Глава XXIX
Чужой среди своих

Итак, Алексей Привалов по мере возможностей вытаскивал Юрия Хоя не только на выставки, но и на концерты других музыкантов. В том же ЦДХ параллельно с экспозицией, которую посетили друзья, играла группа «Нюанс». А Привалов занимался тогда не только «Сектором», но и нижегородской группой «Корсар» с добрейшим Евгением Гуриным во главе. Именно благодаря этому сотрудничеству появилась пристойно записанная песня «Небо в алмазах» (студийное время оплатил директор Юрия Клинских). Так что личное знакомство обоих музыкантов было неизбежным.

Алексей Привалов

Хой тусил в Москве, у него был перерыв между концертами, а я в то время привез «Корсар». Он ходил на все их столичные выступления. Даже остались общие фотки. Были, в частности, на их выступлении в легендарном клубе «Край», которые создали «Запрещенные барабанщики» и их тогдашний директор и автор текстов Иван Трофимов.

Евгений Гурин

Юрий дважды приезжал к нам на московские концерты по приглашению нашего общего друга Алексея Привалова. Первый раз мы общались совсем немного. Это было в марте 2000 года в клубе «Край», во время нашего первого псковского клубного тура. Простой парень, без намека на звездную болезнь. Юрий с симпатией говорил тогда о песнях «Корсара» и выделял из них «Вопрос – ответ», «Папироску», «Сон рекою» и «Небо в алмазах». Ну и в целом был небезразличен к нашему творчеству. Второй раз мы встречались в мае того же года. Юрий оба раза приезжал к нам со своей девушкой. Он нам рассказывал о новом альбоме, признавался, что диск записывали втроем. И советовал нам студию, где можно записаться. После нашего концерта мы круто затусовались с ним. Он нас сопроводил до дома Привалова, где сделал нам собственными руками небольшой подарок. До сих пор вспоминаем Юру с теплом. Кто же мог знать, что через месяц его не станет… Мы в группе до сих пор вспоминаем его и помним те встречи в подробностях. Хороший, простой парень. Прекрасный автор и кумир миллионов!

К услугам Юрия Хоя была богатейшая фонотека Алексея Привалова. Оба были большими поклонниками московской концептуалистской группы «ДК», оказавшей, в частности, большое влияние на Егора Летова из «Гражданской обороны» и Валерия Скородеда из «Монгол Шуудана». Помимо «ДК», у Привалова были записи множества малоизвестных групп, о которых его подопечный, возможно, даже и слыхом не слыхивал: «Восточный синдром», «Миссия Антициклон», «Поползновение», «Дети обруба» из Томска, «Карт-бланш», «Спецбригада» и прибалтийская Zga.

Алексей Привалов

Юрия Хоя при жизни еще не поняли и не прочувствовали настолько, насколько он того заслуживал. Знаешь, как он подпитывался? Он впитывал чужие идеи. Приезжал ко мне домой и перебирал кассеты, которые можно послушать и чего-то для себя усвоить. Я ставил ему таких музыкантов, которые вряд ли когда-то могли стать известными широкому кругу.

В музыкальном плане на «Сектор Газа» больше влияли западные группы, начиная от Slade и заканчивая Clawfinger. А альбомы отечественных команд он нередко слушал ради того же, для чего и общался с разными людьми на гастролях, – искал новые замыслы для песен. Алексей Привалов старался поставлять Юрию Хою то, чего тому, возможно, не хватало раньше, – утонченную музыку рафинированных интеллектуалов. Наверняка она как-то влияла на песни «Сектора Газа», но, к сожалению, сейчас практически невозможно точно установить, как конкретно.

Алексей Привалов

Русских исполнителей он слушал не из-за музыки, а из-за тематики. Ему нужно было подпитываться текстовыми идеями. Но прямых заимствований я не нашел. Видимо, он напитывался – и создавал свое. Ну вот ему нужно было послушать, о чем люди поют! А музыкально у «Сектора Газа» все ведь достаточно просто. Но это тот самый песенный жанр, который далеко не всем исполнителям по зубам.

Даже выпустив альбом вполне серьезных песен «Газовая атака», «Сектор Газа» продолжал оставаться изгоем в рок-среде. Сам Юрий Хой неоднократно признавался, что хотел бы поменять эту ситуацию. В интервью 1995 года, данном в родном Воронеже местным телевизионщикам, на вопрос, с кем бы он сейчас хотел посидеть на природе, Клинских не задумываясь ответил: «С Костей Кинчевым». «Это с самого начала пошло: как мы не попали в тусовку рокерскую, так мы и не общаемся», – говорил Хой журналистам.

Алексей Привалов

«Сектор Газа», «Бахыт Компот» и «Чиж и Со» играли вместе в году 1998-м в Екатеринбурге. Чиж решил дать крутого: я не буду выступать перед «Сектором Газа». Хой сказал: по фигу – пошли, поиграем, раньше в гостиницу попадем. Сыграли. И дальше под Чижа все ушли.

Но и с попсовой тусовкой тоже не задавалось. К Анжелике Варум Юрий Клинских испытывал творческую ревность из-за сотрудничества с ней «секторовского» продюсера Сергея Савина и клавишника Алексея Ушакова, считая ее высокомерной. С Татьяной Овсиенко, по свидетельству жены Галины Клинских, супруг собирался записать дуэт, но что-то не задалось. К Филиппу Киркорову Юрий Хой относился с неприязнью, видя в его шоу фальшь, а в известности – недостаток, потому что человек в этой ситуации не может даже себе позволить прокатиться на метро. А чувство личной свободы для лидера «Сектора Газа» не было пустым звуком.

Казалось бы, «Сектор Газа» мог вписаться в когорту востребованных в 90-е «веселушных» рок-групп типа «Манго Манго», «Тайм Аута», «Ногу Свело!», а также Александра Лаэртского и «Хуй Забей». Но и здесь вышла осечка, потому что к подобным параллелям сам Хой относился с изрядной долей юмора. Отвечая на вопрос журналиста о самопальной кассете, на которой «Сектор Газа» соседствовал как раз с «Манго Манго», он говорил в 1998-м: «Ну, мы недавно играли в Москве. Там тусовка была небольшая, “Монгол Шуудан”, “Манго Манго”, нас как-то ставят в один ряд. Но ошибаются. Народ на нас больше начинает тащиться, и весь концерт, кто только ни выходил, всю дорогу орали: давай “Сектор”, а мы были последними. То есть ни один артист не был не обруган. Всех обругивали, их жалко, но все ждали почему-то “Сектор”». И там же дальше об Александре Лаэртском: «Никак не отношусь, мне он не нравится. Мне кажется, нет у него той души – не видно, что это он сам все это прочувствовал. Какой-то московский подход к теме, можно так назвать». В этом мнении Хой был не одинок: схожим образом могли рассуждать и… поклонники Лаэртского.

Алексей Привалов

В юности я отдавал предпочтение группе «ДК». Текстуальная эстетика Сергея Жарикова [основного идеолога группы. – Прим. автора] мне была ближе. Я считал, что стеб должен быть в рок-текстах с нашим, московским прихватом. А стеб «Сектора Газа» мне казался слишком простым – в лоб. Все-таки «ХЗ» и Лаэртский – это люди достаточно тонкой стихотворной органики. А «Сектор» шарашит в лоб.

При этом тот же Привалов прекрасно понимал, что изюминка «Сектора Газа» – в виртуозном балансировании на стыке жанров – порою взаимоисключающих.

Алексей Привалов

Помнишь, тогда была такая группа «Скандал»? Вот они тоже такие: по форме – рок, а по содержанию – попса. При этом они также были немножко на эпатаже. И здесь налицо была разница между формой и содержанием. Наверное, это просто такой правильный маркетинг.

Курьезным получилось общение Юрия Хоя с Максимом Покровским из «Ногу Свело!».

Алексей Привалов

Гриша Шестаков из «Программы А» позвал нас с Юрой на канал «Российские университеты». Там была программа «Муззон», которая шла в дневное время в прямом эфире. Каждую неделю отдавали четыре или пять эфиров какому-то известному музыканту, к которому приходили в качестве гостей другие не менее именитые люди. Мы попали к Максу Покровскому, который тогда был со своей «Хару Мамбуру» просто бомбически популярен в Москве. И вот мы с Хоем забурились к нему на программу. Юра, как обычно, забыл паспорт. На Шаболовке, 37 его проводили в студию с милицией. Вот они беседуют с Максом в эфире, и вдруг Хой уточняет: «Прости, напомни, как тебя зовут?» Как мне показалось, Макса аж немного передернуло…

Богатый каталог рок-исполнителей был у выпускающего лейбла «Сектора Газа» Gala Records – тут вам и «Квартал», и «Колибри», и Найк Борзов. Трудно сказать, чего тут было больше: московско-питерского снобизма или тривиального артистического эгоизма, граничащего с пресловутой завистью, но тот же Найк Борзов, рубивший раньше ненормативный панк-рок в группе «Инфекция», не раз в публичных высказываниях разносил «Сектор Газа» в пух и прах.

«“Сектор Газа” всегда был для меня колхозным панком, – признавался Найк Борзов воронежскому изданию «Молодой Коммунарск» от 16 апреля 2009 года. – А когда я еще узнал, что Хой в органах служил, у меня появилось к нему жуткое отвращение. Кстати, свои первые пластинки я записывал на Gala Records, где как раз выпускали весь “Сектор Газа”. Продюсер компании был их фанатом и постоянно впаривал мне диски. У меня дома была целая стопка альбомов “Сектора Газа”, из которой я дай бог послушал только один».

Чуть благосклоннее к «Сектору Газа» отнеслись представители рэпа, к которому Юрий Хой всегда неровно дышал. По сути, в 90-е это движение только-только зарождалось в России, и одними из его первопроходцев стала группа «Мальчишник», участникам которой, как и «секторовцам», крепко доставалось за «непристойные» тексты. Но зато именно эта команда дала стране такого самобытного исполнителя, как Дельфин (Андрей Лысиков). «Когда группа “Мальчишник” только начала выступать, мы поехали в совместный тур с группой “Сектор Газа”, мы на концертах перед ними играли, – говорил он изданию «ГЧ» от 1 декабря 2005 года. – Мало того, свой первый концерт мы играли тоже вместе с “Сектором”. Это было в Минске. Я не большой поклонник Юры Хоя, но в его стихах встречаются интересные афоризмы».

Зато по поводу «Монгол Шуудана» (у которого среди рок-меломанов начала 90-х была репутация «“Сектора Газа” – только без мата») Юрий Хой отзывался в интервью со сдержанной симпатией, поясняя, что громогласно хвалить коллег в Москве не принято. «Монголы» были «Сектору» «молочными братьями», поскольку тоже выпускались на Gala Records и работали с Алексеем Приваловым. И потенциал Юрия Хоя «монгольский» атаман Валерий Скородед оценил лишь с годами.

Валерий Скородед

Поначалу все его гнобили, а потом прошло 10–15 лет с его смерти, и ты за бутылочкой сидишь и приговариваешь: «Эх, Юра, золотой человек!» Вот она – великая сила его искусства! С Юрой нас связывала дружба. Близкими друзьями мы не были, но пересекались часто. У нас были совместные концерты и даже гастроли. Мы были в одной выпускающей компании Gala Records, там тоже встречались часто. Юра всегда очень уважал и меня, и группу. Совсем недавно меня поразила информация, которую мне сообщили его дочь и ее близкая подруга. В его комнате они до сих пор ничего не трогают, а недавно решили разобрать Юркины CD. Как мне было доложено, среди дикого брутала, который он собирал, сиротливо стояли 3–4 пластинки «Монгол Шуудана». И из русской музыки больше не было ничего. Этим они меня сразили наповал.

Один из тех, кто с годами тоже оценил творчество Юрия Хоя по достоинству, стал куртуазный маньерист Вадим Степанцов, чей «Бахыт Компот» как раз беспрекословно разогрел «Сектор Газа» и Чижа на упомянутом чуть выше концерте в Екатеринбурге. Во всяком случае, перепевать «Сектор Газа» у Степанцова получается крайне органично.

Вадим Степанцов

«Сектором Газа» я проникся не сразу. Меня к нему подтащил один знакомый мент – просто силком заставлял слушать. Мне поначалу казалось, что это какой-то шлак, но в нем есть реальные перлы. И вот за них, наверное, Хоя любит не только окраинная уже не молодежь. У «Сектора Газа» есть вещи дико сильные, дико проникновенные и дико смешные.

Оценить «Сектор Газа» по достоинству могли такие же изгои, которые не вписывались в 90-е годы ни в одну из сложившихся в нашем шоу-бизнесе тусовок. Прежде всего, здесь приходит на ум, конечно же, «Агата Кристи», которую тоже не считали своей ни рокеры, ни попсовики (да и среди электронщиков они тоже вряд ли чувствовали себя комфортно). Несколько лет назад Вадим Самойлов отзывался в интервью Константину Шаронину из «Ивановской газеты» о Юрии Хое так: «“Сектор Газа” – это настоящий русский панк. Нормальная хулиганская музыка, не вписывающаяся в систему координат и ее отрицающая. И самое главное – очень искренняя. Может, это кому-то покажется странным, но я и к творческому наследию “Ласкового мая” хорошо отношусь. Я им верю и понимаю, почему они в свое время звучали из каждого утюга. Потому что это живые песни, которые эти детдомовские ребята от души писали, жили ими. А вот, к примеру, Диме Билану я не верю, сколько бы он ни пел о любви к девушке. Те же “Сектор Газа” или “Ласковый май”, сколько бы их ни хаяли высоколобые эстеты, не продюсерские проекты, их никто не просчитывал – это народная музыка, и она настоящая».