Глава 15
1 февраля на одной из дач в ближнем Подмосковье собралась представительная компания в лице Машерова, Щербицкого, Ивашутина, Романова и Кулакова. Дача вот уже пятнадцать лет принадлежала Ивашутину, и была выбрана для места встречи как надежное место, где точно не могло быть чужих глаз и ушей. До этого приходилось каждый раз менять место сбора, чтобы избежать опасности провала.
Приехавшие сидели за большим овальным столом, на котором стояли чашки с горячим чаем и розетки с вареньем, а на красивых фарфоровых тарелках лежали сушки и печенье. Первым слово по короткой, но уже сложившейся традиции взял Петр Миронович.
– Товарищи, почти три месяца назад мы впервые собрались в полном составе. Сегодня с нами нет Матросова, который проводит плановую проверку пограничных войск на границе с Афганистаном, и Судоплатова, неважно себя чувствующего. Ну и Алферов весь в работе, нет у него возможности каждый раз в Москву срываться. Но я обязательно доведу до их сведения итоги нашего совещания. Что ж, начнем… Петр Иванович, как обстоит дело с охраной Губернского?
– Все под контролем, – отрапортовал Ивашутин. – Объект находится практически под круглосуточным наблюдением. Правда, в прошлую субботу едва не оторвался от моего человека, когда отправился в Отрадное на день рождения Высоцкого. Но «чуть» не считается, в любом случае в его машине установлен маячок. Да и дома у него все прослушивается. Пока ничего, вызывающего опасения, не наблюдается. Объект ведет себя как обычно, на контакт с ним никто, кто мог бы вызвать у нас хоть малейшее подозрение, выйти не пытался.
– Хорошо, тогда идем дальше по списку.
Машеров открыл папку с рукописью, листы которой были испещрены пометками, причем фломастерами разного цвета. Красным были помечены предсказания, требующие особого внимания.
– Начнем, пожалуй, с международной политики. Первым на очереди стоит премьер-министр Пакистана Зульфикар Али Бхутто, его, если верить предсказаниям Губернского, свергнут в апреле 1977 года. Фигура для нашей страны знаковая, поскольку исповедует политическую и экономическую независимость от США. Строит так называемый исламский социализм. В апреле его сместят заговорщики во главе с генералом Мухаммедом Зия-уль-Хаком, который возглавит страну, вернет законы шариата и наладит отношения со Штатами, позволив тем после ввода советских войск в Афганистан использовать Пакистан как базу для материально-технического снабжения наших противников – моджахедов…
– Лучше бы вообще обойтись без ввода войск, – вполголоса заметил Кулаков, но его все услышали.
– Этот вопрос мы тоже уже обсуждали с Петром Ивановичем месяц назад, встретившись тет-а-тет, и попозже я расскажу, к каким выводам мы пришли. А пока давайте решим по Бхутто. Поможем ему раскрыть заговор?
Обсуждение было недолгим, все проголосовали «за», после чего взгляды присутствующих обратились на Ивашутина. Тот намек понял.
– Поскольку я и не сомневался в итогах голосования, то работу по этому вопросу начал заранее. Завтра у меня встреча с Андроповым, попробую убедить в необходимости оказания помощи симпатизирующему нашей стране лидеру Пакистана.
– А если он спросит, откуда у вас сведения о готовящемся мятеже? – поинтересовался Щербицкий.
– Насчет этого не волнуйтесь, здесь никаких несостыковок нет. Потому как мой человек в Исламабаде уже сигнализировал о возможном готовящемся перевороте.
– Отлично, идем дальше… Еще один кандидат на нашу помощь – президент Северного Йемена Ибрагим аль-Хамди. Как вы знаете, придя к власти, наладил военное, военно-техническое и экономическое сотрудничество с Советским Союзом. Активно портит кровь саудитам и американцам. Страна развивается семимильными шагами, и такой союзник нам может быть очень полезен на Ближнем Востоке.
– А его когда свергнут? – спросил Кулаков.
– Опять же, если верить рукописи, в октябре этого года его убьют вместе с братом. Причем убийство останется нераскрытым. Будут подозревать агентов племени Аль-Ахмар и генерала аль-Гашими. А Али Абдалла Салех, который впоследствии на долгие годы займет пост Президента страны, будет называться исполнителем преступления. В любом случае, сорвав этот заговор, мы получаем на ближайшие годы возможность укрепить свои позиции в стратегически важном районе. А там – чем черт не шутит – возможно, руководство СССР сможет договориться об организации военной базы.
– Думаю, никто против не будет, если мы поможем аль-Хамди? – спросил Романов. – Ну вот видите, единогласно… Только вопрос все равно остается: кто же заказал и осуществил убийство йеменского лидера?
– В этом направлении завтра же начнем работать, – заверил начальник ГРУ.
– А теперь хотелось бы затронуть тему, находящуюся в компетенции Министерства Внутренних Дел. К сожалению, ввиду близости Щелокова и особенно Чурбанова к клану Леонида Ильича я не рискнул привлечь их к нашей работе. Хотя они как раз могли бы принести немало пользы. В частности, что касаемо так называемых серийных убийц. Например, здесь, – Машеров ткнул пальцем в выделенный желтым абзац, – рассказывается о некоем Чикатило, проживающем в Шахтах Ростовской области. На его счету с 1978 по 1990 годы 53 доказанных убийства… Доказанных, естественно, в будущем, откуда к нам прибыл товарищ Губернский. Сам же маньяк признался якобы более чем в 60 эпизодах. И 99 процентов за то, что и в нашей реальности он начнет убивать. Причем преимущественно убивать и насиловать мальчиков и девочек.
– Паскуда! – не выдержал Романов. – Чего тут думать – давить таких гадин надо без суда и следствия.
– Я тоже так думаю, – кивнул Машеров. – Петр Иванович, раз уж мы лишены возможности ожидать помощи от милиции, может быть, и этим вопросом заняться вашему ведомству? Понимаю, нагрузочка на вас выпадает серьезная, но получается, что по большей части вы у нас главный исполнитель.
– Да ничего страшного, не привыкать, – улыбнулся краешком губ Ивашутин, делая себе пометку в блокноте. – Разберемся с этим Чикатило. Как его имя отчество? Андрей Романович? Думаю, в Шахтах таких немного, найдем и решим вопрос раз и навсегда. И по остальным потенциальным серийным убийцам не мешало бы поработать. Поделитесь информацией?
– Конечно, без вопросов! Только, Петр Иванович, пусть там ваши ребята как-то поаккуратнее… Теперь давайте поговорим об успехах в плане работы с членами Политбюро. За последние месяцы я несколько раз встречался с Кириллом Трофимовичем, обсуждали в приватной обстановке сложившуюся в стране ситуацию. Оба пришли к выводу, что нужно что-то менять. Подталкиваю бывшего начальника к мысли о смене руководства СССР, что у руля должны стоять люди, реально понимающие, что впереди тупик, и способные свернуть в нужном направлении, пока не стало слишком поздно.
– Не планируете рассказать Мазурову о пришельце из будущего? – спросил Кулаков.
– Пока рано, и вам не советую. А что у вас, Федор Давыдович, с Кириленко?
– Пока нащупываю точки соприкосновения. Но честно сказать, надежды на него мало, какой-то он… запуганный, что ли. В глаза посмотришь – а там то ли настороженность, то ли страх плещутся.
– Тогда лучше не рисковать. Не такая он большая фигура, чтобы втягивать его в наши игры.
– Между прочим, Кириленко планирует выдвинуть Ельцина на должность первого секретаря свердловского обкома КПСС.
– Кстати, насчет Ельцина и Горбачева… С ними-то что будем делать?
– Надо бы как-то притормозить их карьеру, – пожал плечами Романов. – Желательно, найти компрометирующие факты, сами понимаете, не бывает святых людей, что-нибудь да найдется. Особенно по Борису Николаевичу, тот регулярно устраивает пьянки и посиделки в бане с бабами. Зачем нам такой товарищ, порочащий образ коммуниста? А вот с Горбачевым будет потруднее. Этот балабол умеет втираться в доверие, при этом явный покаблучник. Конечно, с этим заданием лучше всего справились бы андроповские соколы, но, может быть, и мы что-то сможем?
– Может быть, все же попробовать привлечь Юрия Владимировича к работе нашего, так сказать, кружка? – подал голос молчавший до этого Щербицкий.
– Чревато, Владимир Васильевич, чревато… Человек он себе на уме, сегодня с нами, а завтра, глядишь, в другой стан переметнется. Можем так подставиться, что потом небо с овчинку покажется. А вот с Цвигуном, думается, есть вариант сработаться.
– Он же вроде в Молдавии с Брежневым работал, получается, из его команды.
– Это не отменяет того факта, что Семен Кузьмич честнейший человек, преданный идеалам коммунизма до мозга костей. И если ему намекнуть, кто ведет нашу страну к пропасти… В любом случае второй человек в иерархии комитета госбезопасности будет полезен. Ну что, Петр Иванович, попробуете пообщаться с коллегой? Вы же с ним чаще встречаетесь.
– Насколько я могу быть с ним откровенным?
– Это уже смотрите по ситуации. Прощупайте почву, настроения. Если пойдет на контакт, то со временем можно намекнуть, что группа товарищей не прочь видеть его во главе Комитета Госбезопасности. С Андроповым же у них вроде бы не все ладно, Цвигун как бы ставленник Леонида Ильича. В дальнейшем, если все пойдет по нашему плану, через Семена Кузьмича можно предложить нашему дорогому генеральному секретарю почетные условия выхода на пенсию. А про нашего Губернского лучше пока не упоминать. Согласится поучаствовать в наших собраниях – тогда другое дело. А заодно и про его кончину в 82-м расскажем… И да, хорошо что вспомнил. 25 февраля должен произойти пожар в московской гостинице «Россия», больше сорока человек погибнут. У меня тут… сейчас найду… ага, вот! Тут написано, что возгорание произойдет в радиорубке на 13-м этаже. Как-то можно ведь предупредить эту трагедию?
– Жалко, Гришина нет в нашей команде, – вздохнул Романов. – Виктор Васильевич без проблем организовал бы все необходимые проверки, а в тот день наверняка бы устроил настоящее дежурство возле этой радиорубки.
– Ладно, что тут рассуждать, давайте уж до кучи возьму на себя, – сказал Ивашутин, записывая информацию в блокнот. – В крайнем случае, зашлю пару ребят под видом электриков, будут там дежурить весь день.
– Так вот, – прижал ладони к поверхности стола Машеров, – теперь наконец пару слов, до чего мы договорились с товарищем Ивашутиным по Афганистану…
Посиделки на подмосковной даче затянулись едва ли не до полуночи. Наконец участники заседания стали разъезжаться, лимузины, разрезая тьму лучами фар, один за другим исчезали в ночи. Единственным, кто остался на даче, был Ивашутин, проводивший уезжавшего последним Машерова. Тот без посторонних негромко сказал начальнику ГРУ:
– Петр Иванович, раз уж объект, как вы говорите, находится под постоянным присмотром, хорошо бы предупредить ваших людей, чтобы в самом экстренном случае не останавливались ни перед чем. Объект не должен оказаться в руках тех, кто может силой выжать из него информацию. Тем более как свидетель нашего собрания в Большом театре, я до сих пор считаю, что напрасно мы его тогда пригласили, лучше бы оставался в неведении.
– Понял, Петр Миронович, сделаем.
В Москву Ивашутин планировал возвращаться рано утром, в 9 часов было назначено совещание, поэтому времени на сон оставалось не так много. Но заснуть долго не удавалось, в голову лезли разные мысли. В том числе и о возможной ликвидации пришельца из будущего, о чем говорил перед отъездом Машеров. Не выдержал, выпил таблетку снотворного, подкинул в печку полено, а прежде чем снова лечь, постоял у двери гостевого кабинета, из-за которой раздавалось бодрое похрапывание водителя.
«20 лет вместе, – подумал Ивашутин, – по-настоящему преданный человек. В огонь и в воду за меня готов. Вот на кого можно положиться без раздумий».
Тихо, стараясь не скрипеть половицами, вернулся в комнату, лег на диван. Жена сейчас дома одна, переживает, наверное, что это муж отправился ночевать на дачу, уж не любовницу ли завел. Усмехнулся про себя, закрыл глаза и через несколько секунд провалился в сон.
* * *
«Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Веселому пенью гудка?…»
До чего же хорошо как следует выспаться и, напевая единственный куплет, который запомнился с детства, делать зарядку, щурясь от бьющего в окно солнца. Несмотря на ворчание жены, все еще нежащейся в постели.
– Сереж, может, сам Даньку покормишь? – говорит она, не открывая глаз. – Как он там, не проснулся еще?
– Уже ворочается, похоже, скоро протрубит подъем. Сейчас, еще пару минут позанимаюсь, и пойду на кухню.
Накануне вечером у нас с Валей случился незабываемый секс. Словно компенсируя свою нечаянную измену, я старался изо всех сил, доведя себя и супругу буквально до изнеможения. Как только Данила не проснулся от наших стонов и криков…
День предстоял насыщенный, вернее, вторая его половина. После обеда у меня была назначена встреча с Жоресом Алферовым, которому я обещал отдать «ридер». Вроде бы все, что меня интересовало, я перепечатал, завершив материалом про предателей им маньяков. Так-то информация по ним у Машерова уже имелась, но вдруг потеряет рукопись, мало ли, подстраховаться не мешает. А оставшуюся инфу скачал на micro-SD. Не исключено, что когда-нибудь понадобится. Только на чем слушать-смотреть-читать, если что? Носитель есть, а прибор для воспроизведения еще не изобрели. Не факт, что Алферов разберется в очередном техническом устройстве будущего. А электронную книгу теперь может ковырять сколько влезет, дай-то бог, сообразит, что к чему. Хорошо еще, что музыкальные файлы в свое время с телефона на кассеты переписал.
Звонок телефона раздался неожиданно. Выключив огонь под кастрюлькой с практически уже готовой манной кашей, прошел к аппарату.
– Алло, слушаю вас внимательно.
– Сергей Андреевич? Доброе утро! Это Виктор Ильич Блинов, директор киностудии «Ленфильм».
– Очень приятно, чем обязан?
Вскоре выяснилось, что Блинов является старым знакомым нынешнего командующего ВМФ Горшкова, который всячески рекомендовал директору киностудии снять художественный фильм по роману «Крейсера». Обещал всяческое содействие, в том числе в материально-техническом плане. Режиссером фильма будет не кто иной, как Алексей Герман, чья работа «Двадцать дней без войны» собрала в прошлом году хорошие отзывы кинокритиков.
Я едва не воскликнул: «А, это который еще „Торпедоносцы“ снял, „Мой друг Иван Лапшин“ и скандальный „Трудно быть Богом“», но вовремя вспомнил, что этим фильмам еще только предстоит оказаться снятыми, если, конечно, в этой реальности что-то не пойдет по-другому. Причем настолько по-другому, что будут сниматься другие фильмы, писаться другие книги и песни и так далее.
Из дальнейшего разговора, проходившего под негодующее шипение кормившей манкой Данилку жены, выяснилось, что мне предлагается срочно садиться за сценарий, который желательно представить в нескольких экземплярах режиссеру и актерам уже через месяц.
– А по актерскому составу уже что-то известно?
– Пока Алексей Юрьевич думает над этим вопросом. Давайте я дам вам его домашний телефон на всякий случай. И мой рабочий запишите тоже. Если будут какие-то вопросы – сразу звоните. Записывайте…
На такие случаи у меня уже по традиции на тумбочке возле телефона всегда имелись наготове блокнот и карандаш. Записав номера, вежливо попрощался и, глядя на все еще дувшуюся Валюшку, развел руками. Мол, что поделаешь, если твой муж нарасхват у всяких киностудий.
Встреча с Алферовым состоялась около трех часов дня в МГУ, где Жорес Иванович выступал с лекцией на кафедре физического факультета. Уединившись после выступления в одной из любезно предоставленных нам комнатушек, я передал профессору электронную книгу, заодно поинтересовавшись, как успехи на ниве освоения технологий 21 века.
– Не хватает меня одного для полноценных исследований, а задействовать других сотрудников как-то опасаюсь. Кто-то ведь наверняка с Комитетом связан, в нашей сфере без этого никак. Я уж думаю, не попросить ли помощи у Машерова. Есть мысль привлечь к работе сотрудников Института прикладной физики академии наук БССР. Тем более что руководит институтом мой старый знакомый Николай Николаевич Зацепин. Там, мне почему-то так кажется, наши исследования можно будет проводить в более спокойной обстановке. А в целом очень, очень перспективное направление. Действительно, есть отличный шанс вырваться вперед планеты всей, если удастся задействовать серьезный административный ресурс. Потому и приходится поближе держаться к Петру Мироновичу, а в Белоруссии у меня и вовсе будут развязаны руки.
На прощание Алферов пообещал хранить «ридер» как зеницу ока. Усаживаясь в «Волгу», я снова принялся напевать «Я не ангел я не бес, я усталый странник…», правда, не столь тонким голосом, как Пресняков. Если с утра в голову лезла «Песня о встречном» с единственным запомнившимся с юных лет куплетом, то затем ее сменила композиция «Странник». К чему бы это?
Как вскоре выяснилось, не напрасно я ее вспомнил. Позвонил Слободкин, поинтересовался, как дела, похвалился, что «Веселые ребята» собираются весной в гастрольный тур по Венгрии и Болгарии.
– А ты, нехороший человек, совсем нас забыл, ничего нового не предлагаешь, – как бы в шутку пожурил меня Паша.
– Извини, закрутился, и песни-то сочинять некогда… Хотя, есть одна, на мужской голос. У тебя там Барыкин еще не ушел? Может попробовать ее исполнить. Давай завтра к тебе на студию подъеду. Адрес не поменялся? Ну и отлично, ближе к обеду нормально? Все, давай, до встречи.
«Странник» всем понравился, тем более что за остаток вечера и утро я переложил песню на ноты, так что сыграли ее без проблем. В исполнении Барыкина вещь звучала несколько иначе, чем в варианте из будущего с Пресняковым-младшим, но от того не менее душевно. Слободкин довольно потирал руки, заверив, что к гастрольному туру песня как раз впишется в их репертуар.
А я следом засел за сценарий к «Крейсерам». Не знаю, что за человек из себя Алексей Герман, в будущем почитывал, что характер у него не такой уж и легкий. Но профессионал высшей пробы, тут не поспоришь. Надеюсь, что сработаемся.