— Мне все это невероятно интересно, но давай ближе к делу, — прервал я старшину.
— Так как вы флотский, то знаете, как устроен боевой скафандр, — сказал Небаба.
Хм, обращение на «вы», уже кое-что, — удовлетворенно отметил я, — субординация в действии.
— Поэтому вам легко будет освоить погрузочного робота, — продолжал Иван. — Те же самые пневмопоршни, только большие по размеру… И сам остов робота выполнен в виде экзоскелета, а не эндоскелета, как в бронескафандрах… Работать будете рядом со мной, пока не освоитесь и не поймете, что здесь и как… Да и Бритва со своими шакалятами не смогут до вас добраться, пока вы у меня на виду…
— Не так, чтобы это меня беспокоило, — ответил я.
— Ну, всякое бывает, — тут же покачал головой великан.
— И сколько нам так работать? — недовольно спросил Пападакис.
— Сколько судом отмерено…
— Я имею в виду, смена сколько длится…
— Шесть часов…
— Ох, я попал, — уже очень устало вздохнул Айк. — Потом хоть покормят?
— Иван, охранников здесь вообще что-то не видно, — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Что им здесь делать? — пожал плечами тот. — Автоматический контроль ведется и без них…
— А если какая-нибудь потасовка между заключенными?
— В таком случае охрана и сама может под замес попасть, — засмеялся Небаба, залезая внутрь робота погрузчика и начиная размахивать руками-манипуляторами в разные стороны.
Робот четко слушался своего оператора и был похож сейчас на огромного бойца в ринге, который наносил хлесткие удары и достаточно быстро для такой машины двигался по площадке. Видимо одним из развлечений на астероиде были бои на таких вот погрузчиках…
— Охранники долго с вами разговаривать не будут, просто откроют огонь на поражение, — сказал я, залезая в точно такого же робота. — Оператор здесь никак не защищен от пуль…
— Александр Иванович, посмотрите вот на эти светящиеся зеленым цветом агрегаты, — великан кивнул на ближайший из них. — Это ионные аккумуляторы для проходческих работ… Попадешь в один такой случайно реактивной пулей и получишь взрыв мощностью в тонну… Никто из вменяемых людей не пронесет сюда оружие… Даже на самих штурмовых винтовках вблизи такого объекта включаются предохранительные механизмы. Так что справиться конвойные с нами здесь не могут…
— Много нового и увлекательного ты мне поведал, — медленно произнес я, еще раз оглядываясь по сторонам.
