Глава 17

Люстра лежала там же, где она придавила первого нашего серьезного противника. Почти двух метров в диаметре, тяжеленное кованное чудовище, по конструкции больше похожее на обычное тележное колесо с держателями для свечей. С трудом спустив его по крутой лестнице, мы докатили его до комнаты зомби и начали его модернизацию. Скрутили навершия у восьми двуручников. Пришлось немного стесать рукояти, но зато они вошли в гнезда для свечей плотно, как родные, после чего навершия закрутили обратно. Получилось колесо с восемью торчащими в стороны полутораметровыми лезвиями.

Окончание строительства ознаменовалось неожиданной приятной новостью:

Интересный навык, но сейчас у нас получилось что-то явно не защитное. Как сказал Снегирь, когда осматривал тоннель со скелетонами: "Там не пройти не проехать", намекая на то, что там узковато, чем мы сейчас и воспользуемся.

Обод люстры обвернули канатом, а острия мечей старой одеждой, чтобы шумом и лязгом не привлечь к себе совершенно лишнего, в данном случае, внимания и покатили сооружение в туннель. Еле протиснувшись в паре узких мест, мы докатили сооружение до поворота и отдохнув пару минут, восстанавливая бодрость, приступили к завершающему этапу операции. Стараясь даже не дышать, мы выкатили его на боевую позицию. И пока Странник с Резаком снимали с лезвий тряпье, произнес:

— Нарекаю тебя: "Колесо Развоплощения"!

— А может лучше: "Чертова косилка"?

— Можно и "Чертова косилка", согласился я, пинком придавая сооружению ускорение.

То ли скелеты услышали мои последние слова, то ли их привлек адский шум разгоняющейся смерти, но они развернулись, сходу пуская в нас стрелы. Одна попала в косилку, вторая в меня, разом сняв щит, но я даже не шелохнулся: черта с два я пропущу такое зрелище. А посмотреть здесь было на что: за тот десяток метров, что отделял нас от ближайших противников, колесо разогналось до бешеной скорости. Мечи замелькали как сумасшедшие, а врезавшись в первый ряд наполнили воздух градом костяных обломков. Колесо, подскочив на теле скелета рыцаря, и, пролетев по пологой дуге, приземлилось на следующего, вминая его в пол, а стоящие по бокам арбалетчики просто разлетелись праздничным фейерверком. Колесо, время от времени выбивая из стены снопы искр, неслось дальше. Грохот и визг металла, достигнув небывалых высот, начал удаляться, оставляя за собой лишь обломки костей и окончательную смерть, пока полностью не скрылся в розовом тумане.

— Так бы смотрел на это и смотрел, — произнес Снегирь, зачаровано.

Мы только молча мотнули головами, не в силах словами передать это великолепное, величественное зрелище.

Замершие логи, наконец, отмерли, начав выдавать пачки сообщений.

— М-да…

— Вот же ж…

— Ага-а-а…

— И не говорите…

Помолчали еще.

— А знаете, судя по логам, мы одного арбалетчика не добили.

— Что, бочку?

— Ага, а то мы что, зря ее тащили?

Наполненная уксусом бочка, подпрыгивая на обломках костей понеслась вниз, вскоре исчезнув в тумане, а через миг издалека донесся грохот и пришел новый лог:

— Вот так, вот теперь все в порядке. Идем!

Спуск получился долгим и прибыльным. Уже на половине пути нам пришлось начать выкидывать ранее добытые вещи, а в конце и некоторые из тех, что мы подбирали в начале спуска. Это на столько корёжило наших внутренних хомяков, что мне пришлось призвать Долли, и начать навьючивать на нее все подряд: оружие, части доспехов еще оружие, так мы спускались до тех пор, пока не окунулись в розовый туман…

Мы стояли под древом, освещенным лишь светом местных лун, не в силах произнести ни слова.

Наконец, Снегирь махнул рукой:

— Завтра обоз прибудет, говорят интересные вещи там можно продать подороже. У меня есть навык торговли, можно будет выиграть пару монет. Так что, до завтра? В десять у обоза?

— А долго он будет стоять? — Наконец, смог вымолвить я.

— Так весь день, и ночь, с утра только дальше двинутся.

— Тогда давайте в двенадцать, надо выспаться.

Все опять только согласно махнули руками. Эта неожиданная смерть выбила нас всех из колеи и отбила всякую тягу к разговорам. Парни начали исчезать, выходя из игры.

Мне выходить было некуда, и я, подстегнув понурую Долли, потопал к харчевне.

Дотащить все навьюченное на ней до своей комнаты стало поистине еще одним подвигом Геркулеса, но оставлять на ней весь этот скарб означало, лишиться его и скорее всего лишиться его вместе с овцой.

Зал был опять переполнен, и Алёну я не заметил, но, когда я, раздевшись, завалился на кровать, она тихонько постучалась в дверь.

— Можно, господин? — Не дожидаясь ответа она проскользнула внутрь, прижавшись спиной к двери, — я пришла сказать вам, что опасность миновала, староста пригрозил мужу, что если он не вернется к работе, то он отдаст кузню первому встречному, кто согласиться там работать. Теперь муж не вылезает из кузни, отрабатывая все пропущенные дни… Так что спите спокойно, а я, наверное, пойду…

— Ты чего такая сегодня зашуганая?

— Всё… Всё так необычно… Вы так… так возмужали за сегодняшний день. Так изменились… Это… это так волнительно…

— А, ты это об уровнях? Есть немного, сегодня был тот еще денек. Да вы не мнитесь около двери, — я откинул одеяло, глазами делая приглашающий жест. — Проходите, мадам, присаживайтесь, не стесняйтесь.

Так же робко она подошла ко мне, прошлась руками по моему телу, будто заново знакомясь с ним, а затем закусив губу, перекинула ногу, садясь на место. Закрыла глаза, будто прислушиваясь к своим ощущениям.

— Это, все же, вы, — наконец, улыбнулась она, — а то вы так изменились, мне даже кажется, что стали выше и грудь… — ее пальчики пробежали по моей груди… — такая мужественная…

Я не стал оставаться в долгу, высвободил из лифа ее грудь положил на нее руки, все так же безуспешно пытаясь уместить объемные полушария в ладонях, слегка сжал торчащие между пальцев соски. Алёна тихонько застонала, ускоряя движение, обхватила мои ладони, прижимая их плотнее к своей груди, впилась острыми зубками в мой указательный палец, обхватила его губами, задвигалась еще скорее, в конце концов не выдержала, застонала, вжимаясь в меня бедрами, по ее телу пробежала сладостная судорога, а затем она, тихо выдохнув, медленно улеглась мне на грудь.

Так прошла пара минут, затем она так же тихо сползла с меня, улегшись под бочок и поглаживая пальчиками мою грудь.

— Господин, мне надо идти, но я могу забежать к вам завтра утром.

— Погоди, вот это тебе, — я открыл шкатулку и достал из нее кулончик с изумрудами, — мое первое поздравление тебя с днем рождения было, скажем так, несколько не материальным, так что вот, исправляюсь. И узнай у жадного толстяка — хозяина таверны, сколько будет стоить выкупить тебя завтра, на полденёчка, хочу провести их с тобой.

— Узнаю, — Алёна быстро чмокнула меня щечку, и упорхнула, прикрыв за собой дверь.

Знаешь, а мне нравились твои кудряшки, — я провел рукой по абсолютно гладкому низу живота Алены, прислушиваясь к необычным ощущениям, — а теперь чувствую себя будто совращаю малолетку, — моя рука скользнула ниже, Алёна подалась мне на встречу, на миг зажимая ладонь бедрами.

— Я просто от ваших услышала, что в вашем мире так принято, вот и решила сделать тебе приятное.

— Может и принято, но даже когда встречаешься с девушками, одетыми в прозрачный защитный костюм, тяжело разглядеть детали, ибо в этот момент обычно стекло на маске окончательно запотевает и никакие вентиляторы с этим не справляются, так что все происходит как в тумане. Здесь мне нравится гораздо больше и одежда твоя для романтического свидания, то, что надо.

Так как вся ее одежда состояла только из подаренного мной вчера кулончика на тонкой серебряной цепочке, удачно примостившегося в ложбинке меж грудей, то с моим высказыванием трудно было не согласиться. Да и место, в котором мы находились, просто шикарное. Веселый водопад, падающий с небольшого скалистого уступа в компактный прудик, окруженный молодой рощицей. Место всего в десяти минутах ходьбы от деревни, перенесло нас будто в другой мир, подальше от возбужденных толп игроков, бегающих за кролями и ожесточенно лупящих их по ушастым головам.

Здесь было тихо и спокойно, чудесный вид, покрывало, корзина с едой и прекрасная девушка под рукой, что еще надо для счастья?

Алёна откинулась на покрывало, а я сидел, любуясь как встающее солнце играет на струях водопада, зажигая нереально яркие радуги и поглаживал девушку по ее новой прическе. Спокойствие и тишина, прерываемые лишь шумом водопада, чириканьем мелких птах, шелестом листьев, да прерывистым дыханием девушки. В конце концов Алена не выдержала, потянулась ко мне, пришлось отложить созерцание водопада, и помочь девушке в ее непростой ситуации. Ее ноги легли мне на плечи как будто там всегда и были, а густые заросли травы под нашим покрывалом начали энергично сминаться.

Стоны и рык расшугали птах, решивших убраться подальше от шумной парочки, так что, когда я отвалился в сторону, пытаясь отдышаться, из звукового сопровождения остался только шум водопада, под который я чуть не уснул, но необычайно энергичная Алена растолкала меня, голосом маленькой обиженной девочки начав канючить:

— Ты мне, так и не дорассказал, что было там в форте. Давай, мне же интересно!

Еле вынырнув из сна, я попытался вспомнить, на чем остановился:

— А, да, форт. Там и рассказывать особо нечего. Мы спустили с горы чертово колесо и смотрели как оно превращает в обломки костей все, что встречает на своем пути, а затем, собирая по пути трофеи, начали спускаться вниз, в скрытую туманом тьму. Остатки нежити попадались нам на всем пути, но в конце пути нас ждало самое интересное. Лич со стороны нежити и большой лавовый элементаль со стороны Пустошей, видимо схлестнулись в смертельной схватке, когда их накрыло нашем колесом смерти. Оно вдребезги разнесло лича и почти полностью разворотило элементаля, намертво застряв в его останках. Трофеи с лича оказались самыми интересными из всего, что мы нашли за весь этот поход. Уникальный посох, тиара — это такой обод на голову, и заклинание: Разрушающий луч. И стоило мне поднять последний предмет, как туман вокруг нас начал рассеиваться, послышались звуки битвы и прямо перед нами, на небольшой площадке открылось небывалое зрелище. С ног до головы закованный в полный черный как смоль доспех мертвяк, вел бой с ожившей глыбой пламенеющей лавы. Они сражались не на жизнь, а на смерть, однако, как только мы предстали их взору, нежить метнула в нас какое-то заклинание в виде волны распылённой золы, а элементаль швырнул сгусток огня размером с нас всех размером. Впрочем, щита на мне не было, так что мне и одного заклинания хватило за глаза. После этого мы оказались на камне возрождения, и я потопал в харчевню, где меня встретила одна застенчивая, но очень добрая и отзывчивая девушка.

Алёна фыркнула, врезала мне по груди кулачком и вскочив побежала к озерцу. Вид на водопад мгновенно улучшился еще на порядок. Темный силуэт стройной обнаженной девушки, на фоне поблескивающей воды завершил картинку и я, не выдержав сделал скриншот, добавив его в свою небогатую коллекцию, к предыдущие двум, с моментом, где вода из бочки окутывает раскалённое тело лавового элементаля и Странника, в маске извращенца, скосившего глаза на воткнувшуюся ему в лоб стрелу. Ее я бы вот с удовольствием поменял на вид дерущейся нежити и великого элементаля, но при моем аккаунте мне был доступен только один скриншот в день, и этот с Алёной, я не променяю ни на что. Я еще с десяток минут понаблюдал, как она заходит в воду, плывет в прозрачной воде, стоит под струями водопада намывая свои длинные вьющиеся волосы, а когда дело с волос дошло до груди, мне срочно захотелось присоединиться к этому процессу, ведь гигиена тела современного человека, это наше всё. Мелкие разноцветные камушки заскрипели у меня под ногами, плеснула вода, в стороны прыснула стайка мальков. Кристально чистая вода обволокла мое тело смывая сон и усталость.

— Здравствуйте, девушка, — я подплыл к Алёне, уткнувшись носом в ее ягодицу, не выдержал цапнул ее зубами, вызвав девичий визг, — что-то водичка у вас тут нынче прохладная, пустите замерзшего путника погреться.

Алёна, закатив глазки, запустила руку вод воду:

— Обманщик. Не такой уж ваш спутник и замерзший. Но не отказывать же вам в такой малости.

Девушка повернулась ко мне спиной, упираясь руками в скалу, — ну, что же вы медлите, заходите раз напросились.

После того, как мы, наконец, выбрались из воды, я, пригревшись на солнышке, все же уснул. По-моему, Алёна тоже спала, по крайней мере я все это время ощущал ее теплое дыхание на груди.

Проснулись мы уже ближе к полудню. Вернее, меня разбудило сообщение от Снегиря.

— Здоров, Бро, все в силе?

— Ага, буду через час.

Алёна, почувствовав, что я встрепенулся, тоже поднялась и стала деловито выкладывать продукты из корзины.

От предстоящего разговора кусок не лез мне в горло, но я все же отломил кусочек пирога и начал забрасывать в рот по несколько крошек.

— Слушай, Алёна, — не зная, как начать, я начал с главного, — слушай, я скоро вынужден буду вернуться в свой мир навсегда, со своим мужем ты тоже не будешь счастлива. Я хочу тебя от него избавить, так сказать, сделать веселой вдовой. Найдешь себе хорошего человека, заживешь с ним настоящей семьей, что на это скажешь?

Потемневшее в начале моих слов лицо девушки, теперь смертельно побелело, она быстро-быстро замотала головой:

— Нет, нет, грех это мужа извести! Пусть он и урод, но нельзя, к тому же бесполезно это. Если умрет он, погибну и я, нельзя этого делать!

— Что за чушь? Это у вас порядки дикие такие, вместе с мужем жену живьем закапывать?

— Нет, что ты, как можно? Но вот у диких гролов это в порядке вещей.

— А при чем здесь ты и какие-то дикие гролы?

— Говорят, бабку моего мужа один из таких снасильничал, это для них плевое дело, человеку сознание замутить им ничего не стоит. Да ты и сам моего мужа видел вылитый грол, а они когда жен себе берут, нерушимую печать на них ставят, связывающие их жизни. Снять эту печать может только он сам, по собственному желанию, а он не захочет. Конец разговору.

— Блин, как у вас сложно-то все. Получается, чтобы от него избавиться тебе развод получить надо? Как это у вас вообще делается?

— Все просто, он должен прийти к старосте и заявить, что я ему не жена, бумагу подписать и все. Только этого не будет, зачем об этом говорить?

— Вот же, а у меня уже на мази все было. Ладно, сделаем, по-вашему. Развод так развод. Тогда скажи мне, у вас в деревне есть художник, какой-никакой, и тот кто кладку меня сможет научить класть, строитель какой-нибудь?

— А при чем здесь мой муж и какой-то строитель?

— Строитель тут не при чем, он мне по другому делу нужен, а вот художник очень даже причем, так что?

— Не знаю, печник у нас есть, он уж точно может научить кирпичи класть, а художника нет, откуда ему взяться в этой глуши? Писарь есть, пишет красиво, он меня в детстве учил, он может и вензелей разных изобразить, красивых, глаз не оторвать.

— Отлично, и где мне найти этих благородных граждан вашей деревни?

— Так в кабаке: ваши ее тошниловкой зовут — работы у них мало, так они подколымят и туда, пока все не спустят оттуда не вылезают.

— Отлично, вот и появился повод познакомиться с этой вашей достопримечательностью, одевайся, идем. Не волнуйся, избавим мы тебя от мужа, избавим.

Алёна наклонилась ко мне, уткнувшись упругой грудью в плечо, цапнула ухо зубками и прошептала:

— Если ты меня от него избавишь, я буду любить тебя до тех пор, пока ты не попросишь пощады, а затем еще и еще, пока ты не будешь о ней умолять.

— К-хм, — в горле у меня пересохло, но я все же продолжил, — никого еще в своей жизни не умолял остановиться…

— Будешь, а если сама не справлюсь, Юльку на помощь позову, она сегодня новые листки с приключениями маркиза де Зада с обоза купила, так, когда она мне сегодня с той прической помогала, чуть меня не изнасиловала. Уверяю тебя, ты будешь умолять меня о пощаде.

— К-хм, — я стал судорожно собираться, стремясь поскорее приступить к делу, — собирайся, собирайся, идти надо.

— Подожди, я тут у ваших еще одно слово узнала, может на посошок?