Глава 19
— От командующего адмирала-паши Озкана поступил приказ прибыть в расположение 10-ой дивизии неверных, — задумчиво произнес Санжар Кая – капитан галеры «Микадем Хаир». — Что бы это значило, моя любовь?
Он и его верная подруга Рабах – командир взвода янычар на корабле, находились вдвоем в капитанской рубке. Только здесь ненадолго можно было остаться наедине в этой вечной тесноте галеры. Султан Селим распихал свой любимый 1-ый Корпус янычар по всем кораблям Северных Сил Вторжения, даже на малые корабли поддержки прибыло по взводу в сорок человек.
С одной стороны это существенно усиливало османов, в сравнении с флотами других государств. Ни у русских, ни у ханьцев, ни у американцев не было такого большого количества штурмовиков на кораблях, как это было у Селима. В ближнем бою, который в любой момент мог закончиться абордажной атакой, такое превосходство в космической пехоте было на руку османским флотоводцам. Причем галеры участвовали в штурме наравне с десантными модулями. Корабли несравнимо лучше защищены, чем шаттлы, а значит у них было куда больше шансов достигнуть невредимыми противника и высадить на его палубы штурмовую команду.
Огромным минусом являлась большая скученность, на вымпелах султана было не протолкнуться из-за вечно снующих без дела янычар, которые никак не желали проявлять себя в делах корабля, на котором они находились, а только лишь мусорили, затевали драки с членами экипажа и вечно мешались под ногами.
В не очень большую по габаритам галеру капитана Кая в начале кампании запихнули сорок таких вот головорезов. Если учесть, что на «Микадем Хаире» до этого несли службу девяносто человек, которые и до этого часто сталкивались лбами, то сейчас корабль и вовсе напоминал консервную банку с набитыми до отказа селедками.
Единственным утешением во всем сумасшествии для командира «Микадем Хаира» было то, что он неожиданно для себя он без ума влюбился в темноокую смуглую девушку лейтенанта этих самых воинственных янычар, по имени Рабах. Хотя Рабах, обладая крутым нравом и решительностью, скорее сама выбрала для себя мужчину, а не он ее, этим славились все османские девушки…
Вначале их страстных отношений было все прекрасно, но сейчас Санжар уже стал подумывать, не поторопился ли он. Рабах особо не церемонилась со своим избранником и говорила все, что думает в глаза. Черноокой красавице было наплевать обижают ее слова собеседника или нет. После того злосчастного скоротечного боя с эскадрильей русских МиГов – палубников того самого «Одинокого», лейтенант янычар не переставала ворчать на своего любовника. Дело заключалось в том, что капитан Кая в упомянутом бою спраздновал труса и убежал, испугавшись за свою галеру.
Конечно, Санжар прежде всего думал о корабле, который под непрекращающимися атаками русских истребителей превратился в груду искореженной брони. Отступление в сражении было самым оптимальным решением, ведь «Соколы Белло» могли добраться до силовых установок «Микадем Хаира», и тогда весь экипаж галеры был бы обречен на уничтожение или плен. Но разве объяснишь это своей воинственно настроенной даме сердца, для которой погибнуть в бою с именем султана на устах было, по ее словам, высшей честью…
И Рабах все свое недовольство выплеснула на бедного Санжара, что тот уже и не рад был своему малодушию. Более того, после инцидента, командующий эскадрой – адмирал Озкан не доверял больше капитану Кая каких-либо серьезных операций. И не только по причине того, что его галера сильно пострадала, командиры кораблей бежавших из сектора боя не могли рассчитывать на уважение остальных своих товарищей по оружию…
Рабах, которая думала, что она нашла себе достойного мужа и помимо этого офицера с карьерным ростом, была очень раздосадована случившимся. Она любила Санжара, это было видно, но как можно связать себя с человеком без будущего? Вот уже почти неделя прошла, а корабль капитана Кая не то, что не участвует в сражениях, его используют как вспомогательное судно в незначительных операциях! В то время пока эскадра Северных Сил Вторжения билась с русским адмиралом Самсоновым, командиру галеры «Микадем Хаир» было приказано выйти в дальний рейд и сновать по просторам системы «Бессарабия» в поисках наживы…
А чем можно было поживиться в пограничной звездной провинции после недели военных действий? Все колонии «Бессарабии» пустели на глазах, люди бежали от войны, забирая с собой все самое ценное. Так же поступали крупные и средние компании и корпорации, они первым делом вывозили свои промышленные модули и дорогостоящее оборудование… Главные трофеи османам пришлось бросить на орбите Тиры-7, и сейчас в секторе пространства где рыскала «Микадем Хаир» найти что-либо ценное оказалось практически невозможно…
Может я поторопилась с выбором? — поморщилась Рабах, глядя на кислое лицо своего избранника, а в слух произнесла:
— Это означает, что все они, и наши корабли, и американцы сейчас ведут сражение за межзвездные переходы… Озкан передает нас в 10-ю дивизию видимо потому, что та понесла потери…
— Может под предводительством вице-адмирала неверных по фамилии – Ловато у меня появится возможность проявить себя? — с надеждой в голосе сказал Санжар.
— Не говори ерунды, — отмахнулась девушка, отстраняясь от молодого человека, который хотел ее обнять. — Ты думаешь, американец даст тебе шанс? Твоя маленькая галера станет разменной монетой и пушечным мясом не более того!
— Как ты жестока!
— Санжар, я думаю о нас и о нашем будущем! — воскликнула Рабах. — Но в этих условиях я его не вижу!
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?! — в свою очередь вскипел капитан. — Скажи и я так и поступлю!
— Ты уже наделал столько глупостей, что куда больше…
— О, Аллах… Я уже проклял тот день, но ничего не изменишь!
— Вот, что исправит твое положение! — радостно воскликнула Рабах, перепроверяя информацию со сканеров дальнего обнаружения.
— Что там такое? — недовольно вздохнул капитан, подходя ближе.
— То, что вернет тебе доверие адмирала-паши, который просто будет обязан после этого дать тебе под командование как минимум крейсер!
На экране горели координаты какого-то одинокого промышленного астероида в активной разработке. По инфракрасному изображению было понятно, что станция, внедренная на космическую глыбу, продолжает работать.
— Обычная горная колония, что в ней особенного? — разочарованно махнул рукой Санжар Кая.
— Не обычная, а добывающая нимидийскую руду, — улыбнулась лейтенант, уже стучавшая по клавиатуре в поисках дополнительных данных об обнаруженном объекте.
— Так я и знала, — Рабах победно откинулась в кресле, — исправительная колония Т-4413, российская промышленная компания «АстроМолот». Осуществляет добычу и очистку нимидийской руды до уровня… внимание в 69%!
— И что?
— Не разочаровывай меня еще больше, — ударила кулаком в плечо молодому человеку, Рабах. — Такой чистой руды ты не отыщешь на миллиарды километров вокруг. Знаешь ее стоимость? Это же практически готовая броня для боевых кораблей. Доменная печь работает, а значит, если даже основной запас очищенной руды был данной корпорацией вывезен с астероида, то, что в данный момент там находится, хватит нам с лихвой!
— Заполним все пустые отсеки «Микадем Хаира» болванками из нимидийской руды и привезем их Озкану, — подумал и улыбнулся в ответ капитан Кая, — А затем, сообщим координаты астероида и сюда прибудет целый караван сухогрузов и вывезет остальное… Это действительно очень ценный груз, практически такой же ценный, как золото…
— Стоимость даже той руды, что мы сейчас возьмем на борт, будет равна стоимости строительства на наших верфях целого линкора, — кивнула Рабах. — Озкан будет доволен…
— Что ж, Ловато несколько часов подождет, — обнял свою подругу Санжар и та уже не сопротивлялась…
***
— Это, что за клоун? — Рабах недоуменно уставилась на экран, с которого на нее и Санжара смотрел человек в военном кителе с адмиральскими погонами на плечах. — Он точно не флотский…
— Я, как командующий гарнизоном колонии, приказываю вам деактивировать орудия, погасить двигатели и сдаться, — говорил с экрана странный адмирал.
— Откуда у него форма русского офицера? — капитан Кая повернулся к Рабах. — Ладно, не важно…
«Микадем Хаир» открыла огонь из главного калибра и магнитные ворота, преграждавшие путь галере, разлетелись на куски. Османский корабль медленно вошел внутрь купола и начал стыковку с главным причальным пирсом.
— Быстро зачисть всех этих ряженых, — сказал капитан своей девушке, которая уже была облачена в боевой эндоскафандр, а на голове ее красовался стилизованный янычарский шлем, — сообщи, когда ты со своими ребятами закончишь, и тогда мы начнем погрузку руды…
— Дай мне полчаса, — кивнула Рабах, выходя из рубки и собирая вокруг себя своих преданных солдат. — Шута в золотых адмиральских погонах не трогать, он хоть и сумасшедший, но видимо здесь главный… Остальных, кто дернется, расстреливать на месте…
Сорок тяжело-бронированных штурмовиков выскочили из открытых люков палубы «Микадем Хаира» и длинными прыжками на пневнопоршнях практически мгновенно достигли ближайшего здания – центра управления колонией. Еще через несколько минут модуль, янычарами был зачищен, несколько тел несчастных охранников лежали бездыханными в его коридорах, а тот самый отважный «адмирал», стоя на коленях перед ухмыляющейся Рабах, молил о пощаде…
— Госпожа лейтенант, простите меня, я не хотел вас оскорбить, — плакал Марк Аверьянович, не выпуская из рук своего любимого Аркадия, которому по выражению морды, было абсолютно наплевать на происходящее. — Я сделаю все, что вы прикажете…
Боевой запал Марка Аврелия испарился очень быстро, последние его всплески пропали когда последний его охранник – Борис Павлович опустился рядом с ним на пол, с перерезанным от уха до уха горлом. Янычары четко выполняли указания своего командира и не оставляли в живых никого, кто был хоть чем-то вооружен…
— Ты хозяин этой колонии? — поморщилась Рабах.
— Да…
— Зачем надел форму, которая тебе не положена? Я хоть и презираю всех вас русских собак, но ваших флотских уважаю, как врагов. А ты ничтожество оскверняешь эти погоны!
— Это не мое, я взял мундир у настоящего адмирала, который находится здесь, — залепетал Марк.
— У тебя в колонии содержится боевой контр-адмирал? — удивленно воскликнула лейтенант, глядя на внушительную планку военных орденов, красующуюся на кителе.
— Да, это некто Александр Иванович Васильков – командир русского крейсера «Одинокий», если желаете, я укажу, где он в данный момент находится и приведу его вам, — у начальника колонии забрезжила надежда на сохранение своей подлой душенки.
— Командир «Одинокого» здесь у тебя?! — рассмеялась Рабах. — Не шути со мной так!
— Я клянусь вам госпожа, вот его данные, — Марк Аврелий подскочил к компьютеру и набрал код доступа.
— Ха, вот это удача! — всплеснула руками девушка. — Аллах все видит и сам наказывает тех, кто этого заслужил! — лейтенант связалась с командиром «Микадем Хаира» — Дорогой, совсем скоро я приведу тебе подарок на нашу свадьбу…
— Много там руды? — послышался вопрос Санжара, который не понимал, о чем говорит его возлюбленная.
— Еще не знаю, но это уже и не так важно…, — Рабах снова повернулась к Марку Аврелию, — Есть очищенная руда на станции?
— Конечно, — ответил тот, — только необходимы рабочие, чтобы погрузить ее на ваш корабль. Не извольте беспокоится, госпожа янычар, мои люди все сделают быстро… Только не убивайте меня пожалуйста…
— Заключенные уже знают о нашем визите?
— Нет, я не успел им сообщить…
— Хорошо, — довольно кивнула лейтенант. — Где они сейчас находятся?
— Все на рабочих местах в главном карьере у домны, — отрапортовал Марк. — Я могу вызвать челнок, и он мигом доставит ваших солдат на место…
— Молодец, адмирал, соображаешь, — ухмыльнулась лейтенант, связываясь со своими людьми…
***
Говорил же мне старшина не отходить от него ни на шаг. Нет, не послушался и вот получай. Не знаю, откуда они появились, как из воздуха выросли, но сопротивления я оказать не успел. Только одного из нападавших сумел выключить, однако остальные четверо не предоставили мне возможности помахать кулаками. Двое из друзей моего смертельного врага Бритвы крепко держали меня за руки, а из вожак победно ухмылялся, доставая из кармана свою знаменитую заточку…
— Вот и все морячок, отплавал, — сказал Бритва, поднося лезвие к моему лицу. — За былые заслуги перед Отечеством разрешаю тебе сказать последнее слово…
— Пожалуй, откажусь, — выдавил я из себя, бегая взглядом по окружающим нас отвалам шлака, не покажется ли рядом Иван Небаба.
Но нет, старшины поблизости не наблюдалось, ведь он в отличие от меня сейчас был на своем рабочем месте…
— Твое право, — ухмыльнулся головорез и уже было отвел руку назад, чтобы нанести мне последний удар, однако не успел этого сделать.
Бритва отлетел в сторону и схватился за окровавленную голову, когда в него полетел камень, пущенный рукой моего дружка и подельника Айка Пападакиса. Тот в отличие от Небабы всегда следовал за мной хвостиком и в этот критический момент оказался рядом. Толстяк Айк ничего не мог сделать, чтобы помешать зэкам меня обезвредить, но и просто так не стал стоять в стороне. Я чуть не прослезился, понимая, что даже такой трусишка, каким являлся Пападакис, пытается меня спасти.
Конечно, бросок куска шлака в голову Бритве ни чем бы не помог, кроме как еще больше разозлил моего врага, но и за это большое тебе спасибо старина Аякс. Однако я оказался неправ, потому как именно эта пара минут, пока Бритва и его ребята отвлеклись на моего толстого товарища, в итоге и спасли наши с ним никчемные жизни.
Когда взбешенный Бритва вместе еще с одним бандитом гонялись за Пападакисом, пустившимся после своего меткого попадания наутек, а затем притащили его упирающегося и поставили на колени рядом со мной, прошли те самые две минуты. И вот прямо рядом с нашей милой кампанией приземляется челнок Валеры Тарана, разбрасывая вокруг себя ударной волной от двигателей пыль и куски руды. Из него высыпают несколько десятков облаченных в красно-черные боевые скафандры штурмовиков и рассыпаются по всему периметру.
Несколько из них, во главе с черноволосой девушкой-лейтенантом, оказываются в двух шагах от меня и Айка. Без лишних слов лейтенант янычар (этих-то я сразу узнал), направила штурмовую винтовку в голову Бритве и нажала на спусковой крючок. Однако выстрела не последовало, и девушка немного смущенно посмотрела на свое оружие. Поняв, что предохранитель сработал автоматически и не по ее вине, лейтенант осмотрелась по сторонам. Увидев контейнеры ионных аккумуляторов, стоящие рядом, она все поняла без лишних слов – считывающая система ее винтовки сама заблокировала работу оружия, чтобы не произошло попадания заряда в одну из таких батарей…
Это не особо смутило лейтенанта, она отбросила винтовку к себе назад за спину, и голыми руками, как котенка отшвырнула от меня бедолагу Бритву. Через пару секунд за ним последовали остальные его дружки. Не сказать, что это она сделала именно «голыми» руками, ведь на девушке в данный момент был надет боевой скафандр и удар руки, облаченной в бронированную рукавицу, был схож с ударом профессионального боксера-тяжеловеса.
— Итак, передо мной тот самый легендарный гяур Васильков? — ухмыльнулась Рабах, посмотрев на подбежавшего к ней Марка Аврелия со своим Аркадием.
— Это он, госпожа, — закивал начальник колонии.
— Ты зачем надел мой мундир? — возмутился я, совершенно не обращая внимания на присутствующих рядом янычар. — Совсем с ума сошел?!
Мне не нужно было объяснять, как и почему оказались здесь штурмовики османского флота. Единственное, я сначала грешным делом подумал, что они специально прилетели за мной на астероид.
— Не сильно задавайся, — усмехнулась девушка в янычарских доспехах, — никто за тобой не охотился. Мы здесь за нимидийской броней… Но и отказываться от такого жирного трофея тоже не станем…
— Слышишь Айк, они и тебя заберут с собой, — неудачно пошутил я, уцепившись за слово «жирный».
— Я то, им зачем? — обомлел тот.
— Вот этот упитанный, был с Васильковым и участвовал в боевых действиях, — продолжал докладывать Марк Аврелий своей новой хозяйке. — Это бывший капитан транспорта Македония…
— О, и это название гражданского корабля я уже слышала в отчетах о сражении у перехода на «Тавриду», — кивнула Рабах. — Однако толстяк в сравнении с русским контр-адмиралом, захватившим наш «Абдул Кадир», ничего не значит, как военнопленный…
— Как это «ничего не значит»?! — возмущенно заорал Айк, трусливость которого пропадала, как только его значимость в этом мире ставилась под сомнение. — Вы и вправду думаете, что адмирал, у которого молоко на губах не обсохло, мог без Пападакиса в одиночку справиться с «Абдул Кадиром»?! Вы недоумки, без меня, Сашка и все его дружки давно бы мертвыми летали по разгерметизированным отсекам своего «Одинокого»! Кто помог перехитрить капитана османского линкора и заманить того в ловушку, а?! Александр Иванович, не молчи, подтверди, что без меня и моей «Македонии» у тебя бы ничего не получилось…
Айк начал трясти меня за плечо.
— Не думаю, что подтверждение этого факта тебе как-то поможет, — покривился я, исподлобья посмотрев на суровое выражение лица Рабах, — но если это так принципиально, то да, я сумел захватить «Абдул Кадир» в том числе с помощью капитана Пападакиса…
Айк победно уставился на янычар, вроде, ну что я вам говорил.
— Хорошо, тогда толстого в расход, — решила лейтенант долго не думая.
— Почему в расход?! — побелел Пападакис. — Возьмите меня в плен, как и Василькова!
— Ты слишком незначительная фигура, — пояснила Рабах. — Контр-адмирала я приволоку к нашему султану на веревке – это смертельный враг Османской Империи и он достоин умереть лично от рук моего господина. А ты, — девушка посмотрела на Айка, и носком бронированного ботинка чиркнула по земле, — не дороже вот этой пыли под ногами, а так как участвовал в боях с нами, просто сдохнешь здесь…
— Да что за вселенская несправедливость! — запищал Айк, оборачиваясь ко мне. — Кто тебя Александр Иванович за язык тянул? Теперь вот расстреляют…
— Ты же сам попросил подтвердить, — я возмутился тем, что Пападакис в итоге хочет меня сделать крайним. — Определись сначала в своих желаниях, а потом верещи…
— Я жить хочу, — прикрикнул Айк, — и по возможности, жить хорошо…
— Ну, извини, не всегда происходит то, что нам хочется…
— Вы закончили выяснять отношения? — прервала нас Рабах. — Хорошо…
Лейтенант включила локальный канал связи с янычарами.
— Всех находящихся в карьере работников собрать и построить у челнока, — приказала она.
Штурмовики бросились выполнять распоряжение и сгонять всех заключенных на пятачок перед шаттлом. Вскоре здесь выстроилась огромная толпа людей в оранжевых рабочих комбинезонах более чем в триста человек. Янычары в своей манере, долго не уговаривая, а выбивая зубы и ломая руки всем нежелающим подчиняться, построили зэков в несколько шеренг перед своим командиром.
Нас с Айком лейтенант держала рядом с собой, подобно вип персонам. Я посмотрел на нестройные ряды заключенных, большинство лиц смотрящих на меня были хмурыми и сосредоточенными. Я сначала не обратил на это внимание, ибо голову мою занимали мысли о том, как спасти Айка от расстрела, а самому избежать позорного пленения. Но чем дольше я наблюдал за людьми вокруг, тем очевидней вырисовывался план моих дальнейших действий.
Странно, а может, это только для меня необычно было наблюдать, как вроде бы лишенные свободы, отрицающие систему и ненавидящие государственную машину люди, сейчас, когда чужаки их согнали, подобно скоту в стадо, смотрели на них такими ненавидящими глазами, будто на своих кровных врагов. Похоже, у русских ненависть к захватчикам в генетическом коде прописана, а своих собственных можно и потерпеть…
Я видел Ивана Небабу, который стоял с окровавленным лицом и руками, видимо сопротивлялся янычарам. Видел Валеру Тарана, который находился чуть в стороне от остальных, также держась за поломанную руку. Заметил даже злой и презрительный взгляд моего старого знакомца – Бритвы, только прожигал он этим взглядом не меня, а ту самую османку, которая не дала ему со мной расправиться. План созрел в моей голове моментально, да и ничего другого не возможно сейчас было придумать…
Между тем Рабах толкнула вперед себя Марка Аврелия, разрешая ему говорить.
— Заключенные, сегодня наша колония была освобождена воинами великого султана, — пафосно начал тот. — Всем, кто не станет противодействовать новым властям и продолжит усердно работать, будет подарена жизнь. Те, кто не захочет выполнять распоряжение госпожи лейтенанта, понесут серьезное наказание…
— Меньше лирики, — поторопила его, Рабах.
— Нам с вами необходимо в кратчайшие сроки загрузить на военный корабль госпожи лейтенанта максимум очищенной руды, — продолжал начальник колонии. — Работать будем без перерыва и смен, всем надеть экзоскелеты и выстроиться по бригадам… Я лично распределю вас по местам…
Толпа молча слушала Марка Аврелия и продолжала стоять,не двигаясь с места. Я к своему удивлению заметил, что многие в этот момент смотрят не на своего начальника, а именно на меня. Или это мне показалось? На всякий случай я слегка кивнул в сторону толпы, как бы давая добро на это действие. Может они совсем и не спрашивали у меня разрешения, тогда типа просто кивнул головой…
Заключенные по одиночке начали выходить из строя и залезать в штатные экзопогрузчики, переглядываясь между собой и косясь на янычар.
Рабах тоже заметила, что рабочие постоянно смотрят на меня и кажется начала об этом беспокоиться.
— Адмирал, даже не думайте что-либо предпринимать, — улыбнулась она мне холодной улыбкой кобры.
— Да я, поначалу и сам этого не хотел, — пожал я плечами и вздохнул. — Но против воли народа разве пойдешь?
Я поймал взгляд Ивана Небабы, который уже залез в своего робота и дал отмашку. В ту же секунду экзопогрузчик старшины схватил руками-манипуляторами ближайшего к себе янычара и как в страшном фильме разорвал его пополам, будто тряпичную куклу.
— Извините лейтенант, несмотря на то, что вы дама, но я вынужден это сделать, — сказал я и со всего размаха лбом заехал в, незащищенное забралом шлема, лицо Рабах.
От такого удара девушка упала без сознания, а я тут же получил ответный удар в лицо от одного из ее солдат. Бронированная перчатка янычара выбила из моей головы лишние мысли и эмоции. Падая на землю за секунду до того как отключиться я помутневшим взглядом увидел, как Таран и Пападакис сразу с двух сторон набрасываются на стоящего у челнока османского солдата, как старшина Небаба бьется сразу с тремя, налетевшими на него янычарами, размахивая своими огромными манипуляторами. Как триста человек голыми руками разрывают османских солдат, несмотря на надетые на тех боевые доспехи…
Мой обидчик продолжал опускать мне на голову удар за ударом, видимо мстя за разбитый нос своего командира. Последним кадром, перед тем как окончательно потерять сознание, был приближающийся ко мне и моему противнику, этот вездесущий Бритва, у которого в руке тускло блестело лезвие ножа. Эх, жаль погибать от заточки зэка в разгар такой эпической битвы, но похоже ничего не поделаешь…
