Страшная опасность
Филиппинские тропические циклоны, или тайфуны, называемые местными «багио», проявлялись в штормовом ветре, сильном дожде и огромных волнах. Изредка тайфуны набирали разрушительную силу, и тогда штормовой ветер превращался в ураган, а волны достигали огромных высот в двенадцать – четырнадцать метров. Такие волны шли стеной, вырывали с корнем большие деревья и смывали с поверхности острова все человеческие сооружения – не только хижины, но и каменные здания. Перед лицом этой стихии человек оказывался совершенно беззащитен.
Ритка бросилась назад, в лагерь, и попыталась предупредить об опасности, но слушали ее невнимательно. Общее мнение выразил один из авторитетных тубабаовцев, пожилой господин:
– Здесь иногда бывают тайфуны, и тут уже ничего не поделаешь. Чаще всего они маленькие и безопасные для людей, хотя, конечно, неприятные. В любом случае комендант лагеря не сможет начать эвакуацию только на основе ваших предчувствий… К тому же, если тайфун придет, он затронет и соседние острова. Не можем же мы все мгновенно перенестись куда-нибудь на материк… Это Филиппины, барышня, тайфуны здесь – как гроза в Европе…
Тайфун
Его жена, пышная дама в соломенном сомбреро, с веером в руках, снисходительно улыбнулась:
– Милая барышня, нам всем давно пора отсюда уезжать, пока у нас не развилась паранойя. Три года здесь живем – и никакой особой опасности! С чего вы взяли, что именно сейчас она нам угрожает?! Вам нужно отдохнуть, милочка! Пойдемте со мной, я накапаю вам капель – после них вы будете спать как младенец!
– Спасибо, капель мне не нужно, и вам я их принимать сегодня не советую!
– Милочка, я жизнь прожила, вы советовать будете своим детям, когда они у вас появятся!
Ритке оставалось надеяться на то, что тайфун действительно окажется слабым. Но кое-что следовало предпринять. Она зашла в свою опустевшую после отъезда девчонок палатку, порылась в вещах, достала документы, бабушкину Псалтирь, фотографию Мишки на велосипеде, платье, что когда-то сшила ей Лидочка. Вот и все ее ценности – вещественные доказательства существования ее близких и самой Ритки на земле.
Если это уничтожить – может быть, она сама тоже исчезнет? Как туманный Шанхай, как призрачный Синьцзян? Было ли это с ней на самом деле или не было? Вдруг сегодняшний тайфун сотрет всех обитателей острова с его поверхности, как ластик стирает рисунок с листа бумаги? Если она умрет – что останется от мамочки и бабушки, Рукии, дедушки и папы? Они исчезнут вместе с Риткой? Холодный морок пошел вниз, от беззащитного затылка к ладоням, враз ставшим ледяными.
– Владыка Иоанн, помоги! Прогони эту жуть, этих призраков!
Постояла минуту. Руки постепенно потеплели, пальцы ожили, задвигались. Натянула ставшее ей несколько узковатым платье. Завернула в пакет Псалтирь, «Справочник медицинской сестры», фото и документы, привязала пакет крепко к животу, сверху надела кофточку. Налила из графина полную кружку кипяченой воды – выпила. Подождала немного и через силу выпила еще кружку: если придет тайфун, питьевой воды не останется. Взяла свое пальто и одну из крепких веревок, которой пользовались скауты, натягивая на соревнованиях переправу. Набрала в фляжку воды и отправилась к Зое:
– Будет тайфун. Собирай самые ценные вещи. Я сказала: самые ценные. Что ты хватаешь все свои три чемодана?! Простись с этими чемоданами! Бери самое главное: документы, фотографии – то, что тебе дорого! И быстро, очень быстро!
Зоя, привыкшая слушаться Ритку еще во время своей болезни в госпитале, начала поспешно собираться, потом опомнилась и остановилась:
– Рита, никакой тревоги не было! С чего ты взяла, что будет тайфун?! Ты шутишь?!
– Может, и не будет… Но лучше приготовиться! Собрала котомку? В пакет – и под одежду! Давай помогу привязать к телу… Еще возьми что-то теплое: пальто, шубу. Есть у тебя шуба? Шапка есть теплая? О, меховая! Еще есть? Давай сюда вторую!
– Риточка, ты с ума сошла?
– Сошла, сошла! Потерпи немного и помоги мне пережить этот приступ внезапного сумасшествия! Теперь нужно поесть и попить – да побольше, впрок! Что у тебя есть съедобного? Хорошо! Садись, будем есть.
– Риточка, а давай мы пойдем с тобой в больничку, а? Там твой любимый главврач… Он тебя полечит… Даст тебе таблеточек… Ты просто устала, дорогая моя!
– Зоя, слушайся, пожалуйста!
Зоя выполняла распоряжения подруги с видом человека, который слушается буйнопомешанного, только чтобы не рассердить его больше. Ничего, это Ритка стерпит.
Они успели до наступления темноты пройти сквозь отходящий ко сну лагерь. Воздух был тих и спокоен, трещали цикады, и Ритка думала: может, и на самом деле не будет никакого тайфуна? Может, это у нее внезапный приступ какой-нибудь тропической паранойи? Ну что ж – тогда они вместе потом посмеются над этим приступом…
Чувство опасности все росло, и Ритка с трудом делала то, что подсказывал ей разум, в то время как больше всего ей хотелось просто закричать и понестись сломя голову по джунглям. Она закусила губу, упрямо продолжая идти быстро и спокойно – с рассуждением.
Зоя следовала за подругой послушно, но смотрела недоверчиво и не могла взять в толк, что ищет Ритка, а та старалась понять, где будет безопасное место. Она искала это место изо всех сил – но его не было. Нигде не было! Ни в бараках, ни в железной постройке, ни в оврагах вокруг лагеря. Наконец, в одном из оврагов, девушка остановилась:
– Здесь! Мы будем ночевать здесь! Клади свою шубейку на землю, сверху укроемся моим пальто. Если поднимется сильный ветер – в овраге он будет дуть тише. Когда я скажу, сразу надевай шапку и сильнее натягивай пальто над головами.
– Риточка, милая, моя шубка запачкается, а моей голове будет жарко в шапочке…
– Пусть жарко! Зато если кокосом по твоей вспотевшей голове стукнет – не убьет!
Ошеломленная Зоя замолчала. Девушки устроились для ночлега, и вовремя: в этих широтах не бывает вечерних сумерек, и тьма мгновенно окутала лагерь и джунгли. Спать им особенно не пришлось: подул сильнейший ветер – опасность надвигалась на остров. В овраге ветер дул гораздо слабее, но его шум и свист почти не давали забыться. Оставшимся в лагере тоже не пришлось спать в эту ночь: ветер рвал палатки, и комендант лагеря объявил тревогу. Люди с трудом укрылись в нескольких деревянных и железных бараках.
Утром подруги, толком не спавшие всю ночь, чувствовали себя совершенно измученными. Постепенно ветер стих, небо стало чище, выглянуло солнце. Поднявшись из оврага, девушки увидели разорванные в клочья палатки и разбросанные в грязи вещи тубабаовцев. Зоя печально вздохнула:
– Рит, все укрылись в бараках, а мы с тобой, извини, конечно, как последние дуры, провели ночь в овраге.
– Да уж… Постой… Ну-ка пошли назад! Быстрее, спускайся в овраг! Шапки на голову! Надеваем пальто и шубу! Они смягчат удары, если в нас полетит что-то маленькое!
– А если большое?
– Тогда Тубабао станет нашим последним пристанищем!
– А-а-а! Мне страшно, мне очень страшно! Мне нельзя умирать – я еще и пожить-то толком не успела!
– Зоя, молчи, пожалуйста, и быстро иди за мной!
Пышная Зоя, словно сошедшая с полотен Кустодиева, с трудом успевала за быстрой, легкой подругой, по ее красному лицу текли крупные капли пота, перемешанные с грязью.
– А куда мы идем?
– Я ищу крепкое, самое крепкое дерево.
– А как ты все узнаёшь?!
– Да я сама не знаю, чувствую как-то… Просто в одном месте мне на душе спокойней, а в другом тревожней…
– Риточка, солнышко выглянуло, может, все обойдется!
– Может, и обойдется… Быстрее, иди вот к этому дереву!
Они успели спуститься в овраг, Ритка привязала себя и Зою крепко-накрепко к кокосовой пальме – и вовремя: ночной ветер показался им легким бризом по сравнению с той бурей, что налетела после краткого затишья. Разорванные в клочья палатки, вещи тубабаовцев унесло шквалом, и на территории лагеря мгновенно не осталось ни обрывков тента, ни вообще каких-либо признаков того, что недавно здесь жили люди.
Самым ужасным для обитателей лагеря стал момент, который двум подругам, к счастью, не довелось увидеть: деревянные и железные бараки стали рушиться как карточные домики и превращаться в груду развалин. Люди забирались под настилы полов, которые строились на сваях на метровой высоте от земли, но эти укрытия тоже оказывались ненадежными: тайфун уничтожал все на своем пути. Люди не могли бежать, просто передвигаться: их поднимало в воздух и бросало наземь. Самые сильные пытались добраться до оврагов, привязать себя к стволам могучих кокосовых пальм, в то время как банановые пальмы, более мелкие по размеру, вырывало с корнем.
Поэт Тубабао Ольга Скопиченко, сама пережившая тайфун, писала о нем так:
Океан клокотал и ворчал. Поднималась пучина морская
На борьбу с небесами, и рваные тучи неслись
Бурным вихрем по небу. И водную ширь поднимая,
Страшный желтый буран уносился в свинцовую высь…
Налетел. Поднял бурное море на остров с размаху,
Бросил хлесткие, злые, колючие струи дождя.
Кроны пальм, как огромные метлы, мотались со страху.
Ветер рвал и крутил, никого, ничего не щадя.
Сокрушив все вокруг, тайфун стих, словно исчерпал свою ярость. Он растерзал лагерь, убил двух его русских обитателей и одного филиппинца из рабочих, спасавшегося под настилом, размозжив ему голову вырванной из пола доской.
После небольшого тайфуна
Ритка с подругой отделались легкими ушибами, и Зоя, приходя в себя от сильного потрясения, заикаясь, выражала благодарность своей спасительнице. Но та плохо слушала ее: как медсестра, она должна была помочь раненым. Отовсюду неслись крики, призывы о помощи, плач – множество пострадавших нуждалось в перевязках и обработке ран, ушибов, переломов.
Мужчины, способные передвигаться самостоятельно, под руководством директора лагеря Рипера и военного врача Тэйлора извлекали из-под настилов и из оврагов раненых. Врачи и сестры госпиталя, даже пострадав сами, старались оказать первую помощь. Правда, сделать это было очень трудно: не осталось ни медикаментов, ни хирургических инструментов, ни перевязочных материалов – во всем лагере невозможно было найти ни одной чистой тряпицы, не загрязненной тайфуном.
Стихия уничтожила также мост через залив между лагерем и ближайшим к нему городом Гюаном. ИРО и филиппинцы быстро пришли на помощь русским: их перевезли через залив на лодках и катерах и отправили с аэродрома в Гюане в столицу страны Манилу.
Так закончилась тубабаовская эпопея. Страшно подумать, что случилось бы, заявись этот тайфун, получивший название «Ами», на остров раньше, когда лагерь был полон людей – взрослых и детей…
Слава Богу, Мария Александровна Шахматова и воспитанники приюта не испытали на себе ужаса стихии, а только прочитали о ней в статье Вениамина Сапелкина, опубликованной в сан-францисской газете «Русская жизнь» первого января 1952 года.
