Глава 18
Адмирал-паша Озкан находился в прекрасном расположении духа, что не случалось с ним вот уже целую неделю. И беспокоиться старому флотоводцу было о чем. Эскадра флота Северных Сил Вторжения, которую вверил адмиралу-паше сам султан Селим, всего за несколько стандартных суток потеряла почти половину своей совокупной боевой мощи. Эти потери слабо отражались на численности эскадры, в данный момент в ней отсутствовали всего три вымпела, однако качественно османский авангард пострадал очень сильно.
Прежде всего, в составе группы паши Озкана уже не было легендарного линкора «Абдул Кадир», легкий крейсер «Хамидие» уничтожен, а крейсер «Геке» так сильно изуродован русскими канонирами, что мало чем отличался от погибшего в бою…
Ладно, если бы все эти потери давали конкретный результат в виде новых звездных систем, отобранных у Российской Империи, которые Озкан клятвенно пообещал положить к ногам своего повелителя! Но нет, не было ни систем, ни промышленных модулей и кораблей, ни военных трофеев.
Крепость «Измаил» взорвана этими проклятыми русскими варварами, гражданские транспорты пришлось бросить при отступлении от Тиры-7, да и вообще, контроль османского флота над системой «Бессарабия», которая по договору между Селимом и сенаторами АСР должна была перейти под суверенитет Османской Империи, оставался лишь номинальным. Битва за систему еще не была выиграна…
Все неудачи в совокупности с гибелью внебрачного сына султана – Ямана Каракурта, не прибавляли османскому адмиралу уверенности в завтрашнем дне. Селим, обладая крутым нравом и скорый на расправу над своими провинившимися подданными, лишал головы и за куда меньшие проступки…
Однако сегодня, а вернее в этот самый момент у паши Озкана забрезжила надежда свою седую голову на плечах сохранить. Адмирал находился на капитанском мостике своего флагманского крейсера «Седель-Барх» – самого боеспособного дредноута эскадры. Данный тяжелый крейсер одновременно сочетал в себе мощное вооружение, защиту класса линейных кораблей и высокую скорость, схожую с быстроходными галерами и эсминцами. Вся османская эскадра осторожно крадучись, невидимая для противника, двигалась сейчас по широкой дуге, охватывая ничего не подозревающие корабли вражеской дивизии.
Американцы уже связали 27-ю «линейную» ближним артиллерийским боем и Озкану теперь нужно было только нанести решающий удар по русским.
Во втором секторе, у перехода на «Новую Сербию», другая американская дивизия так же успешно теснила корабли самого адмирала Самсонова. Истребители с флагмана 10-й дивизии Ловато, как стая разъяренных гиен, набрасывались на огромные дредноуты русской гвардии и после каждого такого налета, по крайней мере, один из линкоров или тяжелых крейсеров Семеновской дивизии оставался с полностью обнуленными энергетическими полями. Асы с «Саратоги» знали свое дело и не оставляли на внешней обшивке корабля противника ни одного транслятора энергощитов…
Да, у вице-адмирала Ловато были выведены из строя почти все легкие корабли поддержки, о чем американец беспрестанно сообщал по рации своим союзникам. Видимо сильно боялся за свой авианосец, который именно эсминцы главным образом и охраняли. Корделли конечно же не мог ему помочь, да и похоже не очень этого хотел, Озкан знал что между американскими комдивами существует серьезная вражда.
Адмиралу-паше не очень нравился суровый и принципиальный Фрэнсис Корделли, с которым нелегко было договориться, с другой стороны Леонард Ловато вроде бы представлялся более гибким и дружелюбным в беседе с османским командующим. Поэтому Озкан подумав, решил сделать Ловато небольшой презент в виде пары своих галер…
— Пусть «Микадем Хаир» и «Берк-и Сатвет», когда вернутся с операции, присоединятся к 10-й дивизии наших союзников, — распорядился Озкан, подумав что лучше разложить яйца по разным корзинам. — Мне они не очень то и нужны в данных обстоятельствах, но будут хорошим охранением для «Саратоги»…
Османский адмирал знал, что оба упомянутых им корабля должны были вскоре появиться в секторе переходов. Это были последние две галеры, которые ушли в рейды после отступления от столичной планеты. Озкан отрядил часть своих быстроходных кораблей, чтобы те рыскали по системе в поисках, чем поживиться…
Однако, главным сюрпризом, так вдохновившим старого командующего было не то, что совсем скоро он ворвется во главе своей эскадры в строй русских и рассеет их корабли. Главной радостью стало внезапное обнаружение на собственных радарах, того самого линкора «Абдул Кадир», который османы думали что уже потеряли безвозвратно.
По данным с кораблей, которые нырнули вслед за «Абдул Кадиром» в звездную систему «Таврида», когда гнались за крейсером «Одинокий», Озкан знал, что линкор Ямана Каракурта был захвачен в результате абордажной атаки русскими морскими пехотинцами. Как такое могло случиться, адмирал-паша не понимал в принципе, но, тем не менее, это произошло. И вот сейчас внезапно «Абдул Кадир» возникает всего в двух миллионах километров от османской эскадры…
Озкан понимал, что это невероятная удача и стечение обстоятельств. По всем данным на борту линкора могла находиться призовая команда с «Одинокого» числом не большим, чем в двадцать–тридцать человек. А значит, захватить и снова вернуть себе «Абдул Кадир» можно будет очень легко, ведь у русских просто не хватит состава экипажа, чтобы противостоять такому захвату. Сколько может ответить на действия Озкана, орудийных расчетов линкора? Одна–две батареи не больше…Только бы не упустить его и догнать…
Адмирал-паша посмотрел на список своих кораблей, идущих сейчас рядом плотным построением. Помимо его личного флагмана, с «Абдул Кадиром» мог справиться тяжелый крейсер «Эрин», но этот не догонит линкор, если русские решат убегать из опасного сектора. Есть еще легкий крейсер «Месудие», но у того нет на борту истребителей. Остальными кораблями эскадры были хоть и быстроходные, но слабозащищенные галеры различных поколений, которые не смогут противостоять даже одному орудийному расчету «Абдул Кадира». Остается только флагман. «Седель-Бахр» был способен, и догнать трофейный линкор, и захватить его.
В том, что «Абдул Кадир» нужно именно захватывать Озкан не сомневался, от султана Селима можно ждать награду, только если снова отбить и вернуть в состав флота этот легендарный линкор. Если его просто уничтожить, голову адмирал-паша точно потеряет…
— Всех оставшихся янычар с других вымпелов, ко мне на борт! — распорядился Озкан, понимая, что штурмовые подразделения в этой операции будут выполнять основную роль.
Большинство янычарского корпуса погибло при взрыве крепости «Измаил» и теперь в эскадре османов, штурмовиков явно не хватало.
— Капитан крейсера «Эрин» остается в группе за главного, — продолжал Озкан. — Движение по охвату дивизии русских продолжать… Выход из режима молчания – по приказу вице-адмирала Корделли… Я ненадолго покину строй, пора вернуть то, что по праву принадлежит нам…
Тяжелый крейсер «Седель-Бахр» необычно резво для своих габаритов рванулся в сторону от общего движения колонны и помчался по направлению к «Абдул Кадиру»…
Озкан понял, что сделал абсолютно правильное решение, выведя флагман из строя и начав преследование беглеца. «Седель-Барх» в данный момент шел со скоростью пятнадцать единиц – максимальной без включения форсажа. Этого было достаточно, чтобы постепенно сокращать расстояние до «Абдул Кадира», экипаж которого видимо уже понял, что за ними началась погоня и так же увеличил скорость до полных оборотов. Только силовые установки громоздкого линкора могли выдать лишь двенадцать единиц, поэтому было очевидно, чем и когда закончится погоня, у русских не было шансов оторваться от корабля адмирала-паши…
Тем не менее, прошло немало времени пока «Седель-Бахр» смог приблизиться к убегающему дредноуту на расстояние выстрела. Три часа Озкану понадобилось на эту операцию. С экранов радаров уже давно исчезли все корабли, продолжающие сражение у переходов, так далеко отдалился османский флагман от первоначального сектора. На трехмерной тактической карте перед адмиралом-пашой продолжала гореть старая информация, без обновления вот уже как целый час. По ней было видно, что произошло за это время.
Одними из последних данных, выведенных на карту, была внезапная атака османской эскадры в «тыл» русского контр-адмирала Гуля, как раз в назначенное для этого время. Озкан не успел увидеть ее результатов, перед тем как карта зависла, но по опыту понимал, что вражеским кораблям уже не выбраться из переделки и храбрые османские капитаны довершат разгром 27-ой дивизии русских. Во втором секторе сражения дредноуты Семеновской дивизии продолжали пятиться назад под непрекращающимися налетами авиации вице-адмирала Ловато. Адмирал-паша потер руки, похоже, русских сегодня ждет кровавая баня и этот усач Самсонов наконец потерпит поражение, что станет заслуженной местью за все те беды, которые командующий Черноморским флотом принес в прошлой войне Османской Империи…
— Пусть я и не участвовал лично в разгроме русских дивизий, однако в любом случае был бы обделен наградой за этот бой, — успокаивал сам себя Озкан. — Корделли и Ловато будут делить победу на двоих и грызся между собой, как безродные дворняги… Османскую эскадру эти выскочки американцы считают второстепенной группой поддержки, командира которой не стоит даже упоминать в отчетах, дабы не принизить собственную значимость в сражении… Ладно, зато я приведу назад «Абдул Кадир» и наш султан, которому перед этим безусловно сообщат о потере его любимого линкора, будет счастлив узнать, что его отважный адмирал лично провел операцию и отбил символ непобедимости нашего имперского флота…
— «Абдул Кадир» открыл огонь, — прервал сладостные мысли старика дежурный оператор.
— Сколько орудий работают по нам? — тут же забеспокоился Озкан.
— Два расчета…
— Отлично, — старик опять расслабился и опустился в кресло, — как я и предполагал, у призовой команды русских нет на борту достаточного количества людей, чтобы вести бой наравне с нами… Открыть ответный огонь по защитному полю, только смотрите не попадите в двигатели! «Абдул Кадир» мне нужен целым и невредимым, мы его возьмем штурмом. Поэтому только обнулите энергетические экраны, чтобы в случае чего можно было вывести из строя стреляющие по нам батареи, но не более того…
План адмирала-паши был прост – подойти на близкое расстояние, нейтрализовать те орудия, которые могут помешать штурмовой операции, и несколькими десятками десантных модулей с янычарами на борту, завершить операцию. Все по этому плану и шло. «Седель-Бахр» почти догнал еще пытающийся оторваться от него линкор и своим дальнобойным орудием практически сразу выжег его кормовой энергетических щит. После этого «Абдул Кадир» был вынужден включить тормозные двигатели и развернуться к своему преследователю носом, чтобы уберечь основные силовые установки, ведь русские не догадывались, что Озкан не собирается по ним бить.
Линкор замер, продолжая огрызаться двумя орудиями. Погоня подходила к концу.
— Весь огонь артиллерии по лобовому полю, — приказал Озкан, — выведите из строя две эти действующие по нам батареи…
После указания командующего вся палубная артиллерия тяжелого османского крейсера начала работу по нейтрализации защитного поля «Абдул Кадира». Для канониров «Седель-Бахра» потребовалось немало времени, чтобы его обнулить, все-таки энергозащита линкора была на высоте. В это время две батареи русских в свою очередь продолжали методично истончать поле османского флагмана, это было менее эффективно, чем у атакующей стороны, но все же адмирал-паша заметил, что повреждение энергощитов его крейсера достаточно серьезное.
— Они что задействовали еще одну батарею? — недоуменно спросил Озкан, отчетливо видя, как от «Абдул Кадира» одновременно отходят сразу три трассирующих линии зарядов плазмы.
— Нет, господин, у русских продолжают работать только две, — был ответ офицера на мостике.
— Я разве слепой и не вижу, как стреляют три орудийных расчета?! — взбесился Озкан, обеспокоенный тем, что поле его крейсера уже истончилось почти наполовину. — Они наращивают огонь! Русских, что на борту больше, чем я предполагал?
— Да, нет же, господин адмирал, — возразил дежурный, — уверяю вас, работают две батареи, а не три… Просто одна батарея у них спаренная, поэтому…
— Что ты несешь, болван! — сорвался на своего подчиненного, старик, — Ты не знаешь, что на «Абдул Кадире», как и на любом из наших кораблей, нет орудийных спарок! На всех кораблях флота султана стоят только одинарные артиллерийские орудия, это знают даже курсанты!
Испуганный дежурный молча хлопал ресницами, с одной стороны боясь, что-либо возразить своему взбешенному командиру, а с другой, собственными глазами видевший на экране работу по «Седель-Бахру» именно спаренной батареи. Он конечно же знал что адмирал-паша был абсолютно прав и на во всем османском флоте сдвоенных крупнокалиберных орудий не существовало, но с фактами ведь не поспоришь. Вот изображение и идентификационный номер «Абдул Кадира», а вот работающая батарея явно ему не принадлежащая! Русские что, такие мастера, что смогли быстро установить собственные батареи на трофейном корабле?!
— Десантные модули на выход! — приказал Озкан, сам ничего не понимая, но решив продолжать действовать по первоначальному плану и захватить «Абдул Кадир» абордажной атакой. — Истребители так же, на выход… Мы не будем ждать, у кого из нас быстрее обнулится поле, поэтому штурмом решим исход дела. Спаги прикроют подход модулей к линкору и отвлекут на себя орудия русских…
Шестнадцать тяжелых османских истребителей покинули ангары и, взяв в кольцо охранения два десятка модулей полных янычар, все вместе взяли курс на линкор.
Против такой массированной одновременной атаки малочисленный экипаж «Абдул Кадира» просто бессилен, — был уверен адмирал-паша. — Даже если несколько машин и модулей пострадают при абордаже, это будут незначительные потери… Но вот откуда у линкора на борту «спарка», да еще и главного калибра? Я вообще не знаю кораблей первого класса, у которых бы сдвоенная орудийная платформа была главной батареей!
Адмирал в недоумении пробежал пальцами по клавиатуре, ища информацию об подобных кораблях. Выскочило несколько изображений линкоров и крейсеров иностранных государств, на которых действительно были установлены подобные орудия. Однако почти все они были, либо кораблями прошлых поколений и уже не существовали, либо это были вымпелы которых попросту не могло быть в данном секторе пространства по определению… Кроме одного…
Озкан отогнал от себя тревожные мысли, увидев на экране знакомое до боли изображение тяжелого крейсера Российской Империи под названием «Одинокий»… Как неприятно было видеть на экране этот проклятый русский крейсер, который принес так много бед османскому флоту, но ведь в данной ситуации речь идет не о нем…
— Господин, я не понимаю, что происходит! — голос дежурного вывел адмирала-пашу из тяжелых размышлений. — Видимо, какой-то сбой аппаратуры… Электронное поле «Абдул Кадира» меняется!
— Что это значит?!
— Если правильнее сказать, перед нами уже не «Абдул Кадир», — выдавил оператор.
— Говори!
— Прямо перед нами находится русский тяжелый крейсер «Одинокий»! — растерянный офицер смотрел, то на своего командующего, то на своих товарищей, сидящих рядом. — Идентификационные номера изменились, все это время мы преследовали и вели бой не с «Абдул Кадиром»! А я еще думал, почему габариты не совпадают…
— О, Аллах, за что ты посылаешь мне эти испытания! — в отчаянии воскликнул Озкан, хватаясь за седые волосы и стараясь их вырвать. — Перепроверить данные с помощью визуальных оптических сканеров…
— Информация оптикой подтверждена, — через несколько секунд ответил второй оператор, — перед нами крейсер «Одинокий» из состава 27-ой дивизии Черноморского космического флота Российской Империи…
— Как такое возможно?! — непонимающе закричал адмирал-паша.
— Господин, русский крейсер ввел в действие все свои палубные батареи, — продолжал доклад дежурный офицер. — Наше защитное поле под плотным огнем и быстро истончается…
— Господин адмирал, крейсер «Одинокий» ввел в действие зенитные батареи, — докладывал уже третий офицер, — наши штурмовые модули под обстрелом!
— Назад, назад, уводите янычар назад! — что есть мочи завопил Озкан, совершенно забывший, что лично отправил на абордаж всех своих штурмовиков. — Это не беззащитный трофейный линкор с малочисленной командой, это лучший вражеский крейсер с полным экипажем и самым отчаянным гяуром, которого я только видел! Уводите модули быстрей! Истребителям, прикрывать отход и оттянуть зенитки противника на себя!
Озкан несмотря на то, что был обескуражен случившимся, на автомате пытался исправить положение. Однако к несчастию для него и его экипажа, было уже поздно что-либо предпринимать. Вся штурмовая группа из нескольких десятков модулей и истребителей, подошедшая практически вплотную к кораблю противника, оказалась как на ладони для наших зенитчиков. Скорострельные пушки малой дальности (кстати, тоже спаренные) открыли ураганный заградительный огонь по приближающемуся врагу, не давая шанса неповоротливым десантным модулям уйти от возмездия.
Большинство «спаги» удалось маневром уклонения выйти из-под обстрела, а вот шаттлам со штурмовыми командами на борту повезло меньше. Один за другим взрывались они в темноте космоса, хороня в своих тесных отсеках последних янычар из 1-го Корпуса султана Селима. Те, кто не испарился на атомы во время взрыва космической крепости «Измаил», сейчас последовали за своими товарищами. Из двадцати модулей, шедших плотным строем к «Одинокому», выбралось из-под огня всего пять.
Однако и этим пяти была уготована печальная судьба, потому как в этот самый момент из ангаров русского крейсера выскочили десять МиГ-2 и рассыпным строем, невзирая на кружащиеся вокруг «спаги», налетели на шаттлы янычар. Радиоэфир ожил недовольным голосом майора Белло:
— Это что, на мне проклятье какое-то лежит? — возмущалась она. — Мы уже неделю воюем с Сенатской Республикой, а я еще ни одного F-4 в прицеле не видела! Опять только «спаги» под ногами мешаются! Когда они закончатся уже?
— Майор, ваша ставка…, — в наушниках раздался чей-то непривычный слуху Наэмы голос. — Через сколько минут османские истребители перестанут существовать?
— Кто это там возник? — недовольно пробурчала Белло, которая в принципе не разрешала своим людям вести беседы на отвлеченные темы во время боя.
— Это я – лейтенант Байбакулов…
— Аааа, — майор вспомнила, что у нее в эскадрильи новый пилот, — только ты уже не Байбакулов, а пятый номер… Так вот, «пятый», если будешь болтать, как привык в своей 155-ой, то очень скоро разделишь ее участь! Ты меня хорошо услышал Байбакулов?
Наэма никогда не отличалась излишней сентиментальностью и часто рубила с плеча. Вот и сейчас она не церемонилась с новичком, хоть и понимала, что упоминание о его прошлой эскадрилье, которая полностью погибла во время сражения за «Измаил», может больно резануть слух лейтенанта. Однако тот видимо и не собирался обижаться…
— Да понял я, понял, — был ответ пилота. — А почему у вас в подразделении только номера, без обычных позывных или фамилий? Мне не очень нравится называться номером пять…
— Ну, извини, — пожала плечами Наэма, — придется привыкать. А номера, потому что гибнут вот такие дурни, как ты, очень часто, и я не успеваю всех запомнить…
Десять МиГов, (одиннадцатую машину совсем разбитую Наэма оставила в ремонтном ангаре), без особых усилий разобрались с превосходящими их в количестве тяжелыми и неповоротливыми «спаги». Несколько османских истребителей решили не испытывать судьбу и на полном ходу бросились под защиту своего крейсера. Белло оставила их в покое и направила всю свою злобу на беззащитные десантные модули, которые не могли убежать от русских машин так же быстро, как это делали «спаги», поэтому участь их была предрешена.
Не более пяти минут понадобилось неполной эскадрильи «соколов» чтобы уничтожить пять последних шаттлов с янычарами. Командир крейсера «Одинокий» отдала приказ Наэме – во что бы то ни стало, обезвредить именно десантные модули, чтобы ни один из них не добрался и не пристыковался к нашему кораблю. Ведь именно лишь атака янычар могла в этом скоротечном бою хоть как-то нам навредить, в остальном новый командир русского крейсера была полностью уверена в победе…
— Густав Адольфович, я лично буду ходатайствовать за вас перед императором, — улыбнулась Таисия Константиновна профессору, стоящему рядом с ней в рубке, перед картой. — Ваше изобретение, помимо того, что второй раз помогает «Одинокому» выполнить задание, оно может совершенно изменить ход всей начавшейся кампании с американцами! Это поистине великолепно и достойно высочайшей награды! Изменение электронного поля корабля было не возможно до этого момента!
— Благодарю, — скромно отозвался старик, — но самой большой наградой для меня во всем этом является то, что я помог спасти мой любимый крейсер…
— И не только его, — Таисия приобняла профессора, — этим изобретением вы спасаете огромное количество наших кораблей и их экипажи…
Княжна была в восторге от того, что наблюдала собственными глазами. Сначала она не очень-то доверяла словам Гинце и остальных старших офицеров своего нового корабля, о том, насколько эффективен прием с полным изменением полей «Одинокого». Поэтому Таисия сильно рисковала, когда решила самовольно покинуть расположение 27-ой дивизии и исчезла в неизвестном направлении, оставив Гуля в недоумении.
Аркадий Эдуардович даже не попытался связаться с княжной, когда ее «Одинокий» внезапно на высокой скорости начал отдаляться от остальных кораблей дивизии. И это происходило в момент, когда 27-я «линейная» уже начала сближение с американской эскадрой Корделли. Ничем иным, как дезертирством, подобное действие было назвать нельзя, так подумал Гуль и решил не подыгрывать дочери императора, пусть улетает, а потом доказывает Следственной Комиссии, что сделала это не из-за трусости…
Таисия же, видя, как пропала с радаров османская эскадра, сразу смекнула, что американский вице-адмирал готовит Гулю ловушку. Помня разговор с Самсоновым, что не плохо бы обезглавить эскадру султана и тем самым сильно ослабить ее, капитан-командор решилась на дерзкую операцию. Она просчитала все возможные направления, по которым может в данный момент двигаться адмирал-паша Озкан, во главе своих кораблей, безошибочно выбрала оптимальный и отдала приказ идти в искомый сектор…
Больше всего девушка боялась, что ловушка с изменением поля не сработает и противник сразу идентифицирует «Одинокий». Вот поэтому, когда Гинце с помощью своих манипуляций изменил электронное поле крейсера и превратил его на экранах сканеров в копию линкора «Абдул Кадир», а операторы на вражеском «Седель-Бахре» не разглядели этого, восторг девушки не возможно было описать. Таисия, обладая хорошим воображением, сразу представила, как русский флот благодаря такому своевременному изобретению очень быстро одержит победу над врагом и выкинет американцев из суверенных звездных систем Империи.
Однако нужно было возвращаться к реальности. Тяжелый османский крейсер шел на сближение, поливая защитные поля «Одинокого» изо всех орудий. Таисия в какой-то момент приказала отключить искажение электронного поля, и это явилось для Озкана и его команды настоящим шоком. Османы до конца думали, что перед ними слабозащищенный «Абдул Кадир» с маленьким экипажем, поэтому шли на него смело. А сейчас в действиях адмирала-паши была явно видна растерянность.
В одночасье все десантные модули с янычарами превратились в космический мусор, большинство «спаги» были так же уничтожены, русский крейсер теперь вел огонь из всех своих батарей, а к «Седель-Бахру» уже приближались десять МиГов, готовые вывести из строя трансляторы его защитных полей. И Озкан не выдержал такого напряжения.
Если бы он трезво посмотрел на ситуацию, то увидел, что бой далеко не проигран, ведь характеристики его крейсера и крейсера русских были практически схожими. Поля и броневая обшивка тоже примерно на одном уровне. То, что русские разогнали османские истребители и завоевали превосходство в космосе, еще ничего не значило. Десяти машинам, даже таким совершенным, как МиГ-2, будет очень сложно атаковать «Седель-Бахр». Даже полная эскадрилья противника может потерпеть в таком противостоянии неудачу и погибнуть под перекрестным огнем зенитных батарей тяжелого крейсера. Озкан не знал, но в подтверждение этого факта, Таисия отдельно приказала Наэме Белло – не подходить близко к османскому флагману и лишь маневрировать и создавать видимость налета то с одного, то с другого направления…
Но адмирал-паша уже не мог совладать со своими эмоциями. Сначала он был шокирован увиденным на экране, внезапно появившимся «Одиноким», затем выбит из колеи гибелью остатков корпуса янычар. В один миг мечты о возвращении «Абдул Кадира» испарились и сейчас перед глазами старого османского флотоводца стояли лишь цифры уменьшающегося процента мощности полей собственного корабля. Еще мгновение и Озкан закричал:
— Разворачивайтесь, уходим к нашей эскадре!
Офицеры, находящиеся в этом момент в рубке, удивленно переглянулись между собой. Они тоже были обескуражены появлением русских не меньше своего командующего, но разве сражение уже было проиграно? Однако никто из них не решился перечить адмиралу. «Седель-Бахр» замедлил ход, остановился и с помощью тормозных двигателей стал разворачиваться. Османский крейсер делал это достаточно уверенно и быстро, видимо сказывался опыт, да и «Одинокий» не сильно этому противодействовал, практически полностью прекратив обстрел.
Таисия Константиновна снова не поверила своей удаче и отдала приказ не стрелять, чтобы не спугнуть противника и тот продолжил совершать ошибки. Если во время разворота в «Седель-Бахр» начала прилетать плазма в том же количестве, что и раньше, адмирал-паша мог бы передумать и снова повернуться к приближающемуся «Одинокому» носом. Поэтому русские батареи на время замолчали, и только когда флагман османской эскадры показал свою корму, снова открыли по нему бешеный огонь.
«Седель-Бахр» включил форсаж и маневрируя, вроде как стал удаляться, пытаясь разорвать опасное для себя расстояние. Какое-то время у Озкана это получалось, его крейсер потихоньку начал отрываться от преследователя. Но радость старика была недолгой, уже менее чем через десять минут погони слабое защитное поле в районе силовых установок «Седель-Бахра» было обнулено и в его двигатели полетели первые заряды плазмы. Сразу два из четырех сопел османского корабля погасли, затем удачным попаданием из той же спарки «Одинокого» в стабилизатор, наши канониры заставили вражеский вымпел завертеться вокруг своей оси.
Чтобы выровнять положение Озкану пришлось полностью погасить мощность силовых установок, работая лишь тормозными двигателями. Все это время русские батареи продолжали вгрызаться уже в бортовые защитные поля и в конце концов сожгли их без остатка вслед за кормовым. После этого огонь нашей артиллерии начал планомерно уничтожать главные и средние калибры вражеского крейсера. Османы же так и не успели пробить энергозащиту «Одинокого». Теперь адмиралу-паше из-за своей минутной слабости и растерянности уже ничего не могло помочь…
— Сосредоточить огонь на силовых установках, — приказала Таисия Константиновна, когда последняя батарея вражеского корабля замолчала, полностью разбитая и выжженная плазмой ее главного калибра. — «Соколам» вернуться на базу…
— Непрерывный огонь по двигателям могут привести к полному разрушению корабля, — решила напомнить своему временному командиру, старший помощник Алекса, повернувшись к княжне.
— Спасибо за информацию, но я это знаю, — сухо ответила Таисия.
— Детонация топливных резервуаров не позволит экипажу вовремя покинуть корабль, что чревато гибелью всего личного состава, — продолжала монотонно говорить девушка-андроид.
— И это, я знаю, — тихо произнесла капитан-командор. — Видеосканерам записывать все происходящее…
— Госпожа, капитан-командор, с «Седель-Бахра» поступил сигнал о готовности сдаться, — повернулся к княжне один из операторов.
Таисия закрыла глаза:
— Огонь не прекращать…
