112. Условия
Рошару суждено объединиться ради более грандиозной войны.Размышления Эла в первый из Последних Десяти Дней
Измученные и сбитые с толку, Далинар и ветробегуны в конце концов приземлились в своем военном лагере всего за несколько минут до начала Великой бури. Неудача навалилась на плечи тяжким грузом, словно гравитация. Отпустив ветробегунов отдыхать, Далинар ссутулился.
Путешествие оказалось напрасным. Он не приблизился к пониманию своих сил. Ничего не сделал для возвращения Уритиру. По-прежнему не имел понятия, как спасти Навани.
Наверное, следовало пойти к Ясне и объяснить, что они нашли, но он так устал. Он брел через лагерь, таща за собой неудачу, как телегу, набитую беспокойными спренами изнеможения.
И вот тогда-то к нему подбежали письмоводительницы с известием, что связанные с Уритиру даль-перья снова заработали. Посланницы, окруженные спренами славы, принесли удивительные вести. Навани на связи, башня и Врата функционируют. Далинар слушал в оцепенении.
Хорошие новости. Наконец-то хорошие новости.
Ему захотелось немедленно вылететь в Азимир, чтобы повидаться с Навани, но он понял, что это глупо. Надо хоть немного отдохнуть перед очередным долгим перелетом, и к тому же предстоит неминуемая буря. Далинар приказал отправить жене послание, пообещав прибыть до конца дня. Затем попросил узнать у Ясны и Верховного, может ли он встретиться с ними после бури.
Когда письмоводительницы убежали, оставив Далинара одного, он наконец подошел к маленькому зданию, которое сделал своей базой. Как будто вернулся домой. Конечно, он достаточно много времени провел в походах, чтобы слово «дом» приобрело расплывчатый смысл. Обычно таковым считалось любое место с мягкой постелью.
«Теперь Уритиру действительно в безопасности, Далинар, – мысленно сказал Буреотец. – Я так отвлекся на мертвых спренов, что сначала не заметил. Сородич полностью проснулся. Появился еще один узокователь? У этого будут последствия…»
Далинар пока что осознал их не до конца. Навани связалась узами со спреном? Это было чудесно, но сейчас он был так эмоционально измотан, что просто хотел посидеть и подумать. Он толкнул дверь своего дома, спотыкаясь, вошел – и оказался посреди бескрайнего золотого поля.
Земля мерцала, словно наполненная буресветом. Далинар остановился и обернулся. Дверной проем исчез, дверная ручка пропала из его руки. Небо было закатным – темным и красновато-оранжевым.
У него видение. Но ведь Великая буря еще не началась?
И… нет. Это видение пришло не с бурей. Это было нечто иное. Он с трепетом повернулся, глядя через мерцающее поле туда, где на вершине ближайшего холма стояла фигура в золотых одеждах, отвернувшись от Далинара и глядя на горизонт.
Вражда.
«Забери меня буря, – подумал Далинар, слабея. – Не сейчас. Я не могу встретиться с ним прямо сейчас».
Что ж, солдат не всегда может выбрать себе поле боя. Впервые за целый год Вражда явился ему. Далинару нужно было воспользоваться этим.
Он глубоко вздохнул и постарался побороть усталость. Поднялся по склону холма и в конце концов остановился рядом с фигурой в золотом. Вражда опирался на скипетр, как на трость, его рука покоилась на шаре наверху.
Он выглядел совсем не так, когда Далинар видел его в последний раз. Он все еще напоминал мудрого старика с седой бородой, подстриженной до средней длины. Отеческий вид. Проницательный, знающий, понимающий. Только теперь его кожа местами светилась, словно истончилась, и свет внутри пытался вырваться наружу. Глаза бога стали совершенно золотыми, как куски металла, вставленные в лицо статуи.
Когда Вражда заговорил, в его тоне прозвучала резкость, слова были отрывисты. Он едва сдерживал гнев.
– Наша Связь растет, Далинар, – сказал Вражда. – Она сильнее с каждым днем. Теперь я могу дотянуться до тебя как до одного из своих приближенных. И ты должен им стать.
– Я всегда буду принадлежать только себе, – сказал Далинар.
– Я знаю, что ты ходил к Ишару. Что он тебе сказал?
Далинар сцепил руки за спиной и использовал старый трюк командира. Задумчивое молчание. Прямая спина. Поза, выражающая силу. Внешне все под контролем, даже если на самом деле ты в шаге от краха.
– Ты должен был стать моим защитником, Далинар, – продолжил Вражда. – Теперь я вижу, как тебе удалось этому воспротивиться. Ты ведь все это время работал с Ишаром, не так ли? Вот как ты научился связывать реальности?
– Неудобно, да? – спросил Далинар. – Не видеть моего будущего. Каково это – быть человеком, Вражда?
– Думаешь, я боюсь людей? Человечество принадлежит мне, Далинар. Все ваши эмоции – моя вотчина. Эта земля, эта реальность, этот народ. Они живут для меня. Так было всегда. Так будет всегда.
«И все же ты пришел ко мне, – подумал Далинар. – Чтобы изругать меня? Все эти месяцы тебя не было видно. Почему именно сейчас?»
Ответ поразил его, как первый луч рассвета. Вражда потерял башню – Уритиру был в безопасности, и там появился еще один узокователь. Бог ненависти снова потерпел неудачу. И теперь он думал, что Далинар все это время сотрудничал с Ишаром.
Дар Культивации, хотя и обескровил Далинара, дал ему силу бросить вызов Вражде. Он постоянно спрашивал себя, чего может бояться бог, но ответ был очевиден. Вражда боялся людей, которые не подчинялись ему.
Он боялся Далинара.
– В этот последний визит Ишар рассказал мне кое-что любопытное, – сказал Далинар. – Он дал мне книгу с секретами. Он не так безумен, как я опасался, Вражда. Он показал мне мою Связь с тобой и объяснил, насколько ты ограничен. Потом он доказал мне, что не скованный обетами узокователь способен на невероятные подвиги. – Он посмотрел на древнее существо. – Ты бог. Ты обладаешь огромной силой, но она связывает тебя так же сильно, как и освобождает. Скажи мне, что ты думаешь о человеке, несущем на себе тяжесть божественных сил, но без божественных ограничений?
– Сила в конце концов свяжет тебя, как и меня, – сказал Вражда. – Ты не понимаешь и доли того, на что претендуешь, Далинар.
«И все же ты боишься меня, – подумал Далинар. – Тебя страшит мысль, что я могу обрести всю полноту власти. И тогда все выйдет из-под контроля».
Возможно, путешествие в Тукар не было напрасным. Он не обрел мудрости Ишара, но пока Вражда думал иначе…
«Славься, Ренарин. За то, что сделал мою жизнь непредсказуемой для этого существа. За то, что позволил мне блефовать».
– Мы заключили соглашение, – сказал Вражда. – Состязание защитников. Мы так и не договорились об условиях.
– У меня есть условия, – возразил Далинар. – На моем столе лежит единственный лист бумаги.
Вражда взмахнул рукой, и в небе перед ними начали появляться слова, написанные как бы светящимися золотыми чернилами. Огромные, пугающие.
– Это не ты писал, – сказал Вражда, прищурившись. – И не инозвательница.
Свет под кожей Вражды разгорался, и Далинар чувствовал его обжигающий жар, словно от палящего солнца.
Гнев. Сильнейший гнев, раскаленный добела. Он поглощал Вражду. Бог терял контроль.
– Цефандриус! – рявкнул Вражда. – Опять эта крыса. Куда бы я ни пошел, он все равно скребется за стеной. Пробирается в любую твердыню. Он мог бы быть богом, но настаивает на том, чтобы жить в грязи.
– Ты принимаешь эти условия? – спросил Далинар.
– Из этого следует, что если мой защитник победит, – сказал Вражда, – то я забираю Рошар? Целиком и полностью. А если победит твой, то я удалюсь на тысячелетие?
– Да. А вдруг ты нарушишь слово? Ты тянул дольше, чем следовало. Вдруг ты откажешься послать защитника?
– Я не могу нарушить свое слово, – сказал Вражда, и нарастающий жар сделался ощутимее. – В сущности, я на это не способен.
– В сущности? – настаивал Далинар. – Что будет, Вражда, если ты нарушишь обещание?
– Тогда договор недействителен, и я в твоей власти. То же самое, но в обратном порядке, если условия нарушишь ты. Ты будешь в моей власти, и ограничения, наложенные на меня Честью, – запрет покидать систему Рошара и использовать мои способности на большинстве людей – будут аннулированы. Но этого не случится, и я не собираюсь нарушать свое слово. Если бы я это сделал, то в моей душе образовалась бы дыра, которая позволила бы Культивации убить меня. Я не дурак, а ты человек чести. Мы оба отнесемся к этому состязанию добросовестно, Далинар. Это не какая-то сделка с Приносящим пустоту из ваших мифов, где один обманывает другого благодаря дурацкой оговорке. Добровольный защитник от каждого из нас – и борьба не на жизнь, а на смерть. Они встретятся на вершине Уритиру. Никаких фокусов, никакого обмана.
– Очень хорошо, – сказал Далинар. – Но согласно условиям, если твой защитник потерпит поражение, не только ты должен будешь отступить на тысячу лет. Сплавленные уйдут с тобой и снова будут заперты, как и спрены, благодаря которым возникают Царственные. Больше никаких форм власти. Больше никаких спренов пустоты.
Свет запульсировал внутри Вражды, и он снова перевел взгляд на горизонт:
– Я… не могу согласиться на это.
– Условия просты, – сказал Далинар. – Если ты…
– Я сказал, что не могу согласиться, – произнес Вражда. – Буря бурь изменила все, и Цефандриус должен был это понять. Певцы способны принимать Царственные формы, питаемые Бурей бурь. Сплавленные теперь свободны; они могут возродиться без моего вмешательства. Клятвенный договор мог бы заточить их в тюрьму, но он не действует. Я буквально не в состоянии сделать то, о чем ты просишь, не разрушив себя в процессе.
– Тогда мы не договоримся, потому что на меньшее я точно не соглашусь.
– А если я соглашусь на меньшее?
Далинар неуверенно нахмурился. Мысли путались от усталости. Существо попытается обмануть его. Никаких сомнений. Поэтому он сделал то, что считал лучшим: промолчал.
Вражда тихонько усмехнулся, вращая скипетр и постукивая древком о золото у ног.
– Ты знаешь, почему я заставляю людей сражаться, Далинар? Почему я создал Азарта? Почему я поощряю войны?
– Чтобы уничтожить нас.
– Зачем мне вас уничтожать? Я ваш бог, Далинар. – Вражда покачал головой, глядя в бесконечную золотую даль. – Мне нужны солдаты. Для настоящей битвы, которая грядет, – не ради одного народа или одного жалкого продуваемого всеми ветрами континента. Это будет битва богов. Битва… за все сущее. Рошар – тренировочный полигон. Придет время, и я брошу вас против тех, кто не так хорошо обучен. Кто и сравниться с вами не может по закаленности, которую я обеспечу.
– Любопытно, – заметил Далинар. – Не знаю, заметил ли ты, но тактика «закаливания» привела к тому, что Сплавленные от нагрузки сходят с ума.
Свет внутри Вражды сделался ярче, – казалось, кожа божества вот-вот лопнет.
– Если твой защитник победит, я уйду на тысячу лет, – сказал он. – Отступлю на Брейз и больше не буду разговаривать, давать о себе знать или влиять на Сплавленных или спренов пустоты. Но я не могу их сдерживать. И тебе придется молиться, чтобы твоим потомкам повезло так же, как тебе, потому что я буду менее… снисходителен, когда вернусь.
Далинар начал было говорить, но Вражда перебил его:
– Дай мне закончить. В обмен на то, что ты откажешься от одной вещи, которую хотел, я откажусь от другой. Если я выиграю, то откажусь от своих грандиозных планов в отношении Рошара. Я покину эту планету на тысячу лет и брошу все, ради чего работал здесь. Я даю вам и певцам свободу самим заключать мир. Свобода для вас – и свобода для меня. Это все, что я прошу на случай своей победы: поскольку ты представляешь Честь, ты можешь ослабить его запреты, наложенные на меня. Что бы ни случилось на состязании, тебе больше никогда не придется беспокоиться обо мне. Все, чего я хочу, – убраться подальше от этой жалкой системы!
Все складывалось совсем не так просто, как обещал Шут. Далинара терзали сомнения. Впрочем, Шут мог сам о себе позаботиться. Договор подкреплял эту идею. Вражда предлагал другую, заманчивую перспективу. Избавиться от него, превратить эту войну в обычную…
Две силы тянули Далинара в разные стороны. Кому он доверяет? Он сомневался, что кто-либо из смертных – включая Ясну – сумеет составить договор, годный для сдерживания бога. Но просто взять и предоставить Шуту желаемое?
«Кому ты доверяешь больше? Шуту или богу гнева?»
На самом деле об этом и думать не стоило. Он не слишком доверял Шуту, а Вражде не доверял вовсе. Кроме того, раз уж Честь погиб, стремясь заточить это божество в ловушку здесь, на Рошаре, Далинару стоило верить, что Всемогущий так поступил неспроста.
Поэтому он повернулся спиной к Вражде:
– Отошли меня назад. Сегодня никакого соглашения не будет.
Вспышка неимоверного жара окатила его сзади. Далинар обернулся и увидел, что Вражда излучает яркий красно-золотой свет, его глаза широко раскрыты, зубы стиснуты.
«Стой на своем, – подумал Далинар. – Шут твердил, что он не может причинить тебе вред. Не нарушив своего слова… не навлекая на себя смерть…»
О последнем Шут не упоминал. Но Далинар стоял на своем, обливаясь потом, с бешено колотящимся сердцем. Пока наконец сила не ослабла, жар и свет не отступили.
– Я бы предпочел, – сказал Вражда, – заключить соглашение.
«Откуда такая спешка? Все дело в силе, верно? Она разрывает тебя на части за то, что ты медлишь. Она хочет выйти».
– Я предложил тебе условия, – сказал Далинар.
– А я объяснил, что не смогу их выполнить. Я могу наложить ограничения на себя, но не на своих последователей. Я могу потребовать, чтобы Сплавленные и Несотворенные отступили, – однако не все в настоящее время подчиняются моей воле. И я ничего не могу поделать с Царственными.
Далинар тяжело вздохнул.
– Ладно, – сказал он, – но я не могу согласиться на договор, который освободит тебя от этого мира. Поэтому мы должны сосредоточиться на нашем противостоянии, ты и я. Если я выиграю, ты будешь изгнан в Преисподнюю и полностью откажешься от всех притязаний. Если ты победишь, я сам отправлюсь в изгнание, и моим людям придется сражаться без моей помощи.
– Предлагаешь смертную жизнь за жизнь бога? – возмутился Вражда. – Нет, Далинар. Если я выиграю, я хочу Сияющих рыцарей. Силы Алеткара и Уритиру сдадутся моим Сплавленным, и твои Сияющие положат конец этой войне. Другие дурацкие королевства людей могут продолжать драться, если захотят, но твой и мой народы начнут готовиться к настоящей войне: той, которая начнется, когда боги других миров обнаружат силу связывания потоков. Твои наследники станут частью этого дела, как и ты.
– Я не могу вести переговоры за людей, которые еще не родились. И не могу обещать, что мои Сияющие последуют за тобой, как ты не можешь обещать, что Сплавленные будут повиноваться тебе. Как я уже сказал, это должно остаться между нами. Но… если ты победишь, я прикажу своим войскам отступить и прекратить боевые действия. Я откажусь от войны, и тем, кто захочет присоединиться к тебе, будет позволено это сделать.
– Мало, Далинар. Слишком мало…
Вражда тяжело, страдальчески вздохнул. Свет пульсировал внутри его, и Далинар почувствовал какое-то родство с древним богом. Ощутил его изнеможение, которое каким-то образом отражало собственную усталость Далинара.
– Я хочу гораздо большего, чем Рошар, гораздо большего, чем одна планета, один народ. Но мои люди… устали. Я измотал их этой вечной битвой. Они жаждут конца, пусть и ужасного. Ход войны изменился из-за того, что сделала твоя жена. Ты понимаешь.
– Да, – ответил Далинар.
– Настало время для истинного примирения. Настоящего финала. Разве ты не согласен?
– Я… да. Я понимаю. Что ты предлагаешь?
Вражда пренебрежительно отмахнулся от договора, составленного Шутом:
– Больше никаких попыток тянуть время и отослать меня прочь. Никаких полумер. Десятого числа следующего месяца у нас состоится состязание защитников. В десятом часу.
– Так скоро? Месяц заканчивается завтра.
– Зачем медлить? Я знаю своего защитника. А ты знаешь своего?
– Да, – ответил Далинар.
– Тогда давай прекратим ходить вокруг да около и займемся делом. Десятого числа встречаются наши защитники. Если ты победишь, я отступлю в те королевства, которыми сейчас владею, и добьюсь прекращения войны. Я даже отдам тебе Алеткар, верну твою родину.
– Мне нужен и Гердаз.
– Что? – изумился Вражда. – Этот бессмысленный клочок земли? Что он для тебя?
– Это вопрос клятвы, Вражда. Ты вернешь мне Гердаз и Алеткар. Оставь себе все остальные земли, которые захватил; в любом случае они в основном подчинились тебе добровольно. Я могу принять это, если ты останешься в ловушке на Рошаре, как и хотел Честь.
– Останусь, – сказал бог. – Хотя смогу отправлять агентов в другие части космера, используя Рошар как плацдарм. Но если я одержу победу в состязании защитников, то сохраню все завоеванное, включая Гердаз и Алеткар. И я хочу еще кое-что. Тебя, Далинар.
– Тебе нужна моя жизнь? Вражда, я намерен сам выступить в качестве защитника. Я умру, если ты победишь.
– Да, – сказал бог, его глаза сияли золотом. – Так и будет. И ты отдашь мне свою душу. Ты, Далинар, присоединишься к Сплавленным. Ты станешь бессмертным и будешь лично служить мне. Связанный клятвами. Ты будешь тем, кого я пошлю к звездам, чтобы служить моим интересам в космере.
Ледяной холод пробежал по телу Далинара. То же самое он чувствовал в первый раз, когда его ударили ножом. Удивление, недоверие, ужас.
«Ты присоединишься к Сплавленным».
– Мы договорились? – сказал Вражда, его кожа теперь светилась так ярко, что черты лица было трудно разобрать. – Ты получил от меня больше, чем я когда-либо собирался предложить. В любом случае война закончится и ты обеспечишь безопасность своих союзников. Ценой собственной души. Как далеко простирается твоя честь, Черный Шип?
Далинар колебался. Остановиться сейчас, когда Азир и Тайлена в безопасности, большая часть Рошара под защитой, а в случае победы у Алеткара и Гердаза есть шанс по-настоящему покончить с войной… Он и впрямь не думал, что такое возможно.
Ясна говорила о группах лидеров, о консенсусе. Она считала, что отдавать слишком много власти в одни руки опасно. Стоя посреди золотого поля, Далинар наконец-то ее понял. Новая сделка пойдет на пользу его союзникам – они, скорее всего, обрадуются. Но он не мог знать наверняка. И ему надо было принять решение.
Посмеет ли он? Рискнет ли собственной душой?
«Я должен сдержать его», – подумал Далинар. Его народ праздновал победу в Эмуле, но в глубине души он знал, что враг просто уступил. Предпочел сохранить свою власть в другом месте. Норка сам сказал: если бы Вражда хотел сокрушить Азир, он бы это сделал. Вместо этого он закрепил власть, которую имел. Вражда знал, что, контролируя Йа-Кевед, Алеткар и Ири, он владел самой сильной частью Рошара.
Без этой сделки Далинару предстояли годы борьбы. Десятилетия. Против врага, чьи Сплавленные постоянно возрождались. Годы обороны Алеткара подсказывали, что вернуть его будет очень трудно. Далинар вообразил, как его люди гибнут тысячами, безуспешно пытаясь захватить земли, которые он сам укрепил.
В конечном счете Далинар проиграет эту войну. Честь, можно сказать, подтвердил это. Ренарин говорил, что победа в традиционном смысле почти невозможна, пока Вражда ведет свои войска. И Таравангиан, которому Далинар не доверял, но верил, предвидел то же самое. Враг победит, изматывая их на протяжении веков, если понадобится.
Их лучший шанс – если защитник Далинара победит защитника Вражды. Если он потерпит неудачу, то единственным разумным вариантом для Далинара будет сдача в любом случае. Он знал это в глубине души. Но самое главное – это был его единственный реальный шанс освободить Алеткар.
Далинар должен пойти на риск. Черный Шип бы ничего не добился, действуя нерешительно. Он либо доверится своему чутью и обещаниям бога, либо не сможет положиться вообще ни на что.
Он глубоко вздохнул.
– Окончательные условия таковы: состязание защитников насмерть. В десятый день месяца палах, в десятый час. Каждый из нас посылает добровольного защитника на вершину Уритиру; войска обеих сторон не будут вмешиваться никак. Если я выиграю это состязание, ты останешься привязанным к системе Рошара, но вернешь мне Алеткар и Гердаз со всеми их обитателями. Ты поклянешься прекратить военные действия и поддерживать мир, не действуя ни против моих союзников, ни против наших королевств.
– Согласен, – сказал Вражда. – Но если я выиграю, то сохраню все, что обрел, включая твою родину. Я останусь привязанным к этой системе и займусь прекращением военных действий, как ты уже сказал. Но заберу твою душу. Ты будешь служить мне вечно. Согласен? Если да, я принимаю условия.
– И я, – прошептал Далинар. – Я тоже принимаю.
– Договорились.
Назад: 111. Не скованный обетами
Дальше: 113. Чувство
