Глава 38
Пересмешник хотел, чтобы они обнаружили двести четырнадцатую квартиру, Кара теперь это понимает. Имя квартиросъемщика, тот факт, что она располагается по соседству — чуть ли не дверь в дверь — к поставленной сцене по Дамеру… А пивной стакан он оставил, чтобы подразнить их.
Она не знает, как он раздобыл отпечатки пальцев Либби. Стакан он мог спереть из какого-нибудь паба сто лет назад, и по большому счету это неважно. Важно то, что она мертва, и Кара не может удержаться, чтобы не заглянуть туда, где лежит сейчас ее подруга, — под белый шатер, сохраняющий оставшиеся на ее теле улики.
За последний час она испытала на себе весь спектр эмоций. Но прежде всего — чистый, раскаленный добела гнев, из-за которого была вынуждена быстро уйти по тропе, ослепшая от слез, подальше от взглядов всей остальной группы. Присела на корточки под струями дождя, упершись руками в колени и даже не обращая внимания на звонки по телефону, — пока не осознала, что они не прекратятся, и не была вынуждена ответить, после чего промерзшая и опустошенная побрела обратно к месту преступления.
Не время разводить сопли.
Атмосфера в лесу мрачная. Все словно притихло. Кара смотрит, как Дикин сидит боком на переднем сиденье ее машины, открыв дверцу, — курит, уставившись себе под ноги. На нем все еще дождевик Ру, жизнерадостная красно-синяя расцветка которого кажется здесь совершенно неуместной.
Доктор Росс подзывает ее туда, где на руль другой машины навалилась неподвижная мужская фигура.
— Пожалуйста, дайте нам что-то! Хоть что-нибудь, — обращается к нему Кара, и Росс хмурится. — Просто наиболее вероятное предположение. Я не буду вас потом в него тыкать. Это ведь одна из наших, Грег.
Тот кивает.
— На первый взгляд это выглядит как убийство с последующим самоубийством.
Кара выпучивает на него глаза:
— Простите?
Росс показывает на пистолет, валяющийся в грязи и отмеченный маленьким желтым треугольником как улика.
— Не исключено, что выпал у него из руки, — говорит он, мотнув головой на тело, сгорбившееся на водительском сиденье. — И полученные им ранения ротовой полости и черепа соответствуют выстрелу, направленному снизу вверх.
Он изображает рукой пистолет, выставив указательный палец и тыча им под подбородок.
— Эксперты уже подтвердили наличие ПВ у него на правой руке, и никаких признаков борьбы. Я думаю, что сначала он застрелил Либби, а потом уткнул ствол себе в челюсть.
— При нем были какие-нибудь документы? — спрашивает Кара.
Росс наклоняется над сиденьем, охлопывает карманы мертвого мужчины. Замечает на одном выпуклость и неловко вытаскивает небольшой черный бумажник. Вкладывает его в затянутую в перчатку руку Кары.
Она сознает, что дрожит, открывая его и вытаскивая водительские права. Лицо на фото хмурое, бледное. Темные брови, темные волосы. И уже знакомые фамилия и имя: Шарп, Майкл.
Кара коротко вдыхает, и Росс поднимает взгляд.
Она все не сводит взгляд с фото, сравнивая его с лицом мертвеца.
— Похоже, что это и вправду хозяин той квартиры, — произносит она наконец.
— Это у которого все эти трупы в холодильнике? — спрашивает Росс, и Кара кивает. — Тогда похоже, что вы закрыли дело, детектив.
Она отходит от автомобиля, качая головой. Гриффин подходит к ней, и Кара протягивает ему водительские права, теперь упрятанные в пластиковый пакетик для улик. Он поворачивает их к свету, читает, а потом замирает, открыв рот.
— Это с того тела в машине? — спрашивает он.
Кара кивает.
— Росс говорит, что это убийство с самоубийством.
Гриффин недоверчиво смотрит на нее:
— Да ты что? Он вперся в столько заморочек, чтобы разными способами перебить такую бездну народу, и мужчин, и женщин, а потом вдруг решил вышибить себя мозги из-за… Из-за чего? Из-за чувства вины?
— Или тут вообще нет никакой связи, — бормочет она.
— Но как насчет его квартиры? Всех этих расчлененных тел? Это, блин, не какой-то там единичный случай, Кара! Это месяцы, это годы планирования и убийств, и все это похоже на Дамера исключительно из простого совпадения? Ты так, что ли, думаешь?
Кара вдруг чувствует жуткую усталость.
— Единственное, о чем я сейчас действительно думаю, Нат, так это что я еду домой спать.
Поворачивается и идет к своей машине. Она знает, что должна остаться, как наверняка поступит Гриффин, но все для нее потеряло смысл. Время позднее. Она замерзла. Промокла. Дождь опять припустил, пробираясь ей под одежду, ее уже знобит.
Завидев Кару, Дикин поднимает взгляд.
— Я еду домой, — объявляет она. — Ты со мной? Можешь переночевать в гостевой комнате.
Он мотает головой.
— Просто забрось меня домой по дороге.
— Тебе не стоит оставаться одному, Дикс.
Ной щелчком запускает окурок в темноту, забрасывает ноги в машину и захлопывает дверцу, пока она обходит машину с водительской стороны.
— Все это ничем не отличается от любого другого дня. Это всегда чей-то близкий. Чья-то дочь, чья-то бывшая подружка… Мы поймаем этого типа, как и всегда… Что? — вдруг спрашивает он, завидев выражение на лице Кары, и она посвящает его в предположения Росса.
В полутьме машины ей видно, как кривятся его брови, недоверчивое выражение у него на лице.
— Мне, блин, нужно немного поспать, — бормочет он.
Кара заводит мотор, и они отъезжают от места преступления. На ходу она поглядывает в зеркало заднего вида на огоньки в лесу, на фургон из морга, готовый забрать трупы.
Припоминает лицо Либби, ее восторг от предстоящего свидания. Свидания вот с этим мужиком? С Майклом Шарпом? Видно, когда она осознала, что что-то идет не так, то попыталась спастись бегством. А он застрелил ее, после чего почему-то застрелился сам…
Кара проезжает пустыми улицами, останавливается напротив дома Дикина.
— Хочешь, зайду? — спрашивает она, но ее напарник мотает головой.
— До завтра, шеф, — говорит он.
Кара смотрит, как он вставляет ключ в замок и заходит внутрь. Ной никогда не называл ее «шеф». Он пытался обозначить дистанцию между ними.
Его послание было четким: «Оставь меня в покое».
