Глава 21

— Так, а теперь расскажите, госпожа капитан-командор, где вы, черт побери, отсутствовали все время пока шло сражение?! — Самсонов напустил на себя важный вид, и хотел уже пожурить княжну, хотя в душе понимал, что не может Таисия Константиновна струсить и убежать из сектора битвы без веской причины.

— Не забывайтесь, Иван Федорович, — Тася не была настроена кокетничать со старым ловеласом, совсем другие мысли занимали ее голову. — Чертыхаться будете со своими каперангами… Я что вам боевой дружок?!

— Не обижайтесь, — смутился адмирал, заметно краснея, — просто я хотел немного… Впрочем, тем не менее, где вы пропадали? Я конечно рад, что вы появились целой и невредимой, да и в нужное время, но все-таки объяснитесь…

— Я уже передала на «Афину» видеофайл боя «Одинокого» с османским флагманом, — ответила на это Таисия. — Посмотрите у себя на компьютере…

— Да, вижу, — Самсонов открыл папку и мельком пробежался по кадрам. Затем снова удивленно уставился на княжну и широко улыбнулся:

— Не может быть! А я думаю, куда в этой кутерьме запропастился наш «Седель-Бахр»? А он уже на том свете летает! Браво Таисия Константиновна, вы не представляете, как помогли всем нам сейчас!

— Примерно представляю, ведь мы уже говорили на тему обезглавливания османской эскадры, — ответила княжна, оставаясь при этом грустной и какой-то отрешенной. — Мне все равно не по себе, от того, как я поступила…

— Вы о гибели адмирала-паши? — махнул рукой Самсонов. — Не берите в голову и оставьте сантименты, на войне они только мешают. Озкан – наш давний смертельный враг. Думаете, этот старик печалился, когда отдавал приказы на уничтожение русских дивизий во время прошлой войны?! Нашли, кого пожалеть…

— Да не адмирала мне жалко, а людей с погибшего крейсера! — в отчаянии воскликнула девушка, и в правду чуть не плача. — Ведь они уже послали код о сдаче, а я…

— Вы все сделали правильно, и сделали это во имя спасения наших экипажей, — попытался успокоить ее, Самсонов, осознав, что княжна впервые за свою военную карьеру уничтожила целый корабль со всей его командой, да еще уже после того, как османы выкинули белый флаг. — Флагман Озкана должен был погибнуть вместе со своим адмиралом, это часть нашего с вами плана. Подумайте, сколько русских моряков вы спасли этим действием, и вам станет легче…

— Думаю, но почему-то не становится, — грустно произнесла Таисия и мотнула головой, будто отгоняя от себя нехорошие мысли. — Скажите, Иван Федорович, у вас есть план или мы сейчас просто идем на убой? Только не подумайте, во мне нет страха за собственную жизнь. Просто если нам сегодня суждено умереть, то хотелось бы умереть не зря…

— Вот после того, что я вижу сейчас на экране, — улыбнулся Самсонов, в очередной раз просматривая запись гибели «Седель-Бахра», — могу сказать с уверенностью, что если и погибнем, то задачу выполним… Без адмирала-паши османская эскадра представляет собой не более, чем стадо овец без пастуха. Сначала я хотел снова ударить по дивизии Ловато, ведь именно она преграждает Белову возможность войти в систему. Но после ваших хороших новостей, мой план поменялся. Взгляните на карту. Что, вы видите?

— Расположение американских дивизий и османской эскадры не изменилось, — задумчиво ответила Таисия, рассматривая трехмерное изображение ближнего сектора пространства, к которому в данный момент на полных скоростях приближались двадцать два русских корабля. — Корделли со своими союзниками по-прежнему остается у перехода на «Мадьярский Пояс», а 10-я дивизия вице-адмирала Ловато стоит отдельно, все у тех же врат на «Новую Сербию». У противника диспозиция прежняя. И правильно, ведь если мы в первую атаку не смогли ничего им противопоставить, обладая при этом гораздо большими силами, чем в данный момент, то и менять ничего не надо. Я думаю, хоть они и удивятся, увидев российские вымпелы снова, но это не будет для американцев проблемой… Корделли и Ловато опять разыграют все ту же схему, что и в первый раз…

— Определенно, — кивнул, соглашаясь Самсонов, — только мы сейчас будем действовать по-другому…

Таисия внимательно посмотрела на командующего, он точно задумал что-то интересное…

— Наши дивизии не будут атаковать Леонарда Ловато, пытаясь последними силами оттеснить его от пресловутого перехода на «Новую Сербию», — продолжал Иван Федорович, чуть подмигнув при этом княжне. — Вместо этого мы атакуем союзную американо-османскую эскадру!

— Не переломаем ли при этом мы себе зубы? — с сомнением в голосе спросила капитан-командор. — У Корделли вымпелов в данный момент больше чем у нас, и повреждены они куда меньше… Не раскидает ли он наши корабли, даже до подхода к нему подмоги от Ловато?

— Не раскидает, — уверенно ответил командующий, — потому, как после вашей победы над флагманом эскадры султана, моральный дух экипажей оставшихся османских кораблей будет крайне низок. Именно на криптотурок мы и ударим в первую очередь! Поверьте опыту старого космического волка, как только видеозапись уничтожения «Седель-Бахра» появится на экранах перед капитанами османских галер, моральный дух эскадры султана Селима уменьшится на порядок!

— Если я вас правильно поняла, — уточнила ТаисияКонстантиновна, — мы сначала рассеиваем османов, затем набрасываемся на 13-ю дивизию американцев и надеемся на то, что уничтожим ее до подхода Ловато, так?

— Именно, — кивнул Самсонов, — времени у нас будет в обрез, но все-таки этих двух часов на путь между переходами должно хватить, чтобы разобраться с Корделли…

— Хорошо, с оговорками, но возможно у нас это получится, — сказала капитан-командор. — Но вы и в правду думаете, что справившись с Корделли, мы обескровленные, сможем на равных противостоять, относительно свежей дивизии Ловато?

— Конечно нет, — по-простому ответил командующий, которого после просмотра видеозаписи уже ничто не могло выбить из седла, — в противостоянии с 10-ой американской дивизией и его флагманским авианосцем мы проиграем со стопроцентной вероятностью… Однако это будет уже не важно, Ловато отойдет от портала межзвездного перехода и путь для дивизий адмирала Белова останется открытым…

— Ну, хоть так, — немного успокоившись, вздохнула Таисия. — А что насчет наших командиров высшего звена? Кто будет управлять дивизиями во время сражения? Вы же, надеюсь, не отдадите Семеновскую обратно под управление моему дядюшке?

— Кораблей у нас так мало, что вся эскадра больше походит на линейную дивизию, — ответил Самсонов. — Я лично приму командование всеми вымпелами, благо действовать мы будем как единое подразделение. Никакого смысла разделяться нет, эскадра и так критически слаба…

— Я просто хотела уточнить…

— Да понял я уже, что вы снова о своем Василькове заводите песню, — отмахнулся Иван Федорович, опять начиная ревновать. — Ну что я могу сделать, если казаки еще не привезли вашего драгоценного контр-адмирала с этого астероида, как его там… Кстати, — Самсонов отвернулся от экрана, с которого на него смотрела Таисия, и о чем-то перебросился парой фраз с дежурным офицером, — в данный момент пришло сообщение от командира казачьей «чайки», которую я посылал за Васильковым. Сейчас выясним, что там с ним…

Командующий ненадолго отошел от экрана, а Таисия все это время терпеливо ждала новостей. Через минуту Иван Федорович снова появился перед ее глазами, только сейчас от улыбки и приподнятого настроения адмирала не осталось следа.

— Таисия Константиновна, не знаю, как вам сказать, — смущаясь, начал он. — Пришло сообщение от казаков, которые побывали в той самой колонии… На ней произошел бой местных с экипажем османской галеры, неизвестно откуда взявшейся… Весь астероид в итоге завален телами заключенных и османов…

Таисия замерла.

— В общем, одним из погибших оказался Александр Иванович Васильков…

— Нет, это не может быть правдой, — замотала головой Тася, слезы которой градом катились по лицу. — Это не правда! Это не он!

— Обнаружено тело в адмиральском мундире, — выдавил Самсонов, который был не менее шокирован услышанным. — Орденская планка была снята с тела убитого и сейчас находится у казаков. Мы безусловно перепроверим всю информацию, но как вы понимаете, адмиралов в Империи не так много и сразу двух в одной захудалой колонии их быть не могло по определению… Я очень сожалею…

***

Фрэнсис Корделли заметил за собой, что начал регулярно прикладываться к бутылке с виски с тех пор, как началась эта война с русскими. Каждая боевая вахта американского вице-адмирала проходила с таким перенапряжением сил и эмоций, что личный бар его каюты заметно опустел. Не так представлял себе Фрэнк операцию по захвату российской звездной системы. По планам его и его командования, «Бессарабия» уже как несколько суток должна быть зачищена от кораблей императорского флота, а сам Корделли во главе своей 13-ой дивизии должен был штурмовать «Тавриду» – главную базу Черноморского флота.

Но проходило время, а этот неугомонный Самсонов все еще пытается доказать свою значимость и портит кровь американцам и их союзникам. Вроде бы несколько часов назад в этих попытках была поставлена жирная точка – русские понесли серьезные потери и вынуждены были бежать из сектора переходов. Корделли и Ловато устроили им настоящую баню и хорошенько проучили. Скоро все должно закончиться и основные дивизии 6-го «ударного» флота АСР появятся в «Бессарабии» и довершат операцию. Но нет, этим проклятым «раски» снова не сидится на месте…

Фрэнк продолжал потягивать бурбон и уныло смотрел на карту, на которой к его эскадре на максимально возможной скорости приближались две русские дивизии. Американец даже бровью не повел, увидя эту картину, ведь он прекрасно понимал, что вражеская атака есть ни что иное, как жест отчаяния. С такими кораблями, которые шли сейчас на американо-османскую эскадру, адмиралу Самсонову победы не видать. Практически все вымпелы русских были лишены защитных полей, артиллерия многих из них оказалась тоже не в лучшем состоянии, численность меньше чем у Корделли.

Нет, я определенно никогда не смогу понять этот народ, — покачал головой Фрэнк. — Ты же видишь, что обречен, и все равно лезешь под мои орудийные батареи. На что ты рассчитываешь, Иван Самсонов? И почему движешься на меня, а не на Леонарда? Ведь именно переход, которой охраняет Ловато, так тебе нужен. Но нет, ты идешь именно ко мне… Ладно, это даже лучше, сейчас я зафиналю наши с тобой бессарабские качели и перебью всю твою хваленую гвардию, как деметрианских перепелок…

Корделли немного смущало отсутствие адмирала-паши Озкана в составе эскадры союзников. Да и ладно, османы и без командующего проявили себя несколько часов тому назад очень даже неплохо. Их легкие галеры, внезапно появившиеся «за спиной» 27-ой дивизии русских, тех сильно напугали и заставили нарушить построение. Дальше было лишь делом техники, чтобы контр-адмирал Гуль отдал приказ на общее отступление…

А Озкан на своем тяжелом крейсере так и не появился. Ну что ж, не велика потеря, и без «Седель-Бахра» у объединенной эскадры Корделли сил на противодействие русским предостаточно. Кстати, чтобы не подвергать лишней опасности свою итак уже изрядно потрепанную 13-ю «легкую» дивизию, Фрэнк решил эти самые галеры вывести в первую «линию»…

— Свяжите меня с османской эскадрой, — отдал распоряжение Корделли, после того, как вышел из каюты, осушив бокал виски. — Настройте общий канал связи со всеми капитанами их кораблей…

Фрэнк не знал к кому обращаться за отсутствием Озкана, поэтому решил, что будет говорить со всеми сразу.

— Господа, вы показали себя отважными воинами в только что прошедшем бою, — Корделли даже не дошел до капитанского мостика, а разговаривал сейчас с османами по личному переговорному устройству, следуя неровной походкой коридопами палубы своего «Салема» и кивая на приветствия проходящим мимо офицеров. — Русские моряки позорно бежали, завидев ваши боевые галеры. Но враг еще не разбит, и они снова летят к нам на свидание. Воины султана, вам предоставляется возможность уничтожить корабли адмирала Самсонова и отомстить русским за поражение в последней войне! Вперед, храбрецы!

Корделли отключил связь и довольно ухмыльнулся, сейчас сам султан Селим не сказал бы лучше. Фрэнк немного знал османскую манеру общения и менталитет и решил сыграть на их эмоциональности и горячности. А может просто был немного навеселе и таким образом развлекался…

Тем не менее, речь американского адмирала возымела действие, и османы отчаянно ринулись в атаку. Именно в атаку пошли галеры и крейсера султана, а не выстроились в оборонительную линию, Корделли видимо был слишком красноречив. Однако американец, уже сидя в своем кресле в командном отсеке, не стал возвращать назад, помчавшуюся на русских, эскадру союзников. В данном соотношении сил не обязательно было встречать корабли Самсонова именно в оборонительной позиции, можно было и самим атаковать на встречных курсах.

Пусть отчаянные османские капитаны своим напором погасят энергию первого самого опасного удара русских, а затем 13-я дивизия возьмет Самсонова и его гвардейцев тепленькими. Так решил Корделли, наблюдая за тем, как двенадцать османских вымпелов разворачиваются широкой дугой и мчатся по направлению к приближающемуся врагу.

Хотя большинство кораблей у османов были галерами, они смело шли на строй русских, осознавая свое временное техническое превосходство. У галер в отличие от русских дредноутов защитные энергетические поля были в рабочем состоянии, поэтому их капитаны не сильно беспокоились о своей безопасности, а вот противник сразу начнет получать заряды плазмы непосредственно в броневую обшивку. Да и американская дивизия уже начала движение и если что-то пойдет не так, сможет в любую минуту прийти на помощь и поддержать огнем…

Так думали османы, на полной скорости, несущиеся навстречу своим заклятым врагам. Однако маленький файл, высланный с русского корабля, сильно охладил настой воинов султана. На экранах мониторов они увидели запись гибели своего славного «Седель-Бахра», услышали крики своих товарищей о помощи, из плавящихся под огнем артиллерии «Одинокого» отсеков флагманского крейсера, услышали последние слова своего адмирала, сгорающем заживо на капитанском мостике. И слова эти были не героические и не напутственные, это были стоны мольбы о пощаде, когда Озкан в очередной раз пытался лично связаться с командиром русского крейсера, но тот ему не отвечал и продолжал вести огонь…

Одновременно, и ярость, призывающая к возмездию, с одной стороны, и опустошение и страх с другой, поселились в сердцах османов, увидевших эту страшную запись. Взвыв от горя и отчаяния, командиры галер вошли в огневое соприкосновение с приближающимися русским кораблями. Крики проклятий в сторону неверных заполнили эфирное пространство, османы будто старались своей праведной ненавистью опрокинуть вражескую эскадру.

Но одной ненависти для этого явно было мало. В авангарде своего атакующего построения адмирал Самсонов поставил самые защищенные дредноуты, менее всего пострадавшие на прошлом этапе сражения. Впереди шли: линкор «Афина», на котором Иван Федорович продолжал находиться.

Он предлагал княжне перейти на свой прежний корабль, а самому снова вывесить флаг на «Громобое», перед этим выкинув оттуда Гуля. Но Таисия Константиновна наотрез отказалась, сославшись на то, что командующий в бою должен сражаться на самом защищенном корабле эскадры, коим считалась «Афина». Сама же капитан-командор пожелала остаться, и видимо решила погибнуть на родном ей «Одиноком». Глупая девченка!

Самсонов сделал бы все, чтобы не допустить ее смерти и гнал от себя мысли, что Таисия после сообщения о гибели Василькова сама будет искать в бою эту старуху с косой. Однако не вывести сейчас вперед тот самый «Одинокий» командующий тоже не мог. Данный тяжелый крейсер был так же невредим и сейчас шел вторым номером в авангарде. Еще одним кораблем «первой» линии атаки был линкор «Пересвет», сохранивший свои защитные энергетические щиты от налета американской авиации с помощью эскадрильи с «Афины».

Эти три великолепных дредноута вылетели далеко вперед от основного строя и первыми встретили османскую эскадру. Будто соколы схватились со стаей испуганных голубей, так «Афина», «Одинокий» и «Пересвет», невзирая на заградительный огонь, бросились на дюжину османских кораблей и открыли по ним огонь. Несколько дольше в этом плазменном аду смогли продержаться лишь два крейсера флота султана: «Эрин» и «Месудие», остальные нарушив собственный строй, разбегались кто куда, спасаясь от русских канониров.

Османы не рассчитывали на такой отпор, причем всего от трех кораблей, и боевой задор воинов султана куда-то подевался. Галеры разлетались в разные стороны, уходя от трассирующих лучей плазмы наших главных калибров. И не нашлось рядом никого, кто бы своим авторитетом сдержал начавшуюся панику. Не было в их рядах, ни легендарного «Абдул Кадира», ни прославленного «Седель-Бахра», оба этих дредноута были побеждены русскими варварами, и если уж такие мощные корабли не смогли противостоять разъяренным гяурам, то, что могут сделать остальные.

Так думали капитаны османских галер, разворачиваясь и убегая из сектора обстрела, пока еще были целы собственные защитные поля. Однако защита не помогала и несколько кораблей поддержки османской эскадры навсегда остались в данных координатах в виде космического мусора – русские канониры знали свое дело и умели вовремя сосредоточить огонь…

Все о чем говорили и на что надеялись Самсонов и Романова, когда планировали дерзкую операцию по уничтожению адмирала-паши Озкана, стало явью. Османы действительно не могли долго сопротивляться в открытом бою, не имея над собой авторитетного флотоводца, который бы личным мужеством и стойкостью придавал бы остальным сил сражаться дальше. Бой авангардов окончился, даже не успев толком начаться.

Фрэнк Корделли вмиг протрезвел, когда чуть отвлекшись на бездействие своего напарника Леонарда Ловато, он снова посмотрел на карту. Ловато продолжал по-прежнему стоять на месте у перехода «Бессарабия–Новая Сербия» и наблюдать со стороны, чем закончится это столкновение. Командир 10-ой дивизии все равно не успел бы поучаствовать в разгроме русских, когда стало понятно, что Самсонов решил всеми оставшимися силами наброситься именно на Корделли. Поэтому вице-адмирал Ловато подумал, что не будет помогать Фрэнку и пусть тот, хоть очевидно и победит русских, однако потеряет при этом еще несколько вымпелов своей «легкой» дивизии. А командующий Итан Дрейк навряд ли восполнит потери вице-адмирала Корделли из собственного резерва, так как сам недолюбливает последнего…

Однако Ловато, так же как и Фрэнк, смотревшему на тактическую карту, пришлось срочно менять план действий. Османская эскадра в дюжину кораблей в одночасье перестала существовать в качестве боевого подразделения. Сейчас корабли султана Селима оказались каждый сам за себя, и собрать их воедино было нереально, да и некому. А это значит, что буквально через десять-пятнадцать минут русские войдут в соприкосновение с 13-ой дивизией Корделли, которая после бегства союзников, оказалась в опасном меньшинстве.

Леонард Ловато еще раз посмотрел на монитор, где светилась общая информация о его дивизии. Большинство крейсеров 10-ой «линейной» уже провели частичный ремонт и восстановили трансляторы полей, а значит, были готовы к новому сражению. Да много истребителей забрали с собой на тот свет эти отчаянные русские гвардейские МиГи. Но все же большая часть эскадрилий F-4 на «Саратоге» осталась цела, а летчики рвались в бой. К сожалению, серьезно пострадали целых пять эсминцев его дивизии, «Барни» вообще мало чем отличался от куска разорванного плазмой железа, летающего в космическом пространстве, но адмирал-паша Озкан сделал подарок Ловато и прислал ему в охранение авианосца две галеры из своей эскадры – существенная поддержка…

В общем, как расценил американский вице-адмирал, его 10-я «линейная» в принципе готова снова вступить с диалог с Самсоновым. Леонард понимал, что Дрейк не простит ему гибель большей части 13-ой дивизии, если тот будет в сложившихся обстоятельствах продолжать оставаться на прежних координатах и пассивно наблюдать за происходящим, поэтому Ловато отдал приказ «сниматься с якоря» и идти к переходу на «Мадьярский Пояс»…

Чтобы достигнуть сектора «врат», в непосредственной близости от которых, в данный момент времени происходил бой между Корделли и Самсоновым, дивизии Ловато необходимо было преодолеть расстояние равное двум часам пути на крейсерской скорости. Можно было периодически включать форсаж и тем самым сократить время на прибытие, но командующий 10-ой дивизией даже сейчас не мог представить, что Корделли, как бы он к нему не относился, способен проиграть дуэль с разбитыми и искореженными кораблями Самсонова. Поэтому Ловато решил не испытывать на прочность силовые установки своих вымпелов и пошел к искомому сектору на обычной скорости…

Между тем, битва, которая разыгрывалась между Семеновской дивизией и 13-ой дивизией американцев набирала обороты. Остатки 27-ой «линейной» за исключением крейсера «Одинокий» Иван Федорович бросил в преследование за отступающими османами. Командующий не хотел сюрпризов. А вдруг в воинах султана вновь зажжется огонь мщения неверным, и они сумеют объединиться и контратаковать? Нет, пусть уж наши легкие корабли и эсминцы продолжают преследование и не дадут противнику такой возможности. Тем более что корабли 27-ой совсем не имели защитных полей, поэтому стали бы легкой мишенью для американских канониров…

Командующий Черноморским флотом находясь на «Афине» лично повел гвардейские дредноуты Семеновской в лобовую атаку на корабли Корделли. Самсонову жизненно необходимо было рассеять американцев до подхода дивизии Ловато, которая уже шла на подмогу своим товарищам. Если Иван Федорович не успеет, то русская гвардия будет зажата в клещи и полностью перебита. Но как опрокинуть 13-ю, ведь кроме пары вымпелов гвардейские корабли выглядели не лучше кораблей 27-ой «линейной»?!

Защитные поля у наших дредноутов также по большей части отсутствовали, уж лобовые энергощиты точно. Если у кого-то и сохранилась часть трансляторов, то те могли выдать не более 10-15% от первоначальной мощности, а это практически ничто в артдуэли – около двух-трех минут интенсивного обстрела. Истребителей тоже под рукой не было, сотня последних МиГов шла сейчас впереди строя «семеновцев», готовясь к бою с палубниками дивизии Корделли.

Пожалуй, единственным пилотом из всех оставшихся в живых русских истребителей, находившимся в приподнятом расположении духа, была майор Белло. Наэма наконец-то дождалась встречи со своими кровниками – американцами, и сейчас вся прямо горела от желания с ними поквитаться. Таисия не сказала ей, Дорохову и остальным членам команды «Одинокого» о гибели их командира. Все равно умирать, так уж зачем им страдать в последние минуты жизни, — подумала княжна, которая до сих пор была в прострации и все время молчала…

Потому Наэма, заряженная на предстоящий бой, была на седьмом небе от счастья. И ее не смущало численное превосходство истребителей врага и тактическое превосходство американских дивизий над русскими. Об этом пусть болят головы адмиралов, а она совсем уже скоро соберет свой первый кровавый урожайамериканских «фантомов» и наконец, отмстит за все, что Сенатская Республика сотворила с ее родной планетой…

— Что мы видим перед собой на экранах радаров? — спросила она своих пилотов, летящих в общем строю рядом с МиГом командира.

— Лично я наблюдаю полторы сотни «янки» на новеньких F-4, и это меня сильно смущает, — ответил за всех лейтенант Байбакулов.

— Неправильно, — покачала головой Наэма, — мы видим полторы сотни трупов «янки» в новеньких гробах… «Соколы», вперед!