Глава 8
Очень странный отель
Ольгерд ехал вместе с Коэном в паромобиле, оставив позади Дверь, таможенный досмотр и неприветливых магов, именующих себя привратниками. Вокруг громоздился Стимбург — самый удивительный город из всех, когда-либо посещенных мастером ножей. Прохожие одевались странно и непрактично. Местные стражи порядка носили резиновые дубинки и непонятные металлические приспособления в поясных ножнах, мечами же и копьями никто не пользовался. Улицы были широкими, нечистоты в окна никто не сливал.
И — транспорт.
Это отдельный разговор.
В Предельных Чертогах всюду ездили кэбы и омнибусы, паромобили и трамваи, бронированные махины поездов дальнего следования и легкие коробки, скользящие над головами вдоль стальных направляющих. В небесах парили дирижабли, а вот браннеров Ольгерд не заметил. Впрочем, откуда им здесь взяться? Браннеры, насколько мастер ножей успел убедиться, выживают только в атмосфере Преддверья.
Коэн сказал, что они едут в гостиницу.
Ольгерд всматривался в мир Демиургов, раскинувшийся за окном паромобиля, и пытался найти признаки величия. Хоть что-нибудь, указывающее на мощь расы, подчинившей себе большую часть Галактики. Искал и не находил. Паромобиль мчался сквозь человеческий муравейник, коптящий миллионами труб, карабкающийся каждым кирпичиком в белесое осеннее небо и кутающийся в плотные слои камня, дерева и кирпича.
Дома были слишком высокими, по мнению Ольгерда. При этом он не заметил крепостных стен, бастионов и других фортификационных укреплений.
— Тут ведутся войны? — Ольгерд решил задать Коэну вопрос, мучавший его с самого начала. — Вы боитесь чего-нибудь?
— Как тебе сказать, — уклончиво ответил посредник. — Бояться тут нужно многого. Но войны… В привычном понимании их нет. Стимбург доминирует во всех отношениях, именно тут принимаются ключевые решения. Это очень большой город. По сути, урбанистическое государство.
— Это как?
Коэн задумался.
— Представь, что Трордор разросся, отстроился, перехлестнулся через Ливонский Хребет. Представь, что все имперские территории — одно сплошное городское образование. Понимаешь?
Ольгерд кивнул, хотя и с трудом представлял такой поворот событий. А как же поля, леса, реки и озера? Где ловить рыбу, охотиться, выращивать еду? Впрочем, еду можно привозить из подчиненных императору земель.
— Тут есть властители?
— Нет. Миром правят фракции.
— Что это такое?
Паромобиль ехал по набережной. Вода простиралась до самого горизонта, так что Ольгерд решил, что перед ним местное море. Позже он выяснил, что это озеро Балатон, разлившееся в сердце Европы.
— Политические объединения, — сказал Коэн. — Партии, если угодно. По сути — враждующие группировки, имеющие разные взгляды на будущее Стимбурга и человечества в целом.
— Их избирают? — уточнил Ольгерд.
— Формально — да.
— А на деле?
— Фракции не вырастают на ровном месте, — терпеливо пояснил посредник. — За ними стоят влиятельные колдовские кланы, тайные общества и ордена. Попасть в эту систему человек «с улицы» не может. То есть, выборы существуют, но количество вариантов строго ограничено.
— Новые фракции могут возникать?
— Безусловно. Но их тут же поглотят крупные образования. Это бесконечная борьба за власть, информацию и рынки. Тысячелетний уклад.
Ольгерд подумал о застывшей истории. Демиурги похожи на мух в янтаре, замороженных Посторонними и не способных вырваться на прежние уровни развития. Печальная участь.
Фракции не казались Ольгерду жизнеспособными. У любой политической системы, по его мнению, должен быть лидер. Это сокращает время принятия решений в критические для страны моменты. Например, в случае объявления войны. Есть и обратная сторона медали. Допустим, общество отвыкло от войн и не нуждается в молниеносном реагировании на опасность. Что тогда? Ответ очевиден — фракции.
— Тайные общества, — вспомнил Ольгерд. — Кто в них состоит? Волшебники?
— Да.
— А разве любой человек не может стать магом в Предельных Чертогах?
— Нет.
— Почему?
— Есть ограничения, — вздохнул Коэн. Паромобиль продолжал неспешно двигаться вдоль кромки побережья. — Магия доступна не всем. После крушения старого мира мы разучились пользоваться энергией Дверей. Но сохранились артефакты, позволяющие трансформировать эту энергию во что-то… более доступное. Адаптированное.
Ольгерд слушал, не перебивая.
— Природу артефактов мы не знаем, — продолжил свой рассказ Коэн, — и вряд ли узнаем, как мне кажется. Подозреваю, что мы имеем дело с некими устройствами, преобразователями энергетических потоков. Те, кто захватил эти предметы столетия назад, получили власть над силами природы. Но каждый артефакт имеет свой спектр возможностей. Сила заклинаний, развитие навыков, стихии — все отличается. Артефактов на Земле десятки и даже сотни. Поэтому вокруг них возникают Ордена и тайные общества. Иногда — культы со сложной иерархией и обрядовой системой.
— Почему нельзя пользоваться устройством единолично?
— Вначале так и было. Потом выяснилось, что артефакты дарят равные возможности всем своим хранителям. Первые магистры стали набирать учеников, чтобы обеспечить численное превосходство. Вспыхнули локальные магические конфликты.
— А потом?
— Качество возобладало над количеством. На постижение магических основ уходит много времени. Древние ордена, адепты которых были лучше обучены, стали побеждать. Кроме того, возник класс волшебников-перебежчиков — тех, кто не хранил верность одному ордену, а свободно менял хозяев, чтобы постичь все грани мастерства. И тогда общества стали тайными, а наборы — строго ограниченными. Появились запутанные иерархии, уровни доступа к знаниям, проверки лояльности. Верность испытывается временем — это все поняли быстро.
— И что сейчас?
— Противоборствующие сообщества колдунов, возраст которых насчитывает сотни лет. Чудовищная пропасть между неофитами и магами старой школы. Службы внутренней безопасности. Ментальные проверки, жесткие испытания при смене уровня.
Ольгерд кивнул. В таком обществе единого лидера нет и быть не может. Есть сферы влияния, договоренности, комплекс мер по взаимному сдерживанию. Теперь ясно, почему земляне не пришли на помощь, когда в Преддверье случилась беда. Не смогли договориться. Каждый преследовал свой интерес, имел отличный от других взгляд на происходящее.
Паромобиль свернул с набережной на подъездную дорогу и остановился перед гостиницей. Коэн поблагодарил шофера и вышел наружу. Ольгерд последовал за своим нанимателем.
«Медитативный отель» — вот как называлось это место. Очень странная гостиница, ничего подобного Ольгерд раньше не встречал. На четырех опорных столбах была установлена платформа. Деревянная, хотя полной уверенности в этом не было. На платформе возвышался целый комплекс двухэтажных домиков, связанных между собой крытыми галереями и террасой, протянувшейся по всему периметру второго яруса. Изогнутые коньки крыш напомнили Ольгерду Нирвану и хошанские предгорья. Впрочем, Мерт утверждала, что так строят по всему Като.
— Идем, — сказал Коэн.
Пространство, раскинувшееся под гостиничной платформой, было превращено в стоянку, на которой жались друг к другу паромобили и конные экипажы. Поледние в мире Коэна назывались кэбами.
На платформу вела винтовая лестница, пристроившаяся к одной из опор. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что платформа сложена из длинных блоков серого цвета. Не дерево, но и не камень. Над входом висел бумажный фонарик, раскачивающийся на осеннем ветру. Под фонариком — медная табличка с названием гостиницы. Разумеется, на тер.
Коэн сдвинул перегородку и шагнул внутрь.
Ольгерд шел за посредником, осматривая убранство холла. Строгость, аскетизм. Широкие окна от пола до потолка. Ощущение простора.
У регистрационной стойки никого не было. Коэн улыбнулся человеку, носящему необычные стекла на глазах.
— Добрый день.
— Чем могу служить?
— Я заказывал номер пару месяцев назад. Четвертый, если не ошибаюсь.
Регистратор открыл книгу в кожаном переплете и стал сверяться с записями в ней. Коэн терпеливо ждал. Наконец, человек поднял глаза.
— Все верно. Двухместный номер. Комната для домашнего питомца. Животное с вами?
Коэн покачал головой.
— Появится позже.
— Хорошо, — регистратор положил на лакированную поверхность стойки ключ. — Вас проводят.
Все с той же дежурной улыбкой регистратор поднял руку. Ольгерд увидел колокольчик.
Два звонка.
Рядом вырос подросток в неброской униформе серого цвета.
— Проводи наших гостей в четвертый номер, — велел регистратор.
— Как вам угодно, — подросток перевел взгляд на заплечный мешок Ольгерда. — Разрешите взять ваш багаж.
— Нет, — отрезал мастер ножей.
Возможно, это прозвучало резко, но паренек не обиделся. Персонал «Медитативного отеля» выдрессировали безупречно. Взяв ключ со стойки, паренек направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Винтовой лестнице, как и следовало ожидать.
Стены гостиничного холла были украшены полотнами с неведомыми письменами, отдаленно напоминающими хошанские и улкундарские иероглифы. К потолочным балкам прилипли вездесущие бумажные фонарики.
Лестница вывела путешественников в широкий коридор. По обе стороны — ширмы.
— Они знают о рлоках? — спросил Ольгерд, перейдя на трордорский. — Это не безобидная зверушка.
— Знают, — бросил Коэн через плечо. — Я предупредил.
— И доплатил, я полагаю.
— Как же без этого.
Паренек остановился, вставил ключ в замочную скважину обычной двери и дважды провернул его.
— Прошу.
Дверь представлялась хозяевам отеля разумной предосторожностью, но Ольгерд знал, что от рлока такие вещи не спасут. Мастера ножей вынуждены содержать своих питомцев в подвалах, за мощными бронированными дверями. Такие меры позволяют горожанам испытывать иллюзию защищенности.
Они вошли.
— Две комнаты, как и просили, — сказал паренек, отдавая ключ Ольгерду. — Выход на террасу.
— Что с завтраками? — спросил Коэн.
— Все включено, — улыбнулся сопровождающий. — Завтраки мы приносим в номера. Кроме того, на первом этаже есть харчевня. Там можно пообедать и поужинать.
Коэн удовлетворенно кивнул.
— Доброго дня, — парнишка поклонился, сложив руки перед собой, и направился к выходу. В дверях он обернулся: — Если что-то понадобится — звоните по телефону.
Путешественники остались одни.
— Телефон? — переспросил Ольгерд.
— Я покажу, — отмахнулся Коэн. — Ничего сложного.
Ольгерд приблизился к двери, ведущей в смежную комнату. Поверхность дверного полотна была окована тускло поблескивающим металлом. Куча засовов, висячий амбарный замок.
— Ты серьезно?
Коэн хмыкнул.
— Я понимаю, что Рык прорвется через все это. Если захочет. Думаю, они успокаивают сами себя.
— Правильно думаешь. — Ольгерд отвернулся от двери. — Начнем?
Вместо ответа посредник развел руки, закрыл глаза и нараспев произнес заклинание на неведомом языке. Пространство в центре комнаты исказилось, формируя портал. Аккуратый круг, по ту сторону которого предметы утратили привычные очертания и пропорции.
— Готово.
Ольгерд отправил в неведомые глубины метальный призыв. И картина вещей изменилась. Плоскость зеркала вспучилась, прорвалась. В комнату вошел огромный зверь, покрытый белой шерстью. Клыкастый монстр, снящийся в кошмарах детям Преддверья.
Но здесь о рлоках ничего не знали.
Волна радости.
Мы вместе.
Зверь не был для Ольгерда домашним животным. Нет. Партнерство, дружба, узы боевого братсва — все это вместе и по отдельности. Простому человеку сложно понять связь между рлоками и мастерами ножей. Эта связь основана на общем детстве, ментальной совместимости, столетиях симбиоза. Ольгерд полагал, что рлоки обладают не только паранормальными способностями, но и зачатками разума. Поэтому отношения между зверем и человеком могут складываться по-разному. Иногда требуется жесткий контроль, иногда — свобода выбора.
Рык принюхался к новому жилью. На всех уровнях. Мягко прошелся по комнате.
— Открой дверь, — предложил Коэн.
Мастер ножей знал, что увидит за стальными задвижками. Вечное заполярье, недостижимую рлочью мечту. Так и вышло.
— Что с мясом?
— Я договорился.
Кивнув, Ольгерд подошел к широкому окну. За террасой простиралось безбрежное озеро, отражающее голубизну небес. Хорошее место для уставших от жизни философов. Но мастер подозревал, что расслабиться в Предельных Чертогах не выйдет.
Он повернулся к нанимателю.
— Что дальше?
— Живи здесь, сколько потребуется. Номер оплачен из кассы моего Ордена. Деньги тебе будут передавать.
— А ты?
— Ухожу в Преддверье. Там скопились кое-какие дела.
Коэн посвятил мастера в суть происходящего, но многое оставалось непонятным. Расследованием занимается тайное общество «Посох и нож», к верхушке которого принадлежит Коэн. Случилось вот что. Парламент Стимбурга получил некие сведения, согласно которым на Земле были обнаружены следы Посторонних. Весточку прислал волшебник, которого звали Николасом Фламелем. Этот человек контролировал все перемещения между Землей и Преддверьем. Перемещения были очень редкими. У Фламеля возникли подозрения, повергшие Коэна в шок. Главный привратник уверял, что на Земле пробита вторая Дверь. Ведущая неизвестно куда.
Фламель хотел срочно переговорить с Коэном, минуя свой Орден и фракцию. Колдун считал, что только Коэн способен разобраться в происходящем.
— Почему он не поставил в известность своего магистра? — удивился Ольгерд.
— Фламель принадлежит к Ордену Серебряного Заката, — пояснил Коэн. — Наши давние враги.
Вот оно что.
Дальше — веселее. За день до прибытия Коэна на Землю в Вертерис явился посланник «Посоха и ножа». Фамильяр, если быть совсем точным. Ящерица-переросток с раздвоенным языком, вынырнувшая из дальнего угла и моментально выросшая в размерах. Ольгерд чуть не прибил ее, но посредник успел остановить мастера. Ящерица несла послание. Там говорилось, что Фламель убит, и требуется срочное возвращение Коэна на Землю. Записка рассыпалась в прах, а Коэн начал безотлагательно собираться в обратный путь.
— Думаешь, это Посторонние? — прямо спросил Ольгерд.
— Вряд ли. Они не могут проникнуть на Землю.
— Кто это сказал?
— Исторический факт.
Разговор состоялся накануне вечером. Коэн был не на шутку встревожен. В последний раз Ольгерд видел посредника в таком состоянии очень давно. В Крумске, когда Посторонние отправили письмо-предупреждение. Тогда посредник был уверен, что жить ему осталось недолго.
Исторические факты… Кто их подтвердит? Люди умирают, факты искажаются. Посторонние умеют преподносить сюрпризы.
— Если это правда, — задумчиво проговорил Коэн после исчезновения ящерицы, — нам всем конец.
— Ты преувеличиваешь.
Маг не ответил.
Сейчас он собирался оставить мастера ножей в Предельных Чертогах. В мире, с которым тот не был знаком даже понаслышке.
— Ты должен найти одного человека, — сказал Коэн. — Его зовут Люциус Делрей.
— Кто он?
— Частный детектив.
— Что это значит?
— Расследует всякие дела. За деньги. Сейчас он работает на людей из Серебряного Заката.
— Почему ты не поговоришь с ним?
— Он не станет меня слушать.
— А ты пытался?
Коэн досадливо скривился. Кажется, вспомнил давнюю обиду. Или обстоятельства, при которых впервые встретился с Делреем.
— Все сложно, Ольгерд. Люциус очень хорошо меня знает. Мы, знаешь ли, родственники.
— Так в чем проблема?
— Проблема, — вздохнул посредник, — кроется в его матери. Рассказывать долго. Можешь спросить его как-нибудь, но не думаю, что он захочет распространяться. Пожалуй, я предупрежу его о тебе. На большее не рассчитывай.
Сказав это, Коэн направился к выходу.
— Постой. Как мне с тобой связываться? Кто будет передавать деньги? Где мне искать этого… Делрея?
Коэн молча указал на письменный стол. Ольгерд увидел конверт, лежащий на черной столешнице.
— Руководство на первые дни, — сказал посредник. — Вскрой его после моего ухода.
Прощаться они не стали.
