70. Колодец
Противоположности. Противоположности звуков. Звук не имеет противоположности. Это просто наложенная вибрация, один и тот же звук, но звук имеет смысл. По крайней мере, этот звук. Эти звуки. Голоса богов.Из «Ритма войны», заключительная страница
Каладин проснулся, когда на него напало нечто темное.
Он закричал, сражаясь с цепкими тенями. Они все продолжали набрасываться – обвивали его, стискивали, – и это длилось целую вечность. Он слышал голоса, которые не знали снисхождения, и пальцы теней сверлили его мозг.
Он попал туда, где были тьма и алый свет; тени хохотали и плясали вокруг него. Они его терзали, сдирали кожу, тыкали клинками снова и снова, но не позволяли умереть. Он сумел отбиться от их лап, уполз в угол и там прижался к стене, еле дыша. Гулкий отзвук собственного пульса в ушах заглушил смех.
Одна тень продолжала наблюдать за ним. Жуткая тень. Она уставилась на него, затем повернулась и взяла что-то со стены. И исчезла… за дверью.
Каладин моргнул, и тени сгинули из его сознания. Ужасный смех, фантомная боль, шепот. Его разум превращал все это в голос Моаша.
Кошмар. Еще один ночной кошмар.
– Каладин? – позвала Сил.
Она сидела на полу перед ним. Он моргнул, резко взглянул в одну сторону, потом в другую. Все в комнате, казалось, встало на свои места. Тефт спал на каменной полке. Несколько маленьких сфер излучали свет. В углах копошились спрены страха, похожие на комки слизи.
– Я… – Он сглотнул, во рту пересохло. – Мне приснился кошмар.
– Знаю.
Он осторожно расслабился, смущенный тем, как, должно быть, выглядит, прижавшись к стене. Словно ребенок, испугавшийся темноты. Он не мог позволить себе быть ребенком. Слишком многое зависело от него. Он встал; одежда была влажной от пота.
– Сколько сейчас времени?
– Полдень.
– Мой режим дня шквал унес…
Он попытался взять себя в руки, когда шагнул за водой, но споткнулся и зацепился за выступ. Ему пришлось крепко ухватиться за каменную полку, поскольку кошмар грозил снова всплыть на поверхность. Буреотец. Так сильно его еще ни разу не накрывало.
– Каладин… – проговорила Сил.
Он сделал большой глоток и замер.
Его копье, оставшееся у двери, исчезло.
– Что случилось? – резко спросил он, хлопнув жестяной кружкой по каменной полке сильнее, чем намеревался. – Где мое копье?
– Сородич связался с нами, – сказала она, все еще сидя на полу. – Вот почему Даббид пытался тебя разбудить. Был найден еще один узел – внутри колодца на рынке. Враг уже там.
– Шквал! – выругался Каладин. – Нам нужно идти.
Он потянулся за фабриалем Навани и мешочком с самосветами. Мешочек был на месте, но фабриаль исчез.
– Даббид? – спросил Каладин.
– Ты сжался в углу и бормотал, – сказала Сил, наконец поднимаясь в воздух. – А меня, кажется, не видел. Сородич в ужасе. Я слышала его, сидя на плече Даббида. И вот…
Каладин схватил мешок с самосветами и выскочил из комнаты, Сил последовала за ним светящейся лентой. Он догнал Даббида у первой лестницы – всего через два коридора. Невысокий мостовик стоял, прижимая к груди копье и фабриаль, и смотрел вниз с выражением паники на лице.
Он вздрогнул, увидев Каладина, а потом громко вздохнул с облегчением. Каладин взял у него фабриаль.
– Ты собирался попытаться остановить Сплавленных, – сказал Каладин. – Потому что я не просыпался.
Даббид кивнул.
– Даббид, ты едва умеешь обращаться с копьем, – сказал Каладин, быстро пристегивая фабриаль.
У него было всего четыре дня, чтобы освоиться с этим устройством. Должно хватить.
Даббид, конечно, не ответил. Он помог Каладину пристегнуть фабриаль, затем протянул ему копье.
Каладин взял его и отсалютовал, как было заведено у мостовиков.
Даббид ответил тем же. А потом, к изумлению Каладина, проговорил тихим и скрипучим голосом:
– Жизнь. Прежде. Смерти.
Буря свидетельница, это были первые слова, которые Каладин услышал от него. Он ухмыльнулся, сжал плечо помощника.
– Жизнь прежде смерти, Даббид.
Даббид кивнул. На большее времени не было; Каладин отвернулся от лестницы и снова побежал. Крики из кошмара эхом отдавались в его голове, но у него не было времени на слабость. Нельзя, чтобы самосвет испортили. Если не получится остановить врага, придется уничтожить узел. Только так он сможет выиграть для Навани необходимое ей время.
Он должен добраться к колодцу быстро, и лестница для такого не годилась. Ему придется спуститься прямо через атриум.
– Мне нужно немедленно увидеть Повелительницу желаний! – заявила Навани стражнику. – Я сделала открытие немыслимой важности! Это не может ждать…
Стражник – Царственная буреформа – просто двинулся вперед и жестом пригласил ее идти следом. Он даже не нуждался в полном объяснении.
– Отлично, – сказала Навани, присоединяясь к нему в коридоре. – Я рада, что ты понимаешь, насколько это срочно.
Охранник проводил ее до большой лестницы, ведущей на первый этаж. Там стояла Глубинная, сплетя пальцы перед собой.
– В чем дело? – спросила она по-алетийски с сильным акцентом. – Внезапная болезнь?
– Нет, – ответила Навани, опешив. – Открытие. Кажется, я нашла то, что искала Повелительница желаний.
– Но, конечно, ты не можешь поделиться им ни с кем, кроме самой Рабониэли, – сказала Сплавленная, и в ритме ее слов послышался отголосок насмешки.
– Ну, я имею в виду… – Навани замолчала.
– Проверю, смогу ли я связаться с ней через даль-перо, – сказала Сплавленная. – Я сообщу ей, что это очень срочно.
Шквал… Они ждали от Навани отвлекающего маневра. Она убедилась в справедливости догадки, когда Глубинная скользнула к шкафу у стены и начала медленно и аккуратно перебирать хранившиеся там даль-перья.
Она тянула время. Сплавленные знали, что предпримет Навани. Но как же Рабониэль сумела предсказать, как она поступит, если…
Навани отпрянула, распахнув глаза. Она поняла, что случилось.
Каладину угрожала серьезная опасность.
Босой и вооруженный копьем, Каладин выскочил на огибающую атриум галерею одиннадцатого этажа и прыгнул в пустоту. Полный буресвета – в надежде, что это его спасет, если фабриаль не сработает, – он направил руку прямо вниз и включил фабриаль Навани.
Как только это случилось, Каладин резко остановился, повиснув в воздухе, – мышцы напряглись, ведь, по сути, он выполнял стойку на одной руке. Но пока противовес в далекой шахте был неподвижен, сам Каладин тоже не шевелился.
Он сжал перекладину поперек левой ладони и начал падать, как будто применил сплетение. На самом деле, он рассчитывал, что со стороны все будет выглядеть так, словно его силы в порядке и сам он полноценный ветробегун, готовый к битве. Этот маскарад не продержится долго, но, возможно, даст ему преимущество.
Во время спуска – со скоростью лишь самую малость меньше безумной – ему открылся вид из огромного окна атриума, тянувшегося вдоль всей стены справа. Странно, но снаружи было темно, хотя Сил говорила, что уже полдень. Ему не пришлось просить разъяснений, так как вспышка молнии продемонстрировала истину. Великая буря. Все еще было трудно поверить, что так глубоко в башне люди не осознавали пришествия стихии. Даже в лучших буревых убежищах, как правило, чувствовался рокот грома и гнев ветра.
Его падение определенно привлекло внимание. Небесные в длинных одеждах оторвались от своих медитаций в воздухе. Царственные или певцы на разных уровнях разразились криками. Каладин не смог разглядеть среди Небесных Лешви, поскольку летел слишком быстро.
Используя фабриаль, перед первым этажом он замедлил движение, потом и полностью деактивировал устройство – последние пять футов или около того пролетел просто так. Буресвет поглотил последствия падения, и Каладин напугал десятки людей – включая певцов, – которые не слышали шума наверху. Торговля теперь разрешалась и поощрялась Сплавленными, нижний уровень атриума стал еще одним рынком – еще более беспорядочным, чем Отломок неподалеку. Именно там находился колодец.
На фоне темного окна, время от времени озаряемого вспышками, светящаяся фигура Каладина должна была виднеться отчетливо. Крики тревоги наверху потонули в огромном атриуме, когда Каладин сориентировался и побежал к штабелю ящиков. Он взбежал по ним, чтобы подпрыгнуть на высоту около десяти футов, затем указал направление левой рукой и включил устройство Навани.
Он летел, как ветробегун, выпрямившись, держа левую руку на уровне груди и согнув локоть. Со стороны могло показаться, что он использует сплетения. Хотя ветробегуны иногда ныряли и летели головой вперед, как будто плыли, так же часто они летали в положении «стоя» – как он сейчас.
Он поджал ноги, взлетая над головами людей, и те пригнулись. Сил пронеслась рядом, подражая грозовой туче. Люди закричали, удивленные, но и взволнованные, – и Каладин забеспокоился. Своим появлением он не хотел спровоцировать восстание, в результате которого погибли бы сотни обитателей башни.
Лучшее, на что он мог надеяться, – это проникнуть куда надо, уничтожить узел и выбраться оттуда живым. Эта цель предвещала проблему куда серьезнее. Навани сказала, что узлов всего четыре. Сегодня он попытается уничтожить третий. При таких темпах последний падет через несколько дней… и что тогда?
Он выбросил эту мысль из головы, пролетая по верхнему коридору в нескольких дюймах от шершавого каменного потолка. Не было времени ни на раздумья, ни на размышления о мучительной тьме и тревоге, которые продолжали терзать его разум. Он должен был проигнорировать это, а разобраться с последствиями позже. Точно так же, как делал это на протяжении очень долгого времени.
– Следи, чтобы мы не попали в засаду, – сказал он Сил, когда они выскочили из коридора на Отломок.
Это большое и очень просторное помещение высотой в четыре этажа вдоль первого уровня заполняли разнообразные магазины. Многие располагались вдоль дорог, которые Навани, неохотно приспосабливаясь к воле народа, велела проложить так, как хотели жители. Другие части Отломка представляли собой головоломный лабиринт из палаток и временных деревянных сооружений.
Центральное место в планировке занимал огромный колодец. Каладин был недостаточно высоко, чтобы видеть поверх зданий, но он знал, где тот находится. Клиника гранетанцоров располагалась неподалеку, хотя сейчас в ней работали обычные лекари. Он надеялся, что его родители и младший брат благополучно добрались туда, где их спрячут товарищи по ремеслу. Несколько дней назад они с Сил наведались в клинику отца и обнаружили, что она пуста.
Шквал. Если он потеряет семью…
– Преследователь! – вскричала Сил. – Он ждал у другого входа.
Каладин среагировал как раз вовремя, деактивировав фабриаль и упав на землю, где свернулся и покатился. Неумолимый Сплавленный – из светящейся ленты он превратился в громилу-певца – тоже упал, но Каладин уже вскочил и оказался вне досягаемости существа.
– Убивать тебя, ветробегун, становится утомительным делом, – прорычал Преследователь, припав к полу посреди испуганных посетителей рынка. – Как это ты восстановил все свои сплетения?
Каладин активировал устройство и взмыл вверх. Фабриаль больно дернул его за руку, но он уже привык – и буресвет помог избавиться от неприятных ощущений. Он также вспомнил старые одноручные захваты копья. Оставалось лишь надеяться, что эти навыки сегодня сослужат ему добрую службу.
Это устройство делало его далеко не таким маневренным, как сплетения. Поскольку Преследователь бросился в погоню в виде ленты, единственным выходом для Каладина было резко выключить фабриаль и разминуться с ним. Почти у самой земли Каладин указал рукой в сторону и снова включил устройство, затем помчался над толпой в направлении колодца. Может быть…
Он внезапно остановился: первый противовес достиг дна шахты. Мгновение спустя Преследователь врезался в него, обхватил за шею и повис.
– Каладин! – крикнула Сил. – Небесные! Больше десятка! Они прибывают по туннелям.
– Хорошо, – пропыхтел Каладин, роняя копье и хватаясь за Преследователя той рукой, которой мог пошевелить.
– Хорошо? – растерялась она.
Он не мог одновременно сражаться врукопашную и повернуть диск на своем фабриале – тот, который активировал бы второй противовес. Но он мог деактивировать устройство одной рукой, что и сделал, опустив их на десять футов. Преследователь ударился о землю первым, но хватку не разжал и перекатился вместе с Каладином, пытаясь пригвоздить его к полу.
– Поверни… диск… – сказал Каладин Сил, используя обе руки, чтобы бороться с Преследователем.
– Когда ты умрешь, – прошептало существо ему на ухо, – я найду следующего Сияющего твоего спрена и убью его тоже. В качестве платы за беспокойство, которое вы оба мне доставили.
Сил спустилась к его левому запястью и, приняв форму угря, надавила на приподнятую секцию в центре диска. Она могла перевернуть страницу, поднять лист. Хватит ли у нее сил, чтобы…
Щелк!
Каладин извернулся в хватке Преследователя, едва сумев прижать левую руку к бронированной груди существа. Активация устройства заставила их обоих двигаться вверх – но медленно. Шквал! Каладин не подумал об этом. Подъемная сила фабриаля была ограничена весом гири. Очевидно, он и Преследователь вместе были примерно такими же тяжелыми, как противовес.
К счастью, Преследователь не воспользовался задержкой, а вместо этого застыл и уставился на руку Каладина, пытаясь понять, что происходит. Поэтому, пока они медленно поднимались, Каладин смог высвободить правую руку. Он потянулся за скальпелем, который держал в самодельных ножнах на поясе, затем вонзил его в запястье Преследователя и перерезал сухожилия.
Существо тут же отпустило его и исчезло, оставив после себя лишь оболочку. Как только она отцепилась от Каладина и упала, он тут же взмыл в небо – от неловкого рывка его руку чуть не вырвало из сустава.
– Это… было не слишком эффективно? – спросила Сил.
– Да уж, – ответил Каладин и замедлился, ослабив хватку.
Он попытался втянуть еще немного буресвета, но осознал, что в его венах все еще бушует достаточное количество. Таково было единственное преимущество фабриаля: он расходовал энергию не быстро.
Небесные кружили в воздухе, но держались на расстоянии. Каладин поискал взглядом Преследователя – существо использовало уже два тела. Оно могло потратить еще одно, прежде чем схватка станет опасной, так что пока враг не отступит.
А вот и он. Каладин заметил красную ленту, которая прошмыгнула между Небесными. Движения ее выглядели робкими, неуместными, и Каладин не сразу понял почему. Преследователь пытался его задержать, заставить терять мгновения, каждое из которых могло оказаться губительным для Сородича.
Рыночные улицы внизу быстро пустели. Опасения Каладина по поводу бунта не оправдались, но он не мог провести целую вечность в противостоянии с Преследователем. Поэтому он отключил устройство и начал падать.
Это наконец заставило Преследователя броситься к нему, и Каладин быстро снова включил устройство – резко остановившись. Он повернулся – хотя и не мог пошевелить левой рукой – и приготовил нож. Однако это внезапное движение заставило Преследователя отступить. Может ли это существо… бояться? Это казалось невероятным.
У Каладина не было времени на размышления – нужно было в третий раз атаковать Преследователя, чтобы его план сработал. Поэтому он отвернулся, напрашиваясь на атаку, – и получил ее. Бросившись вперед, Преследователь сформировал тело, которое схватило Каладина. Несмотря на попытки умчаться прочь, Каладин не смог увернуться от хватки.
Каладин вынужденно позволил Преследователю схватить себя за шею, а сам ударил существо в руку между двумя пластинами панциря, пытаясь перерезать сухожилия. Монстр закряхтел, обхватив рукой горло Каладина. Они продолжали парить примерно в тридцати футах над землей. Каладин проигнорировал крепкую хватку и подвигал скальпелем в ране. Возможно, если бы он мог заставить Преследователя потратить пустосвет на исцеление…
Так и вышло. Получив достаточно ран, чтобы забеспокоиться, Преследователь отпустил его и улетел, ища место, чтобы прийти в себя. Тяжело дыша, Каладин использовал устройство, чтобы упасть на землю. Он приземлился на пустой улице между двумя палатками. Внутри обеих толпились люди.
Каладин заставил себя побежать туда, где уронил копье. Небесные кружили над ними, готовясь к атаке. Сил держалась рядом, наблюдая. Теперь их собралось две дюжины. Каладин окинул их взглядом, надеясь…
Вот она. Он поднял копье в сторону Лешви, которая парила в стороне от остальных, одетая в одежду, слишком длинную для боя – даже в воздухе. Это событие застало ее врасплох.
«Пожалуйста, – подумал он. – Прими бой».
Это была его лучшая надежда. Он не мог сражаться со всеми сразу, он едва мог противостоять Преследователю. Если он хотел получить хоть какой-то шанс добраться до узла, ему нужно было сразиться с единственным противником – тем, кто не был столь безжалостен, как Лезиан Преследователь.
Он беспокоился, что и так потерял слишком много времени. Но если бы ему удалось заставить Лешви согласиться на дуэль…
Она подняла копье в его сторону.
– Сил, – сказал он, – иди к колодцу и найди узел. Вероятно, это сапфир, и рядом должна быть стеклянная сфера, как та, которую мы видели раньше.
– Хорошо. Скорее всего, он будет под водой. Вот что сказал Сородич. Рядом с насосными механизмами. Ты умеешь… плавать?
– В этом нет необходимости, ведь буресвет поддерживает меня, а фабриаль двигает, – сказал Каладин, поднимая руку и взмывая в воздух над рынком. – Но колодец, скорее всего, находится под усиленной охраной. Наш лучший шанс уничтожить фабриаль – вырваться из этой схватки и полететь прямо к нему, а затем ударить по устройству, прежде чем кто-нибудь поймет, что я делаю. Мне нужно, чтобы ты стала моим проводником.
– Звучит неплохо. – Она колебалась, глядя на него.
– Со мной все будет в порядке, – пообещал Каладин.
Она улетела, чтобы выполнить его просьбу. Возможно, он уже опоздал. Он чувствовал, как что-то меняется. Уныние подступало с новой силой, навалилась тяжесть. Он мог только предполагать, что это было результатом деятельности Сплавленной, которая искажала суть Сородича.
Что ж, он не мог продолжать, пока Сил не подготовит дорогу, так что придется обойтись текущим планом. Каладин подлетел к Лешви, держа руку над головой. Эта поза придавала ему чересчур пафосный вид, но он все равно старался вести себя уверенно.
Лешви носила то же тело, что и в прошлый раз, мускулистое, высокое, завернутое в струящуюся черно-белую одежду. Ее копье было короче обычного – возможно, оно предназначалось для боя в помещении.
Правильно. Что ж, Каладин надеялся показать себя в этой битве достаточно хорошо, чтобы дать Сил время провести разведку. Он выключил фабриаль и рухнул, крутясь в воздухе. Несколько секунд свободного падения – он почувствовал себя почти как настоящий ветробегун. Опасное ощущение, которое едва не привело к тому, что он попытался маневрировать руками. К счастью, Каладин не забыл включить устройство, когда приблизился к крышам.
Он остановился с болезненным рывком, прижав к боку согнутую руку. Эта поза придавала ему наибольшую устойчивость: он как будто стоял прямо, с левым локтем вплотную к торсу, сохраняя равновесие.
Каладин ухватился за рычаг устройства, и левая рука потянула его вперед, в полет над крышами магазинов. Это было жалкое подобие настоящего маневра ветробегуна, но Лешви все равно нырнула следом, повторяя их предыдущие состязания.
Со слезящимися от боли глазами Каладин спрыгнул на крышу, повернулся к Лешви и вскинул над головой копье, сжимая его классическим захватом правой рукой. «Исцеляйся!» – мысленно обратился он к левой. Воительница зависла в воздухе, держа собственное оружие наготове.
Она явно осторожничала, поэтому Каладин зарядил часть крыши обратным сплетением, вообразив, как оно тянет Сплавленную за одежду. Наряд Лешви затрепетал, ткань потянулась к Каладину, но Сплавленная выхватила из-за пояса нож и срезала большую часть шлейфа. Ткань полетела вниз, порхая, и прилепилась к крыше.
Каладин снова поднялся в воздух, морщась от боли в плече.
– Что случилось, ветробегун? – приблизившись, спросила Лешви на языке алети с сильным акцентом. – Твои силы подводят тебя.
– Все равно сражайся со мной! – крикнул ей Каладин.
В ту же секунду он мельком увидел кроваво-красную ленту Преследователя, которая вынырнула из здания внизу.
Лешви проследила за его взглядом и, казалось, поняла, потому что подняла копье в атакующей стойке. Каладин глубоко вздохнул и опять вскинул оружие над головой, согнув локоть. Он был обучен этой хватке для боя со щитом и копьем. Она больше всего подходила для сражения в строю соратников, каждый с поднятым щитом – ах, ему их сейчас сильно не хватало…
Он подождал, пока Небесная приблизится, затем ударил ее, заставив увернуться. Лента Преследователя порхала неподалеку, шныряя между наблюдающими Сплавленными.
Лешви сделала еще несколько символических попыток вступить с ним в бой, и на мгновение схватка показалась почти честной. Затем она взмыла в воздух и пролетела над его головой, в то время как Каладину оставалось только крутануться, затем отключить свое устройство и упасть на несколько футов, прежде чем снова повиснуть лицом к ней. Она склонила голову набок, отлетела в сторону и атаковала его снова.
Он попытался уклониться, но был слишком неповоротлив. Ее копье вонзилось ему в левую руку, заставив застонать от боли. Из раны потекла кровь, и, как и прежде, она не сразу зажила. На самом деле его буресвет реагировал медленнее, чем в начале боя.
Шквал, это ошибка. Он не мог драться с Лешви таким способом. Лучше на земле; он будет сражаться с превосходящим летающим противником, но хоть не окажется прикованным к месту. Если Навани рассчитывала, что эти устройства окажутся полезны в воздушном бою, ей предстояло их всерьез переработать.
Поэтому он сбежал, включив устройство и отправив себя в полет между двумя Небесными, которые послушно расступились, чтобы позволить Лешви следовать за ним. Даже Преследователь, казалось, с уважением отнесся к дуэли – его лента остановилась и исчезла внизу.
По крайней мере, эта часть плана Каладина сработала. К сожалению, Лешви явно сообразила, что он не может отклониться ни влево, ни вправо – и что его ускорение ограничено одним сплетением, максимальным и зависящим от конкретного противовеса. Он пересек огромный зал в считаные секунды и замедлился, чтобы не врезаться в стену, – тут-то она и налетела сзади. Сила удара заставила его нечаянно ухватиться за рычаг управления скоростью, и он вклинился в стену собственным кулаком, а Лешви прижала его сзади.
Она приставила нож к его шее.
– Это обман, Благословенный Бурей, – прошептала она ему на ухо. – Это не соревнование.
Он крепко зажмурился, борясь с болью от удара и пореза на руке – хотя рана, казалось, наконец-то заживала. Медленно, но, по крайней мере, это происходило.
– Мы можем упасть на землю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Сразиться на дуэли без потоков.
– Ты действительно так поступишь? Я думаю, у тебя нет времени. Ты здесь для того, чтобы вмешаться в дела Повелительницы желаний.
Каладин лишь хмыкнул в ответ, чтобы не тратить буресвет на разговоры.
Лешви, однако, отстранилась, позволив ему неловко повернуться, как он делал это раньше – в падении. Она опустилась на уровень его глаз. За нею он заметил Сил, которая быстро подлетела и нарисовала в воздухе глиф: «Готово».
Когда Лешви заговорила, он сосредоточился на ней, чтобы не выдать свой план.
– Сдавайся, – сказала Сплавленная. – Если ты сейчас отдашь мне свое оружие, я, возможно, сумею заставить Повелительницу желаний угомонить Преследователя. Вместе мы могли бы начать работать над созданием истинного правительства, которое обеспечит мир на Рошаре.
– Истинное правительство и мир? – переспросил Каладин. – Да вы же завоевываете нас!
– А разве ваш собственный вождь не так проложил себе дорогу к трону? – спросила она с искренним недоумением. – Твой и мой народ в этом смысле одинаковы. Кроме того, признай, мой правит лучше. С человеками, находящимися в нашей власти, не поступали несправедливо. Несомненно, они живут лучше, чем певцы под вашим господством.
– А твой бог? – спросил Каладин. – Ты можешь пообещать мне, что, как только человечество будет покорено, он не уничтожит нас?
Лешви не ответила, хотя и запела в ритме, смысл которого он не понимал.
– Я знаю людей, которые следуют за Враждой, – тихо сказал Каладин. – Я знаю их всю свою жизнь. Я ношу их клейма на своем лбу. Лешви, я мог бы довериться тебе за оказанную мне честь – если бы это не означало, что придется довериться и ему.
Она кивнула и, казалось, приняла это как веский довод. Она начала опускаться, возможно, чтобы вступить в бой, который он предложил, без связывания потоков.
– Лешви, – позвал он, когда она наполовину опустилась. – Должен отметить, что не соглашался драться с тобой внизу. Я просто предложил такой вариант.
– А в чем разница? – крикнула она.
– Я бы предпочел, чтобы ты не воспринимала это как нарушение клятвы.
Каладин высвободил фабриаль, направил его прямо на Сил и помчался в избранном направлении, пролетев над головой Лешви.
Он не стал проверять, ринулась ли она в погоню. Сил рванулась вперед, ведя его прямо через помещение к голубому бассейну в центре. Охранники заталкивали людей в здания, но путь был открыт. Остальные Небесные держались от Каладина на расстоянии, полагая, что он все еще сражается с Лешви.
Пролетая над колодцем, он выключил фабриаль, затем указал рукой вниз и включил снова. Он не промахнулся; втянул еще больше буресвета, когда плюхнулся в воду. Было больно – гораздо больнее, чем Каладин ожидал от чего-то столь мягкого, как вода. Однако рука продолжала тянуть его вниз, несмотря на сопротивление.
Быстро стемнело, и внутри проснулась паника: он никогда раньше не бывал так глубоко под водой. Его уши реагировали странно, болезненно. К счастью, буресвет поддерживал ветробегуна в холодной глубине, а еще давал свет, позволяющий увидеть фигуру внизу. Кто-то плавал рядом с группой светящихся драгоценных камней на стене, далеко от поверхности.
Фигура повернулась к нему, ее пучок волос закружился в воде, освещенной сбоку множеством оттенков самосветов. Это была та самая Сплавленная, столь очарованная им в прошлый раз. На этот раз она как будто удивилась – вытащила из-за пояса кинжал и замахнулась.
Однако Каладин обнаружил, что фабриаль Навани в этой среде работает гораздо лучше. Он смог легко отключить устройство и повернуть в другом направлении, не падая и не кренясь, – и с таким подспорьем легко опередил маневр Сплавленной.
Он обошел ее по дуге и опустился глубже. Шахта колодца была всего около десяти футов в ширину, поэтому, оттолкнувшись от стены, Сплавленная могла бы дотянуться до Каладина – но в этот миг позади нее Сил выделила правильный самосвет.
Каладин снова включил свой фабриаль, который протащил его мимо Сплавленной, позволив ей оставить у него на груди ровный порез. Кровь затуманила воду. Каладин ударил кулаком по сапфиру, выбил его из оправы. Потом крутанул копьем в воде и ткнул им в провода фабриальной клетки; вытащил стеклянную сферу. Этого должно хватить.
Теперь надо выбираться. Он посмотрел вверх сквозь красную воду, и у него закружилась голова. Исцеление шло очень медленно…
С помощью фабриаля Каладин стал подниматься, оставив рассерженную Сплавленную позади. Сил летела впереди, и ее свет обнадеживал, потому что вокруг как будто становилось все темнее.
«Буресвет заканчивается».
Шквал. Как же Каладин собирается уйти? Десятки Сплавленных ждали наверху. Он… возможно, ему придется сдаться, как настаивала Лешви. Но позволят ли они ему теперь?
Что это за грохот? Каладин увидел мерцающий свет наверху, но тот уменьшался. Сил выбралась, не заметив, что он отстал.
Стало темно.
«Крышка, – понял он в панике. – Они закрывают колодец крышкой». Когда Каладин приблизился, в последнем проблеске света он увидел снаружи массивную фигуру Преследователя. Сплавленный с довольным видом ухмылялся.
Крышка с грохотом встала на место как раз перед появлением Каладина. Задыхаясь, он ворвался в небольшую воздушную прослойку между поверхностью воды в колодце и крышкой.
Это была ловушка. Он ударился о дерево, пытаясь использовать силу устройства Навани, чтобы поднять ее, однако услышал глухой стук: на крышку положили что-то тяжелое – вероятно, камни. Их становилось все больше и больше.
Преследователь был готов. Он знал, что, даже если гравитационные сплетения Каладина сработают, достаточный вес удержит крышку на месте. На самом деле, казалось, что гири были живыми. Люди, десятки людей вскарабкались на крышку колодца. Конечно, зачем таскать камни, когда люди имеют достаточный вес, но при этом передвигаются сами?
Каладин стучал по дереву, чувствуя, что Сил в панике и не может до него дотянуться. Его буресвет тускнел, и казалось, что стены и крышка сдавливают его. Он умрет здесь, и это не займет много времени. Преследователю оставалось только подождать. Они могли бы запечатать все отверстия наверху, лишив его свежего воздуха…
В этот момент чистейшего ужаса Каладин очутился в одном из своих кошмаров.
Чернота.
Он окружен ненавистными тенями.
Он в ловушке.
Тревога нарастала внутри его, и он начал биться в воде, крича, выпуская остатки буресвета. В панике он перестал соображать. Но когда охрип от крика, то услышал – как ни странно – голос Хэва. Это был старый сержант Каладина, еще с рекрутских времен.
«Паника на поле боя убивает больше людей, чем копья. Не беги. Отступай».
Эта вода откуда-то взялась. Значит, был и другой выход.
Каладин глубоко вздохнул и нырнул в черную воду, чувствуя, как она окружает его. К нему вернулась паника. Он не знал, где верх, а где низ. Как можно забыть, в какой стороне небо? Но все было черно.
Наконец-то сумев собраться с мыслями, он порылся в сумке и достал самосвет, но тот выскользнул из пальцев.
И затонул.
«Туда».
Каладин указал кулаком на падающий свет и включил устройство Навани. Он был не в том состоянии, чтобы проявлять деликатность, поэтому сжал рукоять так крепко, как только мог, и рванулся, увлекаемый все дальше в темноту. Он нырнул мимо фабриалей и Сплавленной – она плыла вверх и, казалось, не обращала на него внимания.
По мере погружения все сильнее звенела в ушах странная боль. Он начал вдыхать больше буресвета, но остановил себя. Под водой он рисковал набрать жидкости в легкие. Но… он понятия не имел, как получить свет под водой. Как же они о таком не подумали?
Хорошо, что устройство продолжало тянуть, потому что у него, возможно, не хватило бы присутствия духа, чтобы двигаться самостоятельно. Он убедился в этом, когда добрался до самосвета – граната, который уронил, – и обнаружил его на дне шахты. Здесь же светился и яркий сапфир, тот самый, который Каладин выбил из оправы. Он схватил его и отключил фабриаль, но потребовались драгоценные секунды, чтобы подумать и осмотреться.
Отсюда туннель шел в горизонтальном направлении. Каладин двинулся по нему, снова доверившись фабриалю Навани.
Легкие начали гореть. Он все еще держался на вдохе, который сделал наверху, и не знал, как получить больше буресвета. За ним по-прежнему тянулся кровавый шлейф.
Впереди свет, или зрение его подводит, искрит в глазах?
Каладин предпочел верить, что это свет. Когда он добрался до источника – еще одной совокупности фабриальных насосов, – то выключил свой фабриаль, поднял руку и снова включил устройство. Каладина преследовали кошмары, одолевала тревога, и казалось, что мир хочет раздавить его. Все снова погрузилось во тьму.
Он чувствовал страх Сил, оставшейся где-то далеко. Он думал, что это будет его последнее ощущение.
Затем он вырвался из воды. Судорожно вдохнул – в этом вдохе чувствовалось нечто грубое и первобытное. Скорее физиологическая реакция, чем сознательный выбор. В ту же секунду Каладин, должно быть, потерял сознание, потому что, когда он моргнул и к нему вернулись чувства, оказалось, что висит на пылающей от боли руке под потолком, над резервуаром с водой.
Он покачал головой и посмотрел на свою руку. Он потерял сапфир, и из попытки вдохнуть буресвет ничего не вышло. Его сумка была пуста. Должно быть, он впитал весь запас, то приходя в сознание, то теряя его. Так хотелось снова заснуть…
«Нет! Они придут за тобой!»
Он заставил себя открыть глаза. Если враг достаточно изучил башню, чтобы узнать об этом резервуаре, за ним придут и добьют, если понадобится.
Каладин выключил фабриаль и спрыгнул. Холодная вода привела его в чувство, и он смог с помощью фабриаля подтянуться к краю резервуара. Он выполз на сухой камень. Забавно, но лекарь в глубине его души забеспокоился об испорченной питьевой воде. Как будто ему больше не о чем было беспокоиться…
Хотелось спать; Каладин видел, как кровь стекает по груди и руке – раны не полностью зажили. Он проковылял к стене комнаты и высосал буресвет из двух ламп. Да, враг знал об этом месте. Если бы он не был настолько сбит с толку, то сообразил бы раньше: свет означал, что кто-то меняет камни в лампах.
Промокший и измученный, Каладин поплелся по коридору. Где-то должен быть выход. Он смутно помнил известие о том, что разведчики Навани нашли это водохранилище. Они узнали об этом только после того, как тайленские ныряльщики осмотрели фабриали в колодце.
«Соображай. Не останавливайся. Не спи».
Где же Сил? Как далеко он сейчас от нее? Он проделал немалый путь в водяной тьме.
Каладин добрался до ступенек, но не смог заставить себя подняться. Он просто стоял, оцепенев, и смотрел на них. Потом воспользовался фабриалем. Поднимался медленно, без усилий, позволяя силе тянуть себя вверх то под одним углом, то под другим. Туда-сюда. Снова и снова.
Он понял, что уже близко, когда услышал грохот. Великая буря. Ветер все еще бесновался снаружи – значит, он не пробыл в этой темноте целую вечность. Он позволил ветру позвать себя, продолжая то ли лететь, то ли ковылять вверх.
Наконец Каладин, пошатываясь, вышел из комнаты на первом этаже башни. Он очутился прямо в середине группы солдат-певцов, кричащих людям, чтобы те разошлись по домам.
Буря грохотала совсем близко. Несколько солдат повернулись к нему. На мгновение Каладин ощутил глубокую отчужденность, словно не мог поверить, что все еще жив. Как будто он думал, что восхождение вверх по лестнице было его путем в Чертоги Спокойствия.
Затем один стражник направил на него копье, и тело Каладина отреагировало быстрее разума. Измученный, израненный, с нервами, измотанными до предела, Каладин схватил копье и вывернул его из рук врага, а затем сбил другого солдата с ног.
Несколько Царственных неподалеку закричали, и он увидел Небесного – не Лешви, – поднимающегося в воздух и направляющего на него оружие. Они еще не закончили с ним.
Он повернулся и побежал, держа в руках отнятое копье, втягивая в себя буресвет от фонарей – но чувствуя, что это совсем не исцеляет его. Даже медленное исцеление, которое действовало раньше, по-видимому, перестало работать. Либо он еще больше подорвал свои силы, уничтожив фабриаль, либо, что более вероятно, Сородич пострадал слишком сильно.
Преследуемый десятками солдат, Каладин побежал навстречу буре. Хотя снаружи было опасно, по крайней мере, врагу будет трудно найти его посреди урагана. Он был не в силах бороться с ними – спасти его мог лишь поистине отчаянный шаг.
Он добрался до главного входа в башню, где ветер врывался через портал, который, возможно, когда-то был деревянными воротами. Им вечно не хватало времени, чтобы поставить новые. Зачем? Бури редко достигали такой высоты.
Сегодня это случилось.
Сегодня Каладин добрался до ветров.
И они изо всех сил старались убить его.
Назад: 69. Чистые тоны Рошара
Дальше: 71. Укротитель бурь
