36

Андре внимательно изучал разложенные перед ним фотографии, борясь с побуждением поднять взгляд через стол на наблюдающих за ним детективов.

– Не спеши, – произнес Бентли – тот, который участливый.

Уж не поступить ли так, как посоветовал Шон, подумалось Андре, не указать ли на первого попавшегося, не то он сам так и будет оставаться в центре их внимания?

– Сожалею, – произнес он. – Я его здесь не вижу.

Лицо у Бентли вытянулось, а у Дивера, второго детектива, ответ явно вызвал раздражение.

– Ладно…

– Я не хочу сказать что-нибудь не то, но я его здесь и вправду не вижу.

– Можем предложить другой набор, – сказал Бентли.

– А это имеет какое-то отношение к тому, другому парню с МРТ? – спросил Андре.

– А ты думаешь, что имеет? – спросил Дивер.

– Все только об этом и говорят. Кто-то в кампусе убивает студентов Адамса, или это нечто более масштабное?

Бентли вдруг вскочил и принялся лихорадочно перерывать бумаги и фотки на своем столе. Сунул одно фото прямо Андре под нос. Белая кожа, выступающие скулы, всклокоченные волосы…

– Это он? – спросил он в тот самый момент, когда Андре воскликнул:

– Это он!

Бентли уточнил, уверен ли он – действительно ли уверен.

– Стопроцентно.

– Погоди, сейчас найду другие фото.

Он подсунул еще с полдюжины снимков, в том числе в профиль, но Андре это лишь окончательно убедило.

– Это тот самый человек, которого я видел.

Бентли упер руки в бока и посмотрел на Дивера с чем-то вроде раздраженного удовлетворения.

– Это Келлен.

– Келлен?!

– Келлен! – выкрикнул Андре, прежде чем успел сообразить, что вроде как не должен знать это имя.

Андре спешил на другой конец кампуса, на ходу набирая эсэмэску. Они с Хлоей договаривались встретиться в библиотеке, чтобы сравнить свои заметки. Андре основательно потрудился, составляя список бывших аспирантов Уимена и постаравшись сузить его до тех, кто учился примерно в те же годы, когда орудовал НДР, и мог пролить свет на новые убийства. Хлоя, в свою очередь, обещала поглубже покопаться в виртуальной жизни Дюфрен в интернете.

В дневное время в библиотеке всегда было не протолкнуться от студентов, бродящих в поисках свободного стола со стаканчиками кофе в руках. И все же всякий раз, входя в лифт, Андре держал руку поближе к рукоятке ножа. Насколько он понимал, большинство убийств совершается, когда жертва оказывается в полном одиночестве. Почти как в фильмах ужасов, где есть типовое правило: остался один – тебе конец. Оставалось лишь надеяться, что правило, согласно которому у черных гораздо больше шансов погибнуть от пули или от ножа, не соответствует действительности.

Хлоя поджидала его на пятом этаже, где хранились дипломные работы и диссертации, в отдельном учебном классе, и сгорала от нетерпения обсудить тот факт, что тем неизвестным на месте убийства оказался Келлен.

– Ну конечно, – начала она без всякой преамбулы. – Теперь все обретает смысл. Кто еще может набрести на истекающего кровью человека и какого-то случайного свидетеля, взывающего о помощи, и спокойно уйти, как не психопат?

Андре справедливо заметил, что присутствие Келлена при смерти Майкла на самом деле не говорит им ни о чем, кроме того, что Келлен был бессердечным говнюком.

– Может, теперь полиция от тебя отвяжется, – предположила Хлоя.

– Не пойму, с чего ты так решила. На Келлене тогда не было ни капли крови – это не мог быть он.

– А ты уверен, что и вправду не было? – не отставала она. Насколько Андре мог суть по ее тону, она подозревала, что он просто соврал полиции.

– Какие люди! – послышался знакомый голос. Подняв взгляд, Андре увидел, как в класс входит Чарльз, снимая на ходу куртку. Андре бросил взгляд на Хлою, которая явно того и пригласила. Он бы предпочел, чтобы его заранее предупреждали о таких вещах. Вынужденный сделать выбор между двумя психопатами, каждый из которых настоятельно советовал ему не доверять другому, Андре поставил на то, чтобы не доверять обоим. Но, по крайней мере, рабочие отношения с Хлоей у него уже более-менее сложились, и она доказала, что на нее можно рассчитывать. И хотя Чарльзу он не доверял, тот вроде тоже не был похож на убийцу. Больше напоминал того, кто направлялся на партию в гольф, но где-то не там свернул и случайно зарулил в колледж. Если только, конечно, все это не было лишь маской.

– Так ты будешь помогать или и дальше будешь говниться? – поинтересовалась Хлоя.

– А эти две вещи взаимно исключают друг друга?

Чарльз бросил на стол промасленный бумажный пакет, из которого тут же вылетело облачко сахарной пудры, и извлек из него какой-то диковинного вида предмет, на вид вроде съедобный.

– Итак, что это за достижения, которые привели тебя в такой восторг?

– Ты узнал девчонку с фотки, которую я тебе отправила? – Хлоя внимательно наблюдала за ним.

– Никогда ее не видел.

– Это еще что за хрень? – вмешался Андре, глядя на непонятное произведение кулинарного искусства.

– А почему и на нашу долю не прихватил? – добавила Хлоя.

– Там на улице фургон-закусочная, можете сами сбегать. А эта хрень называется чизбургер из торта «муравейник», – любезно пояснил Чарльз, и Андре стал с ужасом смотреть, как он выдавливает на сахарную корку этого чудовищного сооружения из сладкого песочного теста с котлетой и сыром внутри несколько пакетиков майонеза и прочих приправ. – Кстати, что это за девица? Она тоже из программы?

Развернув свой лэптоп, Хлоя запустила презентацию в «Пауэр-пойнт», которая начиналась с собственноручно заснятой ею фотографии Эммы.

– Мы видели, как она сидит с Уименом в интимном ресторане. Прошу любить и жаловать: Эмма Дюфрен – не путать с ее сестрой-близнецом, Меган Дюфрен.

Чарльз на секунду прекратил жевать.

– Близнецы?

У Андре было чувство, что Чарльз вообще ничего не воспринимает всерьез, так что он ощутил некоторое удовлетворение, что им наконец удалось привлечь его внимание.

Хлоя кликнула на следующем слайде, тоже с изображением Эммы, только из снятого Андре видео.

– Вот то, что мне удалось выяснить. Она специализируется на философии, учится на третьем курсе – как и ты, Чарльз. На нее трудно что-нибудь нарыть, поскольку в интернете она практически не представлена. Вот ее аккаунт в «Инстаграме» – обрати внимание, что у нее куча подписчиков, но сама она ни на кого не подписана. А вот образцы того, что она постит.

Андре наблюдал, как слайды сменяют друг друга. Эмма оказалась фотографом – и довольно хорошим, – но снимала почему-то одних лишь насекомых. Экстремально крупные планы в высоком разрешении: муха с ее радужными фасеточными глазищами; богомол, воздевший перед собой крючковатые лапы; шмель, взлетающий с травинки…

– Реально хорошие фотки, – пробормотал Андре, невольно ощутив укол зависти.

– Она участвовала в нескольких фотоконкурсах, посвященных исключительно насекомым. И никогда не отвечает на комментарии к своим постам в «Инстаграме».

– Девочка-жук. Все ясно, – с набитым ртом проговорил Чарльз.

– А это ее сестра, Меган, – объявила Хлоя, переключаясь на скриншот странички в «Фейсбуке». Типичная розово-слащавая фигня, сопли в сахаре. Проникновенный пост о любви к осенней погоде. Умильная собачка. Какие-то люди на тусовке пьют пиво.

– Она на третьем курсе в Американском университете. В интернете на нее больше всякой всячины, чем на сестру, – Меган принимала участие в соревнованиях по спортивной гимнастике и писала для школьной газеты.

– Погоди, – прервал ее Андре, показывая на что-то пальцем. – Посмотри-ка раздел «Семейное положение». Тут ничего не сказано, что у нее есть сестра или еще какие-то родственники.

– Это не все заполняют, – заметил Чарльз. Бургер был поглощен с просто-таки удивительной быстротой. Он вытер рот салфеткой, а потом вместе со стулом откинулся назад, сложив руки на груди.

Хлоя щелкнула на новом слайде, озаглавленном «Оставшиеся вопросы» и педантично разделенном на пункты и подпункты.

– Почему они поступили в разные учебные заведения в одном и том же городе? – спросила она, обращаясь ко всем одновременно.

– Гм, наверное, поступили туда, куда прошли по конкурсу? – предположил Чарльз, тон которого намекал на невысокие умственные способности Хлои.

– Вообще-то есть такая штука, как бедность, – на случай, если ты не в курсе. А в большинстве учебных заведений предусмотрена такая система: если у тебя есть брат или сестра примерно того же возраста, то можно получить солидную скидку, если вы будете учиться вместе.

Чарльз пожал плечами.

– Может, они недолюбливают друг друга.

– Это не имело бы никакого значения, – сообразил Андре. – Потому что если ты участвуешь в программе, то обучение у тебя бесплатное. Просто Эмма в программе, а Меган нет.

– Ты даже точно не знаешь, в программе ли Эмма… – начал было Чарльз, но Хлоя перебила его.

– Но они же близняшки, – задумчиво пробормотала она, встав и принявшись расхаживать по комнате. – Они могут быть разнояйцевыми близнецами, которые просто выглядят более-менее одинаково, а могут быть однояйцевыми – полными копиями друг друга…

– А какая разница? – спросил Андре.

Хлоя по-учительски воздела вверх маркер, который держала в руке. Чарльз напустил на себя несчастный вид.

– А что, если они – натурный эксперимент? Однояйцевые близнецы, но один из них психопат – Эмма, а другой нет? В результате из Меган получается превосходный контрольный образец для Эммы. Хотите сравнить мозги, поведение, да что угодно? Сравните Эмму с ее сестрой, у которой такие же гены и которая воспитывалась в той же семье.

Идея была любопытная. Андре немного разбирался в психологии и был в курсе, что в этой области часто полагаются на близнецов, чтобы разделить врожденное и приобретенное – понять, насколько те или иные свойства личности унаследованы, а какие сформированы ближайшим окружением.

– Но если они однояйцевые, то разве не должны обе быть психопатками?

– Только если мы считаем, что психопатия полностью определяется генетикой.

Чарльз со снайперской точностью бросил скомканный бумажный пакет от бургера прямо в мусорную корзину на противоположном конце комнаты.

– Вот что я тебе скажу: если Эмма на третьем курсе, то наверняка у меня есть с ней какие-то общие знакомые. Дай мне несколько дней прощупать ее, и я отчитаюсь по результатам.

Хлоя посмотрела на Андре, словно пытаясь молча что-то сказать, но он так и не понял, что именно. Вообще-то Чарльз не походил на парня, накоротке общающегося с целой кучей народу и способного задавать подобные вопросы. Да, его-то многие знали, но вот сам он, похоже, всегда предпочитал держать дистанцию. И, по правде говоря, толку с него до сих пор было не слишком-то много, так что пусть хоть что-нибудь сделает.

– Теперь это уже хоть как-то похоже на план, – произнес Андре. – И, независимо от того, в программе Эмма или нет, почему Уимен приватно встречался с ней в ресторане?

– А что в этом странного? – спросил Чарльз.

– А у тебя были с ним приватные ужины? – поинтересовался Андре. – Ты же не ходишь по шикарным кабакам со своим мозгоправом! А если все-таки да, то лично мне это странно.

Хлоя вздохнула.

– Андре считает, что у них шуры-муры.

Чарльз от души расхохотался, отчего Хлоя тоже рассмеялась, а через секунду Андре, который нашел их веселье заразительным и сам не удержался от смеха.

– А теперь к самой интересной части нашего вечера, – объявила Хлоя, поворачиваясь к Андре и вскакивая на ноги. – Я раздобыла все диссертации, которые ты просил.

Открыв дверь, она торжественно закатила в класс библиотечную тележку, стоящую прямо у входа.

– Это еще что? – удивился Чарльз, явно приуныв от перспективы действительно заняться делом.

– Кандидатские диссертации бывших аспирантов Уимена, – объяснил Андре.

На пятом этаже хранились бумажные экземпляры всех научных работ, написанных в Адамсе. Андре заказал у библиотекаря все диссертации, могущие иметь отношение к делу, чтобы просмотреть их на предмет чего-то, что могло навести на мысли о связи с НДР. Уимен был гораздо старше, чем выглядел, и аспирантов у него было пруд пруди – первым делом Андре исключил из списка все работы, датированные до конца девяностых. Большинство питомцев Уимена оказалось отыскать достаточно просто – через веб-сайты научных «фамильных древ», поскольку в дальнейшем они и сами избрали научную стезю, а некоторые стали практикующими психиатрами.

Андре подвинул стопку дипломных работ к Чарльзу.

– Поищи что-нибудь, имеющее отношении к психопатии, убийству или парафилии любого рода.

– Какая разница, что именно аспиранты Уимена насочиняли сто лет назад? – спросил Чарльз.

– Уимен думает, что эти убийства имеют какое-то отношение к НДР, а значит, он знает или предполагает то, чего мы не знаем. Он никогда не упоминал про НДР в своих публикациях, но, может, это сделал кто-то из его аспирантов. Это же касается и любого из его подопытных вроде нас, от кого ему по каким-то причинам пришлось отказаться, – сказал Андре.

Подхватив свою часть стопки диссертаций, Хлоя улеглась на пол на живот. После нескольких театральных вздохов Чарльз сел напротив Андре, и оба принялись листать переплетенные в кожу тома.

Занимаясь этим делом, Андре не мог удержаться от неотвязного чувства вины, которое испытывал всякий раз, когда они занимались этим расследованием. Как же это получается, что все его друзья и знакомые успевают и дело сделать, и оттянуться по полной – вволю попить пивка, покурить травку, покачаться в спортзале, пошататься по всяким тусовкам и подрыхнуть до трех часов дня по выходным? Ладно Чарльз – если учитывать его диагноз, этот вроде из тех, кто просто платит за то, чтобы другие писали за него рефераты и курсовые, или же всецело полагается на банк готовых работ своего братства; но Хлоя, как он выяснил, поступила в универ, будучи круглой отличницей, и вроде никогда не жаловалась на то, сколько у нее работы и способна ли она вообще когда-нибудь ее выполнить. Он не раз подумывал спросить, но все не решался, не желая выказывать хоть какую-то слабость. «Может, и вправду что-то есть в этой системе с ежедневником?» – гадал Андре, перелистывая страницы.

Хлоя довольно хмыкнула – она нашла работу про психопатию, но ей понадобилось добрых десять минут, чтобы просмотреть ее целиком и понять, что в ней не содержится ничего существенного.

– Ты же понимаешь, что это пустая трата времени, верно? – произнес Чарльз, лениво перелистывая страницы – так лениво, что Андре понял: наверняка придется еще раз пересмотреть все, с чем тот имел дело.

– Не вижу, чтобы ты мог предложить что-нибудь получше, – отозвалась Хлоя, которая теперь стояла на коленях и крутила головой, чтобы размять шею.

– Я ведь уже сказал, что присмотрюсь к этой Элеоноре…

– Эмме!

– Но при этом я не хочу, чтобы ты сделала какую-нибудь глупость, которая поставит под удар Уимена, – добавил Чарльз.

– Ты просто лентяй и не хочешь заниматься делом! – отрезала Хлоя.

– Это не лучшее использование моего набора талантов.

– Набора талантов! – иронически пробормотала она, сворачиваясь на полу и в буквальном смысле повернувшись к нему спиной. – Почему бы тебе не заняться чем-нибудь действительно полезным и не принести нам чего-нибудь пожрать? Жутко есть хочется.

Андре согласно пожал плечами. Явно радуясь возможности устроить перерыв, Чарльз быстренько натянул куртку и был таков.

– Этому парню в жизни и дня не пришлось поработать, – проворчала Хлоя.

– Ладно, не наезжай на него. Он старается быть полезным.

Выразительно подняв брови, Хлоя внимательно посмотрела на него. «Так-так». А ведь и впрямь – с чего это вдруг она воспринимает Чарльза как соперника? В случае успеха одного из них в выигрыше остаются все. Чем больше помощи со стороны, тем лучше.

– Ты просто не знаешь, как с ним обращаться, – добавил Андре.

Хлоя рассмеялась.

– Что-что?

– Ты постоянно шпыняешь его, тогда как совершенно ясно, что единственное, чего ему надо, – это чтобы все думали, какой он офигительный. Парень баллотировался в президенты – он наверняка живет ради всеобщего восхищения.

Похоже, она всерьез обдумывала услышанное.

– Так что, ты считаешь, что лучше играть по его правилам?

– Да, просто подыгрывай ему, и пусть он думает, что побеждает. Иначе зачем ты его вообще позвала, если не хочешь, чтобы все мы работали вместе?

– Я действительно хочу, что мы работали вместе, – он просто уже реально меня достал. И еще мне хотелось посмотреть на его реакцию, когда я вывалила всю эту фигню про Эмму.

– Непохоже, что он вообще ее знает.

– Он довольно быстро вызвался найти ее.

– А разве она похожа на ту, с кем Чарльз станет тусоваться?

Хлоя вздохнула, после чего покачала головой.

– Андре, есть еще кое-что, чего ты пока не видел. – Поднявшись с пола, она подсела к нему. На телефоне у нее было открыто фото – она сама, спящая в какой-то постели. – Кто-то зафотал меня посреди этой ночи и прислал мне.

– Кто-то проник в твою комнату в общаге?! – опешил Андре, резко выпрямляясь на стуле.

– Нет, это в доме у того парня. В штаб-квартире САЭ.

– Это он зафотал?

– На сто процентов уверена, что не он. Он в основе своей мягкий и пушистый и вечно извиняется за все, что происходит. Бла-бла-бла, ща я преподам своим собратьям урок насчет нарушения личного пространства, бла-бла-бла, и все типа исправлю…

– Минуточку – ты вообще понимаешь, что это значит? – воскликнул Андре. – Это значит, что кто-то был в нескольких футах от тебя и не убил тебя!

На Хлою словно напал столбняк.

– Может, этот человек вообще никогда не намеревался тебя убивать.

Она уставилась на телефон.

– Не исключено, что и намеревался – парень, с которым я была, реально здоровенный. Может, он увидел его и испугался?

– Ты «погуглила» этот номер?

– Безрезультатно.

– А есть какой-то способ понять, настоящий это номер или подмененный?

– Я в таких вопросах не спец, – ответила Хлоя, опять открывая свой лэптоп, – но попробую поискать что-нибудь на этот счет в интернете.

Оба работали в нетягостном молчании. Андре быстро пролистал одну из выбранных наугад диссертаций и подробней остановился на странице с благодарностями. Автор выражал признательность Уимену и его лаборатории, перечислял еще несколько имен, все из которых уже имелись в списке Андре, за исключением одного – Джона Фиолы. Открыв еще одну работу, на сей раз он сразу перешел к благодарностям. Благодарили все тех же людей, включая Фиолу. Просмотрев абсолютно все диссертации, написанные с начала эры НДР, Андре нашел эту фамилию абсолютно во всех благодарностях.

Потом сверился с электронным каталогом: дипломная работа Фиолы называлась «К большему пониманию сексуального насилия мужчин-психопатов». Поспешил из класса к стеллажам и был вынужден дважды сверить каталожный номер: все другие работы были на месте, но та, что ему требовалась, отсутствовала. Каждая диссертация существовала в двух экземплярах – как могли пропасть сразу два? Андре сделал себе мысленную пометку спросить об этом у библиотекаря внизу, а потом вернулся в класс.

Поиск в «Гугле» по ключевым словам «Джон Фиола Вашингтон» принес результаты одновременно и интересные, и разочаровывающие. «В трагическом автомобильном столкновении погиб житель Кливленд-парка» – гласил заголовок много лет назад.

– Хлоя! – позвал Андре. Он с раздражением увидел, что она упоенно ковыряется в каком-то приложении для знакомств в телефоне. «Эти люди вообще могут хоть к чему-нибудь относиться серьезно?». – Взгляни-ка.