Глава 12

Вой сирены застал Джона Хендерсона за обедом, он как раз достал из автоматического распределителя свою порцию и искал в корабельной столовой место где присесть. Как назло, пилотов его эскадрильи не было, а свободные места были только за столом, где сидели пилоты третьей ударной. Бомберы.

Непонятно почему между истребителями и бомбардировщиками существовала негласная вражда, ведь именно истребители прикрывают их неповоротливые задницы в бою, но факт оставался фактом: бомберы с истребителями конфликтовали постоянно и на всех кораблях. «Генри Прайд» не был исключением. Хоть у линкора было всего четыре штатные эскадрильи бомбардировщиков М7 «Тэмпест», эти 36 бомберов уже до оскомины надоели всем двум сотням пилотов истребителей, приписанных к кораблю. До мордобоя дело доходило редко, но, похоже, сейчас все было на их стороне: столовая набита техниками и десантниками, а тем только дай поглазеть, как ссорятся пилоты. В общем, идеальный расклад для любителей сомнительных развлечений.

Прикидывая на ходу, стоит ли сначала вступить в традиционную «беседу» о том, почему во всех сбитых бомбардировщиках виновато паршивое истребительное прикрытие, или сразу опрокинуть на кого-нибудь поднос и начать драку, используя преимущество внезапности, Джон отправился к столу с ухмыляющимися бомберами, которые, очевидно, заметили его замешательство у раздатчика.

Именно в этот момент прозвучал сигнал тревоги. Да не абы какой, а «красный код 1», что означало настоящую боевую тревогу высшей степени, а такое на его памяти имело место всего дважды: при атаке Четвертым ударным флотом базы пиратов в секторе Артемида-12 и пару лет назад на Фронтире, при столкновении с сошедшим с ума и взбунтовавшимся адмиралом Микато, порывавшимся развязать войну между Сегунатом Альтаира и Федерацией Миров. Оба раза было жарко. Но сейчас-то что? Линкор находится во внутреннем пространстве Федерации, всего в трех переходах от Солнечной системы. Тут и близко не может быть ни пиратов, ни сумасшедших самураев, ни вообще такой угрозы, ради которой целый линкор нужно поднимать по боевой тревоге.

Все эти мысли пронеслись у Джона в голове, пока он бежал к взлетной палубе своей эскадрильи, уворачиваясь на ходу от бегущих в разных направлениях техников и десантников. По мере приближения к цели оных становилось на пути все меньше, но зато прибавилось бегущих в том же направлении пилотов.

«Красный 1» требует, чтобы все члены экипажа заняли свои боевые посты, десант в полном вооружении приготовился к отражению абордажа, а пилоты находились в кабинах своих машин, готовые к взлету с полным боезапасом. Забежав в ангар, Джон стал свидетелем обычной предбоевой паники: техники носились вокруг истребителей, присоединяя к ним разнообразные шланги и загружая боезапас, пилоты натягивали скафандры и залезали в кабины, кое-кто из самых быстрых уже начинал предстартовую подготовку, и дюзы двигателей на фальшкрыльях «Немезид» отдавали голубоватым маревом.

Джон, не сбавляя темпа, побежал к своей машине, где его уже ждал механик Такеда Оясу с комбинезоном в руках. Пилот привычно запаковался в летный скафандр, параллельно выслушав доклад техника.

— Все системы в норме, я поменял программное обеспечение системы наведения. Это должно устранить проблемы, о которых ты говорил. Боекомплект штатный, ракеты среднего радиуса и одна ракета с датчиками дальнего обзора. Оба двигателя в порядке. Удачи, босс! — все это Такеда протараторил буквально за секунду, и если бы Джон столько лет не работал с ним в одном экипаже, то вряд ли успел бы его понять.

Сев в кабину, Джон подключил шлем к интерфейсу корабля и запросил свое звено.

— Альфа-лидер на связи. Доложить статус.

— Альфа-один, статус зеленый.

— Альфа-два, статус зеленый.

— Альфа-три, статус зеленый.

Все три ответа пилотов его звена слились в один. Значит, все на месте и готовы к вылету.

— Схема стандартная. Два плюс два, я с Коулом, Фитч и Молотов — второй парой. Пока тишина. Эфир не засоряем. Ждем отмашки.

Раздав указания своим, Джон отправил вызов на командный канал, но тот пока молчал. Видимо, комэск на инструктаже. Ну, значит, есть время успокоиться и оценить обстановку. Судя по тому, что почти все «Немезиды» в их ангаре были в предстартовой готовности, затевалось что-то серьезное.

По уставу все истребители задействовались лишь в случае атаки на линкор бомбардировщиков или столкновения с превосходящей по численности эскадрой противника. Судя по молчанию главных калибров, вражеских эскадр в непосредственной близости нет. Атака бомбардировщиков еще менее вероятна, поскольку истребители РЭБ «Коршун» также спокойно стояли в ангаре, хотя по штату должны были уже стартовать, чтобы своими дальними сенсорами отслеживать противника и давать целеуказания истребителям прикрытия. Да и бомбардировщики в этом случае не должны вылетать, нет им работы, но они тем не менее также были «под парами» — пилоты в кабинах, боезапас загружен.

«Ох, не нравится мне это все… Что-то явно не так», — думал Джон.

Внезапно корабельный канал связи объявил обратный отсчет перед гиперпереходом: «Девять… Восемь… Семь… Шесть…» Значит, все-таки ударная операция, прыжок, сразу по выходе из которого линкор выпускает истребители для прикрытия в первые десять минут, пока он перегружает системы навигации и наведения и, по сути, беззащитен. Потом идут «Коршуны» для рекогносцировки и бомбардировщики, чтобы очистить периметр от возможных корветов противника и малых стационарных автоматических станций.

Выход из гиперперехода в боевом режиме считается одним из самых рискованных флотских маневров. В свое время в Академии флота им рассказывали, что такие маневры рискованны не только тем, что после перехода корабль вынужден перегружать системы и заново восстанавливать боеспособность, что дает противнику до тридцати минут в зависимости от размера корабля, но также и тем, что, выйдя из прыжка, он оказывается в новых координатах, и ко времени на перезагрузку систем приходится прибавлять время, пока будут обработаны новые данные и капитан корабля сможет поставить задачу. На практике это означает, что неудачно вывалившийся из гипера линкор может стать не громом среди ясного неба, а огромным беззащитным подарком вражескому флоту или ПКО.

Все эти опасности, конечно, компенсировались возможными плюсами такого маневра, но он требовал как очень хорошо обученного экипажа самого корабля, так и отличного истребительного прикрытия. Так что, видимо, у флот-командора Мартинес были очень веские причины для боевого прыжка. «Генри Прайд», безусловно, является одним из лучших и новейших линкоров флота Федерации, но чтобы рискнуть им, причина должна быть беспрецедентной.

«Пять… Четыре… Три… Два… Один».

Мир потерял четкость, а все чувства отказали разом. Переход. Несмотря на тысячи уже пережитых переходов, Джону никак не удавалось к нему привыкнуть или как-то приспособиться. Каждый раз возникало ощущение, что его вырубили ударом огромной подушки. Переход всегда длился ровно двенадцать с половиной секунд, вне зависимости от преодолеваемого кораблем расстояния, будь то два или десять парсеков. В академии ему, понятное дело, объясняли принцип гиперпрыжка, устройство двумерного пространства Фитцбергера, но, несмотря на «отлично» по астрофизике, Джон так и не смог осознать, что трехмерное пространство может быть двумерным при определенных условиях и любые расстояния в нем могут быть преодолены именно за те самые постоянные двенадцать с половиной секунд. То есть формулы-то он, конечно, выучил и сдал, но принять и осознать все это в реальности так и не смог. Для него это по-прежнему оставалось просто фактом, с которым нужно смириться.

Через те самые двенадцать с половиной секунд он очнулся, и тут уж было не до размышлений — сирена уже вовсю выла сигнал на старт. Убедившись, что все системы в норме, а взлетная палуба открыта, Джон вдавил обе педали тяги и бросил свою «Немезиду» вперед. Покинув беспомощный пока еще линкор, истребители выстроились в защитную формацию, образовав вокруг почти двухкилометровой туши корабля нечто вроде сферы.

Заканчивая маневр и убедившись, что его звено в полном составе вышло в расчетные точки, Джон нашел время глянуть на общий тактический дисплей, поскольку на участке его эскадрильи не было вообще ничего — только зеленые маркеры дружественных целей. На общем же было все намного интересней. «Коршуны» уже успели развернуть сеть дальнего обнаружения, и Джон увидел причину их лихого захода в прыжок. На предельной дистанции работы сенсоров висел корабль неизвестной конструкции. Судя по данным телеметрии, он был раз в пять меньше «Генри Прайда», то есть примерно 350–400 метров в длину, однако в отличие от линкора, чей корпус был изрезан выступами орудийных башен, куполов телеметрических вышек и коррекционных двигателей, а также стартовыми площадками истребителей, корпус чужого корабля был ровным и гладким, напоминая по форме кашалота с массивной головой и чуть сужающимся к хвосту туловищем.

«Еще семь минут. Не думаю, что эта туша преодолеет такое расстояние настолько быстро», — решил для себя Джон и занялся подробным изучением голограммы нового корабля, пытаясь угадать, где произведен этот монстр. Ну, не Альтаир точно. Не их стихия подобные корабли, стилистика совсем не та. Нет ни размашистых линий корпуса, ни ломаных изгибов, ни агрессивных элементов внешней отделки корпуса.

Джон хорошо помнил последний бой с эскадрой Микато, где мятежного адмирала загнал Четвертый флот. В новостях этот бой преподнесли как гениальную победу вице-адмирала сэра Уильяма Нильсона, чей тактический гений позволил положить конец мятежу Микато. Но Джон, как и все пилоты Четвертого флота, знал, что весь тактический гений флотоводца Федерации заключался в том, что три новейших линкора и десяток крейсеров разнесли с предельной дистанции огня ринувшегося на прорыв Микато, который поставил всё на призрачный шанс уничтожить вражеский флагман. Все его семь крейсеров, построившись в колонну, попробовали пробиться к «Генри Прайду» и либо протаранить его, либо уничтожить с близкой дистанции, где его основной калибр был бесполезен. Джон со своим звеном тогда прикрывал линкор от атак альтаирских бомбардировщиков и корветов. До сих пор ему снятся кошмары, как пилоты его звена один за одним взрываются от попаданий скорострельных лазеров вездесущих «Хаябус» прикрытия. Они тогда выстояли. Потеряв 70 % истребителей, силы Федерации все-таки отбили атаку москитного флота альтаирцев, а главные калибры линкоров похоронили надежду Микато на прорыв. Так что уж альтаирцев Джон ни с кем и никогда бы не перепутал.

Не похож был корабль и на произведенный в Свободных мирах. Там все-таки не существовало верфей, пригодных для создания корабля такого размера, да и оборудование было на 99 % производства Федерации, а раз сканеры не опознали корабль, значит, это точно не детище заводов Федерации. Оставались два варианта: другая цивилизация или очередная секретная разработка Службы контроля опасности (СКО). Джон скорее поверил бы в последнее — могущественная спецслужба Федерации славилась любовью к секретным проектам и необычным экспериментам. Впрочем, ответ обещал вскоре появиться сам, ибо на «Генри Прайде» закончили перезагрузку систем, и все истребители начали получать телеметрию непосредственно с него.

В этот момент от вражеского корабля (поскольку сенсоры не опознали корабль как дружественный, то мозг пилота автоматически записал его во враги) отделился челнок и направился в сторону линкора. «Ну конечно, и почему я не удивлен?» — чертыхнулся Джон, увидев, что на его дисплее челнок захватила синяя рамка приказа на эскорт цели.

— Альфа-лидер всем. Идем на предельной скорости к этой хреновине и сопровождаем до парадного подъезда. Построение — ромб, я в надире, Коул в зените.

Получив подтверждение от своего звена, Джон на максимальной скорости полетел навстречу загадочному гостю.