Глава 8
Челнок №114 прошел сквозь узкие ворота основного купола модуля и, пролетев несколько километров по тоннелям, вырубленным внутри астероида, пришвартовался к одному из пирсов. Напротив взлетной площадки горели тусклые огни центрального жилого модуля, ни людей, ни техники видно не было.
— Здесь всегда не протолкнуться? — невесело пошутил я, когда мы втроем выходили из корабля.
— Странно, по правилам, заключенных сразу при выходе должны встречать сотрудники службы безопасности, — хмыкнул Валера, который вдруг в одночасье превратился из пилота в конвойного. — Мне не доплачивают за охрану… Куда все делись?
— Как давно ты здесь не был? — задал я ему вопрос, оглядываясь по сторонам.
— Я конечно за вами прилетел не отсюда, находился в соседней системе на доставке грузов в колонию. Получил сообщение от начальства, о том, что надо забрать двух доходяг с военного линкора и привезти сюда, — пояснил Валера.
— Что еще привез, кроме доходяг? — улыбнулся я.
— То, что больше всего необходимо в этом болоте, — ответил пилот, еле сдерживая смех, — одноразовое нижнее белье… Полный грузовой отсек им забит в данный момент.
— Что, мы летели вместе с подгузниками?! — брезгливо покосился на него, Пападакис. — Какое неуважение к ветеранам войны!
— Какой именно войны, ты – ветеран? — спросил Таран. — Отечественной войны с лишним весом?!
— Прекрати меня оскорблять! — предупредил Айк. — С весом у меня все в порядке. Конечно в сравнении с тобой, мой глистообразный друг я выгляжу слегка полноватым…
— Слегка?! — Валера даже остановился, когда мы шли по полосе к жилому модулю. — Да из-за тебя на моем корабле, чуть перегруз не случился…
— Поменьше бери подгузников в следующий раз!
— А действительно, почему такой странный груз – одноразовое белье? — задал я вопрос пилоту. — Ты говоришь, это самое необходимое здесь…
— Работа в цехах идет безостановочная, ребята пашут, не отходя от доменных печей, — пояснил Валера, с удовольствием отвернувшись от неприятного ему Айка, в мою сторону. — Регламент такой, что времени на туалетную комнату не остается… Раньше парни пользовались моментом и постоянно покидали рабочие места, прохлаждаясь в курилках туалетов. Администрация прочухала этот момент, а умники из «АстроМолота» придумали надевать на зэков подгузники, чтобы они делали свои дела и не отвлекались от зарабатывания руководству корпорации денег…
— С этим ясно, — кивнул я. — Так, сколько ты в итоге по времени отсутствовал на астероиде?
— Трое суток меня всего не было, — ответил Валера, — а тут уже такие странности…
— Да, очень необычно для исправительной колонии, — согласился я. — Где же охрана?
— Я клянусь здесь что-то неладное, — запаниковал Айк, когда мы уже поднимались по лестнице входа в модуль. — Какое-то существо проникло на территорию колонии и прикончило всех…
— Существо только прибыло, — ткнул пальцем в живот Пападакиса, Валера, — но оно для людей не опасно, хотя очень надоедливое…
— Не говори глупости, Айк, — поддержал я, Тарана, — никто никого не съел, дежурный оператор разрешил нам посадку, значит, кто-то на объекте все же есть…
Двери модуля с шипением, а скорее даже со скрипом, отворились после того как Валера приложил свой браслет к считывающемуся устройству замка. Мы вошли в такое же тусклое, как и снаружи, помещение и, пройдя по длинному пустому коридору, оказались в большом зале, служившем видимо одновременно, и оперативным центром, и комнатой отдыха охраны колонии.
Здесь нас встретил тот самый дежурный, который давал челноку Валеры добро на посадку.
— Борис Палыч, ты один? — удивленно спросил пилот пожилого охранника в черной куртке, сидящего за пультом. — А где все?
— Не знаешь новостей?! — вскинул удивленно брови Борис Павлович, — А, тебя же не было здесь несколько суток…
— Что случилось?
— В курсе вообще, что у нас война началась? — продолжал охранник.
— Не только в курсе, — ответил Таран, — я вам уже двух героев этой войны привез. Вернее одного, а второй так прицепом…
— Вот эти? — недоверчиво переспросил охранник, оценивающе посмотрев на нас с Пападакисом. — Не очень-то похожи… Ну давай документацию, проверим кто такие…
— Палыч, ты будешь рассказывать, что здесь случилось? — Валера устал ждать ответа.
— Что-что, говорю же – война началась, — медленно произнес Борис Павлович, изучая мое дело в планшете. — Как только руководство «АстроМолота» узнало, что по нашей звездной системе шныряют всякие там американцы и османы, то решило свернуть производство на всех местных объектах… Испугались, что хорошенько их общипают новые хозяева «Бессарабии»…
— Это еще нужно посмотреть, кто здесь хозяином останется, — вмешался я в разговор, потому как мне надоело слушать этого умника.
— Так это ты – контр-адмирал Васильков? — ухмыльнулся Палыч. — Что ж ты, адмирал не защитил нас от американцев, а? Вот понаберут таких зеленых, понадевают на них золотые погоны, а потом расхлебывай кашу… Все ваши просчеты жизнями морячков придется исправлять!
— Заткнулся бы ты, Борис Павлович, — пригрозил я охраннику. — Стратег диванный! Зад вон отъел, а мозгов, как не было, так и не прибавилось…
— Что, ты там сказал?! — Палыч было хотел подскочить ко мне и, воспользовавшись тем, что я был в наручниках, хорошенько приложиться к моей физиономии. — Да я тебя…
— Что ты сделаешь?! — я холодным взглядом остановил охранника. — Сиди на посту и решай сканворды, это ведь твое основное занятие. Отвечай, где начальник колонии и все остальные?
Мой приказной тон почему-то подействовал Палыча, тот остановился в нерешительности и обернулся на Тарана.
— Кого ты мне привез?
— Ты же уже прочитал в документах, — усмехнулся Валера, осторожно вставая между нами и пытаясь успокоить охранника. — Это флотские – они такие… Тем более парень только из боя вышел, поэтому сам понимаешь, на нервах…
— Плевал я на то, откуда он вышел, — огрызнулся Борис Павлович, но продолжать конфликт не стал и снова сел в свое кресло. — Если бы воевал как надо, то сюда явно не попал… Ничего, здесь зэки тебя быстро перевоспитают…
— Где наш незабвенный начальник? — Валера задал охраннику тот же вопрос, что и я.
— Во шестом бараке наводит порядок, — бросил тот, — беспорядки снова там. Этот шестой барак нам уже поперек горла… Ну вот я и говорю, корпорация в приказном порядке всех вольнонаемных и, как они считают, «лишний» персонал колонии эвакуировало сутки тому назад. Для этого сюда приходил зафрахтованный транспорт, и в итоге все улетели…
— И охрана тоже?
— Большинство… — кивнул Борис Павлович. — Из сорока двух человек службы безопасности, осталось восемь. Ну и Марк Аврелий конечно остался, как главный. Он первым хотел свалить в безопасную систему, но ребята из «АстроМолота» решили, что место исполнительного директора здесь… В общем наших на астероиде осталось всего девять, ну с тобой – десять человек на всю колонию.
— Меня не причисляй к своему охранному контингенту, — брезгливо открестился Таран. — И как вы справляетесь?
— Ну, вот сутки как-то продержались, вроде до большого шухера пока не дошло, но беспорядки уже начались повсеместно, — ответил Борис Павлович, обреченно мотая головой. — Это еще зэки не в курсе, что в системе появились американцы, и вовсю идет бойня… Если узнают – бунта не избежать…
— Вроде как императорский флот вошел в «Бессарабию», Самсонов должен разобраться, — попытался успокоить охранника, Валера, который хоть немного, но был в курсе событий.
— Надеюсь, — кивнул Борис Павлович, — иначе, за что им деньги платят… Ладно, веди этих вояк в барак и пусть Марк Аврелий с ними лично занимается…
— Это что моя работа? — возмутился Валера.
— А это моя, что ли?! — хлопнул по приборной доске охранник. — Я тоже не нанимался в операторы, но ведь сижу и не воняю… Давай вези…
— На чем везти, машины у входа нет…
— Точно, на ней же уехал директор, — вспомнил Борис Павлович, — Ну, на своем 114-ом долетишь…
— Кто такой этот – Марк Аврелий? — спросил я Валеру, когда мы втроем вышли из модуля и снова направились к челноку.
— Начальник колонии, — ответил тот. — Он здесь главный. В России император Константин Александрович, а у нас императором – Марк Аверьянович. Как понимаешь, «Аврелий» – это он сам придумал, как производное от своего отчества… Рассказывать, что представляет из себя персонаж с таким прозвищем?
— Да, в принципе, все и так понятно, — улыбнулся я. — Человек любит себя сильно…
— Не то слово, — кивнул мой провожатый, — как себя любит, так других презирает. Сейчас сам убедишься…
Мы вновь уселись в челнок и тот, сорвавшись с места, ловко стал маневрировать, огибая здания и ныряя в один тоннель за другим. Похоже, астероид был в промышленной разработке уже не один год, так как весь был изрыт переходами.
К бараку мы летели около двух минут, и хорошо что летели, а то на машине добирались бы час. Модуль, к которому привез нас Валера, представлял собой уродливое здание неправильной формы, притороченное сбоку к отвесной скале и соединенное с такими же модулями единой подвесной дорогой. Далее, от этих бараков в глубину астероида шел просторный тоннель, где по-видимому и шла основная разработка.
— Как с Борисом, с Марком Аврелием так себя не веди, — почти по-приятельски посоветовал Валера, когда мы входили внутрь. — Этот самодур может испортить тебе жизнь. Если вообще жизнью можно назвать существование в колонии… Толстый, — повернулся Таран к Пападакису, — а ты не заржи, когда его увидишь, и когда он начнет говорить, тоже держи себя в руках… Иначе, не поставлю на целостность твоего зада и рубля…
— Не надо только меня учить, — бросил Айк.
— Хотя забудь, что я тебе советовал, и веди себя, как привык, — зло засмеялся Валера, — вот тогда будет на что посмотреть…
— Пошел ты…
Когда мы вошли в барак, вернее в административный его модуль, нам в глаза ударил слепящий свет. Посреди помещения стояли четверо. Трое из них окружили темнокожего гиганта, роста не меньшего чем мой Кузьма Кузьмич Дорохов. Руки великана были закованы за спиной магнитными наручниками, а сам он был одет в такую же, как и на мне сейчас, арестантскую робу. Двое охранников в черных куртках и разгрузочных жилетах стояли по обе стороны от него с шокерными дубинками наперевес.
А прямо перед великаном стоял маленького роста человекс блестящими набриналиниными длинными волосами, убранными в хвост и одетый в стилизованный под древнеримскую тогу, комбинезон. Похоже, Валера был прав, и передо мной сейчас стоял действительно не очень нормальный человек. Я сильно призадумался, как-то ведь здесь нужно было выжить, пока Таисия меня не вытащит. А если у нее не получится? Меня аж передернуло от такой мысли…
— Господин директор, я привез вам новых постояльцев, — нерешительно произнес Валера, было видно, что он сам побаивается того, с кем говорит.
— О, прекрасно, даже в такое нелегкое для страны время, наша правоохранительная системы работает как отлаженный механизм, — улыбнулся Марк Аврелий, поворачиваясь к вошедшим. — Кто эти прекрасные молодые рабы?
— Вот, — Валера протянул директору планшет с данными.
— Великолепно, просто великолепно! — патетически воскликнул тот, когда увидел, кто стоит перед ним. — Господин контр-адмирал собственной персоной!
Он подошел вплотную и чуть ли не обнюхал меня. Только теперь я заметил, что начальник колонии держит в руках какую-то пучеглазую рептилию серо-зеленого цвета с вращающимися в разные стороны глазами, похожую на ящерицу с Земли или деметрианского хамелеона, только более противную на вид.
— Признаюсь, когда на мое имя поступило обращение от флотских, что кого-то надо забрать с военного корабля, я и предположить не мог, что это будет столь высокая персона, — продолжил Марк Аврелий, все так же внимательно меня осматривая. — Я думал, меня ждет знакомство с парочкой дезертиров из космоморяков или десантников, а тут целый адмирал!
— Рад, что улучшил ваше настроение, — сказал я, следя за рептилией, чтобы она меня ненароком не цапнула. — Но какое отношение мое звание имеет ко всему здесь происходящему?
— О, самое что ни на есть прямое, мой юный центурион! — тут же воскликнул Марк Аврелий.
Нет, он точно тронутый!
— Вы, как профессиональный военный поможете организовать мне оборону в случае нападения на колонию вражеской эскадры, — продолжал тот. — Мы будем сражаться и прогоним врага из наших суверенных систем. И когда его императорское величество узнает о нашем подвиге, мы будем награждены по заслугам…
— Понятно… — кивнул я, установив окончательный диагноз пациенту. — Хочу вас разочаровать, но мы никоим образом не сможем противостоять эскадре врага.
— Это почему?! — директор был явно недоволен таким ответом.
— Каким оружием вы собираетесь защищаться? — спросил я.
— В оружейной комнате, от эвакуировавшихся охранников осталось огромное количество оружия…
— Вы из винтовок собираетесь стрелять по кораблям? — я пытался оставаться спокойным, но как всегда мой друг Пападакис все испортил.
— Ясно, Александр Иванович, этот начальник тюрьмы – дебил, — незатейливо и по-простому Айк поставил нас обоих на край гибели. — Нет, я много видел на своем веку конченых, но чтобы такого!
Пилот Валера тяжело вздохнул и потихоньку начал отходить к дверям, в предчувствии большой беды. А стоявший все это время молча, чернокожий заключенный неожиданно громко и злорадно засмеялся словам Айка.
Марк Аврелий, будто не замечая Пападакиса, подскочил к великану и зашипел:
— Нашему нубийскому другу стало весело? Что ж, я тоже люблю повеселиться. Думаю, что тридцати суток в карцере вам будет достаточно, господин Небаба? Вы представляете, контр-адмирал, — директор снова внезапно повернулся ко мне, — вот этого экземпляра зовут – Иван Небаба. Ну, не смешно ли?
Недовольный тем, что я не поддержал его странный юмор, Марк Аврелий снова вперил взгляд в чернокожего.
— Но не это является причиной моего неудовольствия, и даже не реакция на слова этого неумного человечка, — директор ткнул пальцем в Пападакиса. — Недоволен я данным экземпляром потому, как он вместо того, чтобы работать, затеял драку сначала с другими заключенными, а затем и с моими охранниками. И это в тот момент, когда все мы находимся в большой опасности…
Я уже понял, что заключенные знают о вторжении американцев и османов, и это действительно не способствовало сохранению спокойной обстановки в колонии.
— А может дать тебе 60 суток карцера, а? — Марк Аврелий явно изгалялся сейчас над заключенным, желая увидеть в его глазах страх и покорность.
— А может, сразу 90 дашь, — спокойно ответил Небаба, с нескрываемым презрением посмотрев на своего мучителя.
— Почему бы и нет, — пожал плечами тот.
— Господин директор, девяноста суток никто еще не выдерживал, — наклонился к своему шефу, один из охранников. — Я бы не стал…
— Ты недооцениваешь нашего русско-кенийского богатыря, — отмахнулся от охранника, тот. — Не поверю, чтобы он не выдержал. Решено – 90 суток карцера данному экземпляру!
Я стоял и понимал, что парень обречен и уже никогда не выйдет не только на свободу, но и из металлического мешка, в который его собирались посадить. Надо было как-то выручать человека…
— Для начала, я бы посоветовал вам, уважаемый Марк Аверьянович, прекратить называть заключенных – экземплярами, — произнес я, — будто вы находитесь в лаборатории…
— Именно, мой дорогой, — улыбнулся тот, поглаживая своего домашнего питомца по шипам, как по шерсти, — именно в лаборатории мы с вами и находимся. И вы для меня, как маленькие белые мышки, над которыми я ставлю опыты. А если опыт не удался, мышка гибнет, и ее никто не жалеет…
— Вот это то и неправильно, — перебил его, я, решив заканчивать балаган. — Вам сильно повезло, что я оказался рядом, так как правила существовавшие до этого необходимо срочно менять. Для начала отпустите этого малого, но не в карцер, а обратно в барак…
— Почему я должен так поступить? — у Марка Аврелия глаза полезли на лоб, и он отдаленно стал напоминать своего ручного питомца.
— Вы же хотели, чтобы я возглавил оборону…
— Не возглавили, а помогли мне в обороне, — поправил он меня.
— Пусть так, — кивнул я. — Тогда нам в любом случае будут нужны самые сильные и бесстрашные из ваших подопечных. Этот человек, как я могу догадаться, является одним из таковых. Он нужен нам в строю, а не сидящим в карцере.
— Возможно, вы правы, — задумался на минуту начальник колонии, затем обратился к своим помощникам. — Ладно, уведите господина Небабу обратно в барак, решим его судьбу позже. А пока мне нужно обсудить с контр-адмиралом план действий на случай нападения вражеской эскадры.
Один из конвойных толкнул гиганта дубинкой к выходу, а Марк Аврелий взяв меня под руку, отвел в сторону.
— Вы на самом деле адмирал? — почему-то переспросил он меня.
— А вы не доверяете документам, переданным с военного корабля?
— Просто это так необычно, видеть человека столь высокого чина в наших краях, — пояснил тот, продолжая гладить свою пучеглазую зверушку. — Кстати, это Аркадий, — представил он мне питомца.
— Аркадий? — улыбнулся я. — Не Эдуардович, случаем?
— Просто Аркадий…
— Хорошо, — кивнул я, чтобы больше не отвлекаться на всякие глупости. — Вы хотите доказательств, что перед вами флотский офицер? Могу рассказать вам в подробностях последние двое суток боев в системе «Бессарабия». О чем вам поведать? Как сражалась и погибла крепость «Измаил»?
— Было бы крайне интересно, — воскликнул Марк Аверьянович, — видите ли, нам гражданским не сообщают сводки с фронта, ну от слова «вообще». Оказывается крепость, что стояла у Тиры погибла! Невероятно, как же это произошло?
— Я открыл огонь из главного орудия своего крейсера и уничтожил ее, — мой рассказ оказался максимально сжатым, хотя и минимально информативным.
Мне показалось или наш начальник колонии с восхищением посмотрел на меня.
— Тогда понятно, почему вы здесь, — через некоторое время произнес он. — Но почему вас именно ко мне отправили, до сих пор не приложу ума! Ладно, разберемся после, а сейчас нам с вами адмирал нужно сконцентрироваться на действиях по обороне астероида. Что вы предлагаете?
Я тяжело вздохнул. Нет, конечно, хорошо, что Марк Аврелий такой неумный и до сих пор верит, что его колония может защититься от нападения из космоса. Да вообще, зачем она нужна кому-либо? Что здесь брать-то?
— Не вывезенной концентрированной руды здесь на восемьдесят сухогрузов скопилось, — ответил начальник, будто услышав мои мысли. — Это огромное состояние, если учесть что данная руда очищена на 69%. Может вы не в курсе, но это предпоследняя стадия переработки, дальше уже идет чистая нимидийская сталь… До такого высокого процента очистки доводит руду наша главная доменная плазменная печь, которая выжигает все примеси без остатка…
— Допустим, здесь есть, что брать, — согласился я, — но вывезти то, как противник все это добро сможет?
— Османы сумеют, я их хорошо знаю…
— Ладно, сколько стрелкового оружия и боезапаса к нему находится на территории? — я сделал умный вид, окончательно решив, что буду играть роль командующего гарнизона.
Может хоть так удастся выбраться отсюда…
— Надо спрашивать у начальника смены, сколько оружия осталось, — пожал плечами Марк Аврелий.
— Так идемте к нему скорей, времени терять нельзя, — заторопился я все с таким же умным и озабоченным лицом. — Надо в ближайшие несколько часов сформировать первое контрштурмовое подразделение из самых лояльных заключенных… Сколько, кстати, их всего на астероиде?
— Триста двадцать два экземпляра… Сейчас, одну минуту, я только сниму с вас эти кандалы, — Марк Аврелий потянулся к кодовому ключу наручников своим идентификационным браслетом. — А этого в карцер…
Он кивнул охраннику, указывая на Пападакиса.
— Александр Иванович, друг, я в карцер не хочу! — завопил Айк чуть не плача.
— Это же мой помощник, его нельзя в карцер, — покачал я головой. — Он нам также необходим в организации обороны…
В это время запаниковавший Айк стал упираться, не желая никуда уходить. Охранник ткнул его дубинкой, через которую в Пападакиса ударил заряд тока. Возможно, мощность заряда была рассчитана на то, чтобы остановить гиганта Небабу, потому как бедолага Пападакис взвизгнул и задергался в конвульсиях, упав на пол. Я не мог спокойно наблюдать за избиением моего товарища по несчастью и, рванувшись вперед, ударом ноги в живот сложил охранника пополам. К сожалению, я немного поторопился и Марк Аврелий еще не успел деактивировать мои наручники…
Вторым ударом, коленом в лицо, я окончательно отключил конвойного и победно повернулся к начальнику колонии, будто говоря – не будем отвлекаться и давайте займемся по-настоящему важными делами. Однако тот не оценил мой поступок и уже собственным шокером положил меня трясущегося к своим ногам.
— Преступник даже в погонах всегда остается преступником, — глубокомысленно произнес Марк Аврелий, поглаживая пучеглазого Аркадия, — Как жаль, обороной моей родной колонии придется заняться самому… На этих двоих нанести штрихкоды, и в барак к остальным экземплярам!
