Глава XXVIII
Алексей Привалов

1996 год оказался для Юрия Хоя особым. Вышла «Газовая атака», выстрелил «Туман», прошел аншлаговый концерт в легендарном ДК имени Горбунова, стабилизировался гастрольный график. Мало-помалу «Сектор Газа» стал возвращаться и на телеэкраны, с которых исчез было на несколько лет. Случайно или нет, но это золотое время совпало с появлением в коллективе нового директора Алексея Привалова, который прекрасно сработался с Юрием Хоем и плодотворно сотрудничал с ним до самой смерти последнего в июле 2000 года.

Потомственный московский интеллигент, любитель и знаток мирового искусства, завсегдатай музеев и выставок, заядлый некрополист и настоящий профессионал своего дела, Привалов всегда четко понимал, как грамотно организовать процесс взаимодействия с вверенными ему артистами. Например, много лет работая с Сергеем Галаниным, он помогает «СерьГе» регулярно собирать залы в несколько тысяч человек. При нем же коллектив пополнился двумя гитаристами, один из которых, правда, – Сергей Левитин – играл уже в группе раньше.

А тогда, в 1996-м, Алексей Привалов пришел в Gala Records в качестве руководителя концертного отдела. Поскольку «Сектор Газа» был в свое время получен лейблом, что называется, под ключ, новый сотрудник автоматически стал его директором. Это была хорошая школа жизни для двадцатичетырехлетнего Привалова, хотя в чисто человеческом плане Клинских ему особых хлопот не доставлял.

Алексей Привалов

Когда я пришел в «Галу», у них была единственная группа на контракте на полном фарше ― «Сектор Газа». Поэтому я автоматически стал директором группы. То есть это не мой сознательный выбор, и мы не где-то познакомились случайно в баре. Хотя, безусловно, мне это было лестно, и с Юрой мы стали друзьями. Но фишка в том, что меня назначили, и все как-то сложилось хорошо. До этого у меня уже был трех-четырехлетний опыт с «Нюансом» и «Монгол Шууданом» (который существовал параллельно). Это было удобно, поскольку я «Сектор» и «Монгол» несколько раз продавал вместе.

Найти с Юрием Хоем общий язык для коммуникабельного, но деликатного Алексея Привалова большого труда не составило.

Алексей Привалов

Юра был душевным человеком. Комфортным и непритязательным. Когда я познакомился с ним и начал обсуждать с ним условия работы, меня удивили его демократические взгляды на быт. Условия, гостиница – для него все это не было важно, хотя тогда он мог собрать тысячный зал в любой точке бывшего Союза. Его спрашиваешь: «У тебя по гостинице какие пожелания?» А Юра отвечает: «Похую, лишь бы не сарай!» Это уже классика. При этом в чем-то он со временем все равно становился таким буржуа, но отношение ко многим благам у него все равно оставалось более чем спокойное. Просто мы еще все тогда не вышли на этот буржуазный уровень, у наших друзей не было, скажем, баров. Сейчас у нас появилось больше ресурсов, о которых тогда даже мечтать не приходилось.

В период работы Привалова с «Сектором Газа» особых гастрольных безумств за музыкантами уже не наблюдалось. Поэтому вспоминаются из этого периода по большей части такие вот милые эпизоды.

Алексей Привалов

Купили или подарили коробку конфет «Рафаэлло», и они лежали в купе на столе. Ночь, вдруг я слышу шуршание обертками. И разочарованный голос Хоя: «Блядь, лучше б я это не пробовал!» В нем были эти прекрасные детские проявления.

За новым директором «Сектора Газа» стояла одна из крупнейших в России выпускающих компаний, которая сама вырабатывала стратегию продвижения подопечных. И эта эффективная схема работы была удобной для всех участников процесса.

Алексей Привалов

Юра казался немножко наивным, а Gala Records, как прагматичные профессионалы, этим порою пользовались. Но, вероятно, без их конвейера деятельность «Сектора Газа» не была бы столь эффективной. Конечно, такая позиция в каталоге была лучшей. О ней мечтали все, а получила Gala. Такое ощущение, что «Сектор» там был всегда. Думаю, что при подписании контракта они просто предложили группе больше денег. Тогда ведь альбомы еще покупали. Сейчас лейблы их тоже покупают, но это делается в виде некоего авансового взноса. По большому счету это все равно роялти, и после того, как эта сумма отбивается, остальная прибыль делится в проценте. А в начале 90-х, насколько я помню, покупали сразу, с потрохами. Это была некая юридически-правовая установка, и ей, в общем-то, следовали. Тот же «Союз» тоже покупал артиста целиком, гарантируя ему определенный генезис.

Юрий Хой был любителем качественного звука – это видно хотя бы из его богатейшей коллекции компакт-дисков с любимой музыкой. Он, безусловно, ценил то, что Gala Records предоставляли ему суперсовременную студию для записи альбомов «Сектора Газа».

Алексей Привалов

Хороших студий тогда было мало. Попасть на такую шикарную студию, как «Гала» – одну из лучших в России, – было тогда пределом мечтаний любого музыканта. Мне кажется, что Юрка хотел, чтобы его группа хорошо звучала. Он любил хороший звук, всегда хотел иметь дома самые лучшие колонки. Помню, как однажды он приобрел комплект звуковой домашней аппаратуры со словами: «Ну вот, купил на всю жизнь!» Слышать это было забавно – особенно с учетом того, что технологии постоянно меняются. Но качество звука его беспокоило, и в этой студии можно было такого добиться.

«Сектор Газа» четко работал по установленным правилам и лишних проблем никому старался не создавать. Если группа и позволяла себе какие-то безумства и излишества на гастролях, то к середине 90-х это осталось в прошлом.

Алексей Привалов

Удивительно контрастировали между собой сценическое поведение Юрки и абсолютно четкая рабочая дисциплина на гастролях, хотя, наверное, мне коллектив достался уже «взрослым», и раннего угара начала 90-х я не застал. У Юрки все было очень демократично. Все понимали, что он – лидер, и с ним, понятное дело, никто не спорил и не конфликтовал. Да и, собственно, не о чем было спорить. Никто свое мнение не отстаивал, все понимали, что надо делать все по функционалу, но все при этом были очень спаянны. Гастроли были дружными – мы не расходились по номерам, собирались у кого-то – у того же Юрки – и очень хорошо проводили время. Болтали – была атмосфера. На моем веку микроклимат в группе был здоровым.

Музыканты «Сектора Газа» успели неплохо притереться друг к другу, поскольку работали вместе уже около трех лет. Единственным участником «золотого состава» к тому моменту был Александр Якушев.

Алексей Привалов

Саня Якушев был такой инфантил, со своей народной мудростью, не вредный и смешной. С ним я провел год или, может быть, полтора. Много шутил, потешно разговаривал. На концертах Якушев играл внакладку с электронными барабанами.

На место ушедшего из группы Владимира Лобанова пришли сразу два гитариста, об одном из которых – Василии Черных – не так уж много информации.

Алексей Привалов

Вася милый был человек. Очень добрый и классный. Я с ним первые годы поездил на гастроли душевно. Он все время говорил: «Ну, ты, Леха, москвич – с тобой так интересно!» Погиб он ужасно. Ехал на велосипеде в сторону своей деревни вдоль трассы, и в висок его ударило зеркало проезжающей машины.

Сергей Ким

К Васе из всех инструменталистов «Сектора Газа» я относился теплее всего. Да и взаимно это как-то было. Как и Юра, он тоже был простой, хороший человек.

Второй гитарист – Вадим Глухов – играл в группе до самой смерти Юрия Хоя.

Алексей Привалов

Совершенно простой парень с воронежской окраины и деревенскими корнями. На воронежском юго-западном вещевом рынке он работал вышибалой. Был молчалив, себе на уме, как и все эти южнорусские люди, крепкие умом. Оценивают они тебя по одежке. А сам Вадим ходил всегда в спортивном костюме. В нем же выходил и играть. То есть был в образе. Погиб страшно – замерз в лесу. Нашли уже когда снег сошел.

Не менее колоритным участником «Сектора Газа» был и клавишник Игорь Аникеев по прозвищу Кот, тяга которого к «сельскому кайфу» служила иногда предметом насмешек со стороны Юрия Хоя.

Алексей Привалов

Вспоминаю замечательную фразу Хоя про Кота: «Смотри, Кот есть, а глаз нет». Игорь был не чета Лехе Ушакову. Тот все-таки воронежский интеллигент. Аникеев же – ресторанный музыкант. Последние годы мы с ним периодически созванивались, он рассказывал, как собирал музыкантов и уезжал с ними шабашить в рестораны на югах. Умер от сердечного приступа [как раз в воронежском ресторане, играя на свадьбе. – Прим. автора].

В середине 90-х студийные альбомы «Сектора Газа» по-прежнему писали преимущественно два человека – Юрий Хой в качестве автора, аранжировщика и клавишника и помогавший ему во всем гитарист «Рондо» Игорь Жирнов. И концертный состав группы воспринимал это как должное.

Алексей Привалов

Студийный состав отличался профессионализмом и умением работать на записи. А концертный состав – колхозники в хорошем смысле слова. Они все равно играли под плейбэк. Техники Вадика Глухова, в принципе, хватало. Там ведь ничего сложного нет. Соло, если ты помнишь, в основном повторяли голосовую тему. Да и у Егора Жирнова не было задачи превращать «Сектор Газа» во второе «Рондо». С Юрой они делали достаточно простую и мелодичную музыку. Все было органично и правильно. Они не пересекались. К тому же Егор был студийный наемный музыкант, которому просто платили деньги, и он выполнял свою творческую работу и делал ее очень хорошо. В свою очередь у ребят из концертного состава не было амбиций. Они радовались тому, что принимают в этом участие.

Ни одному из участников последнего состава «Сектора Газа» не удалось создать после смерти своего лидера самодостаточного проекта.

Алексей Привалов

Для них – провинциальных музыкантов – было, конечно, удачей попасть в гастролирующую федеральную группу. Впрочем, они не замажорились. Как были простыми хлопцами – такими и остались. С ними ничего не произошло. Им платили, потом перестали, они и растворились. Юра был абсолютным гелиоцентром, вокруг которого крутились эти люди, по большому счету – случайные. С его уходом они отвалились и исчезли с орбиты. Не то что даже ушли в тень, а просто пропали. В случае с Юрой это было исключительно индивидуальное творчество. Человек яркий – лидер, автор, сонграйтер, а вокруг аккомпаниаторы, личность которых не играет ровным счетом никакой роли, потому что они все – взаимозаменяемы, люди-функции. Он нуждался разве что в хорошем функционале вокруг себя. Это касалось и менеджмента, и музыки, и продвижения. Его не нужно было форматировать. Когда-то группу запретили, не звали, не показывали, и все к этому привыкли. Даже когда стали звать в какие-то программы, это стало казаться забавным. Сходить-то Юра соглашался, но это уже не влияло ни на что.

Гораздо охотнее Юрий Хой ходил на выставки и на концерты коллег. Его радовало, что он может себе это позволить, потому что большинство людей не знали его в лицо.

Алексей Привалов

Искренний, непосредственный, он абсолютно не умел хитрить или обманывать. Очень добрый и безумно талантливый, в нем не было ни капли снобизма. Юра активно интересовался другими исполнителями в музыке, любыми видами искусства, я водил его на какие-то выставки в ЦДХ, бывал с ним в музеях, он с удовольствием воспринимал самые разные проявления творчества. Его восприятие было чистым, он не морщил лоб и не пытался с умным видом объяснить смысл увиденного-услышанного.