Глава 66
Джесс смотрит сквозь маленькое окошко в двери. Ей видно лишь Нава, сгорбившегося за столом. На нем серый спортивный костюм, на плечи наброшено бледно-голубое одеяло. Скованные наручниками руки выставлены вперед, голова опущена.
Джесс смотрит на старшего детектива-инспектора Эллиотт, стоящую рядом.
— Что от меня требуется? — спрашивает Джесс.
— Позвольте ему самому вести разговор. Он спрашивал вас, так что должно быть что-то, чем он хочет с вами поделиться. Но я никак не допущу вас туда, если не буду слышать ваш разговор. Все от начала и до конца будет записано на видео, до последнего слова. Это понятно?
Джесс кивает. Эллиотт открывает дверь, и Нав поворачивает голову, собираясь встать, когда видит их.
— Сидите, — строго говорит старший детектив-инспектор. — У вас десять минут.
И закрывает за собой дверь.
— Джесс, мне так жаль, так жаль! — Нав вновь обмякает на стуле, прикладывает руки к лицу и начинает плакать, вздрагивая плечами. Джесс тянется и берет его за руку.
Он поднимает на нее взгляд. Вид у него ужасный. Глаза красные, налитые кровью, лицо осунулось. Она крепко сжимает его руки, они липкие и горячие.
— Нав, — мягко произносит Джесс. — Что произошло? Они говорят, что ты пытался убить Гриффина, но это ведь не так, скажи мне?
Она с трудом сдерживает свои эмоции. Ей хочется завизжать, наорать на него, чтобы прекратил вести себя как дурак, но нужно сохранять спокойствие. Она должна помочь ему.
Нав мотает головой.
— Мне так жаль… Он сказал мне, что у меня нет другого выхода.
Джесс чувствует, как по телу пробегает леденящий озноб.
— Кто сказал, Нав?
Тот поднимает взгляд, и его глаза останавливаются на черной полусфере в углу потолка.
— Они нас записывают?
— Да.
Нав подается к ней, понижая голос до едва различимого шепота:
— Им нельзя про это знать, Джесс! Он так сказал.
— Кто?
— Я не знаю. Я нашел записку, оставленную в моем шкафчике в раздевалке. Там было сказано, что он скоро выйдет на связь. К записке была приложена флешка. — Он опускает взгляд на свои руки, плачет опять. — Я вставил ее в свой компьютер. Там был видеофайл. А на нем — ты, Джессика. С мужчиной.
Джесс едва может дышать. В крошечной комнатке удушающе жарко.
— С каким мужчиной? — шепчет она.
— Не знаю, я его не узнал. Похоже, что дело происходит в каком-то общественном туалете. Ты… — Его голос сходит на нет, и он несколько раз резко вдыхает и выдыхает. — Ты занималась сексом. Судя по временной отметке, это было неделю назад.
Джесс не может пошевелиться. Туалет. Какой-то мужик. Кто-то, черт знает каким образом, сумел заснять ее в день пожара. Она чувствует, как покалывает кожу, лицо горит огнем…
— Когда ты это получил? — наконец ухитряется спросить Джесс.
— Сегодня. А потом, как только просмотрел, пришла эсэмэска. Там говорилось, что если только я… — Нав опять плачет, втягивая в нос сопли и слезы, голос его звучит не громче шепота, — если только я не убью Гриффина, он передаст это в полицию. И он специально уточнил — нужен именно диаморфин. А потом позвонила ты, и у меня появилось оправдание моему появлению в квартире. Я не мог допустить, чтобы полиция получила это видео! Оно показывает мотив, Джесс!
— Я не убивала Патрика, — бормочет Джесс, все еще оцепеневшая от его слов.
— Знаю. Но это еще не все. Были еще… были еще фото. Женщин… Убитых. Он сказал, что сделает то же самое с тобой. Что убьет тебя и Элис. Что заставит тебя страдать. Будет пытать тебя, насиловать тебя…
— Но почему же ты не позвонил в полицию? Они защитили бы меня.
Нав смотрит на нее:
— Те самые люди, которых ты так ненавидишь? Люди, из-за которых ты сбежала из больницы, бросив свою дочь, только чтобы они тебя не арестовали? И он сказал, что все равно не будет никакой разницы. Он все равно доберется до тебя. Я…
— Но убить человека, Нав? Убить Гриффина? — выкрикивает Джесс.
Нав не в силах посмотреть ей в глаза, но крепко стискивает ее пальцы обеими руками.
— Я люблю тебя, Джесс. И всегда любил. Для тебя я готов на все.
— Я… — Джесс больше ничего не может сказать. Она и вправду знала, в самой глубине души, какие чувства он к ней испытывает, но ее пошатнувшаяся самооценка так и не позволила ей в это поверить. По-настоящему поверить. Чтобы кто-то вроде Нава влюбился в нее… Но теперь — вот это? Просто безумие!
— Где сейчас эта флешка? — шепчет она, бросая взгляд на дверь.
— Все еще на работе, в моем шкафчике. А что… — Но тут до него доходит. — Ты ведь не собираешься съездить туда и забрать ее? Джесс, это слишком опасно, этот человек… Обещай мне, пожалуйста!
— Обещаю. Но, Нав, ты должен рассказать полиции. Обо всем. Иначе тебя обвинят в попытке убийства. Тебя посадят в тюрьму.
Дверь открывается, и в комнату входит старший детектив-инспектор Эллиотт.
— Вы уже все сказали, что хотели, доктор Шарма? — спрашивает она холодным голосом.
Нав кивает. Его лицо кривится, и он опять начинает плакать, на сей раз уже навзрыд, спрятав лицо в ладонях и вцепившись руками в волосы.
Джесс хочется обнять его, но старший детектив-инспектор Эллиотт вытаскивает ее в коридор. Сует Джесс бумажный платочек, и тут она сознает, что тоже плачет.
— Что он сказал?
— Это вы мне сами скажите! Вы же все слышали! — Но тут Джесс сознает, что, наверное, они переговаривались слишком тихо, и Эллиотт по-прежнему в полном неведении.
— Хватит морочить мне голову, Джессика! Что он вам сказал?
— То, что вы и говорили, — отзывается Джесс. — Что он сделал Гриффину укол диаморфина.
— И больше ничего?
— И что любит меня.
Старший детектив-инспектор Эллиотт поднимает бровь.
— Похоже, у нас очередная проблема, — бормочет она себе под нос.
Сопровождает Джесс обратно в камеру. Дверь с грохотом закрывается, Джесс таращится на нее, слова Нава все еще вихрем кружатся у нее в голове. Она дала ему обещание, но знает: ни в коем случае нельзя оставлять там подобную улику. Свидетельствующую о том, что Нав сделал Гриффину смертельную инъекцию не по своей воле, что его шантажировали. И что у нее мог иметься мотив убить своего мужа. Детектив-сержант Тейлор наверняка будет искать способ приспособить эту запись к собственной версии, пока не засадит ее на веки вечные.
Нужно как-то попасть в больницу, забрать эту флешку. Но как она это сделает, запертая здесь?
