26

– Да вы чё вообще тут творите?! – слышится растерянный крик. Мы с девчонками устало сидим по стеночкам в коридоре общаги, пол усыпан прозрачными пластиковыми пакетиками из «Хоум депо».

Байрон, наш завхоз, от которого обычно нет никакого толку, если не считать задаваемых время от времени вопросов, всё ли зашибись, стоит в коридоре, обжигая нас возмущенным взглядом.

– Мы решили взять решение проблемы в собственные руки, – объясняет Джессика, демонстрируя ему новехонький ригельный замок.

– Президент универа разослал мудацкое «мыло» про «трагическую смерть двоих из наших», – подхватывает Апурва, – а нам даже ничего толком не объяснили!

– Нельзя портить университетское имущество!

Нацеливаю на Байрона аккумуляторную электродрель и нажимаю пусковую кнопку.

– Еще как можно! Если вы, ребята, не можете нас защитить, то мы лучше поставим собственные замки.

– Буду вынужден обо всем доложить мистеру Майклзу! – грозит он, как будто кто-то из нас вообще в курсе, что это за мистер Майклз, после чего гордо удаляется.

«Двое из ларца» выползают из своей комнаты обозреть результаты наших трудов. Молли и Апурва сидят, поджав ноги, и смотрят какую-то видеоинструкцию по установке замков на «Ютьюбе». Закончив сверлить отверстия под шурупы, откидываюсь, чтобы полюбоваться делом своих рук. Ключи от нашего нового замка есть только у меня и Джессики. И я уже поставила новый замок на свое окно, которое теперь могу запереть изнутри и открыть снаружи ключом.

Джессика садится на пятки, округлив свои темные глаза.

– Помните ту девчонку, с которой я хожу на основы мировой культуры? Ее брат служит в полиции, и он говорит, что тому второму парню, которого убили, явно насильно скормили эту дробь, а потом засунули в аппарат МРТ, и все его кишки разорвало нафиг!

Мне приходит в голову, что это не слишком изящный способ убить кого-то. Кто бы это ни был, но на своей любви к театральным эффектам этот человек обязательно спалится.

– Я слышала, что это какое-то тайное общество, которое существует уже больше века. Каждые тридцать лет они начинают убивать по новой, – замечаю я, после чего оставляю остальных обсасывать эту мысль.

Хватаю свою учебную сумку и направляюсь в студенческий центр, чтобы разжиться последней деталью своей домашней системы безопасности. Университетский книжный магазин расположен на первом этаже центра, и здесь можно купить абсолютно все: от учебников до еды и постельных принадлежностей. В том числе и беспроводную веб-камеру. Беру сразу три, решив, что одну можно поставить на окно с видом на мою спальню, а еще две пристроить в общей комнате. Они достаточно маленькие, так что их и не заметишь, если специально не искать. По этой же причине никто не замечает, как я выношу их из магазина, не расплатившись.

Покинув книжный и уже подходя к почтовому отделению кампуса, тоже расположенному на территории центра, вижу две фигуры. Чарльз – даже слегка вздрагиваю, узнав его, – стоит ко мне лицом и о чем-то толкует с каким-то парнем, который располагается спиной ко мне – здоровенным, футболка едва не лопается на его широченных перекачанных плечах и спине. У него взъерошенные каштановые волосы, и он кивает на всё, что бы Чарльз ему ни говорил. Когда подхожу ближе, взгляд Чарльза отлетает в мою сторону – у меня сразу создается впечатление, что собеседник ему не по вкусу.

– Привет! – говорю я.

Незнакомый парень поворачивается. Физиономия у него в общем и целом довольно симпатичная, и он сверкает на меня ослепительной улыбкой.

– Ба, Хлоя! – восклицает он.

Чарльз улыбается, как Чеширский кот.

– А мы знакомы?

– У Чарльза на тусовке встречались, – говорит качок, не замечая выражения лица Чарльза.

– Ты, видимо, произвела неизгладимое впечатление, – произносит тот, кривовато усмехаясь. – Это Чад, президент САЭ.

Улыбаюсь и протягиваю руку. Чад – это тот парень, который подтвердил местонахождение Уилла в тот вечер. Его большая теплая рука обхватывает мою, и я задерживаю ее на секунду дольше, чем полагается. И тут замечаю, что на нем такие же смарт-часы, как на мне. Перебрасываю взгляд на Чарльза, который безучастно смотрит на меня.

– Просто стыд и позор, что мы с тобой поплотней не пообщались в тот вечер, – говорит Чад.

– Уверена, что еще не раз встретимся.

– Может, оставишь свой телефончик? – спрашивает он, ухмыляясь. Я уже всерьез думаю, не выполнить ли его просьбу, просто чтобы позлить Чарльза, но тут Чаду кто-то звонит.

– Прошу прощения, это моя бабуля.

Он отходит, прижав телефон к уху и пытаясь поймать сигнал получше. Отлично: мне нужно остаться с Чарльзом наедине, чтобы поставить его в известность относительно Андре.

– Похоже, что наш дорогой президент на тебя запал, – замечает Чарльз.

– Он один из наших? – шепчу я.

– Не исключено, – отзывается он.

– Что-что? Так из наших или нет?

– Не скажу.

– Что?! Разве ты сам меня не предупреждал? Что если кого мне и надо опасаться, так только кого-нибудь из нашей программы?

– Наверное. Только я не собираюсь тебе сообщать, кого именно.

– А ты их всех знаешь? – не отстаю я.

– Нет.

– Тогда расскажи только про тех, про кого знаешь.

– Зачем?

– Ты мне по-прежнему не доверяешь? После… – Многозначительно тычу большим пальцем себе в спину. А я еще собиралась рассказать ему о том, что нашла Андре и тем самым еще больше сузила список подозреваемых!

– Потом мне пришло в голову, что я помог тебе обзавестись опасным оружием, и на основании чего? Твоей басни и синяков, которые ты могла и сама себе понаставить? Я просто тупо поверил тебе, когда ты сказала, что у тебя кровь в моче.

– Так оно и было! – цежу я сквозь зубы. То, как он произнес слово «поверил»… как будто был сам себе противен, что мне доверился!

Чарльз смотрит на меня изучающим взглядом. Никто не говорит «пронзительные зеленые глаза», как будто у голубых глаз полная монополия на пронзительность, но его глаза определенно так и пронзают, когда он разглядывает меня – словно выискивают какие-то трещины в моей душе. Подается вперед, его лицо совсем близко.

– Думаешь, что все это шуточки? – шепчет он. – Ты играешь со мной в какую-то интеллектуальную игру, которая явно имеет какое-то отношение к Уиллу.

– Заткнись насчет него! – шиплю я в ответ. Стоило мне подумать, что Чарльз у меня в руках, как нате: он уже гонит на меня.

– Просто посмотри правде в глаза: мы никогда не будем доверять друг другу.

Смягчаю взгляд.

– Пока ты выискивал во мне все самое плохое, я успела здорово продвинуться. С выяснением имен всех участников программы.

– Выходит, теперь знаешь всех, кого надо убить?

Закатываю глаза.

Чарльз расправляет обшлага своего пиджака.

– Ты ведь знаешь, что у меня есть ствол, верно? – произносит он, едва глядя в мою сторону.

– Очень за тебя рада!

Чад все так же расхаживает взад-вперед дальше по коридору, прижав телефон к уху, за пределами слышимости.

– По крайней мере, скажи – он-то и вправду один из нас?

Чарльз пожимает плечами, в его глазах проскакивает искорка веселья.

– Не уверен, что должен предостерегать тебя насчет Чада, равно как и Чада насчет тебя.

– Не слышу ли я отголосок ревности?

– С какой это стати мне ревновать?

– Я довольно давно ни с кем ни спала, а он вроде очень даже ничего, – вру я. Объективно говоря, Чад и вправду парень довольно привлекательный, только больно уж перекачанный – у таких одни тренажеры да штанги на уме.

Чарльз морщит нос.

– Раз уж ты на это запала, то флаг тебе в руки.

Подступаю ближе к нему – может, на дюйм ближе для того, чтобы он при этом чувствовал себя в своей тарелке, – и проникновенно произношу:

– Может, я запала на кое-что другое.

– Думаешь, меня так уж привлекают психованные первокурсницы с проблемами вроде импульсивного поведения?

– Врешь.

– У меня уже есть девушка, – говорит Чарльз.

– Думаешь, она способна тебя понять?

– И еще у меня избирательная кампания, – раздраженно добавляет он.

Я и вправду даю Чаду свой номер, когда он отлипает от своего телефона. Ладно, если Чарльз не готов мне как-то посодействовать, сосредоточусь на Андре. И Чад все больше начинает выглядеть хорошим источником информации по всем многочисленным фронтам.

Как раз поднимаюсь из цокольного этажа студенческого центра на улицу, когда в телефон вываливается несколько уведомлений. Лично мой мобильник внизу никогда нормально не ловит. Две напоминалки от Джессики, и кто-то отметил меня в «Инстаграме». Сгорая от любопытства, останавливаюсь на тротуаре и тычу пальцем в экран. Тот, кто меня отметил, фигурирует под ником Шпилька52 – аккаунт мне совершенно незнаком, но вообще-то ко мне регулярно добавляются случайные люди или парни, пытающиеся пролезть мне в «личку». Когда аккаунт «Шпилька52» загружается, вижу фотку профиля: невероятно увеличенный глаз какого-то зверя. Картинки в ленте совершенно дурацкие, снятые в основном на улице. Ни нормальной композиции, ни фильтров – просто толпы студентов, вливающиеся в учебные здания. Открываю фотку, на которой меня отметили.

Да, действительно я. Сижу на лекции. Тот, кто меня заснял, должно быть, стоял в коридоре, заглядывая внутрь через окошко в двери. Лекция по французской литературе – могу разобрать слова, написанные маркером на белой доске. Ну не хороша ли – бездумно накручиваю на палец прядку волос, в то время как тот, кто шпионит за мной, стоит в каких-то пятнадцати футах от меня! Неподвижно застываю на тротуаре, прижимая телефон к груди и оглядываясь по сторонам на студентов, безмятежно идущих по улице, на окна учебных зданий, которые словно тоже присматриваются ко мне, на все закоулки, в которых кто-то может сейчас прятаться. Этот Шпилька и сейчас за мной наблюдает? На всякий случай задираю вверх средний палец – ну давай, попробуй только подойди, говнюк!