Глава 10
Рандеву на Туманном бульваре
После обеда Делрей заглянул в гости к инспектору Кришану. Тот был по уши завален квартальными отчетами, но позволил себе немного отвлечься. Взяв по чашке кофе в лязгающем и скрежещущем автомате, коллеги спустились в подвал. Здесь располагался морг, совмещенный с творческой лабораторией доктора Урнхвальда — видного эксперта в области «расчлененки».
— Пришлось вызывать парней из ДМП, — рассказывал Кришан по дороге в полицейские казематы. — Они долго колдовали, ругались, звонили своему шефу. В итоге орбиты разрушены, труп у нас.
Делрей рассеянно кивал.
Он уже понял, что расследование будет переплетено с магией высших порядков. Приятного мало, но что тут поделаешь — деньги не пахнут.
В морге было холодно и неуютно. Как и должно быть в морге. Доктор Урнхвальд вышел навстречу гостям из своей лаборатории. Неприятный тип. Лысеющий череп, пронзительный взгляд, сросшиеся брови. Презрительная усмешка.
— Делрей занимается делом Фламеля, — сообщил инспектор.
— И что?
— Нам велено сотрудничать.
Урнхвальд скривился.
— Что вас интересует?
Делрей думал не дольше секунды:
— Все.
— Что ж, — ухмыльнулся эксперт. — Случай весьма занятный. Думаю, всех интригует орудие убийства.
— Его, кстати, так и не нашли, — вставил Делрей.
Уголки губ доктора скривились.
— И не найдут.
— Да ну? — усмехнулся Делрей.
— Видите ли, молодой человек, — Урнхвальд всем своим видом дал понять собеседнику, что тот ничего не смыслит в криминалистике, — на Земле нет оружия, способного нанести подобные раны.
Делрей открыл рот, чтобы возразить, но доктор решительно поднял руку:
— Молчите. Я знаю о катанах, хирургической стали и клинках убийц, нанимаемых враждующими фракциями. Детские игрушки. Представьте условную геометрическую плоскость, материализовавшуюся, чтобы разрезать плоть.
— Интересный образ, — похвалил Делрей.
— Спасибо. Так вот. Условная плоскость режет плоть. Отделяет одно от другого. Никаких следов, лоскутков кожи, зазубрин на костях. Я впервые вижу такое. И я не знаю инструмента, которым можно так распотрошить человека.
— Допустим, — начал размышлять Делрей, — такого инструмента нет на Земле. А за пределами нашей планеты? В Преддверье, например?
— Увольте, — хмыкнул доктор. — Это средневековый мир. Примитивные технологии ковки и обработки металлов. Даже на Облаках такой клинок невозможно создать.
Распрощавшись с Урнхвальдом и Кришаном, Делрей отправился домой. Снова зарядил дождь, ухудшая и без того мрачное настроение.
Обед — условное понятие. Кто-то сидит в уютном кафе, потягивая горячий напиток и поглощая омлет с беконом. Кто-то питается в заводской столовой, слушая грохот механизмов. Есть и те, кто разворачивает ароматный сверток, сидя на деревянном ящике в порту. Делрей обед пропустил, поскольку колесил по Стимбургу в кэбах и трамваях.
В сгустившихся сумерках он открыл дверь своего дома на Малой Котельной.
Встречать детектива никто не собирался.
Впервые за несколько недель.
Повесив плащ и скинув ботинки, Делрей направился в холл. По дороге он поставил в угол влажный зонт. Регина наверняка отправилась домой, завершив рабочий день. Так думал Делрей, поднимаясь к себе в кабинет. Но он ошибся.
За дверью слышались голоса.
Детектив узнал размеренный говорок зомби-дворецкого и приятный голос новой сотрудницы.
Он толкнул дверь.
Картина превосходила всяческие ожидания. Все вещи Делрея были аккуратно рассортированы, разложены по полкам и картотекам, сложены в папки и стопочки. Второй стол был установлен возле окна. Делрей отметил, что Кристоф и Регина учли привычки своего нанимателя. Стол не загораживал окно, но был поставлен таким образом, чтобы на него падал солнечный свет. Лучше и не придумаешь.
Делрей выдавил из себя усталую улыбку.
— Ты освоилась.
По лицу девушки было заметно, что она радуется произведенному впечатлению. Конечно же, подумал Делрей, это ведь твой первый рабочий день. Посмотрим, что будет дальше.
— Хотите есть? — спросил Кристоф. Иногда дворецкий переходил на «вы». Зомби делал это в присутствии гостей, чтобы подчеркнуть свой профессионализм. Вместо «Люциус» он начинал говорить «господин».
Делрей с благодарностью посмотрел на зомби.
— Конечно. Меня устроит все, что угодно. Главное — побыстрее.
— Как будет угодно, — Кристоф собрал на поднос пустые чашки и двинулся к выходу. — На это уйдет четверть часа.
— Отлично.
Дверь закрылась.
— Ты отменно потрудилась, — похвалил Делрей. — Сегодня можешь отдыхать. А завтра нас ждут серьезные дела.
— Какие?
— Я расследую крупное дело. Убийство одного мага. И мне потребуется помощь.
Регина кивнула.
И, помедлив, заговорила:
— У тебя есть пара нераскрытых дел. Украденная личная переписка одной дамы и слежка за женой ювелира. Как с этим быть?
Делрей почесал подбородок.
— Помню. Займись этим завтра. В свободное время. Приоритет — убийство Фламеля.
Девушка не стала противоречить.
Когда Делрей остался один в пустой столовой на первом этаже, он задумался об инопланетных преступниках. Следы, оставленные убийцей Фламеля, вели за пределы Земли — к единственной Двери, связывающей человечество с удаленными колониями. Именно оттуда явился некто, заваривший всю эту кашу.
Что-то смутило Делрея в инопланетной гипотезе. Когда Кристоф подал гречневую кашу с отбивной и салатом, детектив рассеянно кивнул. В Преддверье, сказал доктор Урнхвальд, таких технологий нет. Значит, некто использовал Преддверье в качестве перевалочного пункта.
Делрей отрезал кусок отбивной и приступил к дальнейшим размышлениям. Почему убийца не поладил с привратником? Его же пропустили через Дверь. Хотели депортировать? Вряд ли. За эту процедуру отвечает совсем другое ведомство, Фламель ни при чем. Тогда что?
Дождь усилился.
Мрак столовой разгоняли газовые светильники в углах и старинный канделябр, поставленный дворецким в центр стола.
И тут в дверь постучали.
Грохот старинного бронзового молотка о дубовую планку раскатился по холлу и коридору первого этажа.
— Кристоф!
Зомби возник в дверном проеме. Словно призрак из старинного английского замка.
— Мы кого-нибудь ждем?
— Нет, Люциус.
— Проверь, кто это.
Дворецкий поспешил выполнить приказ. Его грузная поступь вплелась в монотонный шум дождя.
Стук повторился.
Делрей вновь приступил к трапезе. Настроение ухудшилось. Кто бы это ни пришел, разговаривать не хотелось. Впереди — сложное расследование. Нужно сосредоточиться, погрузиться в себя.
В холле зазвучали голоса. Делрей вздрогнул. Ему показалось, что гость явился из далекого детства. Впрочем, этого не может быть. С родственниками по материнской линии Делрей не общается.
Шаги.
Первым на пороге оформился Кристоф.
— Гость, Люциус. Говорит — по важному делу.
Делрей мрачно уставился на зомби.
— Пригласи его к столу. И кофе принеси.
Фигура дворецкого сменилась совсем другой фигурой. Человек был одет необычно для Стимбурга. Длиннополая хламида, островерхая шляпа. Посох в руке. Именно посох, а не трость или, скажем, костыль. Черная борода с седыми прядями заплетена в две косы. От странника повеяло дальними мирами и опасностью.
— Давно не виделись, — тихо произнес гость. — Ты вырос, мальчик мой. И все так же злишься на свою мать, я полагаю.
Лицо детектива застыло.
— Коэн. Что ты здесь делаешь?
— Пришел навестить своего потомка. Связь времен, если угодно. Нам есть о чем поговорить.
Коэн был далеким предком Делрея. Прадедом с большим количеством приставок «-пра». Одним из тех, ради кого мать бросила отца. В детстве Делрея Коэн оставил мимолетный след. Он появлялся несколько раз в доме родителей, радовал малыша забавными фокусами и столь же внезапно исчезал. За минувшие годы волшебник почти не изменился. Словно время остановилось, утратило власть над человеческой плотью. Или в страхе отшатнулось от чернокнижника, считавшегося одним из лучших боевых магов Земли.
Делрей подавил в себе желание обнять Коэна. После смерти отца у детектива никого не осталось. Перед Люциусом стоял, возможно, единственный в Стимбурге родной человек. Не считая матери и нескольких поколений ее предков. Впрочем, об этой ветви своего рода Делрей не знал ничего.
— Знаешь, — Делрей отодвинул тарелку с остывающей едой, — я часто представлял себе этот разговор. Не с тобой конкретно. С мамой. Или дедом. Я ведь его даже не помню, если честно.
Коэн молча ждал продолжения.
— Но теперь я понимаю, что мне плевать. Я скучаю по отцу. Мне его действительно не хватает. А с тобой и тебе подобными не хочу иметь ничего общего.
Гость вздохнул.
— Можно присесть?
Не дождавшись приглашения, Коэн приблизился к столу, выдвинул стул и уселся напротив своего потомка.
— Чтобы понять мотивы твоей матери, — произнес волшебник тихим, но твердым голосом, — нужно знать гораздо больше, чем тебе кажется. Однажды ты захочешь узнать правду. И тогда я отвечу на твои вопросы. Если, разумеется, буду жив. И если ты сможешь найти меня в Преддверье. Но сейчас важно не это. Тебе дали задание.
Делрей вздрогнул.
— Ты никому не говорил, — усмехнулся Коэн, — но этого делать и не требовалось. В магическом мире хватает способов узнать, кто чем занимается. Так вот. Дело Фламеля сложнее, чем ты думаешь. Сложнее, чем думает твой наниматель. Если встретишься с убийцей — погибнешь.
— Что тебе известно?
— Мало, — Коэн покачал головой. — Меньше, чем хотелось бы. Сплошные догадки. Но эти догадки не сулят ничего хорошего нашей расе.
— Пустые слова, — хмыкнул Делрей. — Ты ничего не знаешь. Просто хочешь вытянуть из меня информацию. Дай-ка я угадаю. Ты ведь не входишь в Орден Серебряного Заката? Ваши сообщества враждуют. А тебе нужно следить за ходом расследования.
— Я нанял своего человека, — возразил волшебник. — Этот человек может справиться со злом, проникшим на Землю. Но он ничего не знает о Земле. Заключи с ним сделку. Ты разыщешь убийцу Фламеля, и в этом тебе помогут сведения, которых на Земле не получить. В нужный момент этот человек встанет на твою защиту. И, вероятно, спасет тебе жизнь.
Делрей не перебивал.
— Поторопись, — Коэн встал. — Сегодня, в девять вечера, он будет ждать на Туманном бульваре. Там есть дуб с врезанными часами. И японские камни, серебрящиеся в свете луны. Там вы и встретитесь.
Отодвинув стул, волшебник направился к выходу.
— Никуда я не пойду, — бросил ему вслед Делрей. — Я и без вас справлюсь. Если что, меня Трисмегист защитит.
— Тебе решать, — не оборачиваясь, произнес Коэн. — Твоя жизнь.
Шаги колдуна растворились в шорохе дождя и вечерней тишине холла. Кристоф появился чуть позже, чтобы закрыть входную дверь.
Делрей расправился с остывшим ужином и поднялся в кабинет. Часы показывали без пятнадцати семь. На принятие решения оставалось около получаса.
Человек Коэна.
Этого еще не хватало. Слишком много фигур в шахматной партии. Сотрудничество с этим парнем означает слив информации Коэну. Такие вещи недопустимы… Если только не получено соответствующее разрешение.
Открыв дверь кабинета, Делрей гаркнул во тьму:
— Кристоф!
— Слушаю, Люциус.
— Сегодня доставляли почту?
— Обычный набор газет. Ах да, еще приходил курьер. Сказал, что он от некоего Трисмегиста.
— Что принес?
— Запечатанный пакет.
— Тащи его сюда.
Через пару минут зомби поднялся во флигель и протянул Делрею серый сверток, перетянутый грубой бечевой. Узел был скреплен сургучной печатью с непонятными символами. Очевидно, монограмма Трисмегиста, решил Делрей.
— Свободен.
Зомби степенно удалился.
Порывшись в ящиках письменного стола, детектив вытащил канцелярский нож и вскрыл пакет. На столешницу выкатился прозрачный куб с застывшими внутри искорками. Делрей сжал артефакт в руке. Увесистая штука. Гладкая, увесистая и абсолютно непостижимая. Интересно, как ею пользоваться?
Из конверта торчал краешек белого листа. Вытянув записку, Делрей понял, что перед ним инструкция. Витиеватые буквы складывались в руководство к действию:
Чтобы поговорить, мысленно произнеси цифры 673109.
Хмыкнув, Делрей представил, как в голове по очереди вспыхивают указанные на клочке бумаги цифры.
Куб с блестками засветился. Делрей услышал щелчок, после чего тихий голос в его голове сказал:
Слушаю.
Делрей открыл рот, чтобы ответить, но его перебили.
Говорить вслух не обязательно. Это мысленный диалог. Никто не сможет его подслушать.
Голос, разумеется, принадлежал Трисмегисту. Делрей рассказал обо всем, что произошло с ним за день, включая визит Коэна. И передал предложение своего предка о сотрудничестве.
Собеседник слушал, не перебивая. Когда Делрей закончил повествование, повисла напряженная тишина. Спустя полминуты Трисмегист выдал свой вердикт:
Если Коэн начал собственное расследование, это означает, что его фракция не причастна к смерти Фламеля. Пусть ищет. Враг моего врага — мой друг. Я даю разрешение на совместную работу.
Раздался щелчок.
Куб перестал светиться.
Делрей был ошеломлен. Он ждал от своего босса любого решения, но только не альянса с конкурирующим сообществом. Хотя, если подумать, Трисмегист прав. Не стоит пренебрегать помощью могущественного союзника. Особенно, если это не отразится на сумме вознаграждения.
В призрачном свете фонарей Стимбург выглядел таинственно и зловеще. Мокрые тротуары отражали газовый и керосиновый свет. По вечернему небу ветер гнал клочья облаков.
Возле арки Красного тупика Делрей поймал кэб и приказал ехать в сторону Туманного бульвара. Фонари, прикрепленные к углам экипажа, с трудом разгоняли сгустившуюся тьму. Что ж, детектив ехал по безлюдной части Треугольника, этого стоило ожидать.
За окнами кэба шумел ветер. Листья срывались с деревьев и липли к брусчатке. С ветвей и крыш капала вода. Все это, вместе с перестуком копыт, вплеталось в мировое полотно.
Экипаж остановился рядом с Аллеей Уставшего Времени. Расплатившись с кэбменом, Делрей вышел в ночь. Луна и звезды обрушились на город, придавили улицы и дома непостижимо черной массой. В древесные стволы неведомый художник вмонтировал изогнутые, растекшиеся циферблаты. Часть дисков бала развешана на фонарных столбах — уродливые капли, тикающие в тишине бульвара.
У старого дуба пришлось замедлить шаг.
Делрей вслушался в вечерний шепот улиц. В недрах Туманного бульвара скользили тени случайных прохожих. Ветер шелестел листьями в кроне умирающего дерева. Под ногами Делрей ощущал плотную липкую массу.
Из тени дуба выступил человек.
Делрей сжал в кармане рукоять револьвера. Тяжесть шестизарядника успокаивала. Если Коэн подставил своего потомка, он сможет защититься.
Лицо человека скрывалось под капюшоном. Пустые руки, мягкая походка. Но эта походка ничего хорошего не предвещала — так двигались тренированные убийцы, выросшие в закрытых юго-восточных школах боевых искусств.
А потом Делрей увидел зверя.
И ему захотелось убежать. Раствориться в лабиринтах Треугольника, пока не поздно.
Вдоль позвоночника карабкался страх. Липкий первобытный ужас. Видимо, детектив был не первым, кто так реагировал на полярного рлока. Не первым, и не последним.
