15. Одиночество

Вадим поднялся на поверхность. Матвеич уже стоял на ногах, прижимая рукой правый бок, к нему прислонился пёс, вся морда собаки была вымазана кровью. На земле неподвижно лежал Степан Петрович, там же, где его повалил Валет, руки раскинуты, под головой темнела лужа растёкшейся крови. Неподалёку от распростёртого тела валялось ружьё. Матвеич и пёс пристально смотрели на тело, затем Валет зарычал низким, утробным басом.

– Оставайся там, где стоишь! – крикнул старик, заметив появившегося в проёме Вадима, – не подходи!

– Что происходит, Матвеич? – Вадим встревожился, видя в каком напряжении пребывают старик и собака.

– Не знаю, но что-то здесь не так. Это не Степан, иначе Валет бы не накинулся на него. Тебе лучше не приближаться, стой за дверью, там тебе ничего не угрожает.

– Тогда сам иди сюда, – беспокоился Вадим, их разделяло метров шесть.

Матвеич, по всей видимости, только недавно встал на ноги и собирался последовать за Вадимом в святилище, но его что-то насторожило в лежащем на земле теле. Его опасения были не напрасны, пёс тоже это почувствовал, и на глазах у людей, с телом Степана Петровича, начали происходить странные изменения. Сначала шевельнулась рука, затем всё тело вздрогнуло и начало приподниматься. Ружьё, лежавшее в метре от тела, поползло к Степану Петровичу, скользя по траве, словно лодка среди камышей, словно его тянула невидимая глазу нить. Облик их товарища, или того, кто раньше был их товарищем, быстро менялся. Тело немного уменьшилось в размерах, превращаясь в сгорбленный силуэт, который уже полностью поднялся с земли, от него в разные стороны потянуло чёрной поволокой, окутывая фигуру, уже далеко не Степана Петровича, а седой старухи. Одежда превратилась в бесформенный чёрный балахон, из-за спины сформировался капюшон и скрыл голову, где-то внутри него зажглись два огненно-красных глаза. Полы балахона оторвались от земли, и фигура зависла в воздухе, при этом ног не было видно. Из рукава вытянулась костлявая рука и обхватила ствол ружья, которое уже добралось до старухи, затем ведьма оперлась на него. После этого ружьё вытянулось, утончилось, верх его загнулся, и оно преобразовалось в посох. Теперь можно было полностью разглядеть ведьму. Это было страшное зрелище не только для Вадима, но и для старика, уже привыкшего к таким вещам. Над землёй висело существо, от которого волнами исходили чёрные клубы странного дыма. Тьма вокруг него шевелилась и двигалась, словно воздух, наполненный тёмной энергией, был живым. В этом чудовищном существе не было ничего человеческого: ни в горящих под капюшоном красных глазах, ни в плавных движениях, совершаемых существом, ни, конечно же, в парящем над землёй тёмном силуэте. Пёс бросился на старуху, но тут же был отброшен в сторону лёгким взмахом руки, он даже не смог прикоснуться к ней, не говоря уже о том, чтобы вцепиться зубами. Падая, Валет ударился о землю, заскулил, но тут же вскочил на ноги и заковылял в сторону Вадима.

– Матвеич, скорее сюда! Она убьёт тебя! – закричал Вадим, и уже намеревался броситься к старику, чтобы оттащить его от этого существа, но Матвеич резко остановил его.

– Не смей! Если мы оба погибнем, кто тогда доведёт дело до конца! – он закашлялся, двинулся в направлении Вадима, но споткнулся, припав на одно колено, затем вновь поднялся и обречённо посмотрел на Сорокина.

Он словно не замечал страшного существа, стоявшего неподалёку, будто бы не было никакой опасности, угрожающей его жизни. Немного придя в себя, старик продолжил уже спокойным тоном:

– Вадим, пойми, ты последняя наша надежда. В деревне осталось не так уж много людей, и этим людям нужна твоя помощь, им некуда идти и не на что надеяться, ты единственный, кто может остановить проклятие. Тело Тамары должно быть предано огню, ты должен положить всему этому конец.

– Но как я без тебя совершу обряд?! Я не знаю, что делать! – растерянно уговаривал старика Вадим.

– Ты разберёшься, я в этом не сомневаюсь! Я верю в тебя, Вадимка, а моё время пришло. Я сделал своё дело… Устал я… Прости меня! Не держи на старика зла! И спасибо тебе! – после этого старик развернулся лицом к ведьме и шагнул ей на встречу.

– Нет! Матвеич, не надо! Не делай этого! – крик Вадима был полон отчаяния и страха за жизнь старика, он не верил в то, что его просто может не стать, он не представлял себя без Матвеича. Они так долго шли к этому, и вот конец уже близок, их отделяет от намеченной цели всего лишь старая деревянная дверь, за которой уже маячит спасительный свет, но его крик натолкнулся на спину Матвеича, на пару секунд эхом завис над лесом, а потом растворился в воздухе.

Фёдор Матвеич застыл перед парящим над землёй существом, они долго смотрели друг на друга, потом старик заговорил:

– Будь ты проклята, старая ведьма! Убирайся в свой мир и оставь людей в покое!

– Я и так проклята. Я и есть само проклятие – твоё и всех твоих жалких сородичей. Но я закончу твои мучения, человек, я помогу тебе умереть.

С этими словами существо плавно и неожиданно быстро приблизилось к Матвеичу и пронзило его своим посохом. Удар пришёлся прямо в грудь старика. Посох легко прошёл сквозь тело, и его окровавленный край вышел из спины, словно хомутная игла, проткнувшая мягкую ткань. Существо вытащило посох из тела, которое тут же осело на землю. Матвеич стоял на коленях, держась за рану обеими руками, руки и одежда на груди быстро пропитывались кровью, из горла вырвался хриплый кашель и вместе с ним хлопья красной пены. Глаза потухли, тело старика плавно завалилось на землю. Он больше не двигался, под ним медленно расползалась тёмная лужа крови.

– Наконец-то… Я так долго ждала этого момента… Упрямый старик… – прошипело существо, оно стояло над телом Фёдора Матвеевича.

Вадим пребывал в глубоком оцепенении, он всё ещё не верил, что его верного товарища больше нет в живых. Может, всё, что здесь происходит, вовсе не по настоящему, не на самом деле? Может, он сейчас проснется у Матвеича дома, в той спальне, где он прилёг отдохнуть вчера вечером, и всё исчезнет. Матвеич позовёт его пить чай, объяснит, что Вадим просто сильно переутомился, пока искал выезд из леса, а потом проводит его до трассы. А может, это всё продолжение того кошмара, в который он погрузился в доме на холме? Может, он просто уснул там, и заботливая хозяйка Тамара Петровна не стала его будить, а он лежит у неё на диване и мирно дрыхнет. Не могло произойти на самом деле того, что произошло с ним за эти несколько последних дней, такого просто не бывает, это противоречит всем законам природы. Из ступора его вывело рычание собаки. Пёс стоял, прижавшись к ноге Вадима, и рычание вибрацией передавалось по всему телу. Пёс был встревожен, и не зря – существо двигалось в их сторону. Валет бросился было на старуху, но Вадим, который немного пришел в себя, схватил собаку за болтавшуюся на шее цепь и потянул на себя. Пёс рвался вперёд, натягивая обрывок цепи, но Сорокин крепко держал его, затем они отступили назад, в проём двери. Чудовище и человека с собакой разделяло всего несколько метров, невидимая граница проходила в районе дверного проёма. Когда существо приблизилось ещё ближе, протягивая костлявую, ссохшуюся руку, символы на каменной арке засветились ярче, и существо резко остановилось, словно спохватившись. Вокруг него продолжала колебаться тьма, существо словно горело чёрным огнём, то и дело отбрасывая чёрные живые языки призрачного пламени.

– Тебе не спрятаться от меня в этой яме. Ты всё равно уже ничего не сможешь изменить. Слишком поздно, механизм запущен, проклятие не остановить! Своими выходками ты делаешь только хуже, хуже для себя! Когда я доберусь до тебя, ты будешь умолять меня о том, чтобы я убила тебя быстро. Будешь кричать от невыносимой боли! Но ты можешь избежать этого уже сейчас. Просто вытащи наружу тело Тамары и отдай его мне, я похороню его, как полагается, как заслуживает эта несчастная женщина, над которой в своё время надругались эти дикари. После этого для тебя и для всех остальных всё закончится, это всё, что мне нужно. Разве я много прошу? – существо говорило спокойно, размеренно, словно жалея, что ему приходится причинять боль и страдания ни в чём неповинным людям, будто оно хочет остановить всё это, так как само страдает от того, что ему приходится делать.

– Я не верю тебе! Ты боишься! Потому что ты бессильна здесь, за этими воротами! Проваливай, и наслаждайся последними минутами своего существования, потому что на рассвете я сожгу тело Тамары, и ты не сможешь мне помешать. Тебе нужна Тамара?! Так спустись вниз и возьми её! – с этими словами Вадим развернулся и, волоча за собой рычащего пса, начал спускаться вниз, в святилище. На этот раз факел в его руке хорошо освещал узкий коридор.

– Ты не понимаешь! Ты делаешь только хуже! – негодовало существо за спиной, оно беспомощно металась у входа в подземелье.

Вадим уверенно двигался вглубь каменного коридора, он твёрдо намеревался уничтожить это существо. Каменная кладка, которой был выложен проход, была очень старой, за долгие годы камни обросли зеленым ковром мха, под ногами извивались полустертые ступени. Голос снаружи стих, слышны были лишь шаги самого Вадима и скрежет собачьих когтей о ступени. Наконец он достиг святилища. Теперь, когда можно было рассмотреть помещение не спеша, ведь до рассвета оставалось ещё много времени, а опасаться то ужасное существо, что правило сейчас на поверхности, Вадим не видел смысла, он в очередной раз удивился грандиозности и величию древнего капища. Перед ним была большая сводчатая пещера в центре которой, как он уже знал, лежал большой плоский камень, около двух метров в длину и одного метра в ширину, на нем было выложено ложе из сухих веток, по всей видимости, для погребального костра. У изголовья стоял каменный истукан. Вадим почему-то сразу подумал, что плоский камень предназначен для сожжения умерших, а, следовательно, у камня-алтаря должно было быть изголовье, тело следовало класть головой к идолу. Вдоль стен так же были расставлены идолы, но тот, который находился у алтаря, был единственным высеченным из камня. Остальные были деревянными, они были вырублены из цельных стволов деревьев, и высотой были около двух метров. Их каменный сородич немного превосходил их в размерах, как в ширину, так и в высоту. И каменным он был не случайно, скорее всего, это было необходимо для того, чтобы он не сгорел, ведь под ним разводили погребальные костры. Лица, вырезанные на идолах, были суровыми, с длинными усами, свисающими на грудь и сливающимися с не менее длинными бородами. Руки были сложены на груди, и на каждом идоле был нанесен свой, соответствующий этому божеству знак. На каменном идоле был высечен знак, напоминающий дерево, Вадим вспомнил, как Матвеич говорил о символе Чернобога, тот тоже был похож на дерево, но был повернут вершиной вниз. Этот же символ был нарисован правильно – вершиной вверх, это могло означать только то, что это божество было полной противоположностью Чернобога, это божество было светлым, скорее всего это и был сам Род, которого так часто упоминал старик. Олицетворение всего сущего, некоего единого вселенского разума, который сподвиг невидимые силы на сотворение этого мира и его обитателей. Именно таким видели древние люди этого светлого духа, духа-прародителя всего живого и неживого. Теперь стало понятно назначение ходов-световодов: через них должны были не только попадать солнечный свет и воздух, но и выходить дым от костра. Вадим воткнул факел на его законное место – на стене у двери, и принялся обходить помещение. Первое, на что он наткнулся, была канистра с какой-то жидкостью, стоявшая на полу, под факелом. Вадим открутил крышку – пахло какой-то горючей жидкостью, не то бензином, не то керосином, но Вадим был уверен, что она пригодится. Затем он обратил внимание на лежащее у самого входа тело Тамары, оно лежало там, где он его и оставил, вот только одна странность с ним всё же произошла… Тело было абсолютно сухим, чего никак не могло быть, так как Вадим ещё совсем недавно принёс её сюда и положил на пол, с неё текла вода, это подтверждала и вымокшая насквозь одежда Вадима, вымокшая в тех местах, где одежда соприкасалась с телом. Сейчас же тело Тамары было абсолютно сухим. Вадим наклонился к ней и пристально, с опаской посмотрел в лицо, потряс за плечо, чтобы убедиться в том, что она мертва и в дальнейшем не преподнесёт ему никаких сюрпризов. Он даже проверил пульс на шее. Но Тамара была мертва, никаких признаков жизни, даже намеков на это она не подавала. Вадим собрался с духом и перенес её на алтарь, канистру с горючим он перенес туда же, но обливать, конечно же, пока не стал. Он сделает это когда наступит рассвет, а потом тут же зажжёт костёр. Всё должно получиться, Вадим ещё раз проверил спички, их было больше половины коробка, к тому же в рюкзаке был ещё один новенький коробок спичек. Вадим вспомнил о ведьме, поджидавшей его наверху. Если бы старуха, или кем она является на самом деле, могла проникнуть сюда, в подземелье, то Сорокин уже давно был бы мёртв, но для существа это была непреодолимая преграда, и поэтому сейчас она не представляла угрозы, и Вадим, зная это, полностью переключился на предстоящее ему дело. Жаль, что он не ориентировался во времени, часов у него не было, а свод пещеры не давал никакого представления о передвижении небесных светил, как ночного – луны, так и дневного – солнца, последнее интересовало его больше всего. Вспомнилось замечание Матвеича о том, что Степан Петрович расчистил световоды, те самые ходы по краям каменных линий, и ту, что была в центре. Понемногу в голове Вадима стала вырисовываться схема этого странного сооружения, становился понятен принцип действия древнего механизма. Скорее всего, через эти самые световоды солнечный свет проникает сюда, под землю, а отверстие в центре каменных линий, расположенное прямо над алтарём в пещере, было основным, к которому поднимался дым от костра и вытягивался наверх. Значит, Тамару нужно положить на плоский камень в центре помещения, который служит алтарём, и когда солнечный свет проникнет сюда через световоды – сжечь её. С огнём придёт и очищение. С этими мыслями Вадим опустился на пол, предусмотрительно подложив под себя, уже пустой рюкзак, всё содержимое рюкзака Вадим выложил рядом. Он спиной навалился на стену, держа в руках спички, и стал ждать рассвета. Низко опустив голову и виляя хвостом, к нему медленно проковылял Валет. Подойдя к Вадиму, пёс лизнул ему руку и улёгся у ног, положив голову на свои передние лапы. В святилище воцарилась тишина, неярко горящий факел неуверенно отбрасывал отблески на стены, на идолов, расставленных по всему подземелью. От неугомонной игры пламени, идолы отбрасывали на стены танцующие тени, но эти тени почему-то не пугали Вадима, сейчас он был спокоен и умиротворён. То, что должно случиться – обязательно случится, и ему остаётся только ждать своего часа. Медленно, словно густой кисель, потекло время, неумолимо приближая тот момент, то событие, которое они так долго ждали, к чему они так долго стремились, ради чего шли на риск. Они – Вадим и Матвеич.