Оптина пустынь
Переходим теперь к одной из наиболее славных и известных в истории русского старчества обителей, Оптиной пустыни. Хотя, как было сказано ранее, по своему географическому положению она определённо относится к Центральному стволу Паисиева древа, но число прославленных святых и подвижников благочестия, связанных с этим монастырём, так велико, и число обителей, получавших духовное окормление от оптинских старцев, тоже так велико, что фактически Оптина пустынь являет собой особый ствол духовного древа преподобного Паисия (Величковского).
Оптина пустынь расположена в Калужской области на берегу реки Жиздры. Известен этот монастырь много столетий, но к концу XVIII века настолько обнищал и так опустел, что в нём оставалось только трое престарелых монахов. Потом заботами митрополита Московского Платона (Левшина) дела монастыря несколько поправились.
Митрополит всей душой любил монашество и духовно благоустроил многие монастыри, поставив во главе их учеников преподобного Паисия (Величковского). В 1797 году он назначил настоятелем Оптиной пустыни благочестивого иеромонаха Авраамия, вызвав его из Пешношского монастыря. Он управлял Оптиной пустынью около 20 лет.
Отец Авраамий был учеником Пешношского архимандрита Макария (Брюшкова), ревностного почитателя старца Паисия и хранителя его традиций. Поэтому назначение отца Авраамия включило Оптину пустынь в круг духовного влияния преподобного Паисия (Величковского). Он ввёл здесь общежительный устав и возвысил духовную жизнь.
Оптинские старцы
Но подлинный расцвет обители начался с назначением на должность настоятеля преподобного Моисея (Путилова). Настоятелем Оптинского скита стал его родной брат, преподобный Антоний.
Преподобные Моисей и Антоний выросли в замечательной семье. Родители их, Иван Григорьевич и Анна Ивановна Путиловы, были купеческого сословия. Сами люди благочестивые и богобоязненные, они и детей своих воспитали в страхе Божием, с ранних лет приучили их любить церковь и богослужение.
После назначения настоятелем отца Моисея Оптина пустынь в течение целого столетия была источником духовного просвещения для всего русского общества: от некнижных простецов до философов и писателей, от крестьян до царственных особ, от мирян до архиереев.
Для всех приходивших в Оптину пустынь она была целебным источником, врачевавшим душевные раны, просвещающим, преображающим и укрепляющим духовно Божественной благодатью, изливавшейся по молитвам оптинских старцев.
Кто такие старцы? Это не обязательно люди преклонного возраста, дело тут совсем не в годах. Старец — это христианин, имеющий от Бога особый дар видения душ человеческих и дар возвещения людям воли Божией о них. Более широко принято называть старцем всякого духовно опытного монаха, преуспевшего в молитве и смирении.
Святыми старцами были преподобные Моисей и Антоний (Путиловы).
Преподобный Моисей пригласил в Оптину великого старца, преподобного Льва (Наголкина), к которому он и сам обращался за советами. Своими подвигами, непрестанной молитвой и величайшим смирением отец Лев стяжал обильные дары Святого Духа.
Другом и в то же время учеником старца Льва был преподобный Макарий (Иванов). С именем старца Макария связано начало издания в Оптиной пустыни святоотеческих трудов, объединившего вокруг обители лучшие духовные и интеллектуальные силы России. Под его старческим руководством находилась не только Оптина пустынь, но и многие другие монастыри, а письма к монашествующим и мирянам, уже не раз переизданные, стали для каждого христианина бесценным пособием в духовной жизни.
Преподобный Иларион (Пономарёв) — ученик и преемник старца Макария по Оптинскому скиту. Будучи ревностным защитником и проповедником православной веры, он сумел возвратить в лоно Церкви многих заблудших и отпавших от православия раскольников и сектантов.
Самым прославленным из оптинских старцев стал преподобный Амвросий (Гренков). Святость и богоугодность жития его Бог засвидетельствовал многими чудесами, а православный верующий народ — искренней любовью, почитанием и благоговейным обращением к нему в молитве.
Преподобный Анатолий (Зерцалов), будучи скитоначальником после старца Илариона, руководил в духовной жизни не только иноками Оптиной пустыни, но также насельницами Шамординской женской обители и других монастырей. Сохранились и опубликованы его письма, во многих из которых он даёт подробные наставления об умном делании молитвы Иисусовой и борьбе с мешающими сердечной молитве страстями.
Преподобный Исаакий (Антимонов) был настоятелем Оптиной пустыни после преподобного Моисея. Он сочетал в себе твёрдое управление обителью и тончайшее искусство пастырского руководства со смиренным послушанием великим Оптинским старцам и высоким подвижничеством.
Ученик и духовный преемник преподобного Амвросия по старчеству, преподобный Иосиф (Литовкин) явил образ великого смирения, незлобия и непрестанной умно-сердечной молитвы. Он многие годы был келейником отца Амвросия. Старец не раз удостаивался явления Божией Матери. Некоторые люди видели отца Иосифа озарённым благодатным Божественным светом.
Преподобный Варсонофий (Плиханков) в миру был военным и дослужился до звания полковника. Но всё оставив и придя в Оптину пустынь, он со временем сподобился необыкновенного дара прозорливости — видел сокровенность сердца приходящих к нему людей и с любовью побуждал их к покаянию.
Преподобный Анатолий (Потапов), прозванный в народе утешителем, был наделён от Господа великими благодатными дарами любви и утешения страждущих, прозорливости и исцеления. Смиренно неся своё пастырское служение в тяжёлые дни революционной смуты и безбожия, старец утверждал своих духовных чад в решимости даже до смерти быть верными православию.
Преподобный Нектарий (Тихонов) — последний соборно избранный Оптинский старец, который подвигом непрестанной молитвы и смирения обрёл величайшие дары чудотворения и прозорливости, нередко скрывал их под видом юродства. Во дни гонений на Церковь, сам находясь в изгнании за исповедание веры, он неустанно окормлял всех, кто обращался к нему за советом и молитвенной помощью.
Ближайший ученик старца Варсонофия, молитвенник и любвеобильный пастырь иеромонах Никон (Беляев) самоотверженно исполнял старческое служение уже после закрытия Оптиной пустыни. Он претерпел мучения от безбожников и скончался в изгнании, как исповедник.
Последний настоятель Оптиной пустыни, испытавший всю тяжесть разорения и поругания святой обители, архимандрит Исаакий (Бобраков) нёс свой крест настоятельского служения в годы испытаний и скорбей. Он был исполнен несокрушимой веры, мужества и всепрощающей любви. Этот святой старец четырежды претерпел тюремное заключение и увенчал свою исповедническую жизнь мученичеством за Христа.
В Оптиной пустыни незадолго до её закрытия начинал свой монашеский подвиг также преподобноисповедник Севастиан (Фомин). Он немало пострадал от большевиков, проведя долгие годы в советских концлагерях, а после освобождения послужил православному народу как благодатный старец.
Оптина пустынь была закрыта безбожниками в 1923 году и разорена: некоторые храмы полностью уничтожили, иные осквернили. Но, по милости Божией, в 1987 году сохранившиеся монастырские постройки были возвращены Русской Православной Церкви, и монастырь Оптина пустынь возродился из небытия. Теперь уже все церкви восстановлены и даже построены новые. Мощи Оптинских старцев обретены и лежат в храмах в красивых раках. Только мощи преподобноисповедника Никона (Беляева) пока ещё покоятся на берегу северной реки Пинеги.
А мощи священномученика Исаакия (Бобракова), расстрелянного на полигоне в Бутово под Москвой, уже никогда не будут обретены и останутся лежать среди останков 20 тысяч убитых и зарытых большевиками на том месте. Но душа священномученика вместе с душами всех святых Оптинских старцев пребывает в вечной радости.
Преподобный Моисей Оптинский
Преподобный Моисей Оптинский (в миру — Тимофей Иванович Путилов) родился в 1782 году в благочестивой купеческой семье. Отец его Иван Григорьевич и мать Анна Ивановна сами глубоко веровали в Бога и молились Ему, и ревностно приобщали к церковной жизни десять своих детей, показывая им пример любви к Богу и ближним. Трое из их сыновей стали со временем настоятелями прославленных высокой духовностью монастырей (Оптиной пустыни, Саровской пустыни и Малоярославецкого Николаевского монастыря), из них двое (Моисей и Антоний) причислены к лику святых.
Эти три брата находились сначала под духовным руководством иеромонахов московского Новоспасского монастыря, старцев Филарета (Пуляшкина) и Александра (Подгорченкова), а также старицы монахини Досифеи из московского Иоанно-Предтеченского женского монастыря.
Потом Тимофей (он ещё оставался мирянином) вместе с братом Ионой проживал в Саровской пустыни, оттуда перешёл в Брянский Свенский монастырь, где пользовался руководством ученика старца Паисия схимонаха Афанасия (Охлопова).
Затем будущий Оптинский старец Моисей удалился в Рославльские леса, там принял монашеский постриг и проводил строгую подвижническую жизнь под руководством того же опытного старца Афанасия. Было ему в ту пору 29 лет.
Пустынники много молились, трудились своими руками, питались репой, грибами и ягодами; иногда благодетели присылали им хлеб, крупу, постное масло. На Пасху разговлялись стаканом молока. Нередко приходилось жить впроголодь. Часто подстерегали пустынников опасности: зимой кругом выли волки, расхищали огород медведи, однажды напали на них разбойники, иногда придиралась полиция. Но страшнее всего были бури, ломавшие столетние деревья в лесу. Одно такое дерево чуть не раздавило келью отца Моисея.
Во время жизни в Рославльских лесах он созрел духовно, приобрёл сосредоточенность, молитвенное безмолвие, глубокое опытное понимание святоотеческих творений. Вот, к примеру, что писал преподобный Моисей в то время в своём дневнике: «Блеснуло в уме разумение относительно живущих со мной братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои».
Но Господь судил преподобному Моисею не только спасать свою душу в пустынном безмолвии, а и послужить ближним, приняв на себя руководство монашеской братией. Он был назначен настоятелем Оптиной пустыни и пробыл в этой должности тридцать семь лет.
За годы его правления Оптина преобразилась. Число братии увеличилось в несколько раз. Была почти удвоена монастырская земля. Разведены фруктовые сады, заведён рогатый скот, устроена огромная монастырская библиотека, расширен собор. Также были воздвигнуты две церкви, выстроены трапезная, гостиницы, конный и скотный дворы, семь корпусов келий, два завода, мельница и каменная ограда с башнями. Служба стала совершаться благолепно, но, что важнее всего, возвысился духовный строй обители.
Преподобный Моисей был строгим хранителем Паисиевой традиции, его общежительного монастырского устава. Во время настоятельства преподобного Моисея в Оптиной пустыни поселились великие преподобные отцы Лев, Макарий и Амвросий, и установилась традиция старчества, которая принесла обильный духовный плод и продолжалась до тех пор, пока большевики не разорили Оптину пустынь в 20-е годы прошлого века.
Преподобный Моисей был очень милостив к нищим и бедным, сам же вёл жизнь настолько нестяжательную, что, когда при его кончине открыли ящик, где он хранил деньги, то нашли всего один гривенник, застрявший между дном и стенкой. «Верно, батюшка не заметил его, а то бы непременно и его истратил на бедных», — сказал тогда преподобный Антоний Оптинский. И это при том, что архимандрит Моисей много лет управлял огромным и богатым монастырём.
Праведная кончина преподобного Моисея наступила в 1862 году, на 81 году его земной жизни. Ныне его святые мощи покоятся в Казанском храме Оптиной пустыни рядом с мощами преподобного Антония Оптинского, родного брата преподобного Моисея.
Преподобный Моисей не оставил литературных трудов, его духовные наставления сохранились только в воспоминаниях учеников и духовных чад и в небольшом количестве писем. Приведём некоторые поучения богомудрого старца (заголовки — автора книги).
Гордость всегда бесовская
Разве есть благородная гордость? Её нет, а есть одна только гордость бесовская.
О хранении мира и совести
Телесное око не терпит и малейшей порошинки в себя принять, так и совесть чем-нибудь замаравши, не можно молитвы коснуться.
Если хотите быть всегда мирными, ни с кем не расставайтесь в неудовольствии, но всячески старайтесь от души простить всех и даже по возможности умиротворить, чтобы разойтись в мирном духе, тогда и сами будете наслаждаться душевным спокойствием.
Послушание промыслу Божьему
Должно о всем благодарить Господа, праведно налагающего на нас труды к терпению, которое для нас полезнее утешения, возвышающего душу.
Уныние и уклонение от должности, по указанию оного губительного духа уныния, показывает, что ты ещё и доселе ходишь не в истинном разуме, и не в вере...; с твоею волею... я отнюдь не согласен, а Божией — предаюсь неограниченно и боюсь помыслить вопреки.
Советую, чтобы ты ни от какого положенного на тебя дела не отрицался и ни на что сам не назывался, и когда сие сохранишь совершенно, то и в тягчайших трудностях благополучие увидишь, и меня помянешь добрым словом. Когда же ты чего прилежно сам искать будешь или отрекаться, то поверь, во всю свою жизнь горько сожалеть будешь.
Самочиние приводит к тщеславию и оканчивается душевным вредом, а когда то же дело совершается с благословением, то ради молитв братии и настоятеля Господь покрывает послушника от всего вредного и он получает душевную пользу.
Преподобный Антоний Оптинский
Преподобный Антоний Оптинский (в миру — Александр Иванович Путилов) родился в 1795 году и был младшим братом преподобного Моисея Оптинского. Воспитываясь в благочестивой и глубоко верующей семье, он с юности тяготел к духовной жизни.
Когда Александру было десять лет, два его старших брата, Тимофей (будущий настоятель Оптиной пустыни Моисей) и Иона (будущий настоятель Саровской пустыни Исаия) приняли монашество. Тогда и Александр тоже почувствовал призвание к иночеству, но мечта эта сбылась не сразу. Александр ещё десять лет трудился в миру, посещая в свободное время церкви и монастыри.
Лишь достигнув двадцатилетнего возраста, он удалился в Рославльские леса, где уже подвизался его старший брат Моисей, и сделался ревностным послушником и духовным сыном своего родного брата. В монашестве он получил имя Антоний. Молодой подвижник усердно исполнял различные послушания: был будильщиком братии, рубил дрова, трудился на огороде, переписывал творения святых отцов и ежедневно вместе с отцом Моисеем вычитывал всю церковную службу.
Со временем оба брата перешли в Оптину пустынь, где через несколько лет отец Антоний стал начальником скита и принял священный сан. Несмотря на высокую должность, он всем являл пример смиренного послушания и ни малейшего распоряжения не делал без благословения своего старца и брата — преподобного Моисея, настоятеля Оптиной пустыни.
Кроме великих трудов преподобный Антоний нёс ещё крест тяжёлой болезни, которая причиняла ему жестокие страдания до самой кончины. Ноги его до колен были покрыты ранами и порой сильно истекали кровью. Многие, видя всегда светлое его лицо и слыша его оживлённую беседу, не понимали, какой страдалец находится перед ними.
Преподобный Антоний пробыл начальником скита четырнадцать лет, когда его назначили настоятелем Малоярославецкого Николаевского монастыря. Ему было крайне тяжело расставаться с созданным его трудами уединённым Оптинским скитом, где его окружала всеобщая любовь, со своим братом, который был его старцем, но отец Антоний с искренним смирением принимал волю Божию и не роптал.
В Малоярославце он продолжал вести углублённую молитвенную жизнь и своим примером и словом тому же учил братию обители. Преподобный Антоний исправил многие недостатки, имевшие место в монастыре, завёл в нём такие же порядки, какие были в Оптинском скиту и таким образом поднял духовную жизнь обители на должную высоту. После почти пятнадцатилетнего настоятельства в Малоярославце преподобный по болезни был уволен на покой и вновь поселился в родном для него Оптинском скиту.
Несмотря на ухудшение здоровья, преподобный Антоний посещал все церковные службы и неукоснительно совершал келейное правило, посвящая свободное время чтению творений святых отцов. Он был неустанным молитвенником и строгим постником. Невзирая на любовь к уединению, старец никогда не отказывал приходящим к нему за духовной помощью и советом. Как духовник, преподобный Антоний, был снисходителен к человеческим немощам; успокаивая, а не обличая людей, он незаметно приводил их к искреннему покаянию.
От духовных детей преподобный Антоний получал много писем, на которые всегда отвечал сам, несмотря на болезнь. В них ясно отпечатлелись высокие душевные свойства любвеобильного старца. Преподобный Антоний обладал даром прозорливости и часто, не ожидая получения писем, писал в ответ утешения и наставления.
Кончина преподобного Моисея в 1862 году стала для отца Антония тяжёлой потерей. Сорок дней он провёл в затворе, читая Псалтирь по новопреставленному, затем прожил год в уединении и непрестанной молитве. Последнее время жизни преподобный Антоний перестал принимать мирских лиц, братию скита принимал изредка, погрузившись в непрестанную молитву.
Старец был соборован за 17 дней до кончины, когда телесные силы ещё не совсем оставили его. Приобщался же Святых Таин в последнее время ежедневно и пребывал в непрестанной молитве. В августе 1865 года наступил последний день жизни многострадального преподобного Антония. Вечером, во время всенощного бдения, умирающий вдруг потребовал, чтобы к нему пригласили настоятеля. Как истинный послушник, он и в последний путь не хотел отправляться без настоятельского благословения. Исполняя беспрекословно волю умирающего, настоятель преподобный Исаакий благословил его и простился с ним уже навеки.
Погребён преподобный Антоний в Казанском соборе Оптиной пустыни рядом с любимым братом и духовным отцом, преподобным Моисеем.
Опубликовано более трёхсот писем преподобного Антония и его воспоминания, содержащие много поучительных духовных наставлений. Приведём здесь только некоторые из них (заголовки — автора книги).
Значение молитвы в храме
Без видимой Святой Церкви не могло бы быть и Святых Тайн Христовых, без которых человек не может наследовать живота вечного. Молитвословие церковное толикую имеет силу и важность, что церковное едино «Господи, помилуй» превосходит все келейные духовные упражнения; и потому-то святые отцы, предстоя во святом храме, воображали, что они предстоят на Небеси пред Престолом Божиим!
Об отвержении своеволия
Проситься должно у игумении не настойчиво: если на первое слово скажет вам: «Бог благословит», тогда с благодарением грядите во имя Господне, а когда услышите: «Зачем?», тогда покоритесь в мирном духе и своей воли не ищите. Если же вынудить согласие настоятельницы, то неизбежно последует искушение.
Обетов и правил на себя не накладывайте никаких без одобрения отца духовного, с советом которого один поклон принесет вам более пользы, нежели тысяча поклонов своечинных.
Фарисей больше нашего и молился, и постился, но без смирения весь труд его был ничто, а посему ревнуйте наиболее мытареву смирению, которое обычно рождается от послушания, и довлеет вам.
Если кто-то, надеясь на свой разум, думает не иметь нужды в руководителе, таковой вскоре заблудит от пути правого. Почему и должны мы со слезами молить Господа Бога, чтобы даровал нам наставника или наставницу незаблудную, ибо по гнилости недугов нужен и врач или лекарка опытная и благоискусная. Потому и должно хворому искать не столько обильную и покойную больницу, сколько врача искусного.
Как врачи медицинские, так и врачи духовные не одинаково поступают. Одни больному все позволяют и пить и есть, а другие велят строгую диету наблюдать; так и духовники: одни все прощают и разрешают, а другие за все истязуют и связуют, а цель у всех одна, чтоб исцелить.
Не мечтать, а молиться
Во всяком горе: и в болезни, и в скудости, и в тесноте, и в недоумении, и во всех неприятностях — лучше меньше думать и разговаривать с собою, а чаще с молитвою, хотя краткой, обращаться ко Христу Богу и к Пречистой Его Матери, чрез что и дух горького уныния отбежит, и сердце исполнится упования на Бога и радости.
Какие бы ни были огорчения, они подобны малейшей искре, т.е. если плюнешь — потушишь. Если же эту малейшую искру будешь раздувать, то произойдет пламень и все доброе устроение в человеке истребит.
О смирении и кротости
Кротость и смирение сердца — такие добродетели, без которых не только Царства Небесного наследовать, но ни счастливым быть на земле, ни душевного спокойствия ощущать в себе невозможно.
Какое бы ни постигло тебя огорчение, какая бы ни случилась тебе неприятность, ты скажи: «Стерплю это я для Иисуса Христа!» Только скажи это, и тебе будет легче. Ибо имя Иисуса Христа сильно. При нём все неприятности утихают, бесы исчезают. Утихает и твоя досада, успокоится и твое малодушие, когда ты будешь повторять сладчайшее имя Его. «Господи, даждь ми зрети моя согрешения; Господи, даждь ми терпение, великодушие и кротость».
Ропота на Бога остерегаться нужно и бояться, как смерти, ибо Господь Бог, по великому милосердию Своему, все грехи наши долготерпеливо терпит, но ропотливости нашей не выносит милосердие Его.
В мирном духе
Не должно расслабевать, но дух свой разогревать то чтением духовным, то памятию вечности, то молитвою, хотя краткою, говоря ко Господу: «Рассеянный мой ум собери, Господи, и ожесточенное сердце мое страхом Твоим смири и помилуй мя!». Ибо мы без помощи Божией ничего не сильны сделать, даже и с мухами не сладим, не только с невидимыми врагами.
Когда пришло благое желание помолиться Богу и прочитать то и то, помолитесь и прочитайте покойным духом. Не исполнили желания по немощи, спокойным духом скажите: «Помилуй мя, Господи, яко немощна есмь». Не исполнили благие желания от лености и нерадения, опять спокойным духом скажите: «Господи, не вниди в суд с рабой твоей». Пришли дурные мысли, паки спокойным духом скажите: «Господи, избави мя от сих». Осердились на кого или осудили за что, паки тем же покойным духом обратитесь ко Господу и скажите: «Согреших, Господи, прости меня горделивую и нетерпеливую!» Вдруг, как туча, нашли тоска и отчаяние, паки ко Господу обратитесь. <...> И таким образом во всех случаях старайтесь сохранить сердце свое в спокойствии от смущения, как от неприязненного духа.
О терпении болезней и скорбей
Посещают нас болезни и скорби. Это знак милости Божией к нам: егоже бо любит Господь, наказует: биет же всякого сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6), то и надобно благодарить Господа за Его отеческий о нас Промысел. Скорби нас вразумляют и искусными творят в делах наших, также и очищают от грехов, равно как и болезни.
Болезни телесные посылаются человеку от Бога не всегда за грех в наказание, но иногда и по благоволению для освобождения или для предохранения нас от недугов душевных, которые не в пример опаснее телесных.
Преподобный Лев Оптинский (Наголкин)
Преподобный Лев родился в 1768 году, происходил из купеческого сословия и более десяти лет успешно занимался торговлей. Но душа будущего святого старца томилась, ища истинного смысла жизни. Поэтому он ушёл в монастырь.
Первые годы своего монашества отец Лев провёл в Белобережской пустыни под руководством ученика преподобного Паисия (Величковского), опытного в духовной жизни схимонаха Феодора (Пользикова), который научил отца Льва непрестанной Иисусовой молитве. Хотя иеромонах Лев был настоятелем монастыря, он предал себя в полное духовное послушание отцу Феодору. Вскоре к ним присоединился ещё один старец иеромонах Клеопа (Антонов).
Несколько лет отец Лев пробыл настоятелем Белобережской пустыни, но потом отказался от этой должности и стал странствовать вместе со своим духовным наставником монахом Феодором и иеромонахом Клеопой.
Странствования его по разным монастырям и святым местам продолжались больше 15 лет, за это время отец Лев достиг великого смирения и обрёл высокие духовные дарования.
Наконец, в 1829 году преподобный Лев поселился в Оптиной пустыни и стал первым Оптинским старцем. К нему приходили за советом и молитвенной помощью десятки, а иногда сотни людей в течение одного дня. Среди них были монахи и мирские, генералы и простые крестьяне. Когда одного из крестьян спросили, знает ли он отца Льва, тот ответил: «Помилуйте, как нам его не знать? Да он для нас, бедных, неразумных, больше отца родного. Мы без него, почитай, сироты круглые».
Однажды приехал в Оптину пустынь благочинный из Белева, протоиерей Иоанн Глаголев, который любил и уважал отца Леонида и взаимно пользовался уважением старца. Придя к нему, отец Иоанн увидел его по обычаю окружённым крестьянками. «Охота вам, батюшка, возиться с бабами», — сказал он со свойственной ему простотой. «Что ж, отец Иоанн, и правда: это бы ваше дело, — ответил старец, — а скажите-ка, как вы их исповедуете? Два-три слова спросите, вот и вся исповедь. Но вы бы вошли в их положение, вникли бы в их обстоятельства, разобрали бы, что у них на душе, подали бы им полезный совет, утешили бы их в горе. Делаете ли вы это? Конечно, вам некогда долго с ними заниматься. Ну, а если и мы не будем их принимать, куда же они, бедные, пойдут со своим горем?» Пристыженный протоиерей сознался в необдуманности своих слов.
Благодаря дару прозорливости старец немало людей спас от разных бед и несчастий, вовремя предупредив об угрожающей опасности. Однажды он на три дня задержал у себя приехавших к нему купцов, а потом выяснилось, что всё это время их подстерегали, чтобы убить и украсть деньги, которые были у них с собой. Многих больных он исцелил, помазав святым елеем из лампады, горевшей перед его келейной Владимирской иконой Божией Матери.
Своим добрым влиянием как на братию обители, которой он был старцем и духовником, так и на приходящих богомольцев, старец Лев много содействовал подъёму и благоустройству Оптиной пустыни как внутреннему, так и внешнему. Под сень обители из разных мест собиралось множество братии, искавших мудрого руководства в духовном подвиге. Зная духовную опытность и дарования старца Льва, настоятель Оптиной пустыни отец Моисей всех приходивших на жительство в обитель поручал старцу как духовному руководителю.
Но среди монашеской братии нашлись понимавшие и не принимавшие подвига отца Льва. Их возмущало, что многие насельники Оптиной пустыни ежедневно исповедовали старцу свои помыслы и старались во всём его слушаться. По наветам этих неразумных людей отцу Льву пришлось претерпеть немало скорбей.
Но большая часть монахов, в том числе настоятель Оптиной пустыни преподобный Моисей и его брат настоятель скита преподобный Антоний, глубоко почитали святого старца. Отец Моисей и сам ничего не предпринимал без его совета и благословения, и всех монахов поручил руководству святого Льва.
Жизнь старца была наполнена молитвой и попечением о братии и посетителях. Ежедневно вечером перед отходом ко сну в келье старца собирались скитяне для получения назидания, откровения помыслов, разъяснения возникших вопросов и недоумений. После чтения Священного Писания — а старец нередко сам читал Евангелие — он разъяснял смысл прочитанного. Келья батюшки была всегда переполнена, некоторые из братии, пришедшие с тяжёлых послушаний, сидели на полу, все благоговейно внимали словам старца.
Пищу он вкушал два раза в день, самую простую. Сон, включая краткий послеобеденный отдых, занимал не более трёх часов в сутки. Какими бы людскими толпами он ни был окружён, ум и сердце старца никогда не отлучались от Бога.
Своих чад старец стремился направить на борьбу со страстями, коренящимися глубоко в душе, понимая, что преодоление себялюбия, самомнения, других душевных пороков — гораздо более тяжёлое и важное дело, чем исполнение внешних подвигов, которые необходимы, но лишь как средство.
Старец Лев достиг христианского совершенства — сердечного мира, который не могли нарушить никакие скорби или неприятности. Никто никогда не видел святого возмущённым или раздражённым. В самые тяжёлые дни его жизни никто не слышал от него слова нетерпения или ропота, никто не видел его в унынии.
О том, как нелегко достаётся душевное спасение, старец нередко повторял поговорку: «Душу спасти — не лапоть сплести». Один из учеников спросил старца: «Батюшка, как вы приобрели такие духовные дарования, какие мы в вас видим?» Преподобный отвечал: «Живи проще, Бог и тебя не оставит и явит милость Свою».
Он не только сам был великим подвижником, чудотворцем и прозорливцем, но и воспитал таких же великих учеников — преподобных Макария и Амвросия, которые прославились не менее своего учителя. Старчество в Оптиной пустыни непрерывно продолжалось почти целое столетие до самого её закрытия при советской власти.
Преставился преподобный Оптинский старец Лев в 1841 году.
Приведём здесь некоторые из сохранившихся ответов преподобного Льва Оптинского на вопросы Алексея Поликарповича Бочкова, в будущем Антония, игумена Череменецкого монастыря.
Что такое осуждение и почему отцы применяют осуждающего к антихристу?
Осуждение есть, когда ты, видя или зная грехи, или порок брата твоего, говоришь от сердца: «Он, по-моему мнению, достоин или муки, или казни, или болезни». Тогда ты становишься якобы судия ближняго и хощешь воссесть на престол единаго Судии — Христа; потому за гордое безумие твоё ты и применяешься ко антихристу. Ино есть злоречие и оглаголание, но это ещё не осуждение. Ино есть соблазн, когда невольно по естественному чувств душа соблазняется на постыдное дело или слово. Молчание отцов, занимавшихся внутренним деланием, не знало грехов ближнего, а видело только одно своё падение.
Могу ли я на исповеди говорить о согрешившем со мною в слове или в деле?
Разве ты хочешь каяться за него? Если он не хочет сознаться в своем грехе, говори только о своём: согреших злословием или страстными разглагольствиями, или чем-либо от таковых.
Могу ли я предложить брату принести покаяние старцу в соделанном вместе словесном грехе?
(Старец улыбнулся) Слишком велико твоё рачение о спасении брата твоего. Думаю, что помолиться лучше, чтобы Господь Сам то ему внушил.
Изъяснение блудных помыслов
Отцы говорят, что подробное изъяснение блудных помыслов и дел напрасно, что довольно объяснять их кратким общим словом, что воспоминание о них сквернит уста и помыслы. Так ли это?
Это так. Отцы были опытнее нас в душевных делах. Но каждому человеку различное правило. Иной старец может бесстрастно и безвредно выслушать твоё исповедание; да и ты, положим, можешь не очень страстно и с сокрушением исповедываться подробно, и ко смирению твоему посрамить себя: потому и подробное исповедание (хоть и редко) бывает на пользу. Но видно старцы знали великое милосердие Божие, не желающее крайнего пристыждения нашего; потому и заблагорассудили исповедание худых помыслов сократить. Иногда тебе диавол внушит их: и ты будешь являть не свои помыслы, а его навевание, и он поругается тебе во благом. Иногда и старец, не очень твёрдый, не вывеет скоро помыслы твои из уха своего сердечного.
Поэтому злые и хульные помыслы на старца, на его жизнь и слабости лучше умалчивать?
Каков старец. Лучше умалчивать о подробностях помыслов, а сказать только вообще, что были хульные помыслы на вас. Диавол иногда хочет поругать и похулить твоими устами старца, а ты потешишь диавола, ставши его передатчиком. Если же старец опытен, то он, не злобясь, тебе это разъяснит; а если малосилен, то возмутится, особливо если такая брань твоя будет продолжительна. Старец может отринуть тебя за твою и свою неопытность. Обличение старца редко Господь попущает сделать младшему, хотя мы должны возлюбить обличающих нас.
Как же узнать, какие помыслы собственно наши, какие от противного?
Мне сказывал один Коневский пустынник, что занимаясь немалое время умным вниманием, он не мог отличить свои помыслы от вражеских. Враг, увлекая мысль твою на что-либо, не говорит тебе: «Иди, сделай то и то»; а как будто думает за тебя, и говорит тебе мыслию твоею: «Мне хочется сделать то и то; я полагаю, что это полезно, а это вредно; я решился на то и то». И всё это частенько не твои, а вражеские помыслы, прикрытые твоим или его я. Ты полагаешь, что это твои мысли; нет, ты только слушаешь вражеские внушения.
Некоторые священники-богословы требуют тончайшего исповедания, для очищения души
Оставим их, это их дело. А могут ли они свои правила выполнить, например, если исповедников у иного 500 в три часа?
Всем ли даётся умная молитва?
Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбию, лишением возлюбленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следственно, источник молитвы у всякого есть; но отверзается он или постепенным углублением в себя, по учению отцев, или мгновенно Божиим сверлом.
Некоторые, знаемые мною отцы имеют великую любовь к Матери Божией, и хвалятся тем; мне сомнительно в них такое усердие
Да! Кто выставляет на вид своё ублажение, в тех сомнительно. Иногда мы хвалимся и нашими молениями, а между тем далеки от Царицы Небесной. Матерь Божию восхвалим Ея добродетелями — чистотою, смирением, а не нашим велехвалением.
Какие книги святых отцов лучше читать: Лествичника, Исаака Сирина или аввы Варсанофия?
Слова святых деяньми читай.
Отчего я досадую на приходящих к вам, на их глупости, на их невежество, хоть и знаю, что многие пользуются вами?
Оттого, что сердце твоё не сокрушенно. Кто болит любовию к ближнему, тот мало замечает их глупости, а молит Господа со страхом, да внушится, что сказать ближнему на пользу, и дело совета исполняет благоговейно, яко дело Божие. Иногда и после молитвы не находишь ответа полезного: тут устыждаешься и окаяваешь самого себя. При таком чувстве собственного недостоинства — не до глупостей человеческих; готов всякому сказать: помолися обо мне, раб Божий.
Преподобный Макарий Оптинский
Преподобный Макарий Оптинский (в миру — Михаил Николаевич Иванов) родился в 1788 году в небогатой, благочестивой дворянской семье, в Орловской губернии. Жили они недалеко от монастыря и часто посещали богослужения. «Имея перед глазами тихую иноческую обитель, из которой ежедневно доносился звон колоколов, призывающий иноков к молитве, возрастал будущий инок и молитвенник, ещё тогда неведомый миру», — так описывал современник первые впечатления будущего старца.
В четырнадцать неполных лет он уже начал работать бухгалтером и отлично справлялся с этой ответственной должностью. После смерти отца юноша уехал в деревню, чтобы управлять своим небольшим поместьем. Управлялон умело, но за большой прибылью не гнался, потому что не искал богатства, не мечтал о карьере, не обольщался миражами светского успеха.
Михаил любил молитву и чтение духовных книг, на досуге работал в столярной мастерской; отдыхал, играя на скрипке. К крестьянам он относился с любовью, никогда не обижал. Когда они как-то украли у него гречиху, вместо наказания будущий старец вразумлял их примерами из Священного Писания. Родные смеялись над юношей, но были поражены, когда мужики вдруг искренне покаялись и пали перед ним на колени.
Позднее преподобный Макарий напишет о своём понимании счастья: «Жизнь, проходимая с чистой совестью и со смирением, доставляет мир, спокойствие и истинное счастье. А богатство, честь, слава и высокое достоинство нередко бывают причиною многих грехов, и не доставляют счастья».
В молодости он думал жениться, но, побывав однажды в Площанской пустыни, так был пленён красотой монашества («все монахи показались ему земными ангелами»), что уже не захотел вернуться домой и остался в обители. Ему было тогда 22 года.
В Площанской пустыни будущий старец и настоятель Оптинского скита изучил церковный устав и нотное пение, помогал в письмоводстве. Но, главное, он обрёл там духовного наставника. Позднее, уже в Оптиной, преподобный Макарий напишет: «Достижение спасения точно состоит в приобретении руководителя и отсечении своей воли и разума».
В то время в Площанской пустыни подвизался ученик великого старца Паисия (Величковского) схимонах Афанасий (Захаров). Он и стал наставником Макария. Это был тот самый отец Афанасий, под влиянием которого в Москве находились старцы Новоспасского монастыря Филарет и Александр, а через них философ и писатель Иван Васильевич Киреевский и его супруга Наталия Петровна Киреевская, которые потом вместе со старцем Макарием работали над изданием переводов преподобного Паисия (Величковского).
У отца Афанасия было много святоотеческих книг, переведённых на церковнославянский язык старцем Паисием, и молодой послушник получил доступ к этим духовным сокровищам. Позднее они были изданы под его руководством в переводе с церковнославянского на русский.
После кончины отца Афанасия Макарий, к тому времени уже иеромонах, становится духовником Севского девичьего монастыря. Так началось его пастырское служение. В этом монастыре он однажды встретился с преподобным Львом, будущим Оптинским старцем, и между ними завязалась духовная переписка, старец Лев стал наставником отца Макария. А впоследствии, чтобы иметь возможность постоянно общаться с наставником, отец Макарий перешёл в скит Оптиной пустыни.
Преподобный Лев вёл там старческое окормление братии и принимал всех страждущих, немощных и больных, многим из которых помогал избавиться от духовных, а зачастую и от телесных болезней. Хотя он считал отца Макария духовным другом, но, уступая его смиренным просьбам, обращался с ним, как с учеником. Преподобный Макарий был рядом с преподобным Львом до самой его смерти. Отец Макарий полностью вверял ему свою волю, не дерзая предпринимать что-либо без благословения старца.
Семь лет преподобные отцы Лев и Макарий руководили духовной жизнью братии и многих сотен людей. Вместе они воспитали великого Оптинского старца Амвросия. По сравнению с отцом Львом, отец Макарий был более мягкого склада души и исключительно скромным. Духовные чада говорили о святом Макарии: «Он, как Бог, всех покрывал любовью. И сила этой любви настолько привлекала к нему наши сердца, что мы готовы были не отходить от него, чтобы всегда наслаждаться светлым его лицезрением и сладкою беседою богоглаголивых уст его».
Господь даровал преподобному Макарию дар духовного рассуждения. Каждому приходящему к нему на откровение своей совести он подавал полезное именно этому человеку врачевство. Его смиренное слово было с духовной властью, оно заставляло неверующего верить и повиноваться Истине. Лицо старца было светло от Иисусовой молитвы, постоянно им творимой, оно сияло духовной радостью и любовью к ближнему.
Известен такой случай: к преподобному Макарию привели одного бесноватого, который ничего ранее о старце не знал и никогда его не видел. Бесноватый бросился к приближающемуся старцу с криком: «Макарий идёт, Макарий идёт!» и ударил его по щеке. Преподобный тут же подставил другую щёку, а больной рухнул на пол без чувств. Очнулся он исцелённым. Бес не смог перенести великого смирения старца.
Письма от монашествующих и мирских людей не сходили с его стола. Окончив утреннее молитвенное правило, преподобный начинал писать ответы, но двери кельи были отворены и для всех приходящих; кроме того, время от времени возвещали, что просят его выйти к воротам скита для беседы. Старец выходил и, возвратившись, опять принимался за перо. Письма его, теперь уже многократно переизданные, заключают в себе наставления в спасительном пути, утешение в скорбях и решение недоумений в самых разных духовных вопросах.
20 лет провёл преподобный Макарий в своей скромной келье, где были приёмная и маленькая спальня. В спальне мебель состояла из узенькой койки, письменного стола, аккуратно покрытого стопками писем для ответа, духовными журналами и святоотеческими книгами, и креслом с подушкой. В красном углу среди икон был особо чтимый Владимирский образ Божией Матери с неугасимой лампадой и вместо аналоя для совершения правила — деревянный шкафчик с Евангелием и другими книгами. Стены были увешаны видами монастырей и портретами подвижников.
После беседы с преподобным Макарием люди обновлялись. Помазывая их маслом из своей неугасимой лампады, он приносил великую пользу больным. Исцеления были нередкими. Особенно часто исцелялись бесноватые.
Но самому старцу этот подвиг давался очень тяжело. Измученный многочасовым общением со страждущими, едва переводя дыхание, возвращался он вечером в свою келью. Не раз, особенно в последние годы своей жизни, старец помышлял, как бы уклониться ему от множества народа. Не раз, чувствуя крайнее изнеможение и упадок физических сил, решался он вовсе прекратить свою умножавшуюся год от года духовную переписку. Но, по примеру своего старца преподобного Льва, побеждаемый любовью к ближним, а более всего по смирению, не посмел он сам сойти с креста, на который возвела его христоподражательная любовь.
Кроме того, преподобный Макарий руководил работой нескольких учёных и литераторов (монахов и мирских), которые переводили, обрабатывали и перекладывали на русский литературный язык писания величайших аскетов древности: Исаака Сирина, Макария Великого, Иоанна Лествичника и других. Под влиянием преподобного Макария возникла целая школа издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, укрепилась связь между Оптинским старчеством и русской интеллигенцией. Среди духовных друзей и почитателей старца Макария был и великий святитель митрополит Московский и Коломенский Филарет.
Время своего преставления старец предузнал заранее. За неделю до кончины его соборовали. Уже на смертном одре он прощался с близкими, раздавал свои вещи, наставлял. Народ стекался хоть через окно посмотреть на него. Около полуночи старец позвал к себе духовника и после получасовой беседы с ним попросил читать отходную. «Слава Тебе, Царю мой и Боже мой! — восклицал старец при чтении отходной. — Матерь Божия, помоги мне!» Ночь была очень тяжёлой, в 6 часов утра, накануне праздника Рождества Богородицы, в 1860 году он приобщился Святых Христовых Таин в полном сознании и умилении, а через час великий старец Макарий тихо и безболезненно отошёл ко Господу в Чертог Небесный.
Эпистолярное наследие преподобного Макария Оптинского огромно — сотни, зачастую многостраничных, писем духовного содержания! Мы приводим здесь в качестве иллюстрации только несколько фрагментов из них (заголовки — автора книги).
О духовной борьбе
Супостат наш и враг диавол непрестанно, яко лев рыкающий и ищущий кого поглотити (см. 1 Петр. 5,8), сопротивляется благому нашему произволению, употребляет против нас свою брань и привлекает к страстям; когда же не успеет сего, то вводит во мнение о своих добродетелях, и, просто сказать, десными и шуими ратует воина Христова. Несносное для него оружие — смирение, о котором всемерно должны иметь мы попечение, как при исправлениях, так и при немощах душевных.
Вы, изъясняя свои язвы, упоминаете и об осуждении ближних, и приписываете оное гордыне. Сие неоспоримо; но и другие грехи, и особенно гнев, есть порождение сей богоненавистной страсти.
Духовные дары подаются смиренным
Вы смущаетесь, не находя в себе высоких чувств любви и умиления при молитве. Сии и подобные чувства суть дарования, или награда, даемая от Господа достойным и смиренным. Но мы видим из примеров, что многие, получая дарования и наслаждаясь оными довольно, потом пали чрез возношение, или, и того опаснее, обольстясь своим исправлением, или святостию, помрачились в уме, и пребыли неисцельными в таковой прелести. Возношение же так тонко подкрадывается, что и заметить трудно. Святой Иоанн Лествичник в 26-й степени пишет, что: «по особенному Божию смотрению, за священные подвиги и труды получают награды: некоторые при начатии подвигов, другие в прохождении оных, иные при окончании, а некоторые при самой смерти. Спрашивается, кто из них смиреннее?» Явно, что те, кои скорее удостаиваются дарования; но другим дать оное не вовремя, послужило бы не на пользу, но на погибель.
О пользе чтения деятельных отеческих книг
Занимайтесь чтением отеческих книг, но более деятельных, ибо при вашем устроении умозрительные могут принести больше вреда, нежели пользы; а из оных (из деятельных) вы познавать будете свою немощь и смирять своё сердце, на которое призирает Бог и посылает Свою помощь к исполнению воли Его. А то хотя весь разум Писания будете иметь, но с самомнением никакой пользы не обрящете.
Читать и не выполнять лучше, чем не читать
Чтение отеческих книг очень нужно и полезно к познанию воли Божией; ибо отцы, читая Слово Божие, в Святом Писании нам преданное, исполнили оное и прошли деятельною жизнию, оставя нам пример в своих учениях. Не читая оных, не знаете образа жизни и борьбы, и думая, что читая сам Слово Божие, могу оное исполнять и не смиряетесь; а читая, познаете путь, тщитесь к исполнению, но, не достигая мер их, познаёте свою немощь и смиряетесь, и получаете милость Божию, которая особенно на смиренных простирается. О чём в Отечнике пишется так: «Брат вопроси старца, глаголя: что сотворю, яко чту писания отец и не творю? Отвеща старец: чтя словеса отеческия и не творя, смиряется и получает милость Божию, а не чтя не смиряется и не получает милости Божией». Посему не малая польза читать деятельные их учения.
В смущении нет покаяния
Смущаться отнюдь не должно, ибо во оном нет чувства покаяния и смирения, а более вид гордости. Вы хотите быть бесстрастным, или, просто сказать, совершенным, и не быть ни чем должным Богу; но при нашем хилом устроении не попущает сего Бог, дабы более не осудиться за гордость. Ему приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию. И сие, что вам хочется исполнять свои обязанности лучше других, есть дело гордости; от того ни уменья, ни сил не достаёт. Пишет святой Петр Дамаскин: «Не есть зло иметь разум, но зло думать, что имеем оный»; также и о делах: «Не есть грех желать и делать хорошо, но думать о сем, что я лучше других делаю — грех есть».
Иеросхимонах Феодот (Кольцов)
Иеросхимонах Феодот (в миру — Феодот Захарьевич Кольцов) поступил в Оптину пустынь в 1834 году и вполне отдался руководству сначала иеросхимонаха Льва, а потом иеросхимонаха Макария. В 1841 году он был пострижен в монашество с именем Филарет и назначен сборщиком пожертвований; потом рукоположен в иеродиакона, а в 1849 году — в иеромонаха.
Много лет отец Филарет ревностно проходил трудное послушание сборщика, но, опасаясь, что постоянное общение с миром может повредить его душе, он в 1851 году перешёл в Гефсиманский скит при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Здесь, по благословению святителя Филарета Московского, полюбившего простодушного старца, он был пострижен в схиму и в 1853 году назначен духовником всего братства.
Прожив лет семь в скиту, отец Феодот (в схиме он вновь получил это имя) пожелал совершенного безмолвия и по благословению наместника лавры преподобного Антония (Медведева) удалился с двумя другими иеросхимонахами в глубину леса, за 5 вёрст от Гефсиманского скита, где они построили себе кельи поодаль друг от друга. Здесь отец Феодот предался безмолвию и иноческим трудам.
Но недолго наслаждался старец пустынным покоем. Благочестивый московский почётный гражданин Королёв построил неподалёку двухэтажный каменный храм во имя Святого Духа Утешителя (по-гречески — Параклита) и святого Иоанна Предтечи. В скором времени там собралось человек до тридцати братии, и устроилось общежитие под ведением Лавры. Пустынь была названа Параклитовой, а начальником её назначили иеросхимонаха Феодота.
Он пробыл в этой должности около 4 лет и попросился обратно в Оптину пустынь, желая лечь в могилу рядом со своими святыми старцами, иеросхимонахами Львом и Макарием, и в 1863 году был с любовью принят оптинским настоятелем и братией.
Доживая в Оптиной пустыни свой век, отец Феодот подавал всем назидательный пример усердием к молитве и церковному богослужению, смирением, простотой, искренностью и нестяжательностью. Иеросхимонах Феодот почил мирной христианской кончиной в 1873 году.
Преподобный Иларион Оптинский (Пономарёв)
Оптинский старец преподобный Иларион (в миру — Родион Никитич Пономарёв) родился в 1805 году в почтенной и богобоязненной семье сельского портного.
Он рос тихим и молчаливым, сосредоточенным мальчиком, с явной устремлённостью к созерцанию и углублению в свой внутренний мир. Следование заповедям Господним уже с младенческих лет стало для него непреложным законом.
Став взрослым, Родион Никитич, подобно отцу, сам возглавил портновскую артель, причём на своих рабочих он смотрел, как на родных детей, за которых надо будет дать отчёт Богу. Он и материально содержал их хорошо, и строго наблюдал за их нравственностью. С юных лет воспитанный в страхе Божием, искренне преданный православной Церкви и строго соблюдавший её уставы, он завёл порядок, что в воскресные и праздничные дни вся артель непременно бывала в церкви на всенощной и литургии.
Кроме того, при помощи знакомого дьячка он обучал своих рабочих церковному пению, и за работой они вместо светских песен пели песни духовные. Во всех своих действиях Родион отличался чрезвычайной мягкостью, кротостью и миролюбием, а на рабочих действовал не угрозами или наказаниями, но добрыми увещаниями, благотворно влиявшими на их нравственность.
В Саратове, где он тогда жил, было очень много разных сектантов и раскольников. Будущий Оптинский старец возгорелся ревностью о спасении заблудших душ и стал вести с ними беседы о вере, основываясь на Слове Божием и на изъяснениях оного святыми отцами. Так возникло целое миссионерское братство, через которое возвратились в Святую Православную Церковь многие отпавшие от неё люди.
Прошло девять лет. «Хотя мы и богоугодно старались жить, — вспоминал он в Оптиной пустыни, — и, казалось, будто и делами благочестивыми занимались, но чувствовалось мне, что мы всё ещё не так живём, как бы следовало, что монахи лучше нас живут».
Наконец, Родион Никитич решился оставить мир, пришёл в Оптину пустынь и стал искренним послушником великих старцев Льва и Макария. Со временем он принял монашеский постриг с именем Иларион и священный сан.
Двадцать лет отец Иларион был келейником преподобного Макария, и постоянное тесное общение со старцем, отсечение перед ним своей воли привело подвижника к подлинному спасительному смирению. После блаженной кончины старца Макария, отца Илариона назначили начальником скита и духовником всей Оптиной пустыни.
И по управлению, и по духовничеству преподобный Иларион старался поддерживать те порядки, которые были заведены его почившим старцем. По воспоминаниям братии, его наставления были кратки, ясны, просты и имели силу убедительности, потому что он сам первый исполнял то, что советовал.
Преподобный Иларион имел от Бога благодатный дар исцеления душевных болезней. Различные причины их старец распознавал не только через беседы со страждущими, но и по дару прозорливости.
Кроме братии обители и множества мирян, духовным руководством старца Илариона и его наставлениями пользовались многие насельницы женских монастырей. Старец вёл с ними переписку, отвечая не только на вопросы духовной жизни сестёр, но и вдумчиво рассматривая самые различные житейские обстоятельства, искушения, нужды.
Преподобный Иларион отошёл ко Господу в 1873 году. Когда приблизилась кончина старца, ему явился во сне преподобный Макарий и сказал: «А я вот к тебе, Иларион, заехал... Я к тебе ещё буду, заеду за тобой». После этого отец Иларион прожил ещё несколько недель, мужественно терпя тяжкую болезнь и ежедневно причащаясь Святых Христовых Тайн. При этом, несмотря на болезненную слабость, бессонницу, постоянную одышку, переходившую по ночам в удушье, на чрезвычайные боли, появлявшиеся в последние дни, старец до последнего дня своей жизни ни разу не оставил исполнения положенных в Скиту молитвенных правил.
Преподобный Амвросий Оптинский (Гренков)
Великий оптинский старец Амвросий родился в Тамбовской губернии в 1812 году в семье церковнослужителя, и при Крещении был назван Александром. В детстве он был очень весёлым и бойким мальчиком, так что за постоянные шалости будущего великого святого часто приходилось наказывать.
Учился же Александр очень хорошо и закончил Духовную семинарию с отличием. Когда ему было 23 года, Александр тяжело заболел и, находясь при смерти, дал обещание Богу, если выздоровеет, стать монахом.
И Бог даровал ему исцеление, но ещё четыре года Александр не решался порвать с миром, терпя при этом муки совести за неисполненный обет. Наконец в 1839 году, по совету преподобного старца Илариона Троекуровского, он решился и, всё оставив, даже никого не предупредив, удалился в Оптину пустынь, где стал подвизаться под руководством великих старцев Льва и Макария. В монашестве он был назван Амвросием.
Молодой инок усердно исполнял всё, что ему поручали старшие, много молился, смирялся перед всей братией монастыря, но более всего преуспевал в беспрекословном послушании своим духовным наставникам. Именно это привело его в короткий срок в такую меру, что он стал сначала помощником, а затем и преемником своих старцев.
Кроме того, духовному возрастанию отца Амвросия очень способствовало безропотное несение тяжёлых недугов в течение почти 50 лет. Он заболел в 34-летнем возрасте по дороге из Оптиной в Калугу, где его рукоположили в священный сан, и с тех пор, почти не переставая, терпел тяжкие болезни до самой своей блаженной кончины.
Плодом подвигов послушания, терпения и смирения иеромонаха Амвросия явились необычайные духовные дарования прозорливости и чудотворения в соединении с великой духовной рассудительностью. Поэтому все, кто с верой обращался к нему за советом и слушался, получали пользу; те же, кто вообще жили под его духовным руководством, сами быстро преуспевали.
Он имел огромное духовное влияние не только на братию монастыря, но и на посторонних людей всякого звания и положения, состояния и образования, начиная от бедной и тёмной крестьянки и оканчивая митрополитами, великими князьями, сенаторами, писателями и философами, приходившими к нему искать совета и утешения в трудных и сложных вопросах внутренней и внешней жизни. Никто не уходил от него, не получив необходимой помощи и нравственной поддержки.
Слава о прозорливом, мудром, любвеобильном наставнике, имеющем к тому же дар исцеления болезней, разнеслась по всей России, и к благодатному старцу стали обращаться тысячи людей. При своей крайней немощи и болезненности, приковывавшей его почти всегда к постели, он с утра и до поздней ночи с небольшим перерывом для обеда и краткого отдыха принимал посетителей, и эта его деятельность продолжалась непрерывно в течение целых 30 лет. Все свои силы отец Амвросий отдавал ближним, и так до последней минуты. Он сам о себе пророчески сказал: «Вот целый век свой я всё на народе — так и умру». Он, действительно, преставился окружённый людьми.
В последние 10 лет своей жизни преподобный Амвросий возложил на себя ещё новую заботу — о содержании и благоустройстве многолюдной женской Шамординской общины, основанной им в 12 верстах от Оптиной пустыни, в которой кроме сотен сестёр, большею частью не имевших никаких личных средств, а иногда и совершенно больных и престарелых, содержались детский приют, школа, богадельня на 60 престарелых женщин и больница.
При помощи преданных духовных детей старец не только содержал эту огромную обитель, но и устроил в ней величественный храм и трапезную, редкие по своей красоте. Среди такого многолюдства и таких забот старец не прекращал заниматься книжным издательством, да ещё вёл огромную переписку. Когда в 1891 году преподобный Амвросий скончался, все почувствовали, что рухнула огромная нравственная опора для великого множества обездоленных и несчастных людей, и непритворны были великая скорбь и громкие рыдания, которыми сопровождалось его погребение.
Сразу же после кончины старца начались чудеса, в которых он, как и при жизни, исцелял, наставлял, призывал к покаянию. Продолжаются они и поныне.
Сохранилось в записях много простых, но глубоких по содержанию высказываний старца Амвросия, часто в шутливой форме. Вот некоторые из них (заголовки — автора книги):
О любви
Любовь покрывает всё. И если кто делает ближним добро по влечению сердца, а не движимый только долгом или корыстью, то такому дьявол мешать не может.
Любовь, конечно, выше всего. Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь её иметь, то делай дела любви, хотя сначала без любви. Господь увидит твоё желание и старание и вложит в сердце твоё любовь.
Святой Иоанн Златоуст говорит: «Начни отдавать неимущим, что тебе не нужно, что у тебя валяется, потом будешь в состоянии давать больше и даже с лишением себя, и, наконец, уже готов будешь отдать и всё, что имеешь».
Не согрешили, потому что не вышло
Если мы не совершили преступлений, какие совершили другие, то это может быть потому, что не имели к тому случая, обстановка и обстоятельства были другие. Во всяком человеке есть что-нибудь хорошее и доброе, мы же обыкновенно видим в людях только пороки, а хорошего ничего не видим.
Бог помогает смириться
Ещё рассказывал старец, как иногда нечаянно обстоятельства смиряют человека: «Раз кто-то устроил у себя обед и разослал своих слуг приглашать гостей. Один из приглашенных и спрашивает присланного к нему неаккуратного слугу: «Неужели у твоего господина получше тебя никого не нашлось послать ко мне?» На это посланный отвечал: «Хороших-то по хорошим разослали, а меня послали к вашей милости».
Правило осталось мытарёво
Говорил и ещё старец Амвросий в назидание своим ученикам о смирении: «Пришёл было к настоятелю отцу архимандриту Моисею один посетитель, но не застал его дома, он отправился к его родному брату отцу игумену Антонию. Среди разговора гость и спросил отца игумена: «Скажите, батюшка, какого вы держитесь правила?» Отец Антоний отвечал: «Много было у меня правил: жил я в пустыне и по монастырям, и всё разные были правила, а теперь осталось одно мытарёво: «Боже, милостив буди мне грешному».
Всем моё почтение
«Как жить?» — слышался старцем со всех сторон общий и весьма важный вопрос. По своему обыкновению он отвечал в шутливом тоне: «Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем моё почтение».
Святая простота
Живи просто, и будет ангелов со сто. А где мудрено — нет ни одного.
О духовном пути
Три степени для спасения. Сказано у святителя Иоанна Златоуста: а) не грешить; б) согрешивши, каяться; в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби.
Стремись к совершенству в смирении
На вопрос, можно ли желать совершенствования в жизни духовной? Старец отвечает: «Не только можно желать, но и должно стараться совершенствоваться в смирении, то есть в том, чтобы считать себя в чувстве сердца хуже и ниже всех людей и всякой твари. Человеку грешнику естественно и необходимо смиряться. Если же он не смирится, то смирят его обстоятельства, промыслительно устрояемые к его душевной пользе. В счастье он обыкновенно забывается и всё приписывает себе, своей бессильной силе и мнимой власти, но лишь посетит его какое-либо несчастье, просит пощады и у воображаемого врага.
Жить, как колесо
Мы должны жить на земле так, как колесо вертится: чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремиться вверх; а мы как заляжем на землю, так и встать не можем.
Бог-то Бог, да и сам не будь плох
Чтобы люди не оставались в беспечности и не возлагали всю свою надежду на постороннюю молитвенную помощь, старец повторял обычную народную пословицу: «Боже-то поможи, да и сам мужик не лежи». Одна из посетительниц сказала: «Батюшка! Чрез кого же нам просить, как не через вас?» Старец ответил: «И сама проси; ты вспомни, — двенадцать апостолов просили Спасителя за жену хананеянку, но Он не услышал их; а сама стала просить, упросила».
Дай Богу сердце, а не ноги
Что Бог главнее всего смотрит на внутреннее молитвенное настроение души человека, об этом старец говорил: «Пришёл как-то к упомянутому выше отцу игумену Антонию один больной ногами и говорит: “Батюшка, у меня ноги болят, не могу класть поклоны, и это меня смущает”. Отец Антоний ответил ему: “Да уж в Писании сказано: Сыне, даждь ми сердце, а не ноги”».
Между страхом и надеждой
Пока христианин живёт на земле, спасение его, по слову преподобного Петра Дамаскина, находится между страхом и надеждой, а люди всё ищут полного удовлетворения на земле, и притом от места и от людей, тогда как Сам Господь глаголет в Евангелии: «В мире скорбны будете». Слова эти ясно показывают, что в каком бы месте христианин ни жил, без какой-либо скорби быть не может. Только одно успокоение — в исполнении заповедей Евангельских, как сказано в псалмах: «Мир многий любящим закон Твой, и нет им соблазна».
Отчего человек бывает плох?
Отчего человек бывает плох? — От того, что забывает, что над ним Бог.
Наши кресты не случайны
Креста для человека, то есть очистительных страданий душевных и телесных, Бог не творит. И как ни тяжек бывает у иного человека крест, который несёт он в жизни, а всё же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца.
Свобода не отнимается
Нигде Господь не хочет неволею понуждать человека, а везде представляет благому нашему произволению, и по собственной воле люди бывают или добры, или злы. Поэтому напрасно будем обвинять, что будто бы живущие с нами и окружающие нас мешают и препятствуют нашему спасению или совершенству духовному. Самуил жил и воспитывался у Илии священника, при развратных его сыновьях, и сохранил себя, и был великим пророком. Ева и в раю преступила заповедь Божию. А Иуду и трёхлетняя жизнь пред лицом Самого Спасителя не сделала лучшим, когда он видел столько чудес, постоянно слышал Евангельскую проповедь, а сделался ещё худшим, продал Учителя своего и Избавителя мира за тридцать сребреников.
Об унынии и лени
Скука — унынию внука, а лени дочь. Чтобы отогнать её прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись, тогда и скука пройдёт, и усердие придёт. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь.
О терпении
«Батюшка, научите меня терпению», — сказала одна сестра. «Учись, — ответил старец, — и начинай с терпения находящих и встречающихся неприятностей». — «Не могу понять, как можно не возмущаться обидами и несправедливостями». Ответ старца: «Будь сама справедлива и не обижай никого».
Добрых дел никто не даст
Если кто-либо из братии, по малодушию и нетерпеливости, скорбел о том, что его не скоро представляют к мантии, или к иеродиаконству и иеромонашеству, старец имел обыкновение так говорить в назидание: «Это, брат, всё придёт в своё время, — всё дадут; добрых дел никто не даст».
Шрамы от грехов
«Бывает, — так говорил батюшка — что хотя грехи наши через покаяние и прощаются нам, но совесть всё не перестаёт упрекать нас. Покойный старец отец Макарий для сравнения показывал иногда свой палец, который давно когда-то был порезан; боль давно прошла, а шрам остался. Так точно и после прощения грехов остаются шрамы, то есть упрёки совести».
Казанская Свято-Амвросиевская женская пустынь в Шамордине
Недалеко от прославленной Оптиной пустыни, в селе Старое Шамордино расположена Казанская Свято-Амвросиевская женская пустынь. Она основана в 1884 году преподобным Амвросием Оптинским по завещанию его духовной дочери монахини Амвросии (Ключарёвой) и на её средства.
Ещё при жизни призревая престарелых вдов и сирот-девиц, желающих посвятить себя служению Богу, монахиня Амвросия завещала устроить женскую общину с богадельней в принадлежавшем ей имении Шамордино. Поэтому при монастыре были открыты детские ясли, приют и начальная школа, в которой сёстры занимались с детьми чтением, письмом и Законом Божиим.
С отеческой заботой о спасении душ старец направлял в общину бедных вдов, сирот, убогих и иных обездоленных женщин, не имевших средств поступить ни в какую другую обитель. Имя старца Амвросия привлекло в Шамордино сестёр со всех концов России, из всех классов общества. Пришли сюда и молодые курсистки, искавшие и находившие у старца указание смысла жизни; пришли богатые и знатные помещицы, отдававшие свои материальные средства на созидание обители. Были здесь и любительницы благочестия из купеческого звания, принимавшие иногда тайный постриг ещё до своего поступления в монастырь. И особенно много было простых крестьянок.
Первой настоятельницей и помощницей преподобного Амвросия в устроении обители была схимонахиня София (Болотова), всё делавшая строго по его указанию. Устройство обители, все её порядки были установлены самим старцем. Ни одно строительство, ни одно дело не начиналось без его благословения. И конечно самое большое внимание преподобный Амвросий и матушка София уделяли духовной жизни сестёр, уча их строгому, искреннему послушанию и молитвенному деланию.
Схиархимандрит Агапит (Беловидов)
Схиархимандрит Агапит (в миру — Андрей Иванович Беловидов) родился в 1842 году в семье священнослужителя. После окончания Тамбовской духовной семинарии в 1865 году он поступил в Оптину пустынь и ещё послушником был привлечён преподобным Макарием к переводу святоотеческих творений. В скиту послушник Андрей стал письмоводителем и учеником преподобного Амвросия, исполнял клиросное послушание, канонарил в Предтеченском храме. В 1872 году он был пострижен в мантию с именем Агапит, а в 1876 году — рукоположен в иеромонаха.
Позже отец Агапит был назначен настоятелем Покровского Доброго монастыря, затем Мещевского Георгиевского монастыря, но в 1897 году по состоянию здоровья ушёл на покой в Оптинский Иоанно-Предтеченский скит. Основным занятием архимандрита Агапита в скиту стали духовно-литературные труды. Его перу принадлежит первое подробное «Жизнеописание в Бозе почившего Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия» в 2-х частях, а также «Житие молдавского старца Паисия (Величковского)» и «Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Макария».
Духовным окормлением отца Агапита пользовались все последние преподобные Оптинские старцы: Варсонофий, Анатолий младший, Нектарий и Никон. Когда в 1912 году преподобного Варсонофия перевели в Старо-Голутвин монастырь, старшая братия хотела выбрать отца Агапита братским духовником, но тот наотрез отказался.
В 1907 году из-за болезни ног архимандрит Агапит перешёл из скита в монастырскую больницу, куда к нему продолжали приходить за духовной поддержкой и советами братия монастыря и другие его духовные чада. Под конец жизни отец Агапит временами стал впадать в лёгкое слабоумие, хотя в периоды просветления сохранял прозорливость и духовную высоту. Преподобный Нектарий Оптинский говорил, что это было попущено ему за уклонение от общественного служения (отец Агапит отказался не только от должности братского духовника, но и от предлагавшегося ему архиерейства).
Схиархимандрит Агапит скончался в 1922 году в возрасте 59 лет и был погребён за алтарём Введенского собора Оптиной пустыни.
Иеромонах Платон (Покровский)
Иеромонах Платон (в миру — Павел Покровский) был родным дядей схиархимандрита Агапита (Беловидова) и близким другом преподобного Амвросия Оптинского ещё в студенческие годы. Они вместе ездили за советами к преподобному Илариону Троекуровскому и в Троице-Сергиеву Лавру. По окончании Тамбовской духовной семинарии Павел Покровский преподавал в Липецком духовном училище и долгое время не только сам не принимал монашества, но и монашество отца Амвросия не одобрял, хотя и не раз приезжал в Оптину навестить друга.
Но в 1850 году Павел сам поступил послушником в Оптину пустынь, в 1858 году он принял монашество с именем Платон, а в 1863 году был рукоположен в иеромонаха. Отец Платон нёс послушания на клиросе и в монастырской канцелярии, делал переводы на русский язык вероучительной литературы, писал и свои собственные сочинения, отличался строгостью жизни.
В 1881 году он стал духовником обители, а впоследствии — и самого старца Амвросия, которого искренне почитал. Отец Платон, бывало, рассказывал как назидательна и умилительна бывала исповедь преподобного: «Стоя на коленях, с глубоким смирением и слезами исповедовал он самые незначительные грехи свои, и сам я не мог без слёз смотреть на плачущего старца».
Иеромонах Платон (Покровский) преставился ко Господу в 1889 году.
Преподобный Исаакий Оптинский (Антимонов)
Преподобный Исаакий (в миру — Иван Иванович Антимонов) родился в 1810 году в Курске, в богатой купеческой семье, пользовавшейся неизменным уважением горожан за безупречную честность и строгий христианский уклад жизни. Один день в неделю в семье Антимоновых был всегда посвящён раздаче милостыни.
Мальчик был скромен и добр, молчалив и сдержан, но не угрюм, не был чужд шутке, остроумен и прост в общении. Иван помогал отцу в торговых делах, пел на клиросе и в выходные дни собирал певчих дома для спевок. Ежедневно делал тысячу поклонов, старался не есть мяса даже в скоромные дни. Отец несколько раз предлагал ему вступить в брак, но сватовство не было успешным.
Иван несколько раз паломником посещал Оптину пустынь (там жил его старший брат) и общался со старцами Львом, Макарием и Моисеем. Преподобный Лев предсказал Ивану принятие монашества, а старец Макарий поддерживал с ним переписку и приглашал поступить в монастырь.
Наконец на 37-м году жизни, приняв твёрдое решение, Исаакий покинул отчий дом и поступил в скит Оптиной пустыни, где предал свою волю в послушание преподобным старцам Макарию, а затем Амвросию. Со временем он был пострижен в монашество и рукоположен в священный сан.
Неукоснительно выполнял отец Исаакий положенное всякому монаху молитвенное правило и ревностно относился к борьбе со своими страстями, не давая себе поблажек ни в чём. Он был усерден к умному деланию молитвы Иисусовой, никогда без особой нужды не пропускал монастырских богослужений и всегда ограничивал себя в еде и отдыхе. Но с собратьями-монахами преподобный Исаакий неизменно оставался скромным, искренним и открытым.
После кончины настоятеля Оптиной пустыни старца Моисея, преподобный Исаакий стал его преемником. Он был истинным последователем той традиции старчества, которая отличала уклад Оптиной от большинства других монастырей, — строгого послушания всей братии своим старцам-духовникам. Преподобный настоятель и сам не предпринимал без благословения старца никаких новых монастырских дел.
Мир и согласие, царившие в обители, свидетельствовали о благотворном влиянии, которое имело старчество на братию, насаждая в иноках добродетели любви и послушания. Преподобный Исаакий сам показывал пример благоговейного отношения к старцу — не стеснялся при всех исповедоваться перед преподобным Амвросием, стоя на коленях, как простой послушник.
В последние годы жизни преподобного Исаакия многие скорби выпали на его долю, и здоровье его стало заметно слабеть. Перед кончиной он дал последнее наставление братии: «Любите Бога и ближних, любите Церковь Божию; в службе церковной, в молитве ищите благ не земных, а небесных; здесь, в этой святой обители, где вы положили начало иноческой жизни, и оканчивайте дни свои». Скончался отец Исаакий в глубокой старости в 1894 году.
Иеромонах Климент (Зедергольм)
Иеромонах Климент (в миру — Константин Карлович Зедергольм) родился в 1830 году в Москве, в семье главного Московского лютеранского пастора, доктора философии, глубоко преданного лютеранскому учению. Он блестяще окончил филологический факультет Московского университета и готовился к профессорскому званию. Свободно владел, кроме родных ему русского и немецкого, французским, английским, латинским и греческим языками.
Рождённый и воспитанный в лютеранстве, он в 1853 году по собственному желанию присоединён был к Православной Церкви в скиту Оптиной пустыни. Восприемником его был преподобный Макарий. После этого Константин Карлович несколько лет прослужил при обер-прокуроре Святейшего Синода, графе Александре Петровиче Толстом, чиновником особых поручений, ездил по церковным делам на Восток, был на Афоне и в Иерусалиме.
В 1862 году, 32 лет от роду, Константин Карлович, по влечению сердца своего, поступил в Оптинский скит. В монашестве он получил имя Климент, а со временем был рукоположен в священный сан.
Главными послушаниями его стали письмоводительство у старца Амвросия и перевод на русский язык святоотеческих книг. В частности, он перевёл «Поучения преподобного аввы Дорофея» и «Двенадцать слов преподобного Симеона Нового Богослова»; исправил русский перевод «Лествицы», снабдив её новыми примечаниями; составил жизнеописания Оптинских старцев Льва и Антония; написал книгу о жизни и трудах преподобного Никодима Святогорца и много других книг и статей.
Отец Климент отличался ревностью к православию, благочестию и к учёным трудам, любовью к Отечеству, точностью в исполнении церковного устава и правил монашеского жития и особенной детской преданностью к старцу Амвросию.
Бывало, расстроится чем-нибудь отец Климент, что случалось нередко, придёт к батюшке, запрётся с ним наедине и долго-долго изливает перед старцем скорбь своей души плаксивым голосом, звуки которого вылетали из уединённой кельи. Слышен был также и голос любвеобильного старца, убеждающего, умиротворяющего и успокаивающего возмущённую душу отца Климента.
Нередко отец Климент, по своей чрезмерной ревности к порядку и при своём вспыльчивом характере, оскорблял некоторых из скитских братий, но у него была прекрасная черта — он сразу же шёл к оскорблённому брату просить у него прощения, иногда даже с земным поклонением. Отец Климент всячески старался, при помощи Божией, по указаниям великого старца Амвросия исправлять себя и направлять жизнь свою по евангельским заповедям.
В особенности не любил отец Климент судить и осуждать людей, а также и слушать пересуды. Находясь за чайным столом со своим келейником, он имел обыкновение во время чаепития беседовать с ним о разных предметах. Но если келейник по неосторожности начинал осуждать людей, отец Климент прерывал беседу и начинал или молча ходить по комнате, или что-нибудь делать и переставал даже глядеть на него.
Приняв православие, отец Климент имел большую заботу о том, как привлечь к истинной вере близких его сердцу родных. И вот при его содействии, а главное, при помощи Божией первым присоединился к православию его младший брат, Максим Карлович, который после того неоднократно посещал Оптинских старцев и своего брата отца Климента и даже подолгу гостил в скиту. Присоединилась к Православию и мать отца Климента, получив при этом имя Елена. Но отец и два других брата до конца остались лютеранами, о чём иеромонах Климент горько скорбел.
К концу семидесятых годов отец Климент стал недомогать, лечившие его врачи не смогли вовремя определить, чем он болеет, и в 1878 году, в Неделю святых жен-мироносиц, отец Климент (Зедергольм) по окончании Божественной литургии, причастившись в последний раз Пречистых и Животворящих Таин Христовых, мирно почил о Господе, оставив по себе добрую память и сожаление в сердцах многих любящих его людей.
