Монах Климент (Леонтьев)
Замечательный православный мыслитель и литератор Константин Николаевич Леонтьев (в монашестве — Климент) родился в 1831 году в Калужской губернии, в дворянской семье. Он окончил медицинский факультет Московского Университета, добровольцем принимал участие в Крымской войне в качестве батальонного лекаря, по окончании войны работал домашним врачом, а с 1860 года начал профессиональную деятельность писателя и публициста.
В 1863 году Леонтьев поступил на службу в Министерство иностранных дел и получил назначение секретарём русского консульства на остров Крит. Действовал он весьма успешно, и после нескольких повышений по службе его уже готовили к должности генерального консула в Богемии. Однако блестящая дипломатическая карьера была прервана происшедшим в 1871 году событием, которое имело определяющее значение для последующей жизни Константина Николаевича Леонтьева.
В июле того года он внезапно заболел холерой. И когда смерть казалась уже неминуемой, он внезапно увидел икону Божией Матери, которую ему подарили афонские монахи. Константин Николаевич пообещал перед ней, что в случае выздоровления примет монашество. Через два часа он почувствовал облегчение.
Сразу после того, как болезнь отступила, Леонтьев отправился верхом через горы на Афон, где и прожил до августа 1872 года. Константин Николаевич собирался сразу исполнить своё обещание и стать монахом, но афонские духовники отговорили его от такого поспешного шага. Ещё два года Леонтьев провёл в интенсивных литературных трудах, написав несколько больших важных статей.
В августе 1874 года Константин Николаевич совершил первую поездку в Оптину пустынь, где встретился со старцем Амвросием, к которому имел письмо от афонских монахов, и познакомился с отцом Климентом (Зедергольмом). В ноябре 1874 года Леонтьев стал послушником Николо-Угрешского монастыря под Москвой.
Но уже в мае 1875 года Леонтьев возвратился в мир. Он опять стал много писать, в ноябре 1880 года поступил на службу в Московский цензурный комитет и служил в должности цензора шесть лет.
Наконец, осенью 1887 года Леонтьев переехал в Оптину пустынь, где снял у ограды монастыря двухэтажный дом и поселился в нём. Годы, проведённые в Оптиной пустыни, были самыми мирными и покойными в его жизни и весьма плодотворными в смысле литературной деятельности. Здесь его духовником и руководителем был отец Климент (Зедергольм). После кончины отца Климента Леонтьев составил о нём прекрасную монографию.
Лишившись друга и духовника, Константин Николаевич стал духовным сыном непосредственно старца Амвросия, который в 1891 году постриг его в монашество с именем Климент и отправил на жительство в Троице-Сергиеву Лавру, зная, что ему, уже пожилому интеллигентному человеку, не по силам было бы подвизаться в Оптиной пустыни в качестве рядового оптинского монаха, выполняя все возложенные послушания.
Прощаясь с отцом Климентом, старец Амвросий сказал ему: «Мы скоро увидимся». Так и произошло: старец скончался в октябре 1891 года, а в ноябре того же года последовал за ним его постриженник монах Климент (Леонтьев). Он умер от воспаления лёгких и был похоронен в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой Лавры близ храма Черниговской иконы Божией Матери.
Игумен Феодосий (Попов)
Игумен Феодосий (в миру — Феодор Афанасьевич Попов), из купцов города Балашова Саратовской губернии, был тем самым мальчиком, который слышал и много позднее записал обращённое к детям слово епископа Саратовского Иакова (Вечеркова) о молитве (этим словом начинается наша книга).
Феодор с детства имел горячую веру в Бога и усердие к молитве, но довольно долго его духовная жизнь проходила в больших колебаниях между молитвенными взлётами и душевными падениями.
Около 35 лет от роду он все же поступил в монастырь и со временем стал игуменом. Сменив несколько мест служения, отец Феодосий в конце концов поселился в скиту Оптиной пустыни, где пользовался наставлениями преподобного Амвросия Оптинского. Там он прожил больше 9 лет, любил и часто служил Божественную литургию, был добрым и благожелательным монахом.
Смерть пришла к отцу Феодосию неожиданно. Дня за три или за четыре перед кончиной он служил; и это было последним напутствием его в жизнь вечную. Затем отец Феодосий вдруг тяжело заболел и мирно скончался в 80 лет. Это случилось в конце 1903 года.
Преподобный Анатолий Оптинский (Зерцалов)
Преподобный Анатолий (в миру — Алексей Зерцалов) родился в семье сельского диакона и воспитывался в строгости и благочестии. Родители хотели видеть сына иноком, он и сам с юности помышлял об этом, но окончательное решение далось ему чудесным образом.
После окончания семинарии Алексей заболел туберкулёзом, в то время неизлечимой болезнью, и дал Богу обет: в случае выздоровления поступить в монашескую обитель. Бог даровал ему исцеление, и юноша твёрдо решил удалиться в Оптину пустынь.
Родители благословили Алексия на иноческий путь, и великий Оптинский старец Макарий сказал его матери: «Благословенна ты, добрая женщина, на такой хороший путь отпустила сына!» С этого дня преподобный Макарий стал руководить духовной жизнью молодого послушника, приблизил его к себе и сам обучал Иисусовой молитве. Алексей любил уходить далеко в лес и молиться там в уединении.
После кончины отца Макария юноша стал обращаться за духовными советами к преподобному Амвросию Оптинскому и оказался одним из наиболее выдающихся его учеников. Позднее он принял монашеский постриг с именем Анатолий и был рукоположен в священника.
Руководствуясь на пути ко спасению у великих старцев, преподобный Анатолий и сам пришёл в высокую духовную меру, приобретя дар непрестанной сердечной Иисусовой молитвы. Видя это, преподобный Амвросий посылал отца Анатолия в монастырскую гостиницу утешать скорбящих. А когда прозорливый старец увидел, что ученик созрел для того, чтобы наставлять других в духовном делании, то стал постепенно вводить его в старческий труд, готовя себе ближайшего сотрудника и помощника. И действительно, со временем (после кончины преподобного Илариона) иеромонах Анатолий стал настоятелем Оптинского скита.
То, что преподобный Амвросий по монастырской должности оказался у своего ученика в подчинении, никак не сказалось на их взаимоотношениях. Когда к старцу Амвросию обращались по делам скита, он отсылал всех к отцу Анатолию, своему начальнику, как он его и называл. А отец Анатолий своих духовных чад по всем важным вопросам отправлял за советом к отцу Амвросию. Старец Амвросий в таких случаях всегда спрашивал: «А что сказал Анатолий?» И всегда учитывал мнение отца Анатолия. Таким образом, между двумя старцами царило единодушие и любовь.
Поэтому именно преподобному Анатолию поручил старец Амвросий окормление Шамординской женской обители. Преподобный Амвросий не раз говорил сёстрам: «Я за вас спокоен — вы с отцом Анатолием».
Кроме того, по благословению отца Амвросия преподобный Анатолий духовно окормлял монахинь из многих епархий: Калужской, Московской, Смоленской, Тульской, Орловской, Курской. Будучи благодатным молитвенником, пройдя сам путём умного делания молитвы Иисусовой, он вёл по этому пути и духовных чад. О великой силе молитвы старца Анатолия свидетельствовал сам преподобный Амвросий: «Ему такая дана молитва и благодать, какая единому из тысячи даётся».
Преподобный Анатолий имел необыкновенно милостивый, сострадательный характер. Если он узнавал о чьём-нибудь горе, то так переживал, что у него начиналась сильная головная боль. А потом начинало болеть и сердце. Сильно подорвала здоровье отца Анатолия смерть его любимого наставника и сподвижника, преподобного Амвросия. После этого преподобный Анатолий прожил только три года и почил смертью праведника в 1894 году.
Старец Анатолий обладал великими дарами Святого Духа: даром прозорливости и духовного рассуждения, исцеления душевных и телесных недугов. Опубликовано около четырёхсот писем преподобного Анатолия монашествующим, вот только некоторые из множества содержащихся в них советов (заголовки — автора книги).
Любящий не обременяется любимым
С чего это ты взяла, что я буду обременяться твоими письмами, или, как пишешь ты, «затруднять своими грехами»? Не я, а Сам Сын Божий говорит: «Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние»... Зачем же мне удаляться от согрешающих, но кающихся; не отвратится ли и Господь от меня, если я оставлю кого? Оставь же вперёд это неразумное сомнение; пиши всё, всегда приму с участием сердечным. Об этом я уже, кажется, писал тебе прежде.
Болезнь с благодарением выше подвига
А сёстры тебя напрасно укоряют, что ты без послушания: твоё послушание самое дорогое и самое лёгкое: принимай укоризны, как достойная их, а за укоряющих моли Бога. Об этом-то достославном послушании говорил апостол Павел в посланиях: «Послушлив был даже до смерти — смерти же крестныя: тем же и Бог его превознесе». Это послушание тем ещё дорого, что не видно для других, и гораздо ближе других послушаний стоит ко смирению. А что ты не ходишь к утрени, ленишься, не имеешь ни смирения, ни терпения, — за всё это нужно укорять себя и окаявать. Да еще благодарить Господа, что Он не дал бодливой корове рогов! А то вишь ты, как мудрствуешь: «Я ничего не делаю — чем спасусь?» Да разве нас могут спасти наши ничтожные добродетели? Разве не помнишь слова Божия: «Вся правда человеча пред Богом есть рубище жены нечистыя». Ищи-ка лучше милости у Владыки нашего, а не платы за труды. И спасёшься скорее, чем неразумные труженики.
Сказываю по секрету, сказываю тебе самое лучшее средство обрести смирение. Это вот что: всякую боль, которая колет гордое сердце, потерпеть. И ждать день и ночь милости от Всемилостивого Спаса. Кто так ждёт, непременно получит.
Не подсчитывай труды и добродетели
Что ты все квасишься, это по-мирски нехорошо, а по духовному украшению — монисты дорогие на шею. А нам с тобою ещё и врачевание от душевных недугов и охранение от многого неподобающего. За всё благодари Бога, и за то, что читаешь сёстрам молитвы и сподобилась этим служить им, но не хорошо думать, что это тебе вменится. Нам вменится великая жертва, принесённая сладчайшим Иисусом на кресте Вечной Правде, а у нас нет ничего хорошего. Делай по силе и не цени сама своих заслуг, и не считай добродетелей, а зри и счисляй свои немощи и грехи, и Господь тебя не оставит никогда...
Искать платы, хоть и душевной, — лишиться блаженства в вечности
С платою покоем или деньгами все прислуги мирян служат: даже часто добиваются послужить, и не добьются... а мы-то монахи, тоже ищем платы, благодарности, любви?.. Ну, а если тебе начнут платить всем этим с избытком, а в своё время скажут: восприял еси благая в животе твоем?..
Всё терпи — будешь и сама мирна, и другим доставишь мир! А начнёшь считаться — мир потеряешь, а с ним и спасение.
Мир — в мертвенной плоти, а не в здоровом теле
Не думай, что мир обитает в здоровом теле: там жабы и пиявицы. Нет, мир обитает лишь в мертвенней плоти нашей. И этот-то есть истинный мир, мир Иисусов, мир, всяк ум превосходящий. И потому не дивись, если я любящий тебя, не печалуюсь, слыша, что ты недугуешь и страдаешь от сестры.
Не можешь быть в храме по болезни — молись Иисусовой молитвой
Пишешь не без скорби, что сидишь, как заключённая в келье, тогда как другие идут в церковь. Значит, ты, матушка, забываешь о моём желании и напоминании, чтоб ты как можно больше держала устную молитву Иисусову. И особенно когда остаёшься одна. Это самое дорогое время укоренять её в памяти. А ты значит умом блуждаешь — вот и делается скучно. А молитва Иисусова веселит сердце...
Кто от каких скорбей изнывает, а мы с тобою, сестра, несём скорби собственного сочинения. Нам всё хочется на клирос, а Господу всё хочется, чтобы мы смирились и походили бы на Него Смиреннаго и Кроткаго, и понесли бы подобно Ему скорби, хотя и не такие, какие Он нёс за наши грехи, а маленькие и в тысячную долю, а мы и совсем не хотим Божьего, а чтоб непременно было — хоть хуже — да наше. А Господь-то нигде не сказал, что Он любит певиц хороших, да здоровых девиц. А кого же любит? Кротких! «На кого воззрю? — говорит Он: — токмо на смиреннаго и кроткаго и трепещущаго словес Моих».
Обучение молитве требует времени
Что ты нетерпелива, за это себя укоряй, но не смущайся. Ты пришла в монастырь учиться, и учись терпению, смирению и прочим добродетелям, украшающим венец монашества. Кто учится мастерству какому-нибудь, то неужели сразу возьмёт шило, дратвы, или там топор, кисть и сделает тотчас сапог, шкаф, картину? Если этого не может быть в действительности, то как же ты хочешь сразу научиться науке наук? Ибо монашество выше всяких наук, оно учит небесному Ангельскому жительству.
Стало быть, и здесь, как в мастерских, человек грешный, поступающий в монастырь для приготовления себя к вечной жизни, не делается сразу святым, а прежде многажды погрешает, портит начатое дело и за это получает от близких, особенно от высших себя, укоризны или наказания. Так и живёт, учась и смиряя себя. И возрастает потом незаметно в меру возраста исполнения Христова. Говорю незаметно, ибо если кто станет примечать за собою, что он преуспел, то уж это плохо, и погибель монаха близка.
А молитву Иисусову творить привыкнуть скоро нельзя. Ты только старайся не забывать о Боге и кайся в забвении и развлечении...
В молитве нужен навык
Знаю, что без привычки звать Его постоянно трудно, и очень трудно! Да кто ж от тебя требует, чтобы ты неустанно твердила сию молитву. Делай по силе, делай со смирением и самоукорением, и навыкнешь, и полюбишь её так, что и насильно не оторвут от неё. Потому что она сладка и радостотворна. «Помянух Бога и возвеселихся».
Благодари за оскорбления
Правда, мне жаль, что ты болишь, но вместе и не жалею духом, зная наверное, что твои скорби — для тебя сокровище вечное... Что касается NN, то ты её никогда не должна забывать на молитвах. Это великая твоя благодетельница, безмездная истинная лекарка. И смотри, как она безкорыстна; врачи и аптекари требуют целых рублей, чтобы помочь тебе в болезнях твоих; да и то пожалуй — деньги возьмут, а помощи не подадут; а эта не берет ни копейки, а между тем исцеляет от застарелых душевных недугов, от проказы неисцельной — от грехов наших. Будь же терпелива; к NN — снисходительна; к Богу — благодарна; и верую, что примешь сторицею в сей век, и тысячами тысяч крат — в век будущий, бесконечный, вечный.
Не требуй любви
Мы обязаны всех любить, но чтоб нас любили, мы не смеем требовать.
Смиренного примет Господь
Смиримся, и Господь покроет, и будем святы. А пока не смиримся и не умилостивим Бога — хоть лоб об пол поклонами разбей, страсти не умалятся.
За всё благодари
Будем принимать всё от руки Божией. Утешит — поблагодарим. И не утешит — поблагодарим.
Как быть лучше всех?
Считай себя хуже всех, и будешь лучше всех.
Как войти в рай?
Весь секрет в том, чтобы терпеть, что Бог посылает. И не увидишь, как в рай войдёшь.
Духовные сезоны
Без зимы не было бы весны, без весны не было бы и лета. Так и в жизни духовной: немножко утешения, а затем немножко поскорбеть — и составляется так помалу путь спасения.
Преподобный Иосиф Оптинский (Литовкин)
Преподобный Иосиф Оптинский (в миру — Иван Ефимович Литовкин) родился в 1837 году в доброй и благочестивой крестьянской семье, отец его был сельским головой и пользовался всеобщим уважением. Мать была строгой, но справедливой и милостивой. Родители постоянно благотворили беднякам, любили принимать в свой дом странников и всегда жертвовали на храмы Божии. Отец нередко высказывал желание, чтобы кто-нибудь из его детей посвятил себя Господу.
Родители приучили всех своих детей (а их было шестеро: три сына и три дочери) всегда ходить в храм, молиться и читать жития святых и другие духовные книги. Иоанн, будущий старец Иосиф, уже в раннем детстве был необыкновенно добрым и милостивым, своей нежной и чуткой душой умел чувствовать чужое горе и всегда старался утешить и приласкать страждущего человека.
Когда Иоанн был ещё мальчиком, ему было видение Божией Матери, после которого отрок стал уклоняться от детских игр, и в его детском сердце загорелась живая вера и любовь к Царице Небесной. Вскоре после этого видения в селе случился пожар. Огонь грозил перекинуться на новый, только что отстроенный дом Литовкиных. Маленький Ваня с молитвой обратился к Божией Матери — стал кричать: «Царица Небесная! Оставь нам наш домик!» И дом остался стоять невредимым среди пожарища, а кругом всё сгорело.
В одиннадцать лет Иоанн остался круглым сиротой, и ему пришлось испытать крайнюю нужду. Отроку довелось работать и в трактире, и в бакалейной лавке, таскать пятипудовые мешки, сопровождать обозы с товаром.
Бог посылал своему избраннику тяжкие испытания: на него нападали воры, приходилось порой и голодать, его били, однажды он чуть не утонул. Но Иоанн всегда оставался твёрд духом, потому что верил в покров над собой Божией Матери. И постоянной спутницей и утешительницей его была молитва.
Двадцати четырёх лет от роду Иоанн решил оставить мир и пришёл в Оптину пустынь, где со временем был пострижен в монашество с именем Иосиф и рукоположен в священный сан. Много лет он нёс послушание келейника у преподобного Амвросия. Тихий и серьёзный, выходил отец Иосиф к посетителям, внимательно выслушивал, в точности передавал ответ старца, ничего не добавляя от себя. Но всё чаще старец отсылал посетителей спросить совета у келейника. Старец Амвросий говорил о нём своим духовным детям: «Я вас поил вином с водою, а Иосиф будет поить вас чистым вином».
Имеется множество свидетельств о его даре прозорливости и об исцелениях по молитвам преподобного Иосифа. Он ни с кем не вёл длинных бесед, умея в нескольких словах выразить самое главное, наставить и утешить.
В хибарке старца отец Иосиф прожил пятьдесят лет: тридцать лет рядом с преподобным Амвросием и двадцать лет после его смерти, когда отец Иосиф уже сам стал старцем. После блаженной кончины преподобного Анатолия (Зерцалова) отец Иосиф был назначен начальником Оптинского скита и духовником монастырской братии.
Несмотря на слабое здоровье и большие труды, он не позволял себе никаких послаблений: был строгим постником, очень мало спал, носил старую и бедную одежду. Преподобный Иосиф Оптинский мирно преставился ко Господу в 1911 году.
Сохранились сотни, как правило, кратких писем преподобного Иосифа, и в них — тоже краткие, духовные наставления. Вот несколько фрагментов из них (заголовки — автора книги).
Совесть как будильник
Совесть человека похожа на будильник. Если будильник позвонил, и зная, что надо идти на послушание, сейчас же встанешь, то и после всегда будешь его слышать, а если сразу не встанешь несколько дней подряд, говоря: «Полежу ещё немножко», то в конце концов просыпаться от звона его не будешь.
Епитимья, которая на пользу всем
За опущение и неисполнение правил монашеских положи на себя епитимию вот эту: никого не осуждай, всех прощай и считай себя худшею всех на свете в душе своей. Вот этим пополнятся все опущения монашеских правил и загладится множество грехов. Эта лёгкая епитимия всем на пользу.
Помыслы во время молитвы
То, что во время молитвенное смущают вас помыслы, откуда что взять, это просто искушение от врага. Не поддавайтесь этим помыслам, тем паче что среди молитвы ничего дельнаго не придумаешь. Говорите себе мысленно: «Господь нам помогал и всегда будет помогать». Затем ограждайтесь крестным знамением и со вниманием творите Иисусову молитву.
Награждают — не смущайтесь
Смущаетесь касательно предстоящей вам награды — не смущайтесь. Наш покойный старец батюшка отец Амвросий всем и каждому давал такой совет: «Куда ведут — иди, что дают — бери». А потому, если дадут — примите, ничтоже сумняся, успокаивая себя той мыслию, что вы не искали и не домогались сей награды. Значит, такова воля Божия.
Не всякое лыко в строку
Пишете ещё, что некоторые сёстры самочинствуют. Например, живописицы берут заказы без вашего ведома. Но ведь как же, в самом деле, быть? Если вы иногда в отлучке, заказчики не будут вас дожидать. Нужно бы вам за отсутствием вашим поручить какой-либо матери одной принимать заказы и чтобы она по прибытии вашем в монастырь тотчас доводила до сведения вашего, если случится заказ. Но если кто малую незаметную работу сработает в свою пользу, а уличить нельзя, то уж делать нечего — так и оставьте. Есть и пословица: «Не всякое лыко в строку». А говорить всё-таки сёстрам надо, чтобы не самочинствовали, чтобы берегли свою совесть.
Архиепископ Виленский и Литовский Иувеналий (Половцев)
Архиепископ Иувеналий (в миру — Иван Андреевич Половцев) родился в 1826 году в Санкт-Петербургской губернии, в многодетной семье статского советника (в те времена — гражданский чин выше армейского полковника). Иван учился в Санкт-Петербурге в кадетском корпусе, потом — в артиллерийском училище и получил офицерское звание. При этом он с юности отличался глубокой религиозностью, что, по свидетельству племянника, вызывало насмешки однокурсников и сослуживцев.
Двадцати лет от роду Иван во время болезни дал обет принять монашество и советовался об этом со святителем Игнатием (Брянчаниновым), в то время ещё архимандритом, который сказал ему: «Если хотите настоящего монашества, то ступайте в Оптину пустынь, в скит к старцу Макарию. Но сперва заезжайте туда светским человеком, познакомьтесь со старцами, а потом уж выходите в отставку».
В том же году Половцев посетил Оптину пустынь, пообщался с преподобным Макарием и в 1847 году поступил в Оптинский скит. Вскоре послушник Иоанн стал ближайшим учеником, письмоводителем и помощником старца Макария, особенно в деле издания святоотеческой литературы. По книжным делам ему приходилось встречаться со многими замечательными людьми. После одной из таких встреч святитель Филарет Московский отметил его «широкую образованность и твёрдое монашеское устроение». В 1855 году послушник Иоанн был пострижен в монашество с именем Иувеналий, а в 1857 году рукоположен в священный сан.
В Оптиной пустыни отец Иувеналий под руководством старца Макария переводил и готовил к печати аскетическую литературу, в том числе сличал различные переводы «Лествицы» преподобного Иоанна и «Душеполезных поучений и посланий» преподобного аввы Дорофея. При непосредственном участии отца Иувеналия были подготовлены и изданы труды многих преподобных отцов, в том числе переведённые с греческого старцем Паисием (Величковским).
Но вскоре отца Иувеналия назначили в Русскую духовную миссию в Иерусалиме. Это служение продлилось до 1861 года. Затем было несколько перемещений в разные монастыри: обратно в Оптину, потом — настоятелем в Глинскую пустынь, настоятелем — в Курскую Коренную пустынь, наместником — в Александро-Невскую лавру и наконец — возвращение в Оптину пустынь на покой по болезни в 1871 году.
Здесь он вместе с преподобным Анатолием (Зерцаловым) продолжал заниматься переводами писаний святых отцов с греческого языка. Сам он также написал несколько сочинений духовного содержания. Среди наставников и друзей отца Иувеналия тех лет был старец и духовный писатель архимандрит Агапит (Беловидов), который за пять лет до возведения отца Иувеналия в епископы увидел его сияющим, в архиерейском саккосе и омофоре.
В 1884 году архимандрит Иувеналий был назначен наместником Киево-Печерской лавры, а в 1992 году — рукоположен в епископа. Сначала служил викарием в Нижегородской епархии, через год стал правящим архиереем в Курской и Белгородской епархии, а в 1898 году был назначен архиепископом Виленским и Литовским, и везде, куда ни направлял Бог владыку Иувеналия, служение его было ревностным и успешным.
При этом он во всю свою сознательную жизнь — с юности и до старости — был строгим постником и аскетом. Во время предсмертной болезни, в 1903 году епископ Ювеналий составил духовное завещание, в котором испросил прощение у ближних, повелел все архиерейские облачения, митры, посохи и панагии передать в ризницу архиерейской Крестовой церкви, а книги — в семинарскую библиотеку и в Березвечский монастырь в Белоруссии. Скончался архиепископ Иувеналий в 1904 году, причастившись в день кончины Святых Христовых Тайн.
Архимандрит Леонид (Кавелин)
Наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Леонид (в миру — Лев Александрович Кавелин) родился в 1822 году в семье дворян Калужской губернии. По окончании 1-го Московского кадетского корпуса он 12 лет прослужил офицером в лейб-гвардии Волынском полку. Уже тогда в нём ясно обозначилось духовное настроение, определившее всё последующее содержание его жизни: религиозность и склонность к научно-литературным занятиям. Во время учёбы и военной службы Львом Александровичем было опубликовано несколько статей.
Молодой офицер много времени уделял изучению Священного Писания и творений отцов церкви, размышлял о духовной жизни. Он часто посещал Оптину пустынь, в нескольких верстах от которой находилось имение его отца. Беседы со старцами иеросхимонахами Львом и Макарием, а также с часто проживавшим в Оптиной пустыни философом Иваном Васильевичем Киреевским постепенно привели его к решению оставить военную службу. В 1852 году он вышел в отставку с чином капитана и поступил в Оптину пустынь в число послушников.
В это время он занялся изучением истории монашества. Плодом такого изучения стали его книги «Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни» и «Житие и писание Молдавского старца Паисия (Величковского)». Затем Лев Александрович при близком участии поступившего почти одновременно с ним в Оптину пустынь отца Иувеналия (Половцева) подготовил и издал ещё б книг творений святых отцов на церковнославянском и русском языках, в том числе переведённые преподобным Паисием (Величковским).
Пройдя иноческий искус под руководством строгих подвижников благочестия и старцев, Лев Александровичв 1857 году постригся в монашество с наречением имени Леонид и в том же году был посвящён в иеромонаха. В 1860 году на руках отца Леонида умер его руководитель в монашеской жизни преподобный Макарий, и отец Леонид не только кратко описал «Последние дни Оптинского старца иеросхимонаха Макария» в журнальной статье, но и составил подробное «Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца Оптинской пустыни иеросхимонаха Макария». В 1876 году им было опубликовано «Жизнеописание Оптинского старца Леонида, в схиме Льва».
Отцу Леониду (Кавелину) пришлось много потрудиться для Церкви на различных должностях. Наконец в 1877 году его назначили наместником Троице-Сергиевой лавры после кончины преподобного архимандрита Антония (Медведева), занимавшего этот пост в течение сорока шести лет, который пользовался всеобщим уважением у церковных людей и был духовным отцом святителя Филарета Московского.
Несмотря на многочисленные и сложные труды по должности наместника, архимандрит Леонид всё же не оставлял и литературных занятий. Работая большею частью по ночам, он в этот последний период своей жизни написал ещё несколько научных работ. Скончался архимандрит Леонид (Кавелин) в 1891 году.
Преподобный Варсонофий Оптинский (Плиханков)
Преподобный Варсонофий (в миру Павел Иванович Плиханков) родился в 1845 году в Самаре. Отец его происходил из казаков, занимался торговлей и был очень богат. Все члены семьи Плиханковых были благочестивыми и глубоко верующими людьми, много помогали бедным и жертвовали на Церковь. Мать будущего старца скончалась при родах, после этого отец женился вторично, и в лице мачехи Господь послал младенцу глубоко верующую, добрую наставницу, которая заменила ему родную мать.
Позднее старец Варсонофий вспоминал: «Любила мама (так называл он мачеху) и дома молиться. Читает, бывало, акафист, а я распеваю тоненьким голоском на всю квартиру: “Пресвятая Богородице, спаси нас!”» Пяти лет он стал прислуживать в алтаре и нередко слышал, как люди предсказывали: «Быть тебе священником!»
Знаменательный случай произошёл с Павлом, когда ему было около шести лет. Он сам вспоминал позднее: «Был я в саду с отцом. Вдруг по аллейке идёт странник. И дивно, как он мог попасть в сад, когда сад окружён большими собаками, которые без лая никого не пропускают. Тихо подошёл странник к отцу и, показывая на меня ручкой, говорит: “Помни, отец, это дитя в своё время будет таскать души из ада!” И после этих слов он вышел. Потом мы его нигде не могли найти. И Бог его знает, что это был за странник».
Ещё вспоминал старец о времени учёбы в гимназии: «Воспитанники обыкновенно вставали в шесть часов, а я вставал в пять часов, уходил в аллею и, стоя между берёз, молился. И тогда я молился так, как никогда уже более не молился: то была чистая молитва невинного отрока. Я думаю, что там я себе и выпросил, вымолил у Бога монашество».
Затем была учёба в Оренбургском военном училище, штабные офицерские курсы в Петербурге. Постепенно Павел Иванович дослужился до звания полковника. Все уговаривали его жениться, он и сам был не против, но всё никак не складывалось. Наконец, однажды Павел Иванович, собираясь на торжественный званый обед, загадал себе, что, с кем ему придётся рядом сидеть, с тем он и вступит в пространный разговор на тему женитьбы. Но рядом с ним на обеде оказался священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, который завёл беседу о молитве Иисусовой. После этого у Павла Ивановича созрело твёрдое решение посвятить себя Богу.
Через некоторое время он приехал в Оптину пустынь, чтобы попросить наставления у старца Амвросия. Тот принял его очень приветливо, но посоветовал провести ещё некоторое время в миру. В это время ожидания с Павлом Ивановичем произошло чудо, совершенно его преобразившее.
Однажды во время тяжёлой болезни он увидел открытыми небеса и весь содрогнулся, от великого страха и света. Вся жизнь пронеслась мгновенно перед ним. Глубоко проникнут был Павел Иванович сознанием покаяния за всю свою жизнь и услышал голос свыше, повелевающий ему идти в Оптину пустынь. У него открылось духовное зрение. По словам преподобного Нектария Оптинского, «из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божиему, он стал старцем».
Приехав в Оптину, Павел Иванович застал преподобного Амвросия лежащим в гробу в церкви. Но он не остался без духовного руководства, наставниками нового послушника стали преподобные Иосиф (Литовкин) и Анатолий (Зерцалов) — ученики старца Амвросия и сами богомудрые старцы. Со временем Павел Иванович был пострижен в монашество с именем Варсонофий и рукоположен в священный сан.
Во время Русско-японской войны отец Варсонофий был отправлен на фронт, в лазарет имени преподобного Серафима Саровского, чтобы исповедовать, причащать, соборовать раненых и умирающих солдат. Он и сам неоднократно подвергался смертельной опасности. По возвращении с войны отца Варсонофия назначили настоятелем Оптинского скита.
Вскоре слава о нём разнеслась по всей России, и многие устремились к нему за исцелением истерзанных, истомлённых грехом душ, за ответом на вопрос: как жить, чтобы спастись? Преподобный Варсонофий имел от Бога особое дарование — он видел человеческую душу, и по молитвам ему открывалось в человеке самое сокровенное. Это давало ему возможность воздвигать падших, направлять людей на истинный путь, исцелять душевные и телесные болезни, изгонять бесов.
Его дар прозорливости особенно проявлялся при совершении таинства Исповеди. Одна женщина рассказывала, как старец Варсонофий, впервые увидев её во время исповеди, рассказал ей всю её жизнь год за годом, проступок за проступком, не только указывая точно даты, когда они были совершены, но также называя и имена людей, с которыми они были связаны. А завершив этот страшный пересказ, велел: «Завтра ты придёшь ко мне и повторишь мне всё, что я тебе сказал. Я хотел тебя научить, как надо исповедоваться».
В 1912 году преподобного Варсонофия назначили настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Это почётное назначение было для него большой скорбью, потому что старец всей душой хотел окончить свои дни в Оптиной пустыни, кроме того он в то время уже очень тяжело и неизлечимо болел. Но старец проявил послушание и всеми силами взялся за благоустройство вверенной ему обители, к тому времени пришедшей в упадок, как в материальном, так и в духовном отношении.
Преподобный Варсонофий управлял Старо-Голутвиным монастырём меньше года, но многое успел изменить к лучшему. Он принимал без отказа всех, кто искал у него совета и молитвенной помощи, монахов и мирских. Весной 1913 года, когда приблизились его последние дни, преподобный Варсонофий стал ежедневно причащаться, отказался от помощи врачей (потому что она была уже бесполезной) и мирно предал свою святую душу в руки Господа Иисуса Христа.
Сохранились записи нескольких десятков бесед преподобного Варсонофия с духовными детьми, его келейные записки, письма, а также воспоминания о старце. Приведём здесь некоторые его высказывания (заголовки — автора книги).
Разные пути ко спасению
Есть разные пути ко спасению. Одних Господь спасает в монастыре, других в миру... Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову — и Христос не оставит вас.
О важности посещения храма
Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб. Человек, который охладевает к Богу, прежде всего, начинает избегать ходить в церковь, сначала старается прийти к службе попозже, а затем и совсем перестаёт посещать храм Божий.
Внешняя и внутренняя обитель
Ищущие Христа обретают Его, по неложному евангельскому слову: «Стучите и отверзется вам, ищите и обрящете», «В доме Отца Моего обителей много». И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях, и не только о внутренних, но и о внешних.
Каждую душу ставит Господь в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует её преуспеянию. Это и есть внешняя обитель, исполняет же душу покой мира и радования — внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его.
Бог даёт только полезное
Нужно помнить, что Господь всех любит и обо всех печётся, но если, и по-человечески рассуждая, опасно дать нищему миллион, чтобы не погубить его, а сто рублей легче могут поставить его на ноги, то тем более Всеведущий Господь лучше знает, кому что на пользу.
Необходимость духовного труда
Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехстатный: молитва, пост и трезвение.
Самое трудное — молитва. Всякая добродетель от прохождения обращается в навык, а в молитве нужно понуждение до самой смерти. Ей противится наш ветхий человек, и враг особенно восстаёт на молящегося. Молитва — вкушение смерти для диавола, она поражает его. Даже святые, как, например, преподобный Серафим, и те должны были понуждать себя на молитву, не говоря уже о нас, грешных.
Второе средство — пост. Пост бывает двоякий: внешний — воздержание от скоромной пищи и внутренний — воздержание всех чувств, особенно зрения, от всего нечистого и скверного. Тот и другой неразрывно связаны друг с другом. Некоторые понимают только пост внешний. Приходит, например, такой человек в общество, начинаются разговоры, осуждение ближних, он принимает в них деятельное участие. Но вот наступает время ужина. Гостю предлагают котлеты, жаркое... Он решительно заявляет, что не ест скоромного.
— Ну, полноте, — уговаривают хозяева, — скушайте, ведь не то, что в уста, а то, что из уст.
— Нет, я насчёт этого строг.
И не понимает такой человек, что он уже нарушил внутренний пост, осуждая ближнего. Вот почему так важно трезвение. Трудясь для своего спасения, человек мало-помалу очищает своё сердце от зависти, ненависти, клеветы, и в нём насаждается любовь.
Преподобный Анатолий Оптинский (Потапов)
Преподобный Анатолий (в миру — Александр Алексеевич Потапов) родился в 1855 году в Москве, в старинной купеческой семье. Родителями он был воспитан в благочестии и страхе Божием, и ещё с ранних лет в сердце его возгорелось желание всецело посвятить жизнь Богу и стать монахом. Однако мать не благословила раннее стремление сына оставить мир и пожелала, чтобы он пребыл с нею до её смерти.
Александр окончил уездное училище, а затем занимался торговлей, служил приказчиком в Калуге. Эти годы в гуще мирской жизни обогатили его опытом общения с самыми разными людьми, который очень пригодился будущему старцу.
После кончины матери Александр в возрасте тридцати лет поступил в Оптину пустынь и сделался келейником преподобного Амвросия, а после его блаженной кончины — келейником старца Иосифа. В монашестве он получил имя Анатолий, а со временем был рукоположен в священный сан.
Но ещё до принятия священства отец Анатолий обрёл дар духовного руководства и прозорливости и сделался общепризнанным Оптинским старцем. Причём постепенно число посетителей иеромонаха Анатолия так увеличилось, что, бывало, даже настоятелю монастыря архимандриту Ксенофонту нелегко было протиснуться сквозь толпу, чтобы попасть на исповедь к старцу. Батюшка принимал всех без ограничения времени, несмотря на усталость и развившиеся с годами болезни.
Имел старец и дар исцеления телесных недугов. Чтобы избежать лишнего прославления от людей, он старался скрывать этот дар, посылая болящих, как правило, на источник преподобного Пафнутия близ Оптиной или на могилку старца Амвросия или исцелял посредством какой-нибудь вещи.
После Октябрьской революции начались гонения на монахов со стороны новых властей. Их ссылали, арестовывали, издевались над ними. Когда духовные чада предложили преподобному Анатолию на время оставить Оптину, он ответил решительным отказом: «Что же в такое время я оставлю святую обитель? Меня всякий сочтёт за труса, скажет: когда жилось хорошо, то говорил: терпите — Бог не оставит, а когда пришло испытание, первый удрал. Если и погонят, то тогда оставлю святую обитель, когда никого не будет. Последним выйду и помолюсь и останкам святых старцев поклонюсь, тогда и пойду». Но этому не суждено было сбыться.
В 1918 году старец был ненадолго арестован. По дороге в тюрьму он тяжело заболел и вернулся в обитель совсем измученный, еле живой, но со светлой улыбкой и благодарением Господу. Старец никого не осудил. В тяжких испытаниях он исполнил заповедь Господню о любви к врагам: благословлял глумившихся, прощал ненавидевших, молился за обижающих.
В послереволюционные годы зимой в келье старца почти не топили, потому что не хватало дров. Да ещё ослеплённая большевистской пропагандой молодёжь не раз выбивала в его келье стёкла. В ней было так холодно, что морозными ночами вода в кружке на столе застывала. Всё это расстроило и без того слабое здоровье преподобного, но он однако сохранял удивительное спокойствие да ещё и ободрял монашескую братию.
Летом 1922 года в Оптину приехала чрезвычайная комиссия. Старца Анатолия долго допрашивали и хотели увезти. Батюшка сохранял мирное расположение духа и смиренно попросил отсрочить арест на один день, чтобы ему можно было приготовиться в путь. Чекисты согласились, пригрозив келейнику, чтобы назавтра старец был обязательно готов к отъезду. После этого преподобный уединился у себя в келье, помолился и предал свою душу Богу.
На другой день утром приехала комиссия. Спросили келейника: «Старец готов?» «Да, — ответил он, — готов», — и открыл перед посетителями дверь кельи, посреди которой уже стоял гроб с телом почившего старца.
Преподобный Нектарий Оптинский (Тихонов)
Преподобный Нектарий был учеником оптинских старцев Анатолия (старшего, Зерцалова) и Амвросия. Пятьдесят лет он провёл в скиту Оптиной пустыни, из них двадцать — в затворе. А последние годы его жизни пришлись на время тяжёлых испытаний для Русской Православной Церкви и для всей России. Наделённый Богом великими дарами пророчества и прозорливости, он задолго до революции и Гражданской войны предвидел грядущие беды и скорби народа. Старец Нектарий молился за всех, утешал людей, укреплял их в вере.
Преподобный Нектарий (в миру — Николай Васильевич Тихонов) родился в 1853 году в бедной семье. Отец его работал на мельнице. Когда мальчику исполнилось семь лет, отец умер. Перед кончиной он благословил сына иконой святителя Николая, поручая его попечительству своё чадо. С этой иконой старец не расставался всю жизнь.
С матерью у Николая были самые тёплые и сердечные отношения. Она всегда действовала кротостью и умела тронуть его сердце. Но и мать его умерла рано, так что мальчик остался круглым сиротой. С одиннадцати лет он стал работать в лавке богатого купца. В свободное время юноша любил ходить в храм и читать церковные книги. Его отличали кротость, скромность и душевная чистота.
Когда Николаю исполнилось двадцать лет, старший приказчик задумал женить его на своей дочери и, будучи человеком благочестивым, отправил Николая за благословением на брак к одной известной схимнице. А та сказала ему, чтобы он пошёл за благословением в Оптину пустынь. В Оптиной Николай встретился со старцем Амвросием, разговаривал с ним два часа и... навсегда остался в монастыре.
Со временем он был пострижен в монашество с именем Нектарий и рукоположен в священный сан. В те же годы, ещё будучи не старым по годам, он обрёл от Бога великие дары прозорливости, чудотворения и рассуждения. Но по своему смирению эти высокие духовные дарования он скрывал под внешним юродством. Оптинские старцы часто прикрывали своё духовное величие юродством — шутками, чудачеством, неожиданными резкостями или непривычной простотой в обращении со знатными и заносчивыми посетителями. На юродство он имел благословение от своих духовных наставников.
Высоко ценил старец послушание. Он говорил: «Примите совет на всю вашу жизнь: если начальники или старшие вам предложат что-нибудь, то, как бы трудно ни было или как бы высоко ни казалось, не отказывайтесь. Бог за послушание поможет».
Как-то спросили старца, должен ли он брать на себя страдания и грехи приходящих к нему, чтобы облегчить их или утешить. «Иначе облегчить нельзя, — ответил он. — И вот чувствуешь иногда, что на тебе словно гора камней — так много греха и боли принесли тебе, и прямо не можешь снести её. Тогда приходит благодать и размётывает эту гору камней, как гору сухих листьев. И можешь принимать снова».
После закрытия Оптиной пустыни преподобного Нектария арестовали. По требованию властей ему пришлось уехать в Брянскую область, где он поселился в селе Холмищи у одного крестьянина. Но и в Холмищи, невзирая на трудности, добирались его духовные чада в поисках утешения и совета. Люди ехали со всех концов России. Даже святой Патриарх Тихон советовался с преподобным Нектарием через своих доверенных лиц.
Добираться до села, особенно весной из-за разлива рек, было трудно, сообщение на лошадях прекращалось. Порой приходилось идти пешком в обход до семидесяти пяти вёрст мимо леса, где было много волков. Но по милости Божией никто из посетителей преподобного Нектария от них не пострадал.
Старец мирно преставился ко Господу в 1928 году.
Преподобноисповедник Никон Оптинский (Беляев)
Преподобноисповедник Никон родился в 1888 году в московской купеческой семье и в Крещении был наречён Николаем. Дед его по матери, Лаврентий Иванович, был очень богатым торговцем и при этом вполне честным человеком. Он любил повторять: «Чужая копейка, внесённая в дом, как пожар, сожжёт его». И ещё говорил: «Неправильная поговорка — “не обманешь — не продашь”. Я за всю мою жизнь никогда никого не обманул, а дело моё шло всегда лучше, чем у других». Лаврентий Иванович любил посещать церковь Божию и сам иногда пел на клиросе. Он сподобился тихой и мирной христианской кончины: в двенадцать часов дня причастился Святых Христовых Тайн и к вечеру отошёл ко Господу.
Родители Николая, тоже купцы, жили в доме Лаврентия Ивановича. На Николая общение с благочестивым дедушкой оказало благотворное влияние. Хотя правильных понятий о внутренней духовной жизни мальчику привито не было, он очень любил молиться в церкви. По воспоминаниям самого отца Никона, любовь к храму была одной из главных причин, приведших его в дальнейшем к монашеству и — главное — к Богу.
Будучи студентом университета, Николай увлёкся духовным чтением, прочитал Евангелие, Апостол, а затем прекрасную книгу святителя Феофана Затворника «Путь ко спасению». Постепенно он углублялся в истинное покаяние, и Господь, видя искреннее стремление юноши в Царство Небесное, направил его стопы в Оптину пустынь.
В Оптиной пустыни Николай стал секретарём начальника скита игумена Варсонофия, одного из великих Оптинских старцев, причисленного к лику преподобных отцов. Немногим более четырёх лет пробыл Николай в тесном духовном общении с преподобным Варсонофием, но эти годы заложили в его душе настоящий духовный фундамент отвержения своей воли перед волей Божией, молитвы и рассуждения.
Уже после блаженной кончины старца он был пострижен в монашество с именем Никон, а буквально накануне Октябрьской революции был рукоположен в иеромонаха.
В 1917 году к власти в стране пришли безбожники, и начались жесточайшие гонения на Церковь. Уже в феврале 1918 года в Оптину пустынь прибыли красногвардейцы, грубо облазили монастырь и скит, описали всё церковное имущество. И дальше в течение нескольких месяцев прославленная своими святыми старцами обитель постепенно разорялась гонителями.
В 1919 году монастырь был официально закрыт, но монахи в нём ещё жили, считаясь работниками разных производств, которые были устроены на территории обители, и музея, директором которого был временно назначен отец Никон.
В 1922 году большая часть монахов была изгнана из монастыря, который поступил в особое ведение ОГПУ. Но игумен Никон там пока оставался, он даже продолжал принимать на исповедь народ, который всё ещё по старой памяти шёл в Оптину за советом и духовной поддержкой. В 1924 году богоборческие власти окончательно прекратили всякие остатки монашеской жизни в Оптиной пустыни, и отец Никон перебрался в находящийся неподалёку город Козельск. Там он служил в соборе, произносил замечательные проповеди, окормлял своих духовных чад. Но тучи большевистских гонений сгущались над жившими в Козельске монахами, и в конце 20-х годов почти все они были репрессированы.
В 1927 году отца Никона арестовали и по решению ОГПУ отправили на три года в Соловецкий концлагерь. По отбытии срока он не был отпущен, а без суда и следствия сослан в Северный край. Ещё на Соловках он заболел туберкулёзом, и в условиях северной ссылки болезнь стала стремительно развиваться. Положение ухудшалось ещё и тем, что хозяйка, у которой вынужден был поселиться отец Никон, была очень жестокой и заставляла больного монаха много и тяжело работать. Когда же он совсем ослабел, хозяйка просто выгнала его из дому. Отца Никона приютил знакомый ссыльный священник, но дни святого исповедника были уже сочтены. Перед кончиной он сподобился причащения Святых Христовых Тайн и мирно предал свою душу Господу.
Преподобноисповедник Никон писал много писем, которые спустя годы были опубликованы, и, как и дневник, который он вёл, являются прекрасным душеполезным чтением для христиан. Сохранились также записи некоторых его проповедей и воспоминания о нём духовных чад. Приведём здесь некоторые наставления отца Никона (заголовки — автора книги).
Потерпи себя
Надо терпеть не только постигающие скорби, но и себя терпеть надо...
Правило — небольшое, но постоянное и со вниманием
Молитвенное правило пусть будет лучше небольшое, но исполняемое постоянно и внимательно... Пятисотницу лучше одной выполнять. Однообразие произносимых слов для проходящих молитву Иисусову очень важно.
Отношение к хулителям Бога
На кощунствующих надо смотреть как на больных, от которых мы требуем, чтобы они не кашляли и не плевали...
О послушании внешнем и внутреннем
Если нет возможности исполнить обет послушания, некому повиноваться, надо иметь готовность всё делать согласно воле Божией. Есть два вида послушания: внешнее и внутреннее. При внешнем послушании требуется полное повиновение, исполнение всякого дела без рассуждения. Внутреннее послушание относится к внутренней, духовной жизни и требует руководства духовного отца. Но совет духовного отца следует проверять Священным Писанием... Истинное послушание, приносящее душе великую пользу, это когда за послушание исполняешь то, что несогласно с твоим желанием, наперекор себе. Тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки...
Врач — от Бога
Врачей и лекарство создал Господь. Нельзя отвергать лечение.
Можно сидеть в храме
При слабости сил и усталости сидеть в церкви можно: «Сыне, даждь Ми сердце твое». «Лучше сидя думать о Боге, чем стоя — о ногах», — сказал святитель Филарет Московский.
Приветливость — не лицемерие
Не надо давать волю своим чувствам. Надо понуждать себя обходиться приветливо и с теми, которые не нравятся нам.
Не верить приметам
Верить приметам не должно. Нет никаких примет. Господь управляет нами Своим Промыслом, и я не завишу от какой-либо птицы или дня, или другого чего-либо. Кто верит предрассудкам, у того тяжело на душе, а кто считает себя в зависимости от Промысла Божия, у того, наоборот, на душе радостно.
О любви к ближним
Надо любить всякого человека, видя в нём образ Божий, несмотря на пороки его. Нельзя холодностью отстранять от себя людей.
О пользе гонений
Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру.
Не считай зло своим
Надо всё дурное, также и страсти, борющие нас, считать не своими, а от врага — диавола. Это очень важно. Тогда только и можно победить страсть, когда не будешь считать её своей.
Беспечальное место
Если хочешь избавиться от печали, не привязывайся сердцем ни к чему и ни к кому. Печаль исходит от привязанности к видимым вещам.
Никогда не было, нет и не будет беспечального места на земле. Беспечальное место может быть только в сердце, когда Господь в нём.
Бог не освобождает от скорбей, а укрепляет в скорбях
В скорбях и искушениях Господь помогает нам. Он не освобождает нас от них, а подаёт силу легко переносить, даже не замечать их.
Правда человеческая и правда Божия
Не следует добиваться человеческой правды. Ищи только правды Божией.
Духовник указывает путь, а трудиться нужно самому
Духовный отец, как столб, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдёт, а так и сгниёт около этого столба.
Сначала сама прости
Прежде, чем у Господа просить прощения, надо самой простить... Так сказано в молитве Господней.
Я обидчива — как понять?
Ты считаешь себя не обидчивой. Но ты не обижаешься в таких вещах, которыми ты не интересуешься. Если же коснётся того, чем ты дорожишь, — ты обижаешься...
Разные молчания
Молчание полезно для души. Когда мы говорим, тогда трудно удержаться от празднословия и осуждения. Но есть молчание плохое, это когда кто злится и потому молчит.
За что осудишь, в то и впадёшь
Всегда помните закон духовной жизни: если смутишься каким-либо недостатком другого человека и осудишь его, впоследствии тебя постигнет та же участь, и ты будешь страдать тем же недостатком.
Злословящий ранит себя
Если скажешь про брата или сестру что-либо дурное, даже если это будет правда, то ты своей душе нанесёшь неисцельную рану. Передавать о погрешностях другого можно только в том случае, когда в сердце твоём единственное намерение — польза души согрешившего.
Отношением к ближнему решается моя вечная участь
Спасение ваше и погибель ваша — в ближнем вашем. Спасение ваше зависит от того, как вы относитесь к своему ближнему. Не забывайте в своём ближнем видеть образ Божий.
Тщательность в пустяках — полезна
Всякое дело, каким бы ничтожным оно вам ни казалось, делайте тщательно, как пред лицом Божиим. Помните, что Господь видит всё.
Преподобноисповедник Севастиан (Фомин)
Преподобноисповедник Севастиан родился в 1884 году на Орловщине в крестьянской семье и в Крещении был назван Стефаном. Он был тихим и благочестивым, способным к учению мальчиком, так что сверстники в шутку часто называли его «монахом». Самым большим утешением для Стефана было посещение Оптиной пустыни, где подвизался его родной брат.
Когда Стефан стал взрослым, он сам поступил в Оптину пустынь и сделался келейником иеромонаха Иосифа (Литовкина), одного из великих Оптинских старцев. «Жили мы со старцем, — вспоминал он впоследствии, — как с родным отцом. Вместе с ним молились, вместе кушали, вместе читали или слушали его наставления». После кончины преподобного Иосифа Стефан стал келейником у старца Нектария (Тихонова) и был под его духовным руководством.
В 1917 году Стефан был пострижен в монашество с именем Севастиан, а в 1923 году рукоположен в сан диакона. Вскоре власти выгнали из Оптиной пустыни всех монахов. Последнюю литургию они отслужили в полночь, а в шесть часов утра последний остававшийся в обители храм был закрыт и опечатан. Братия разошлась кто куда; многие, в том числе и отец Севастиан, поселились в ближайшем городе Козельске. В 1927 году его рукоположили в сан священника.
В 1933 году иеромонах Севастиан был арестован по ложному обвинению. Мучители выставили его на всю ночь на мороз в одной рясе, требуя отречения от веры. Но по милости Божией отец Севастиан не замёрз, а утром следователь сказал ему: «Коль ты не отрёкся от Христа, так иди в тюрьму».
На допросах отец Севастиан держался мужественно и прямо. Он никого не выдал, но и своих взглядов не пытался скрывать, он прямо заявил следователю: «На все мероприятия советской власти я смотрю как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей. Нужно молиться, молиться Богу, а также жить в любви, тогда только мы от этого избавимся».
Отцу Севастиану дали семь лет лагеря. Там сотрудники ОГПУ его снова били и истязали, требуя отречения от Бога. Видя стойкость исповедника, его отправили в барак к уголовникам, надеясь, что закоренелые преступники сломят дух отца Севастиана. Но Господь и там сохранил его. В 1939 году отец Севастиан, отбыв срок, был освобождён из лагеря.
Он поселился неподалёку от места своего заключения в городе Караганде, в Казахстане, куда заранее приехали несколько его духовных дочерей, монахинь, и поселился в купленном ими доме. Кончилось исповедническое бытие в узах, началось монашеское житие на воле.
Члены этой иноческой общины вставали рано утром, вместе молились, затем сёстры шли на работу, а отец Севастиан по слабости здоровья оставался дома: приносил воду, варил обед, чинил и чистил обувь. Когда обстоятельства позволяли, он служил литургию, а все другие уставные богослужения отец Севастиан совершал ежедневно.
Среди духовных чад батюшки были по большей части люди, пережившие тяжкие страдания от коммунистической власти. Сохранились воспоминания некоторых из них.
Мария Васильевна Андриевская вспоминала, как её семью вместе со многими другими невинно высланными привезли из Саратовской области в Казахстан в вагонах для скота. Их выгрузили под дождём на голую землю посреди степи, а через двое суток отвезли на место жительства, где ничего не было, кроме охраны, которая не давала несчастным людям куда-нибудь уйти.
Среди них были и взрослые, и маленькие дети, и старики. Из восемнадцати тысяч высланных за полгода умерло тринадцать тысяч. Отец и дедушка Марии Васильевны умерли, ей самой было пять лет, мать осталась с шестью детьми и слепой бабушкой. Чтобы как-то выжить, мать и дети собирали милостыню, но воровать мать запрещала: «Нет, дочка, чужим никогда не наешься. Ты лучше пойди ручку протяни».
Перенеся ещё много горя, оставшиеся в живых члены этой семьи познакомились со старцем Севастианом, по его благословению перебрались в Караганду и, по словам Марии Васильевны, «уже как в раю стали жить. За год по его благословению дом поставили. И уже всегда при батюшке были, все скорби свои ему несли».
Василий Иванович Самарцев рассказывал о своей большой семье, которую разорила советская власть. Отца в 1931 году посадили в тюрьму, а мать с шестью детьми выслали из Оренбургской области в Казахстан. Старшему мальчику было одиннадцать лет, а младший был грудным ребёнком.
Их высадили в открытую степь, для жилья они сами себе вырыли яму и накрыли её сломанным сундуком. Но это было в мае. К зиме люди, непосильно трудясь, смогли построить бараки для жилья, но в них было так холодно, тесно и голодно, что ссыльные умирали один за другим. Через два года таких мучений из двадцати пяти тысяч людей, привезённых в этот «посёлок», выжило только пять тысяч.
Незадолго до начала Великой Отечественной войны Василий Иванович узнал о старце Севастиане, что он освободился и живёт в Караганде. Василий Иванович вспоминал: «Я очень хотел встретить его в городе, и я его встретил, подошёл к нему и заговорил. И сколько мне было радости, когда он повёл меня в свой дом на Нижнюю улицу. С тех пор завязалось наше знакомство».
И таких страшных историй было множество. В каждом посёлке спецпереселенцев ежедневно умирало по несколько десятков, а иногда и сотен человек. Зарывали их, умерших от голода и болезней, без отпевания. На могилах не было ни холмиков, ни крестов. Старец Севастиан, придя на одно такое кладбище, как-то раз сказал: «Здесь день и ночь на этих общих могилах мучеников горят свечи от земли до неба».
В 1944 году в доме, где жил отец Севастиан вместе со своими духовными дочерями, монахинями, была устроена небольшая церковь. Тогда из многих областей в Караганду стали съезжаться духовные дети старца, ища пастырского наставления. С годами община верующих обжилась, даже получила официальную регистрацию и смогла перестроить свой молитвенный дом в небольшой, но настоящий храм.
Духовные чада старца сохранили и передали некоторые его богомудрые наставления. О молитве и поведении в храме Божием он говорил: «Молиться можно на всяком месте, во всякое время: стоя, сидя, лёжа, во время работы, в пути. Только разговаривать в храме грешно».
Жалующимся на болезнь иногда говорил: «Одно пройдёт, другое найдёт!» «Болеть нам необходимо, иначе не спасёмся. Болезни — гостинцы с неба!» Но тем, кто, модничая, одевался слишком легко, советовал: «Берегите своё здоровье, оно — дар Божий. Злоупотреблять своим здоровьем грешно перед Богом».
Сохранилось немало воспоминаний о благодатной помощи старца: исцелениях от болезней, помощи в тяжких житейских невзгодах. Но сам отец Севастиан с годами становился всё слабее, болезни усиливались в нём, хотя добрый пастырь до последнего дня был в здравом уме и пребывал в молитве и духовном общении с верными духовными чадами.
19 апреля 1966 года (по новому стилю) преподобноисповедник Севастиан Карагандинский мирно отошёл ко Господу. Его святые мощи были обретены в 1997 году и перенесены в новый храм Рождества Пресвятой Богородицы в Караганде.
