Глава 23
Рахара побарабанила пальцами по своему креслу и вперила взгляд в хронометр. Джедаи отсутствовали уже очень долго, и ей это не нравилось.
– Если их убили, – сказал Пакс, – обвинят в этом нас. Попомни мои слова.
– Ты их повторяешь всего в тысячный раз. – От опасений Пакса отмахнуться было бы легче, не разделяй Рахара их сама. Двое без вести пропавших или мертвых рыцарей-джедаев – это как минимум привлечет внимание властей. И как минимум один из представителей этих властей неминуемо заметит шрам на ее руке, что, в свою очередь…
В комлинке затрещало, сквозь помехи пробился низкий голос Квай-Гона Джинна:
– «Мерикс», как слышно?
– Слышу вас хорошо, – ответила Рахара. Облегчение, которое захлестнуло ее, было таким глубоким, что граничило с радостью. – Готовы лететь?
– Весьма и весьма. Мы будем ждать по этим координатам.
Данные высветились на экране, и Пакс тут же принялся прокладывать курс.
– Так они все это время были живы-здоровы? Мы столько тревожились, и напрасно. Тревожились и бездействовали, тогда как могли бы собирать опалы…
– Зато, Пакс, нас не обвинят в исчезновении двух джедаев. Так что забудь. – Рахара откинулась в кресле пилота, приготовившись стартовать.
Пролетев на малой высоте между близлежащими холмами, они обнаружили Квай-Гона и Оби-Вана, которые стояли на маленькой полянке. Оба были в пыли с ног до головы, и когда Квай-Гон взошел на борт «Мерикса», Рахара заметила в его волосах запутавшуюся веточку – но в остальном они были целы и невредимы.
– Как вам удалось оттуда выбраться?
– Я сам нередко задаю себе такой вопрос, – ответил Квай-Гон. – В этот раз от одной секретной военизированной организации нас спасла другая секретная организация.
– Поразительная удача, вот что я скажу. – Пакс приподнял бровь. – Полагаю, дипломатические правила и протоколы Ордена не оставляют ни единого шанса, что вы нам все объясните?
К удивлению Рахары, Квай-Гон задумался. Они с учеником переглянулись, и Оби-Ван пожал плечами. Квай-Гон сказал:
– Правила этого не запрещают, а вы двое обследуете эту луну уже определенное время. Вполне возможно, что вы нашли какие-то зацепки, которые могли бы пролить свет на недавние события.
Пакс вздохнул:
– Ого, теперь нас заставляют быть консультантами в этой экспедиции?
По-видимому, протокольные дроиды жаловались и причитали в каждом втором предложении, отчего, как подозревала Рахара, и Пакс вел себя точно так же. Но это не значило, что ей такое поведение нравится.
– Пакс, ты вот буквально только что попросил его поделиться информацией.
– Я не просил его делиться своим мнением, – высокомерно ответил Пакс, направляя «Мерикс» в сторону той местности, где корабль отстаивался.
– Прошу прощения, – сказал Квай-Гон, – но я подозреваю, что вы будете высказывать свое мнение по этому и по любому другому поводу, будем мы того просить или нет.
Рот Пакса медленно расплылся в улыбке. Когда по его тщеславию наносили удар, это вызывало его уважение.
– Весьма проницательно с вашей стороны.
* * *
Закончив говорить, Квай-Гон внимательно посмотрел на лица Рахары и Пакса. Поначалу он гадал, не утаят ли эти двое какую-то информацию. Возможно, они занимались еще какой-то незаконной деятельностью помимо той, в которой сознались, и в этом случае у них был бы мотив замолчать некоторые факты. Но он не чувствовал в обоих ни обмана, ни скрытности. Паксу было просто интересно.
Рахара, однако, замкнулась в себе – как кто-то, испытывающий боль.
– Так что эти черные спелеологи ищут в этих пещерах? – спросил Пакс. – Здесь нет ничего, кроме вихревых опалов, которые недостаточно ценны, чтобы мотивировать военизированную организацию. Они даже не настолько ценны, чтобы мотивировать меня, а я этим зарабатываю на жизнь. Ну, есть еще колен-кристаллы, но они абсолютно бесполезны. Разве что те приняли их за кайбер?
– Щиты, – сказал Оби-Ван. – Их щиты не берет световой меч. Могут ли колен-кристаллы запитать такую штуку?
– Никогда ни о чем подобном не слышал, хотя идея интересная, – задумчиво произнес Пакс. – Хм-м. Надо обмозговать.
Квай-Гон сопоставил всю собранную информацию:
– Это кажется самым правдоподобным сценарием: колен-кристаллы используются в щитах, потому-то черные гвардейцы и обшаривают пещеры.
Оби-Вана, однако, это объяснение не удовлетворило:
– Но зачем понадобилась операция такого масштаба? На данный момент в этой системе находятся ровно трое, у кого есть световые мечи. Разработать щит, чтобы обороняться от трех человек – не перебор ли?
– Очевидно, они собираются его продавать, – сказал Пакс.
Квай-Гон как раз пришел к такому же выводу, но не мог говорить об этом с той же безмятежностью, что и Пакс Марифер.
– Полная защита от светового меча… это может быть мощным средством. И опасным, если попадет в недобрые руки.
– Не таким уж и опасным. – Оби-Ван взял салфетку и принялся вытирать свое грязное лицо. – У нас есть и другое оружие, пускай и не такое эксклюзивное, как световой меч. А сами щиты никак не влияют на нашу связь с Силой. А покуда Сила – наш союзник, мы никогда не окажемся беспомощны.
– Верно, падаван. К сожалению, верно и то, что сегодня нас с тобой приперли к стенке, и выхода не было. И уцелели мы только благодаря вмешательству «Оппозиции». Из-за могущества, которое дает нам Сила, некоторые джедаи впали в самоуспокоение и даже в самонадеянность. Это могущество велико и глубоко, но не безгранично. Никогда об этом не забывай.
Оби-Ван пристыженно кивнул:
– Не забуду. Но все равно… я не понимаю, зачем кому-то продавать оружие, которое годится только против джедаев, и то не дает такого уж большого перевеса. Не будь такого значительного неравенства в силах, у черных гвардейцев не было бы особых шансов.
– Справедливо, – признал Квай-Гон.
Глубоко задумавшись, Оби-Ван снова принялся чиститься. Возможно, стоило последовать его примеру – если лицо Квай-Гона было таким же грязным, как руки, значит, он весь перепачкался. Но он не мог игнорировать эмоций, которые кипели в душе Рахары Уик. Он чувствовал ее боль и ее гнев.
Хотя Пакс Марифер был более глух к Силе, чем абсолютное большинство людей, встречавшихся Квай-Гону, он умел определить, что с напарницей что-то не так.
– Что случилось? – с неожиданной мягкостью спросил он. – Рахара?
– Рабы, – бесцветным голосом ответила та. Когда она оторвала лицо от коленей, все увидели, что ее темные глаза полны слез. – Они хотят еще больше рабов. «Цзерке» мало того, что они владеют миллионами и миллионами разумных существ, и детей этих существ, и будущих детей этих детей. «Цзерка» хочет еще большего. Иногда мне кажется, что они хотят поработить всю Галактику.
– Рабство в наказание за преступление – это… унизительно до крайности. – Квай-Гон покачал головой. – Это будет первым вопросом, который я задам Раэлю Аверроссу.
Рахару это заверение нисколько не успокоило:
– Ну да. Унизительно. До крайности. А владеть невольниками, которые родились в рабстве – это как, нормально?
Квай-Гон мягко ответил:
– Конечно нет. В Республике рабство запрещено.
– Но Республика не приказывает «Цзерке» перестать использовать труд рабов, даже в пространстве самой Республики. Она не принимает агрессивных мер, чтобы прекратить незаконные перевозки живой силы через свои границы. Почему?
Несколько долгих мгновений Квай-Гон молчал, обдумывая последующие слова, чтобы ответить честно.
– Джедаи не приказывают Республике делать то или иное. Это мы служим ей, а не наоборот. Но почему Республика бездействует… на это у меня нет хорошего ответа.
Рахара сердито отерла щеку тыльной стороной ладони:
– Если Республика не способна на такое простое и правильное дело, как война с рабством, тогда зачем нам вообще Республика?
Квай-Гон повторил:
– У меня нет хорошего ответа.
Работорговля была одним из зол, существовавших за пределами Республики – одним из пороков тамошней жизни, который Республика даже не пыталась искоренить. Некоторые планеты никогда и не знали другой формы труда. К тому же разные расы относились к рабству по-разному. У людей это понятие имело иной смысл, чем у тех же т’заки, инсектоидов, объединенных коллективным разумом. В языке т’заки слово «свобода» переводилось примерно как «бесцельность».
Но для подавляющего большинства разумных существ рабство было чем-то крайне болезненным, а сама практика выглядела крайне порочной. Квай-Гон понимал, что власть Республики заканчивалась на ее границах… но влияние-то не заканчивалось. Несомненно, это влияние можно было бы использовать почаще, чтобы помогать тем, кто попал в неволю. Почему же это никогда не делалось?
«Эта гниль была с нами с самого начала, – подумал рыцарь. – Неудивительно, что “Цзерка” ею воспользовалась».
Возможно, теперь у него, Квай-Гона, будет власть это изменить?
Рахара как будто немного взяла себя в руки:
– Итак, я правильно понимаю, что вы собираетесь навалять «Цзерке»?
– Если речь о том, чтобы положить конец их чрезмерному влиянию на этой планете, – ответил Квай-Гон, – то да.
– Тогда я хочу тоже принять участие. – Ее улыбка была острой как бритва. – Ничто в этом мире не доставит мне такого удовольствия, как удирающая в ужасе «Цзерка».
Квай-Гон ожидал, что Пакс станет протестовать: что для нее это небезопасно, или что бороться с корпорацией такого размера нелегко, или просто ради протеста. Но он лишь ухмыльнулся, глядя на Рахару:
– Как по мне, будет исключительно весело.
* * *
Когда «Мерикс» высадил их, Оби-Ван и Квай-Гон торопливо зашагали через травянистую равнину к своему кораблю. Пакс и Рахара были неплохими пилотами, но Оби-Вану хотелось полетать самому, пускай даже и в атмосфере.
Хотя, по правде говоря, вот так летать было куда менее здорово, чем мчаться верхом на варактиле…
– Ладно, – сказал Квай-Гон, когда они взошли на борт. – Полетели отсюда.
Оби-Ван вел корабль на малой высоте, над самыми деревьями, а на больших открытых пространствах опускался еще ниже. Сканеры работали в автоматическом режиме, и Оби-Ван подключался лишь для того, чтобы просвечивать в глубину те холмы, в которых могли скрываться пещеры – на этой луне таких было большинство. Квай-Гон долго хранил молчание, которое Оби-Ван воспринимал как подтверждение того, что он все делает правильно.
Как оказалось, он вновь неверно истолковал поведение учителя.
Спустя длительное время, когда они уже почти были готовы возвращаться на Пайджел, Квай-Гон произнес:
– Падаван, ты помнишь, что я тебе говорил о моем сне?
«О нет. Так он все это время сушил себе голову пророчествами?»
– Да, помню, хотя вы особо в детали не вдавались.
– Я видел церемонию подписания договора. – Голос Квай-Гона был тихим и задумчивым. – Так четко, как будто я находился там, или даже еще четче. Однако были и сюрреалистичные элементы: крики, кровь. Я видел свой меч, занесенный как будто для блокирования удара. Однако, быть может, заблокировать я должен был сам договор.
Оби-Ван тщательно подобрал слова:
– Звучит довольно… символично. – Пожалуй, это был самый безопасный ответ. Многие сны были символичными.
Судя по тяжелому вздоху, Квай-Гон уловил неуверенность падавана. Но, похоже, не стал его винить.
– Возможно, это безумие или по меньшей мере гордыня. Полагать, что все это проявления Силы. Что она действует через меня.
– Сила присутствует во всем, учитель. – Уж в этом Оби-Ван был уверен. – Я не могу сказать, имеет ли она какое-то отношение к вашему сну… однако она здесь и направляет нас, нужно только прислушаться.
– Весьма справедливо. Вот только к кому и к чему прислушиваться? Не может ли быть и так, что лучше прислушаться к моему сну?
Оби-Ван призвал всю свою смелость:
– В данный момент ваш сон согласуется с тем, что говорит ваше сознание. Поэтому я не вижу особого конфликта.
Квай-Гон покачал головой, но не в ответ на слова ученика, а, возможно, продолжая какой-то незримый диалог, происходивший в его голове.
– Видения, ниспосланные Силой, всегда имеют более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Если это и впрямь видение… то я должен разобраться, что в нем кроется.
