Глава 9
Выбор чужого пути
Магистр Нге собрал братьев на первом этаже своего скита. Первым явился мастер Канг, вслед за ним порог переступил Вячеслав. Нге уже приготовил горячий отвар и с радостью предложил напиток гостям. Отказывать было нельзя, да и не хотелось. Ночью на террасах Гильдии было прохладно.
— Антоний не придет, — напомнил Вячеслав, принимая из рук магистра глиняную кружку. — Он в городе с Навсикаей.
— Знаю, — кивнул Нге. — Перед уходом Келар высказал свое мнение.
В камине тихо потрескивали дрова. Лето в горах не особенно ощущалось. Днем было ветрено, ночью в окна и двери пробирался холод. Братья давно привыкли к суровой погоде. Холод дисциплинирует.
Дженис и Радзун пришли вместе. Вежливо постучались в дверь, сняли обувь у порога и направились к пасти камина. Нге протянул им глиняные чашки, над которыми вился дымок. Мастера с поклоном приняли подношение.
Последним порог переступил Суоне — высохший старик, в совершенстве освоивший кусари-гаму. Суоне был очень стар. Поговаривали, что мастер давно переступил столетний рубеж. Когда Суоне улыбнулся, принимая отвар, его морщины ожили, складываясь в новый рисунок. Светлый и добрый рисунок.
— Что ж, — начал магистр, когда все расселись на шкурах, поджав под себя ноги. — Мы в сборе.
— Антоний, — напомнил Радзун.
— В городе, — устало повторил Вячеслав.
Радзун кивнул.
Цель их прихода была предельно ясна. Выбор судьбы, направления развития. Вот только — не своего. Братья Внутреннего Круга давно достигли пределов совершенства в выбранных ими боевых стилях.
— По совести, — сказал Дженис, — надо бы Ольгерда позвать.
Вячеслав тихо кашлянул.
— Говори, — отреагировал Нге.
— Мы не можем позвать Ольгерда. Хозяин Дверей вне пределов досягаемости.
— И где же он? — поинтересовался мастер Канг.
— В Предельных Чертогах.
Повисла тишина.
Никто из братьев Внутреннего Круга не был в Предельных Чертогах. Попасть простому смертному в обитель Демиургов — разве такое возможно? Выходит, возможно. Вячеслав не станет лгать. А Ольгерд и прежде творил вещи, считавшиеся в Гильдии невероятными.
— Обязанности Хозяина Дверей снова лежат на мне, — сообщил Вячеслав. — Так будет до возвращения Ольгерда.
— Как ты узнал об этом? — обратился к Вячеславу Дженис. — Давно он уехал?
— Фамильяр от Коэна, — пояснил Вячеслав. — Посредник нанял Ольгерда для некоего… расследования. Подробности мне неизвестны. Вчера они покинули Преддверье.
— Знаете, что меня смущает? — вступил в разговор мастер Суоне. — Мы собрались, чтобы обсудить судьбу человека. Не просто человека, а рунической девочки. Этот вопрос мы решаем без Навсикаи и без двух наших братьев. Предлагаю перенести собрание. Подождем возвращения Ольгерда.
Мнение старика братья уважали. Суоне был самым старшим в их компании. Много лет назад ему предложили возглавить Гильдию, но по неведомым причинам мастер отказался. И тогда магистром стал Нге.
— Навсикае не обязательно нас слушать, — заметил Дженис. — Девочка слишком мала, чтобы понимать наши речи. Это в ее интересах.
Вячеслав покачал головой.
— Сомневаюсь.
Дженис перевел взгляд на Хозяина Дверей.
— В чем именно ты сомневаешься, брат Вячеслав?
Наставник сделал глоток из кружки. Потом ответил:
— Мы ничего не знаем об интересах девочки. Решения принимаются в интересах этого мира. Поэтому я прошу всех собравшихся помнить о том, что перед нами ребенок. Навсикая потеряла родителей, почти не видит брата.
— Слеза ребенка, — голос Суоне напоминал скрип половиц. — И воды Океана. Что глубже…
Нге обвел Внутренний Круг тяжелым взглядом. Все знали этот коан. Медитативная задачка, ставшая вдруг суровой действительностью.
— Ты ее учишь, — сказал Нге, меняя тему. Он пристально смотрел на Вячеслава. — Каковы успехи? Виден ли ее путь?
Хозяин Дверей собрался с мыслями. Отвар приятно согревал руки, успокаивал. Спешить было некуда, поэтому другие мастера его не торопили.
— С рунами все хорошо, — начал Наставник, взвешивая каждое слово. — Как мы и предполагали, девочка не ограничивается изучением стандартного набора. Она постоянно изобретает новые руны, улучшает старые. Я не знаю, как она это делает. Но она это делает.
Мастера одобрительно загудели.
— Примеры, — попросил Нге.
Вячеслав сделал глоток.
— Ладно. Возьмите, скажем, руну «ульг». Мы привыкли с ее помощью дрова разжигать. Навсикая дважды переделывала «ульг». Первый раз я заметил, что она кипятит воду в кружке с отваром. Мгновенно. Потом был учебный бой. И в меня полетел горящий клинок.
— Горящий? — восхитился Канг.
Вячеслав кивнул. И продолжил:
— «Уруз». Это силовая руна, как вам известно. Мы ее применяем в бою с противниками, защищенными панцирем. Чертишь «уруз», и пробойная мощь клинка возрастает. Так ведь?
Никто не ответил. Прописные истины, что тут обсуждать.
— Тренируемся на манекенах, — Вячеслав снова сделал глоток. — Вы помните эту террасу. Куклы, набитые соломой и одетые в доспехи. Так вот, Навсикая слегка подправила «уруз». Нож вошел в грудь манекена, вышел через голову и вернулся к ней в руку.
— Чего? — Обалдел Дженис. — Разве можно вернуть клинок с пробойной траектории?
— Нельзя, — согласился Вячеслав. — Так я думал раньше. И сместить центр тяжести в полете нельзя. Но девочка это сделала. Внесла изменения в «уруз» и объединила получившийся символ с руной возврата.
Мастера начали переглядываться. Новая ученица Вячеслава подавала большие надежды.
— Вместе с тем, — вновь заговорил Вячеслав, — девочка не готова к реальным поединкам. Она не готова убивать, сражаться за свою жизнь. Другие ученики ведут себя жестче. Бьют сильно, на поражение. Не ограничивают себя моральными установками.
— Владение клинками? — поинтересовался Канг.
— Приемлемый уровень, — ответил Вячеслав. — Ничего серьезного. И это мне не по душе. Вы знаете, что исход поединка решают не только руны. Особенно — в других мирах.
— Там они вообще не работают, — буркнул Радзун.
Вячеслав покачал головой.
— Ты ошибаешься.
— В смысле?
— Я знаю одного человека, который смог обойти это правило. Он пришел на Дзуар и использовал руны в поединках с местными воинами.
— Ольгерд, — догадался Суоне.
— Да, — кивнул Вячеслав.
— Мы знаем его историю, — Нге встал и двинулся в направлении камина. Угли едва тлели, а утренний холод давал о себе знать. Взяв из стойки пару поленьев, магистр забросил их в камин и начал энергично шуровать кочергой. — Живое исключение из правил.
— Вопрос в другом. — Радзун поставил у своих ног полупустую чашку. — Способна ли она себя защитить? Однажды Посторонние придут к нам. Захотят убить Навсикаю. Или взять под контроль. Если девочка не готова к бою с обычным противиком, как она справится с Посторонним?
— Сейчас — никак, — согласился Вячеслав.
— О том и речь, — продолжил Радзун. — Обучение нужно форсировать. Сделать основной упор на рукопашный бой. Развить качества, необходимые воину. Смелость, решительность, выносливость.
— Ей придется убивать, — добавил Дженис. — Твоя задача — вколотить в нее это понимание.
Вячеслав хмыкнул.
— Вколотить можно гвоздь. Человек движется по определенному пути. Задача Наставника — показать путь. Но мы не должны заставлять. И уж тем более — вколачивать.
— Не придирайся к словам, — отмахнулся Дженис. — Все это — вопросы формы. Я говорю о содержании. Нельзя быть эффективным в бою, если ты не готов нанести последний удар.
Сухие поленья быстро занялись. Комната наполнилась приятным потрескиванием.
— Девочку должен учить Ольгерд, — вдруг произнес Вячеслав. — Я не уверен, что смогу ее подготовить должным образом.
Братья Круга уставились на Вячеслава.
— Ты обучил Ольгерда всему, что он знает, — напомнил Нге. — Разве нет?
— Не всему, — покачал головой Вячеслав. — С Посторонними он научился справляться без моей помощи. С дзуарскими бойцами — тоже. Ольгерд серьезно опередил меня в развитии. Он лучший из нас.
Суоне откашлялся:
— Так пусть учит. У Ольгерда нет учеников, но есть Знание-на-Перекрестках. Самое время применить свои навыки.
— Он отказался, — тихо произнес Вячеслав.
— Отказался от ученика? — Дженис замер с чашкой, поднесенной ко рту. — Ты серьезно?
— Вполне.
— Мы слишком многое ему позволяем, — буркнул Радзун. — Наставники не женятся, не заводят детей и не отказываются от учеников.
— И не убивают своих, — вырвалось у Джениса.
Вячеслав в упор посмотрел на длиннорукого мастера. Татуированный череп Джениса как всегда был гладко выбрит, а длинная коса с утяжелителем почти касалась пола.
— Мы договорились не вспоминать об этом, — процедил Вячеслав. — Враг мог вселиться в любого из нас. Никто не застрахован от этого. Если Посторонний явится на террасы и влезет в твою глупую голову, Дженис, что ты будешь делать? Расправляться с нами, как я полагаю.
Дженис вскочил. В глазах мастера полыхнул огонь, но за катарами он так и не потянулся. Сжатые кулаки — вот и все.
— Сядь, — велел магистр.
Дженис, успокоившись, опустился на прежнее место. Таких вспышек раньше за ним не наблюдалось.
— Приношу свои извинения, — голос мастера Джениса звучал глухо. Глаза опущены в пол. — Я погорячился.
— Я тоже, — признал Вячеслав. — Не стоит забывать, что мы братья по оружию.
— И по духу, — напомнил Нге, — что немаловажно.
В соседней комнате, служившей магистру кухней, закипел чайник. Там располагался второй очаг, используемый для приготовления пищи.
— Кому еще отвара? — спросил Нге.
Канг и Суоне протянули пустые кружки. Обстановка разрядилась. Скит наполнялся теплом, кружки — ароматным варевом. Вячеслав подумал о предстоящем завтраке. Захотелось побыстрее свернуть беседу, но он взял себя в руки.
Когда магистр вернулся, Вячеслав сказал:
— В свое время мы изгнали Ольгерда, отреклись от него. Да, он натворил много нехороших вещей, но сделал это не по своей воле. И сумел все исправить. Я считаю, он имеет право на счастье. Без его вклада мы не выиграли бы ту войну.
— Отдых, — проскрипел Суоне. — Ты допускаешь, что он вернется? Возьмет Навсикаю в ученики?
Вячеслав пожал плечами.
— Не знаю.
— В любом случае, — рассудительно сказал мастер Канг. — Руническую девочку сейчас учишь ты. И мы должны понять, каковы приоритеты обучения. На что сделать упор. Духовные практики, владение клинками или дальнейшее совершенствование рун.
— Пусть каждый выскажется, — предложил Нге. — А Вячеслав примет решение.
Все согласились, что так будет правильно. Путь ученика — дело Наставника. Первым заговорил Дженис:
— Твоей ученице не хватает гибкости в мировосприятии, Вячеслав. Насилие и неприятие насилия — все относительно. Вода переливается из одного сосуда в другой. Новые задачи — новая форма. Если обстоятельства требуют жесткости, так тому и быть. Это диалектика нашего мира. Мое мнение — следует разработать и ввести в тренировочный процесс новые коаны. Пусть поразмышляет над противоречиями.
Сказав это, Дженис углубился в созерцание отвара.
— Концентрируйтесь на рунах, — отмахнулся Радзун. — Навсикая владеет удивительным даром. Десятки лет уходят на то, чтобы постичь глубинный смысл рунического письма. Это ее предназначение, так пусть двинется своей дорогой и достигнет совершенства.
— Осмелюсь не согласиться, — мастер Канг сделал глоток и отставил чашку. — Нельзя пренебрегать базой. Мы — мастера ножей. Любой ученик, попавший на террасы Гильдии, обязан безупречно владеть клинками. Пусть освоит выбранный тип ножей на повышенном уровне, а затем переключается на свои руны.
Суоне был менее категоричен:
— Нужен поединок. Сразившись с другим мастером, девочка осознает свое предназначение. До той поры пусть занимается, как все.
— А что сказал Антоний? — Вячеслав повернулся к магистру Нге. — Ты озвучишь его мнение?
— Конечно, — Нге неторопливо поднялся, забрал пустые чашки и отнес на кухню. Вернувшись, продолжил: — Келар думает, что внутри девочки произойдут перемены под давлением внешних обстоятельств.
— Как это понимать? — изогнул бровь Радзун.
— Нельзя изолировать Навсикаю от мира. Таковы его мысли. Столкнувшись с реальностью за пределами террас, Навсикая многое осознает. И выберет свой путь без нашего участия.
— Мудро, — похвалил Суоне.
— Остался один голос, — напомнил Канг. — Твой голос, магистр.
Нескладный низкорослый предводитель Гильдии Ножей во время спора был немногословен. Нге гасил конфликты, приносил мастерам чай, но избегал опрометчивых суждений. Он слушал. И делал выводы, далеко опережающие понимание других братьев Внутреннего Круга.
— Каждый из вас прав по-своему, — рассудительно заметил магистр. — Вы боитесь атаки Посторонних, хотите поторопить время. Это можно понять. Пять лет назад все, что мы знали, едва не было уничтожено. Все мы теперь хотим гарантий того, что это не повторится. Мечтаем об идеальном Хозяине Дверей, который защитит наш мир от любой внешней угрозы. И руническая девочка кажется нам подходящим кандидатом на роль абсолютного оружия.
Мастера закивали, соглашаясь со своим лидером.
— Но, — магистр поднял указательный палец, — вы забываете о некоторых вещах. Ручей не сразу становится бурной рекой. Закат не может наступить раньше рассвета. Есть вещи, которые мы не в силах ускорить. Навсикая — обычный человек. Не мифический полубог. Отнеситесь к ней, как к рядовой ученице. Проявите терпение. Подтяните дисциплины, в которых девочка отстает. Пусть на это будет затрачено больше времени, чем вы рассчитывали. Это не важно. Когда речь идет о сохранности нашего мира, важен конечный результат. Ты меня понимаешь, Вячеслав?
Наставник кивнул.
— Хорошо, — Нге улыбнулся. — И еще. У меня есть предчувствие, что однажды Ольгерд передумает и возьмется за обучение Навсикаи. Я могу ошибаться, конечно. Но всему свое время.
Взгляд магистра коснулся каждого из братьев по очереди.
— Мы несем ответственность за судьбы жителей Преддверья. И встанем на защиту девочки, если потребуется. Но если Вячеслав попросит одного из вас включиться в процесс обучения, дать Навсикае знания, которых ей не хватает, вы это сделаете. Без колебаний и лишних пререканий. Бросив все текущие дела.
