Я выехал в Западный Берлин, чтобы встретиться с моим добрым знакомым и довольно известным журналистом. В прошлом он несколько лет работал радиокомментатором в РИАС под именем Сэма Йензена, а затем ушел на вольные хлеба, то есть стал свободным журналистом. Такая работа ему нравилась, и он, как сам говорил, «наконец-то обрел независимость и свободу». Он был мне интересен тем, что хорошо знал западноберлинскую журналистскую среду и его почти всегда можно было видеть на приемах, где присутствовала пресса. У меня сложилось впечатление, что он был знаком со всеми журналистами, издательствами в Западном Берлине. Писал он на любые темы, имея только одну цель — прилично заработать. И это у него получалось, как он утверждал, довольно успешно. Хорошо фотографировал, в чем ему помогала гражданская жена, фотограф по профессии, сотрудничавшая с несколькими журналами. Внешне он был худощав, подвижен, всегда в хорошем настроении. Он просто лучился радостью, распространяя ее на окружающих. Есть такие люди, я встречал подобных. Великолепный рассказчик и анекдотист.

В конце нашей встречи Сэм сказал, что должен быть на пресс-конференции по случаю открытия в Западном Берлине двух птицеферм, каждая мощностью в 125 тысяч кур-несушек. Я спросил, как такое вообще возможно. Подобные хозяйства могут существовать только далеко за пределами города, так как продукт отхода от птицы — гуано — настолько зловонен и ядовит, что никто еще в мире эту проблему не решил.

— А мы решили, — лихо ответил Сэм. — Если хочешь, поедем со мной. Сам в этом убедишься.

Вскоре мы очутились на пресс-конференции. Действительно, в результате ознакомления с красочно оформленными стендами, снабженными соответствующими пояснениями и графическими схемами, а также после посещения одной из высоченных башен-птицеферм все выглядело вполне реально. На 125 тысяч кур-несушек всего 12 человек обслуживающего персонала. Все автоматизировано. Отопление отсутствует за ненадобностью, так как выделяемое птицей тепло полностью обеспечивает нужную температуру воздуха в помещении. Птица находится в специальных клетках-боксах каждая и в таком узком пространстве, что остается практически без движения, зажатая с двух сторон. Перед ее головой с заданной скоростью движется лента с увлажненным кормом. С задней стороны движется в противоположную сторону лента, транспортирующая яйца и биологические отходы. Учитывая, что курица находится без движения и солнечного света, в каждое яйцо на выходе специальным автоматом впрыскивается витамин «А», который не вырабатывается в организме несушки при отсутствии естественных условий, то есть светового дня, солнца, даже при наличии специальных ламп. Фиксируется каждое яйцо. Если несушка пропускает два-три яйца, она поступает на забой, который производится на верхнем этаже. Таких кур ежедневно несколько тысяч. Тушки забитой птицы обрабатываются без участия человеческих рук, они поступают последовательно на ниже расположенные этажи и в конечном итоге попадают в приготовленные лотки в обработанном виде, а внутренности, головы и перо проходят специальную обработку и прессуются в брикеты для дальнейшего использования в виде сельскохозяйственных удобрений.

Ученые подсчитали, что для нормального восстановления организма курицы, способной нести яйцо, ЕЖЕДНЕВНО требуется не более четырех часов сна. В это время отключается освещение и в динамиках звучит классическая музыка, в основном произведения Моцарта. После сна через динамики воспроизводятся призывные горловые звуки и щелканье клювом, издаваемые петухами, которые призывают кур к найденному ими корму, как это и происходит в естественных условиях крестьянского хозяйства. Специалисты утверждали, что эффект от всего этого потрясающий.

Присутствовавшие на пресс-конференции были также ознакомлены с производством бройлеров. Оказывается, чтобы максимально быстро достичь нужного веса и не истратить ни одного лишнего зернышка, глаза каждого петушка закрывались прикрепленным к верхней части клюва одноразовым непрозрачным пластиковым пенсне, стоимостью в один пфенниг. Это делалось для того, чтобы будущий бройлер-петушок, от рождения боец, не видел перед собой врага — другого сородича, а только корм под своими лапками. То есть не было причин для драк, а стало быть, вес сохранялся и преумножался.

И самое главное — была решена проблема защиты окружающей среды, тем более в черте большого города. Разработанные итальянской фирмой особые системы обработки воздуха обеспечивали полную фильтрацию. Запах гуано полностью исчезал. Примечательно, что энергозатраты и вообще все экономические расходы были значительно ниже обычных при таком объеме производства.

На следующий день я доложил послу, как я считал, интересную информацию для нашего торгпредства. Посол внимательно меня выслушал, задавая попутно уточняющие вопросы. Потом с моей помощью изучил полученный на пресс-конференции рекламный материал и неожиданно сказал:

— Немедленно составьте подробную справку и переведите полученные буклеты. Надо срочно направить этот материал в ЦК и МИД.

— Петр Андреевич, — взмолился я, — я же не сельхозник. Пусть это сделает торгпредство. Я только могу курицу зарезать и съесть.

Но посол остался неумолим. И вопрос был закрыт. При этом он сказал, что посольство оперативнее доведет до Центра эту полезную информацию, чем торгпредство.

Спустя несколько месяцев, когда я в отпуске зашел в «родной» Третий европейский отдел МИД, раздался дружный хохот. Комментарии были излишни. Я сам смеялся вместе с товарищами. Все равно всем было и так ясно, что указания посла, если не можешь доказать обратное, следует выполнять. Однако смеялись надо мной и вместе со мной напрасно. Через год посол мне рассказывал, что наша информация о «курочке рябе» была с интересом изучена в сельхозотделе ЦК и в каком-то подмосковном хозяйстве некоторые идеи из нашей информации были успешно внедрены в производство. Взяли ли там за основу музыку Моцарта или нашу легкую эстрадную, мне не известно.