Глава 24

– Да здравствует ее светлейшее высочество! – провозгласил глашатай.

Толпа, собравшаяся в центральном куполе столицы, разразилась радостными криками. Это было самое большое и радостное сборище, которое Раэль Аверросс видел за восемь лет жизни на Пайджеле.

Он лично об этом позаботился.

Аверросс стоял на парящей платформе рядом с Фэнри, глядя, как она машет рукой своим подданным. Большую часть своего детства принцесса провела в стенах дворца, и на таких массовых сборищах она немного робела. Возможно, последней задачей Аверросса в качестве регента и было помочь Фэнри привыкнуть к роли королевы. Монарх, пускай даже конституционный, должен уметь держаться на публике.

Фэнри, конечно, выглядела что надо. Ее платье и тюрбан были из зеленой ткани – достаточно бледной, чтобы соответствовать пайджельским стандартам внешней простоты, но с богатой золотой вышивкой, которая слегка поблескивала в свете ламп. Она величественно глядела на толпу с высоты своего роста… ну, какой был рост у малютки, с такого и глядела. Кейди помогла принцессе подняться на ступеньку, чтобы ее было лучше видно.

Митинг был широко разрекламирован – Аверросс за этим проследил, а ушлая «Цзерка» даже предложила бесплатный транспорт для участников из других провинций. Многие из этих веселящихся, размахивающих флажками граждан всего пару часов назад высадились с кораблей «Цзерки», предвкушая свой первый визит в столичный купол. И всех до единого обыскали и проверили сканером. Сегодня никакие нейродротики внутрь не проникнут.

Над платформой парили дроиды-камеры, снимая крупным планом прекрасную юную принцессу, которая скоро станет королевой Пайджела. Аверросс позаботился о том, чтобы ни один из них не задерживался надолго на нем самом. Внимание публики давным-давно перестало доставлять удовольствие.

Перед глазами промелькнули воспоминания.

Аверросс отогнал эти мысли. Его забота – не Ним, и уже давно. Его забота – Фэнри.

Королевский оркестр начал разогреваться, готовясь к праздничному концерту. По краям толпы парили платформы охраны, на самой большой из них стоял капитан Дерен, чьи бдительные глаза непрерывно обшаривали периметр. Вдруг Дерен выпрямился, как будто углядев какую-то опасность, – но тут же расслабился. Проследив за его взглядом, Аверросс увидел еще одну платформу, которая только что вплыла на арену. «Отлично. Это всего-навсего Квай-Гон с Оби-Ваном. Возможно, на луне им улыбнулась удача, и они смогли вытащить эту поганую “Оппозицию” на свет».

После того как Фэнри препроводили в королевскую ложу – Кейди несла ее шлейф, – Аверросс сделал знак, что вернется позже. Слушать всякое заумное музицирование не было его любимым развлечением, куда приятнее будет расспросить Квай-Гона, что удалось разузнать.

Или так ему казалось.

– И ты… поверил? – сказал Раэль, расхаживая перед Квай-Гоном. – Кучка бандитов с бластерами окружает вас в лесу, а потом они говорят, что на самом деле не опасны, и ты веришь каждому слову?

– Я не наивен, – ответил Квай-Гон. – Конечно, историю Хейлин Азакки надо тщательно проверить. Но труппа артистов – это не те, кого я бы назвал «бандитами». К тому же все, что она сказала, согласуется с картиной, которую я заметил ранее.

– Ты имел в виду, что дамочка умеет состряпать знатную ложь, – отпарировал Раэль.

Квай-Гон знал, что Раэль будет удивлен, но не предполагал, что новости приведут его в ярость. Рыцарь порадовался, что отослал Оби-Вана во дворец. Очевидно, чтобы достучаться до Раэля, придется задействовать узы дружбы, а это будет проще сделать в отсутствие ученика.

Однако Оби-Ван сопровождал Квай-Гона до периметра купола и тоже обратил внимание на кричащую искусственность церемонии. Протестующих было относительно немного, но им отвели огороженное место, откуда они не могли попасть под купол. Когда прибыли Квай-Гон с Оби-Ваном, последние участники уже заходили внутрь, где им выдавали флажки, плакаты и другую заранее заготовленную атрибутику, предназначенную для демонстрации поддержки принцессы и Договора о государственном управлении. Судя по их улыбкам, участники искренне радовались грядущим переменам – но тем не менее эта группа была тщательно отобрана, чтобы показывать единство мнений, которого на самом деле не было.

«Сколько пайджельцев понимает роль “Цзерки” во всем этом? – подумал Квай-Гон. – Сколько из них потеряли друзей или близких, попавших в рабство?» Наверное, очень многие, но внутри купола никого из них не было.

Для беседы Раэль провел его в приемную на краю купола. Это была маленькая комнатка, тесная и навевавшая клаустрофобию. А может, так просто казалось, потому что ярость Раэля была столь велика, что в комнате уже не хватало воздуха.

– Они сознались в части преступлений, – сказал Раэль, продолжая мерить комнатку шагами. – Сознались! И ты все равно пытаешься выбить для них иммунитет.

– Они сознались в проведении политических акций. Отнюдь не в насильственных действиях. И, как я вижу, сам факт, что они признали часть преступлений, придает больше, а не меньше веса тому, что остальные они отрицают, – сказал Квай-Гон.

В ответ Раэль презрительно оскалился:

– Как ты видишь. Твоя слабость, Квай-Гон, в том, что ты всегда видел то, что хочешь видеть. Всегда был падок до слезливых историй. Хейлин Азакка быстро тебя раскусила.

Что было отчасти правдой. Однако Квай-Гон не считал это чем-то постыдным.

– Я стараюсь понять точку зрения каждого, с кем имею дело. Это не слабость. Таково мое правило. И благодаря этому я узнал гораздо больше, чем если бы сразу стал бросаться обвинениями.

– В лучшем случае они все равно остаются преступниками, – возразил Раэль, – а в ее «лучший случай» я не верю. Так какого ты тут за них впрягаешься?

– Потому что я выполнил предварительный анализ договора, и похоже на то, что многие из претензий «Оппозиции» вполне обоснованны. Если фраза «хранимы, как солнце хранит луну» означает именно то, что она говорит, – то есть «навсегда, без шансов изменить», – тогда этот договор имеет серьезный изъян. – Квай-Гон поручил Оби-Вану провести гораздо более кропотливое исследование, чтобы назавтра можно было выдвинуть конкретные возражения. Сегодня же он просто хотел, чтобы Раэль его выслушал. – Жители луны действительно будут слабо представлены в будущей Ассамблее…

– Луна управляется с Пайджела! И так было всегда! – В голосе Раэля прорезались нотки глубокого презрения. – С каких пор полномочия джедаев позволяют нам менять порядки, заведенные на той или иной планете?

– Ты лорд-регент, Раэль. Совет выдвинул тебя на эту должность не для того, чтобы ты сидел сложа руки. Ты уполномочен помогать в управлении планетой! И если ты готов провести переход от абсолютной монархии к конституционной, то почему нельзя пересмотреть и статус лунных граждан?

– Потому что здесь так дела не делаются. Фэнри в любом случае будет королевой – как Пайджела, так и его луны.

Раньше Раэль был более дальновидным. Истовое желание защитить власть и статус Фэнри сказалось на его умственных способностях. Нужно было как-то пробиться сквозь его злость. Тогда, возможно, Раэль бы послушал. Следовало перевести разговор с принцессы на что-то другое.

– Договор негласно наделяет корпорацию «Цзерка» огромной властью, – начал Квай-Гон. – Их контракты будут фактически закреплены в законодательстве.

– Ну и что? «Цзерка», возможно, старше самой Республики. У них есть контракты по всей Галактике. И это вряд ли когда-то изменится, будь то на Пайджеле или где-нибудь еще, – сказал Раэль.

– «Цзерка» не управляет пенитенциарной системой всей Галактики. И не отправляет жителей всех планет на принудительные работы.

Раэль фыркнул:

– Пайджел едва ли единственная планета, где преступления караются длительными сроками исправительных работ.

– Что все равно не есть правильно, – сказал Квай-Гон. – И эти сроки не «длительные». Они пожизненные.

Это не произвело никакого впечатления.

– Ты что, первый раз на задворках Республики? Ты серьезно только сейчас увидел доказательства, что это существует? Потому что иначе я не могу понять, откуда такое отношение.

Квай-Гон помолчал.

– Карать за преступления принудительными работами – не пайджельская традиция. Ты сам только что сказал: ты здесь не для того, чтобы менять давно заведенные порядки…

– А ты только что пытался заставить меня эти порядки изменить! – Раэль раскраснелся, как во время боя. – Слушай, Квай-Гон, ты здесь не для того, чтобы помогать с составлением договора. Это уже сделано, и сделано хорошо, причем без твоего участия. Твоя задача – присмотреть за тем, чтобы договор был подписан. Потому что, пока договор не подписан, Фэнри не имеет власти заключать постоянно действующие соглашения с другими планетами. Когда такая власть появится у Ассамблеи, та сможет открыть гиперпространственный коридор. И когда это будет сделано, Пайджел обретет новое будущее. Фэнри сможет править безопасной, стабильной и процветающей планетой. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы дать ей все это, и я не могу понять, с какой стати ты вмешиваешься.

Прежде чем ответить, Квай-Гон выждал несколько секунд.

– Как ты сам сказал, договор уже составлен. Кто его составил, Раэль?

Это наконец заставило собеседника взять паузу:

– Ну ладно, нам немного помогла местная управляющая «Цзерки». Но Меритт Кол не враг. Она сделала для Пайджела много хорошего…

– Между делом – возможно, – сказал Квай-Гон. – Но могу тебя заверить, что она всегда старалась только во благо корпорации «Цзерка», а не во благо этой планеты.

– В данном случае это одно и то же, – заявил Раэль.

Квай-Гон лишь с большим трудом удержал себя в руках.

– Это невозможно.

Из купола в комнату начали проникать звуки музыки: очевидно, оркестр заиграл триумфальную симфонию, написанную в честь коронации Фэнри. Мягкий мотив увертюры казался чуть ли не насмешкой над гневом обоих собеседников.

В конце концов Раэль сказал:

– Власть «Цзерки» поможет укрепить договор. Договор поможет Фэнри сохранить самые важные аспекты ее власти, в то же время позволив ей наконец вести хотя бы наполовину нормальную жизнь. Так что я не отступлюсь.

– Твои обязанности лорда-регента не ограничиваются защитой принцессы. – Квай-Гон грустно покачал головой. – Ты в ответе за всех граждан Пайджела, включая тех, что живут на луне.

– А знаешь, за кого я не в ответе? За террористов, которые уже подорвали несколько муниципальных зданий и собираются помешать подписанию договора – того самого договора, который обеспечит благополучие и Фэнри, и Пайджелу. – Раэль вздернул подбородок. – И еще я не в ответе за тех, кто пытается ставить палки в колеса договору.

Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. Обернувшись, Квай-Гон увидел Меритт Кол, одетую в свой лучший костюм и смотревшую с подобострастной улыбкой:

– Лорд-регент. Концерт уже начался. Мы ждем вас в ложе «Цзерки»… поскольку вы хотели, чтобы сегодня в центре внимания была одна Фэнри…

– Угу, – сказал Раэль. – Она того заслуживает. Идемте.

Он подал управляющей руку и вышел. Квай-Гону оставалось лишь проводить их взглядом.