Глава восьмая
Странный это был вечер. На берегу моря, в просторном лёгком шатре – я с девчонками и наш враг, на время ставший… не другом, конечно, но союзником.
Официанты и повара куда-то исчезли, то ли вернулись на яхту, то ли просто ушли в темноту. Мягко плескали о берег волны, на яхте светились навигационные огни и иллюминаторы. А так – тишина. Даже комары не беспокоили, видимо, как в анекдоте, – «не положено». Удивительно, я второй раз в иной реальности и снова ужинаю у моря!
Так и привыкнуть можно.
– Для начала я объясню вам, как всё устроено, – сказал Иван.
Он поднял руку, и тонкий лучик зелёного света вытянулся к полотняной стене шатра. Можно было бы подумать, что у него лазерная указка, вот только рука была пуста. Луч рождался в воздухе, рядом с пальцами.
– Есть люди… и прочие разумные существа… Каждое существо мечтает стать сильнее, жить дольше… иными словами – достичь сингулярности.
Лучик забегал у самого песка, рисуя на стене вертикальные чёрточки. Я даже не удивился тому, что светящиеся линии не угасали, лишь чуть меркли, но продолжали мерцать.
– Каждый разум в той или иной мере самобытен, интересен и уникален, – снисходительно сказал Иван. – Но это лишь крошечная вспышка, которая не имеет шансов стать чем-то значительным или долговременным. Трава.
– Мы знаем ваше отношение к людям, – кивнула Милана.
– О, я хотел бы относиться к ним лучше! – воскликнул Иван. – Я ведь сам из них, плоть и кровь, так сказать! Но они не дают оснований. Ленивая, трусливая и полная животных инстинктов масса, которая сама давит в себе как проблески интеллекта, так и лучшие духовные порывы!.. Однако продолжим. По мере развития цивилизации появляются возможности продлить жизнь, поднять уровень интеллекта, создать что-то уникальное… мы называем это смыслами. Разумеется, все и сразу на это неспособны. Появляется узкий круг, если угодно – каста, превосходящая основную массу. Поначалу всё очень примитивно. Развитая медицина, хорошее образование, правильное питание. Потом пересадка органов, потом клонирование тела и пересадка мозга… та ещё гадость, кстати… Зовите их как угодно – постчеловеки, трансчеловеки, предсингулярные личности…
Лучик запрыгал по стенке, рисуя что-то вроде кустиков.
– Слуги, – не удержался я.
– Отчасти они постлюди, – согласился Прежний. – Вот только не сами развились, а получили свои особенности от нас… потому и Слуги. Стать настоящим трансчеловеком – уже прогресс. Разумные существа проживают срок в несколько жизней, всё глубже постигают природу, изменяют свою биологическую структуру. Пути совершенствования могут быть разными. Копирование сознания в искусственно созданные тела – без рискованных и неприятных хирургических операций. Перенос разума на небиологические носители, к примеру, электронные.
– Почему же вы… – не удержался я. И замолчал. Не стоило разъяснять, что я видел изнанку Прежних, их «корень» из сросшихся человеческих тел.
– Потому что переход из биологической формы в небиологическую несёт в себе и целый ряд минусов, – ответил Иван. – К тому же в любом случае остаётся ограниченность одиночного сознания. Для полноценного развития разумы должны сливаться. Так поступили мы, так поступили Инсеки. Мы уже не просто транслюди, мы предсингулярные существа, организовавшиеся из нескольких личностей.
Зелёный луч вновь начал двигаться, кустики обзавелись ветками, корнями.
– Вам трудно понять, как это, – сказал Иван с сочувствием. – Быть одновременно и личностью, и коллективом. Одним голосом – и целым хором! Разделять мысли, чувства, мечты!
– А вы объясните, – попросила Милана.
– Не получится. – Прежний развёл руками. – Пока я был Кандидатом, я пытался представить себе, но… Ладно, оставим это! Итак. Мы, Инсеки, ещё четыре известные нам сверхцивилизации… нет, вы их не знаете, у нас различные… э…
– Пастбища? – спросил я.
– Я хотел сказать «зоны влияния». Но «пастбища» – тоже годится, – не стал спорить Иван.
Он вновь взмахнул рукой, и на полотне высветились стилизованные деревья.
– А вот это Высшие. Известный нам итог достижения сингулярности. Наша… цель.
Прежний покосился на Милану и с иронией добавил:
– Может быть, теперь вы расскажете мне, как это – быть Высшим?
– Не получится, – ответила Милана, то ли передразнивая Ивана, то ли искренне. – Когда Высший входил в меня, я всё понимала. А теперь это словно забытый сон.
– Верю, – согласился Иван. – Итак, Высшие… нам известно более двадцати их проявлений, каждое из которых мы считаем самостоятельными сущностями. С предсингулярными культурами они взаимодействуют крайне редко, лишь в тех случаях, когда задеты их интересы. Каждый Высший развился из целого созвездия личностей… во всяком случае, мы так считаем. В чём смысл их существования, бессмертны они или нет, враждуют ли между собой, есть ли у них следующая стадия развития, мы не знаем.
– А сколько всего Высших? – спросил я.
Иван пожал плечами.
– Неизвестно. Вы, люди, трава. – Он ткнул рукой в мерцающую картинку. – Когда рядом вырастает куст, высасывает воду из почвы, закрывает вас от солнца, вы видите последствия, иногда даже догадываетесь, что дело в кусте, и ругаете его. Куст – это мы, предсингулярная культура. Но Высшие – как могучие деревья. Они были до вашего рождения, будут после, они для вас часть мироздания, закон природы. Вы даже понять не можете, что живёте в тени дерева, и если на вас упадёт сухая ветка и раздавит – не поймёте, что произошло. Трава может пытаться задушить куст, но она не убьёт дерево. И уж тем более травинка не подозревает о существовании леса. Но и с высоты куста видно немногое…
– Я никого не хочу убивать, – резко сказала Милана.
– Всё равно придётся, – равнодушно ответил Прежний. – Итак, Высшие… Они могут двигаться по всему протяжению своей жизни, отчасти меняя реальность. Они могут открывать проходы в иные пространства. Порой у них случались конфликты с предсингулярными культурами, известны два случая, когда в итоге Высшие были повержены, но это очень маловероятный итог. Как правило, мы уступаем. В вашем мире Высший остановил бой за Землю?
– Да, – сказал я.
– Высшие не допускают геноцида, поскольку он снижает разнообразие смыслов. Но в обычные конфликты, как людские, так и предсингулярных культур, они не вмешиваются. Значит, были задеты интересы Высшего, в опасности оказался он сам…
Прежний на миг задумался.
– Полагаю, что и мы, и Инсеки после вмешательства решили, что этот Высший – порождение кого-то из нас. А он, выходит, был третьей силой. Обеспечивал безопасность нашей дорогой Миланы… то есть свою.
Он снова замолчал, потянулся за бокалом. Продолжил:
– Но кому-то его появление не понравилось. Кому? Мы считаем, что среди Высших есть и наши культуры, перешедшие черту сингулярности. Жаль, что они не считают нужным представиться… – Иван тихонько рассмеялся. – Но допустим, что возникновение нового Высшего задело интересы нашего… или того, которого породят Инсеки. И кто-то из них, а то и оба они вместе, соорудили ловушку. Переместили корабль с Луны в нашу реальность, резонно полагая, что рано или поздно Милану попросят помочь и она попадёт в ловушку.
– Оба вместе? – нахмурился я.
– Мы с Инсеками враги, – кивнул Иван. – Но это такая вражда… конкурентная. Как бы тебе попроще объяснить, Максим? Великобритания и Германия могли друг с другом воевать, бомбить мирные города – это не мешало после войны снова дружить, ездить в гости и торговать. Верно?
Я кивнул.
– Это потому, что смыслы у них были примерно одинаковые, – Иван вновь широко улыбнулся. – Разногласия, конечно, возникали, но временные. А вот в отношениях с Россией, особенно советской, всё было иначе. Могли заключаться союзы, но стоило исчезнуть общей цели, и начиналось противостояние. Почему? Потому что смыслы противоположны. Векторы развития разные.
– Вы что, коммунист? – с любопытством спросила Милана.
– Частично, – Иван мило улыбнулся. – А частично капиталист, ещё немного княжеского рода… Это всё так смешно и неважно, Милана! Капитализм, коммунизм… вы ещё сексуальной ориентацией или любимой музыкой поинтересуйтесь. Я говорю о коренных противоречиях существующих цивилизаций. Когда мы уйдём в сингулярность, нам станет нечего делить с Инсеками, ушедшими в сингулярность. Может, и появятся новые противоречия, о которых мы пока не подозреваем, но старые споры волновать нас не будут. А вот твой Высший – это что-то новенькое. Он потенциально может изменить будущее. Возможно – не даст нам с Инсеками достичь сингулярности. Переломит историю и втянет наши культуры в свою, или же уничтожит. Понимаешь?
Милана осторожно кивнула.
– Поэтому он нам тут не нужен, – торжественно сказал Иван. – Подкинули соседи подарочек… благодарю покорно! Нам это не нужно, и нашим потенциальным Высшим тоже. Так что я хотел бы отправить вас назад.
Мы переглянулись.
Мне снова захотелось спросить, не жалко ли ему Прежних и Инсеков нашей реальности. Но я уже понял – нет, не жалко. Скорее уж он мстительно предвкушает их реакцию, когда «подарочек» вернётся и Высший начнёт чинить расправу над обнаглевшими «предсингулярными культурами».
Всё-таки между нами пропасть. Мы совершенно иначе относимся к миру.
– Вся проблема в том, – заключил Иван, – что Высшего нельзя позвать. Он приходит сам, когда затронуты его интересы. А если в нашем мире твой смысл не даёт всходов, то ты никому неинтересна.
Прежний подмигнул мне и бархатным голосом добавил:
– Кроме меня, разумеется. Я очарован. Скажите, а там, у вас… между нами ничего не было?
– Кроме стойкой неприязни? – спросила Милана.
Иван рассмеялся.
– Ладно, ладно… Итак, вам нужно привлечь внимание Высшего и убедить его отправить вас назад. У вас есть идеи, как это сделать?
– Иван, наверняка идея есть у вас, – сказал я.
Иван кивнул.
– Конечно. Преимущество предсингулярного существа в том, что я могу заниматься многими делами одновременно. План есть, он нравится мне, но сомневаюсь, что он понравится вам.
Мы молчали. Прежний отпил из бокала, сказал:
– Мы можем уверено предполагать, что существуют двое Высших, которым не безразлично ваше появление.
– Ваш и Инсеков.
– Да. Если вы вмешаетесь в наше противостояние, то любой из них может появиться в нашем времени и изменить происходящее… как, очевидно, произошло и у вас. Интересы этих Высших понятны – обеспечить собственное существование и помешать возникновению вашего Высшего, поскольку, как мы можем судить, он несёт неприемлемый для нас смысл.
– Это хороший смысл… – произнесла Милана.
– Не спорю, но нам он не нужен, – Иван окинул нас взглядом. – Итак… вы готовы вмешаться в войну людей с Инсеками?
– Войну Прежних с Инсеками, – буркнул я. – Мы так вас зовём.
– Я уже понял. Но здесь, знаешь ли, мы не Прежние, мы Нынешние. Итак, ваш ответ?
– У нас разве есть выход? – я развёл руками.
– Не знаю, настолько ли мы серьёзная подмога, чтобы вмешаться в войну… – тихо сказала Дарина. – Что мы сможем против всей мощи Инсеков?
Иван тихо засмеялся.
– О нет, милая девочка. Я не зову вас в ряды ровианских гвардейцев или в лагеря подготовки на Саельме… Вам надо вмешаться на стороне Инсеков.
– Что? – мне показалось, что я ослышался.
Иван лыбился, явно наслаждаясь ситуацией.
– У него своя интрига, – тихо сказала Милана. – Верно?
– Верно, – согласился Иван. – Только не придумывайте лишнего, я хочу нашей победы. Но вы трое, конечно же, не сможете повлиять на ход боёв с нашей стороны. В рядах панцеров и танцоров вы будете лишь досадной помехой. А вот среди Инсеков…
– Не понимаю, – признался я.
– Люди оказались самым удобным материалом для создания солдат, – Иван посерьёзнел. – Так уж получилось, в генетических модификациях преимущество за нами, человеческий геном был изменён ещё сотни тысяч лет назад, во времена нашей изначальной цивилизации.
– До её уничтожения?
– Да. Но даже вы, одичавшие и деградировавшие, несёте в себе спящие гены, позволяющие вас перестраивать. Другие разумные виды в Галактике не имеют такого потенциала. Поэтому Инсеки захватывают человеческих детей на всех завоёванных планетах, свозят к себе и преобразуют в системе Гнёзд. У вас эти Гнёзда размещены на Земле, так?
Я кивнул.
– Вот. А у Инсеков на их материнской планете. Они создают свои боевые формы, хотя и куда более ограниченные, чем наши: стражи, монахи…
– И у нас так, – согласился я.
– Тогда вы понимаете. Основные боевые силы с обеих сторон – люди. Одни сражаются за нас, другие, с промытыми мозгами, за Инсеков. Но им не хватает бойцов. Видите ли, даже на Ровиане население составляет полмиллиарда человеческих особей. На обычных планетах – это десятки или сотни тысяч. Даже при полной оккупации планеты, что случается нечасто, Инсекам достаётся не так уж и много особей, пригодных к Изменению.
– У нас в Гнёзда отводят смертельно больных детей… – тихо сказала Дарина.
– А у нас Инсеки гребут всех. Предпочитают тех, кто младше, конечно. Их проще убедить воевать на их стороне. Но повторю, им достаётся не так уж и много. Полагаю, что, если вы окажетесь в одном из Гнёзд, вам удастся с ним договориться?
Я пожал плечами.
– Возможно. И что дальше? Хотите, чтобы мы перевербовали Изменённых?
– Вряд ли это возможно, – вздохнул Иван. – Но у меня есть план, я продолжаю над ним работать. К утру, вероятно, всё будет готово. А пока – давайте отдыхать? Может быть, танцы?
Я с сомнением посмотрел на пляж.
– Нет-нет, смотаемся на Ибицу, – предложил Иван. – Хороший ди-джей, вкусные коктейли…
– Нам лучше поспать, – сказала Дарина. – Мы же не такие «предсингулярные», как вы.
– Ну как хотите, – Иван развёл руками. – Вы нормально разместились? Может быть, каждому свою каюту?
– Мы вместе, – хмуро ответил я.
– Завидую, – Прежний подмигнул мне. – Так что, моё предложение принимается?
Я кивнул. Дарина и Милана переглянулись, тоже кивнули.
– Кстати, – Иван помедлил. – Я параллельно обдумывал историю вашего попадания к нам. Если вам удастся вернуться, присмотритесь к человеку, командовавшему операцией.
– А что так? – спросил я.
Конечно, я довольно подробно рассказал Прежнему, как мы попали сюда, но про отставного генерала сказал разве что пару слов.
– Странное поведение. Во время проведения вылазки вдруг отправиться гонять чаи, забрав с собой тех, кто хотя бы теоретически мог дать отпор – мать Гнезда и Изменённых! Не обеспечить надёжную охрану и оперативный резерв. Оставить в опасной точке значимого для вас человека, за которым вы готовы были отправиться на корабль. А потом позволить Милане, прекрасно понимая всю её ценность, пройти через экран!
– Он работает на Прежних? – воскликнула Милана.
– Может, на Инсеков. А может, и на нас, – Иван кивнул. – Но для профессионального военного такие ошибки непозволительны. Мой вам совет, друзья, когда вы видите странное поведение опытного человека, то первым делом ищите скрытые мотивы, а уж потом ошибку или глупость… Да, в случае большинства людей начинать надо с ошибки, но тут явно другой случай.
Прежний встал.
– Я провожу вас до катера.
Пожалуй, я был этому рад. Мне действительно хотелось спать. Но я уточнил:
– Проводите? А сами?
– А меня ждёт веселая компания, которая должна была прибыть сюда, – Иван вздохнул. – Пришлось отправить её в другое место, но мой долг хозяина вечеринки никто не отменял.
На яхте было тихо, словно вся команда куда-то исчезла. Молчаливый моряк доставил нас на борт, после чего катер вернулся на берег, а пожилой Слуга отвёл к каюте. Спросил на безупречном русском языке:
– Есть какие-то пожелания?
Я покачал головой.
– Вызывайте в любой момент, я всецело в вашем распоряжении, – сообщил он и удалился.
В каюте было прибрано, исчезли малейшие следы нашего короткого пребывания. На кровати прибавилось подушек. На столике в ведёрке со льдом стояла бутылка шампанского. Никто из нас к ней не потянулся.
– Я на диванчик, – подхватывая с кровати подушку, сказал я.
– Макс, не валяй дурака, – попросила Милана.
– Вот именно, – поддержала Дарина.
Я замялся.
– Максим, нам просто будет спокойнее спать с тобой рядом, – сказала Милана. – Ложись в центре и всё. Приставать не стану.
– А я бы пристала, но не время, – добавила Дарина и улыбнулась. – Макс, нам всем надо нормально выспаться.
– Хорошо, – согласился я.
Поколебался секунду, разделся до трусов, забрался в кровать и закрыл глаза.
Да уж. О сексе, конечно, не думалось.
И, честно говоря, когда девчонки, сходив в душ, разделись и легли, я уже почти спал. Дарина сразу взяла меня за руку и уснула. Милана легла чуть дальше, кровать позволяла, но среди ночи я в полусне ощутил, как она обнимает меня.
Интересно, что же всё-таки придумал Иван, как собирается нас использовать и есть ли у нас шанс вернуться домой…
Я думал об этом, когда несколько раз просыпался ночью. Пытался своей единственной головой решить задачу, ответ к которой искала коллективная личность Прежнего.
Ничего, конечно, придумать я не смог.
До самого утра.
А проснулся я от тёплого цветочного запаха, который показался мне смутно знакомым.
Да что уж там говорить. Не смутно.
Я открыл глаза. Присел на кровати, высвобождаясь из рук спящих девчонок.
Продавец стоял рядом. Вначале мне показалось, что он стоит на коленях, потом я понял, что он почти до основания втянул металлические ноги в своё цилиндрическое тело.
– Привет, – сказал я.
– Доброе утро, Максим, – негромко произнесла рыжая лисья голова из-под капюшона. – У нас есть семь минут до того, как проснётся Дарина и всё изменится.
– Удивлён, что ты всё-таки жив, – так же шёпотом ответил я. Хотя раз уж Продавец сказал про семь минут, то можно хоть в голосину орать.
– Я тоже, – признался Продавец, два дня назад навещавший меня в моей реальности. – Но я не уверен, что на самом деле жив.
