Глава 61
Старые тигры
двадцать шестой год, двенадцатый месяц
Тайная встреча лидеров Равнинного и Горного кланов, первая за двадцать пять лет, состоялась воскресным утром в штаб-квартире Кеконского нефритового альянса, в неизменно нейтральном Храмовом квартале.
Первоначально КНА занимал приземистое, квадратное и ничем не примечательное здание. После взрыва взамен ему на средства правительства и кланов построили гораздо более заметное сооружение – десятиэтажное здание из стали и зеленого мрамора, затмившее даже древние каменные колонны и черепичные крыши находящегося неподалеку храма Божественного Возвращения. Демонстрация того, что никакая атака не может уничтожить или умалить влияние кланов.
Когда в назначенное время Хило, Шаэ и Нико прибыли на место, там их уже ждали Айт Ато и его спутники, как и четверо монахов из храма Божественного Возвращения, стоящие у дальней стены со сложенными под длинными зелеными рясами руками.
Горные встали, и Айт Ато коснулся ладонями лба в настороженном приветствии.
– Коул-цзен.
– Ато-цзен, – ответил Хило с легким поклоном. – Надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас по имени. Мне трудно произносить фамилию Айт по-дружески, поэтому лучше ее не использовать, если мы хотим установить хорошие отношения.
– Я не возражаю, – ответил Ато. – Все равно большинство людей называют меня именно так.
Хило много раз видел Айта Ато в газетах и по телевизору, но никогда еще не встречался с ним лицом к лицу. Ато и впрямь был красив, как и на телеэкране, почти как кинозвезда Дэнни Синцзо. Линии из крохотных нефритовых камушков вдоль бровей подчеркивали большие глаза, хотя лицо выглядело усталым и из-за громадного напряжения, которое молодой Колосс испытывал в последние два месяца. Его нефритовая аура была плотной и слегка дерганой, неровной по краям.
Ато представил своего Шелеста, крепко сбитого бородача по имени Кобен Опон, и мускулистого Штыря с расплющенным носом – своего кузена Сандо Кина.
– Все детство мне внушали страх и ненависть к вам, Коул Хилошудон, – признался Ато. – А теперь я разговариваю с вами как Колосс с другим Колоссом. За долгие годы вы нанесли Горным серьезный ущерб. Но при этом ожесточенно боролись бок о бок с нами против преступников, кланоненавистников и ненасытных иностранцев. Ваш сын погиб, чтобы предотвратить войну между нашими семьями. Вы убедили Ийло признаться и вынудили тетю Маду уйти с поста Колосса. И вот вы здесь, чтобы обсудить договор о дружбе. Так что, по правде говоря, я не знаю, как к вам относиться, считать вас врагом или союзником.
– Надеюсь, я не буду ни тем, ни другим, Ато-цзен. – Хило тоже не знал, как относиться к Айту Ато. Казалось невероятным, что человек, к которому всю жизнь было приковано внимание прессы, все равно остался совершенным незнакомцем, когда речь шла о его подлинных способностях. – Вы пригласили меня, чтобы обсудить будущее наших кланов. Но я не имею отношения к будущему своего клана. Я пробыл Колоссом Равнинных двадцать семь лет и очень скоро собираюсь уйти на покой и передать свой пост племяннику. Я попросил его вести эти переговоры от имени нашего клана. Таким образом, любое заключенное сегодня соглашение будет нацелено в будущее, а не в прошлое.
Неожиданное заявление Хило удивило Ато, и он повернулся к Нико с настороженным, но довольным выражением лица.
– В последний раз наши пути пересекались довольно давно, Коул Нико-цзен. С тех пор мы оба через многое прошли. Простите, если в прошлом я был невыносимым и напыщенным фанфароном. Как я тогда говорил, надеюсь, мы сможем работать вместе и не следовать примеру старших. И я до сих пор на это надеюсь.
Перед встречей Нико несколько вечеров совещался с родными, готовясь к тому, что его ожидает, к любому вопросу, который может возникнуть на переговорах с Горными. Он шагнул вперед, встал рядом с Хило.
– Я пока еще не Колосс, Ато-цзен, – скромно, но уверенно произнес он, – и мне еще предстоит доказать, что я достоин доверия семьи. Так что вместе со мной на переговорах будут сидеть дядя и тетя, и окончательное решение за ними. Однако хочу сказать, что не держу зла против вас или семьи Кобенов, даже за смерть брата. Я искренне надеюсь, что мы положим конец долгой войне.
Упоминание Рю застало Хило врасплох, впрочем, как и Айта Ато. Хило Почуял, как аура молодого Колосса запульсировала неуверенностью и опасениями, а Шаэ окинула обоих быстрым и пронизывающим взглядом. Аура Нико не изменилась. Невозможно было понять, что творится у него внутри, как всегда бывало в детстве, когда он погружался в мрачное настроение. Хило не знал, искренне ли говорил племянник о своих надеждах или вспомнил о смерти Рю, чтобы получить преимущество над Ато и Кобенами, как бы говоря: «У меня есть причины вас ненавидеть, но я решил их отбросить».
– С самого моего рождения мою судьбу определяла война кланов, из-за которой погиб мой отец, – сказал Нико. – В этом у нас много общего, Ато-цзен, – нашу судьбу определили люди, которых мы не знали. Быть может, мы сумеем сбросить этот груз.
Айт Ато изучил Нико со сдержанным оптимизмом и уважением.
– Надеюсь на это, Коул-цзен.
Шестеро Зеленых костей расселись за столом. И тут Сандо Кин заметил, что кое-кого не хватает. Он наклонился к Ато:
– А где же Штырь Равнинных?
– Я попросил его не приходить, чтобы мог присутствовать Нико, и число участников осталось равным, – ответил Хило. – Лотта Цзина здесь нет, но, как бывший Штырь, я могу говорить от имени боевой стороны клана.
И он не солгал. Даже Зеленые кости с более сильным Чутьем, чем у присутствующих, не могли бы Почуять ложь.
Хило подождал, когда они переключат внимание на что-нибудь другое, незаметно сунул руку в карман и нажал на кнопку телефона, отправляя заранее набранное сообщение.
* * *
Лотт Цзин сидел на переднем пассажирском сиденье черного «ZT Браво» в квартале Община, глядя на стоящий в конце улицы дом через мощный бинокль. Вокруг здания наматывали круги две Зеленые кости – охрана, но выглядели они скучающими. Лотт держал дом под постоянным наблюдением, но так, чтобы его Зеленые кости находились вне зоны действия даже самого сильного Чутья, и полагался на Белых крыс без нефрита, которые могли подобраться поближе.
Накануне вечером Айт Мада встретилась со своим бывшим Шелестом Иве Калундо за ужином в принадлежащем Горным ресторане неподалеку. Потом она вернулась в дом и с тех пор не выходила. Лотт предполагал, что внутри есть еще два охранника, вряд ли больше. В конце концов, это территория Горных, людям Айт не о чем беспокоиться. Лотт и Фин сидели в неприметной «ZT Браво» только вдвоем, поскольку красная «Люмецца скорпион» Лотта была слишком узнаваема, а Фин успел бы Почуять патруль, прежде чем патруль Почует его.
Пейджер Лотта запищал, и Штырь посмотрел на него. Это был сигнал, которого они ждали: короткий набор цифр, означающий, что Хило, Шаэ и Нико находятся в здании КНА вместе с Айтом Ато и его людьми и Лотту пора начинать.
Он позвонил по сотовому. Хами Ясу немедленно ответил.
– Пора, – сказал Лотт.
– Будем через пять минут, – сказал Кулак.
Две машины с Зелеными костями ждали на парковке у границы района, в Старом городе. После их прибытия они все вместе ворвутся в здание с разных сторон, убьют Айт Маду и ее охрану и быстро вернутся на территорию Равнинных. Если все пойдет по плану, они застанут Айт врасплох и операция займет всего несколько минут.
Лотт ощупал ножны с саблей, лежащие на коленях. На первый взгляд задача не выглядела сложной. Четыре телохранителя и Айт Мада против десяти самых лучших Зеленых бойцов Равнинных. Айт Мада носила больше нефрита, чем любая другая кеконка, но ей уже было за шестьдесят. Нефрит не предотвращает старение, и пожилому человеку попросту не хватит физических сил и скорости, чтобы воспользоваться возможностями нефрита, тем более в схватке с бойцами на сорок лет моложе. И все-таки Лотт волновался. Айт уже пережила несколько покушений на убийство. Она выстояла в дуэли против Коул Шаэ. А после того как ей воткнули нож в шею, выпрыгнула в окно и уцелела. Она казалась легендой, человеком, которого невозможно убить.
К тому же ей на помощь могут подоспеть другие Зеленые кости Горных. А еще могут вклиниться зеваки. Или в доме есть еще охранники, о которых не знал Лотт, потому что они припарковались слишком далеко, и даже Фин не Чуял, сколько людей внутри. Лотт молча помолился богам. Обычно он не любил рисковать понапрасну. Он знал, что не обладает особыми талантами, однако благодаря удаче, трудолюбию и ответственности достиг высокого поста Штыря, и никто не сомневается в его способностях выполнить порученное дело. Теперь на него рассчитывает Колосс, доверив ему эту важную операцию.
Фин завел двигатель. Через минуту мимо них с ревом промчались два внедорожника «Победитель STX».
– Это они, – сказал Лотт. – Пора.
Фин нажал на педаль газа, машина рванула вперед и, скрипнув шинами, остановилась перед домом, позади остальных. Лотт рывком распахнул дверь и выскочил из машины.
Два охранника в патруле уже пару секунд назад Почуяли беду и бросились к двери. Они вытащили пистолеты «анкев», но противники были вооружены куда лучше. Горных встретили очередями из выставленных в окна первого внедорожника автоматов. Горные выбросили мощную волну Отражения, так что пули отскочили к стенам дома, разбив окна и изрешетив сайдинг. Один охранник не успел включить Броню, и пули прошили ему колени. Он с воплем рухнул, схватившись за ноги.
Во время краткой паузы после первого залпа Зеленые кости Равнинных выскочили из машин, кто с автоматами, а кто с саблями, и через секунду набросились на охранников. Суйо и Хами почти в упор расстреляли лежащего на земле, его Броня не выдержала натиска, и тело дергалось как от ударов молотом. Цзуэн Дин с Легкостью прыгнул на второго патрульного, нацелившись саблей в голову для смертельного удара. Когда охранник поднял свой клинок, чтобы отразить атаку, второй близнец, Цзуэн Ритто, с Силой бросился вперед и в мгновение ока вспорол ему живот.
Лотт и Фин промчались по лужайке мимо дерущихся. Опасаясь ловушек, Фин взорвал замок на двери выстрелом, а Лотт Отражением выбил дверь. Оба включили Броню, но, когда дверь распахнулась, прихожая оказалась пуста. Никакой натянутой проволоки, ведущей к гранате, ничего не взорвалось. Лотт уже хотел вбежать внутрь, но Фин крикнул:
– Стой!
Лотт с тревогой повернулся к Первому Кулаку. Фин постучал пальцем по виску и показал на лестницу:
– Ты Чуешь? Ничего. Там никого нет.
Штырь осторожно шагнул вперед с метательными ножами в руке, изо всех сил напрягая Чутье. Фин был прав. Лотт не Чуял в доме ни одной нефритовой ауры.
– Это невозможно! – воскликнул он. – Мы же видели, как вчера Айт вошла в дом, и следили за ним всю ночь и все утро. Никто не входил и не выходил.
Никто не сомневался в Чутье Фина, но они все равно обыскали дом. Он был пуст.
Все говорило о том, что Айт Мада находилась здесь совсем недавно – посуда на кухне, продукты в холодильнике, одежда в спальне, – но в доме никого не было. Задняя дверь заперта. Равнинные окружили дом и не сомневались, что никто не вылез в окно. Айт и ее телохранители попросту испарились.
Кипя от ярости и все еще не веря своим глазам, Лотт вернулся на лужайку перед домом и присел рядом с лежащим на земле охранником. Тот был еще жив, хотя с вывороченными кишками долго бы не протянул.
– Айт была здесь, – сказал Лотт. – Как она ушла?
Охранник не ответил. Его лицо было мертвенно-бледным и покрыто испариной, а взгляд расфокусирован. Лотт встал и поставил ногу на вспоротый живот раненого, так что тот завопил от боли. От крика Лотт поежился, но иногда невозможно избежать жестокости. Он ждал, пока раненый не остановит на нем взгляд.
– У Суйо прекрасная Концентрация, – сказал Лотт, подзывая Первого Кулака. – Скажи мне, как выбралась Айт и куда она делась, и он мгновенно избавит тебя от боли. А иначе я брошу тебя в машину и попрошу его приостановить кровотечение, чтобы ты мучился еще несколько часов.
– Туннель, – простонал раненый. – Я не знаю, куда она пошла, но этот дом… раньше был убежищем движения «За будущее без кланов». Под прачечной… есть туннель.
– Проклятье, – выдохнул Лотт и обратился к Суйо: – Спаси его, если сумеешь, а не сумеешь, так прикончи. – Он дал указания Фину и половине Зеленых костей найти туннель и пройти по следам Айт. Другой половине людей он велел сесть в машины и ехать за ним. – Нужно добраться до здания Кеконского нефритового альянса.
* * *
Айт Ато наклонился к своему Шелесту и тихо посовещался, а потом снова повернулся к остальным:
– Мы согласны с тем, чтобы официально объявить остров Эуман нейтральной территорией, там не должен больше добываться нефрит, ни на земле, ни в море. Устроим там национальный парк, чтобы уберечь остров от возможной эксплуатации и в будущем. Но как вы предлагаете поступить с иностранцами?
Нико тоже посовещался с Шаэ, прежде чем ответить:
– Судя по тому, что мы знаем о расследовании деятельности «Анорко» и ее руководства, похоже, компания будет признана банкротом и продана. Ее активы включают существенные запасы нефрита. Уверен, мы все хотим вернуть нефрит на Кекон, чтобы им не завладели другие иностранные компании или преступные группировки. – Когда Ато и его люди кивнули, Нико продолжил: – У Шелеста есть предложение.
«Когда ты сомневаешься, предоставь говорить своей тете. Она ввернет что-нибудь умное, а ты тем временем понаблюдаешь за их реакцией и подумаешь», – напутствовал его Хило перед встречей.
Шаэ подалась вперед:
– Если и Горные и Равнинные попробуют выкупить нефрит «Анорко», мы опять можем перессориться, торгуясь за лучшую цену, и вцепимся друг другу в глотки. Предлагаю нашим кланам создать совместное предприятие под эгидой Кеконского нефритового альянса, чтобы купить запасы «Анорко» и распределить их таким же образом, как нефрит с рудников, – в равных долях между кланами Зеленых костей, школами, храмами, врачами и государственной казной.
Хило трудно было сосредоточиться на самых значительных и важных переговорах, которые когда-либо вели Горные и Равнинные. Он незаметно посмотрел на часы. В эту минуту Штырь вел отряд сильнейших Кулаков клана в атаку на дом Айт Мады.
– Выглядит разумным, – отозвался Ато. – Но не возникнут ли сложности с эспенским правительством после того, что этим летом произошло с бойцами «Ганлу»? – Ато посмотрел на Хило: – На всякий случай уточню. Я восхищаюсь вашим поступком, Коул-цзен. Вы сделали громкое публичное заявление. По телевизору смотрелось грандиозно. Честно говоря, мне жаль, что не я это придумал. Хотя, конечно, в то время я был не в том положении, чтобы высказываться подобным образом.
Хило снова вернулся к разговору:
– Не волнуйтесь насчет «Ганлу», – сказал он. – Что касается эспенского правительства, то оно с радостью сделает вид, будто ничего не случилось.
– Эспения уже запоздала с выполнением своего обещания сократить военное присутствие в других странах, а гражданские протесты и гибель невооруженных мирных граждан не играют ей на руку, – добавила Шаэ. – Если кланы сплотятся в этом вопросе, мы окажем на эспенское правительство еще более сильное давление.
– В наших общих интересах совместно выступить против обнаглевших иностранцев, но стоит обсудить и другой важный вопрос – как мы будем вести себя на зарубежных рынках, – отозвался Айт Ато.
У Хило завибрировал телефон. Колосс отключил звук, незаметно вытащил мобильный из кармана, открыл его и быстро бросил взгляд на маленький зеленый экран. Там были две строчки текста от Лотта Цина: «Сбежала. До нашего прибытия».
Хило захлопнул телефон и сунул обратно в карман. Потом откинулся в кресле и медленно вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, чтобы не выдать ярость и волнение.
Нико полностью сосредоточился на разговоре с Кобенами, как и должен был, и не заметил перемен в дядиной ауре. Чутье никогда не было сильной стороной Нико. Однако Шаэ вопросительно и с подозрением посмотрела на Хило. Даже без нефритовых способностей его сестра поняла: что-то не так.
В голове у Хило загудело. Будь прокляты боги! Айт Мада вечно на шаг впереди, даже сейчас, после публичного унижения, лишившись поддержки, постаревшая и отстраненная от власти, но по-прежнему непобежденная, по-прежнему не мертвая. А значит, старая стерва еще в игре, пытается найти способ добиться желаемого и убрать всех, кто стоит у нее на пути. Где бы она сейчас ни была, она все еще угроза для Равнинных, для семьи.
Посовещавшись с Шелестами, Нико и Ато согласились, что больше не будут мешать друг другу расширять бизнес за рубежом. Равнинные позволят Горным открыть филиалы в Эспении и не будут нападать на их людей и предприятия, ни напрямую, ни с помощью союзников. В обмен Горные окажут ту же любезность Равнинным, позволив им утвердиться в Шотаре, Югутане и островах Увива, где Горные доминировали несколько десятилетий.
И, наконец, они перешли к главному – решению, которое скрепит мир между кланами: договору о дружбе между Кобенами и Коулами. Поскольку о встрече попросили Кобены, ожидалось, что они и приступят к этому вопросу. Однако Хило заметил, что Ато до сих пор колеблется. Ему нужны были более твердые заверения со стороны Коулов, ведь у него были причины им не доверять.
Ато откашлялся.
– У вас нет невесты, Коул Нико-цзен? – спросил он.
Вопрос застал Хило врасплох, но Нико ответил, не моргнув глазом:
– Нет. Пока нет.
– Раз наши семьи надеются стать друзьями, может быть, вы не сочтете наглостью с моей стороны, если я представлю вам несколько своих кузин примерно вашего возраста. – Он опасливо покосился на Хило. – С разрешения вашего дяди, разумеется.
Хило прищурился:
– Насколько я знаю, Кобены придерживаются традиционных ценностей, но сердцу не прикажешь.
– И все же я с радостью познакомлюсь с вашими кузинами, – без колебаний и без тени улыбки сказал Нико. – Дядю волнует, буду ли я счастлив, но я отношусь к этому более практично и не так разборчив, как большинство мужчин.
– Я рад, что вы готовы рассмотреть мое предложение, – откликнулся Ато. – В конце концов, слова, деньги и даже нефрит не связывают людей так же крепко, как семейные узы. Это осталось неизменным и в современном мире, правда?
Ато встал, его Штырь и Шелест поднялись вслед за ним. С церемониальной неспешностью молодой Колосс положил свою саблю на стол перед Нико. Великолепная сабля покоилась в прекрасных резных ножнах, а черную рукоятку украшала нефритовая инкрустация.
– Коул-цзен, – сказал Ато, обращаясь ко всем Коулам, – как Колосс Горных, я предлагаю вам свою дружбу, честь моей семьи и силу моего клана. Мой клинок к вашим услугам.
Нико, Хило и Шаэ тоже встали. Нико положил на стол перед Айтом Ато классическую саблю из белой стали работы Да Танори с пятью нефритовыми камнями в рукоятке. Когда-то она принадлежала его отцу.
«Лан, ты это видишь?» – подумал Хило, и его грудь сжали тиски. Много лет назад Лан мечтал именно об этом. Равнинные достаточно окрепнут, чтобы разговаривать на равных с любыми соперниками. Подлинный мир между кланами, равный с равным.
Чушь. Что-то было не так. Хило ощущал какое-то призрачное мерцание на периферии Чутья, а может, дело было в ужасном открытии, что Айт Мада опять его переиграла, после всех жертв, на которые пошла его семья, после стольких лет напряженных усилий всего клана, хитроумных ловушек и решительных действий. Теперь Шаэ то и дело поглядывала на него. Несмотря на попытки Хило выглядеть спокойным, другие Зеленые кости не могли не Почуять напряжение в его нефритовой ауре. Нико посмотрел на него:
– Дядя?
Хило выдавил улыбку:
– Для меня сейчас трудный и очень чувствительный момент. Надеюсь, вы поймете. Я всю жизнь боролся с Горным кланом, и мне тяжело принять происходящее, даже если я с этим согласен. Я рад, что поручил Нико вести переговоры.
Его искреннее объяснение удовлетворило всех, за исключением Шаэ. Ее взгляд задержался на Хило еще на мгновение, после чего она вернулась к разговору. Хило напряг Чутье, проникнув за пределы здания, на улицу. Снаружи несли караул Зеленые кости из обоих кланов и не происходило ничего необычного. Хило вернул фокус обратно и внимательно прощупал Чутьем каждого в комнате по очереди.
Нико повторил слова Ато:
– Как сын Колосса, я предлагаю вам свою дружбу, честь моей семьи и силу моего клана. Мой клинок к вашим услугам.
Зеленые кости не дают так запросто заверения в дружбе, скрепленные обменом личными саблями. Этот ритуал означает, что они не хотят воевать друг с другом, по крайней мере прежде, чем исчерпают все другие способы разрешения проблем и вернут саблю обратно, как символический жест прерванной дружбы, потому что немыслимо взять у воина саблю и наброситься с ней на него – это равнозначно краже. С этой минуты любой, кто нападет на Кобенов, станет врагом Коулов, и наоборот. Одна семья придет на помощь другой, если та попросит.
Практическим же результатом этого обещания в ближайшее время будет помощь Равнинных Кобенам в подавлении любого мятежа с участием сторонников Айт Мады или еще кого-нибудь, и поддержка в качестве правящей семьи Горного клана. Сейчас Ато нуждался в этом больше всего на свете, даже если ему пришлось унизиться перед Коулами.
Ато сверкнул улыбкой кинозвезды, хотя его глаза остались серьезными.
– Я не похож на свою тетю, – сказал он. – И не стыжусь это признать. Я не считаю, что один клан должен одолеть другой, и буду стараться положить конец долгой вражде кланов. Клянусь небесами и нефритом.
Нико кивнул.
– В детстве все ждали, что однажды я буду с вами на равных, Ато-цзен, и меня это тяготило. А теперь я рад, что мне представилась такая возможность. Однако пока я лишь готовлюсь стать Колоссом, поэтому могу говорить от имени клана только с благословения дяди.
Он повернулся к Хило.
Тот пристально посмотрел на Ато и кивнул.
– Клянусь небесами и нефритом, – сказал он, выхватил пистолет и дважды выстрелил.
* * *
Пули прошли через плечо Ато и врезались в стоящего за ним монаха. Его мозги забрызгали стену. Автомат «фуллертон», который монах начал поднимать под длинной зеленой рясой, выпал из его рук и клацнул по полу. Все сидящие за столом резко развернулись, и Шаэ заметила в глазах брата ярость и мрачное понимание.
Другие монахи открыли огонь.
Сандо Кин бросился на кузена и толкнул Ато под стол. Предназначенные для молодого Колосса пули разорвали спину Сандо. Хило снова выстрелил и попал второму монаху в грудь, а потом начал разворачивать волну Отражения – оставшиеся два стрелка прицелились в него. Но вдруг понял, что в тесном помещении Отраженные пули заденут Нико и Шаэ.
Хило развернулся и бросил волну Отражения племяннику в грудь, швырнув его на пол. Пули со свистом прорезали воздух и вошли Хило в бок.
Шаэ увидела падение брата словно в замедленной съемке. Позже она не вспомнит ничего другого. Как она бросилась под стол. Как охранники ворвались в комнату с оружием наперевес и Кобен Опон крикнул им, чтобы убили оставшихся двух монахов, которые вовсе не монахи. Она запомнила, только как дернулся Хило, а пистолет выпал из его руки, как плечи ее брата ударились о стену и он сполз на пол.
Из ступора Шаэ вывел крик – прямо рядом с ней, под столом. Ато вылез из-под Сандо Кина, схватил обмякшее тело кузена, сжимая его лицо ладонями, и причитал:
– Нет, нет, нет, нет…
Шаэ на четвереньках подползла к Хило. Он привалился к стене, вытянув ноги перед собой, словно отдыхал после тяжелого дня. Его лицо исказила боль. Шаэ в ужасе смотрела, как его рубашку и брюки заливает кровь, собираясь в лужицы на деревянном полу, у ее коленей.
– Хило…
Больше она ничего не сумела выдавить.
К ним подполз Нико. Он посмотрел на дядю и в ужасе замер. И тут Шаэ увидела, как из-под хладнокровной и решительной личности, в которую превратился ее племянник, проступил другой человек. Тот самый перепуганный малыш из аэропорта, везде следующий за ней по дому, в смятении цепляясь за ноги.
– Нико… – Когда он не ответил, Шаэ крикнула: – Нико! – Он посмотрел на нее полными страха глазами. Шаэ схватила его за руки и прижала их к ранам Хило. – Ты помнишь медицинскую Концентрацию? Попытайся остановить кровотечение. Я вызову «Скорую».
Она схватила свою сумочку и стала рыться в ней трясущимися руками в поисках телефона. Где же он? «Боги, умоляю вас, умоляю…» Мысли невольно перешли в молитву. И наконец Шаэ нащупала телефон и стала набирать номер «Скорой».
Хило яростно затряс головой и схватил ее за блузку, с силой зажав пальцами ткань.
– Отвези меня домой, Шаэ.
– Тебе нужно в больницу.
Хило снова покачал головой:
– Я не хочу умирать в больнице.
– Ты не умрешь, – сказала она.
– Шаэ, – тихо произнес Хило, – я не чувствую ног. Я хочу домой. Хочу увидеть Вен. Прошу тебя, Шаэ.
Она расплакалась, сама того не ожидая, – перед глазами вдруг все расплылось, а грудь сдавило. Хило сжал ее крепче, с нетерпением:
– Ты же мой Шелест, в конце концов!
Внезапно их окружили Зеленые кости Равнинных. Среди них был и Лотт Цзин. Когда он приехал? Как здесь появился? Шаэ не знала. Штырь смотрел на них сверху вниз с пепельно-серым лицом. Потом он резко отодвинул Нико и крикнул:
– Суйо!
К нему подбежал Кулак, опустился на колени и начал Концентрироваться, а Лотт и еще несколько человек зажимали раны.
– Отвезите меня домой, будьте вы прокляты! Это приказ Колосса, говнюки! – корчась от боли, раздраженно выкрикнул Хило.
– Делайте, как он говорит, – прошептала Шаэ. А потом тоже крикнула: – Выполняйте приказ!
Несколько Кулаков подняли Хило и вынесли его из здания. Он обмяк, и весь путь до припаркованной рядом с домом «ZT Браво» за ними тянулась кровавая дорожка. Хило положили на заднее сиденье. Он дышал неровно, закрыв глаза. Нико сел рядом и положил голову Хило на колени. Шаэ привалилась к двери переднего сиденья, прижавшись головой к стеклу, словно это не машина, а спасательный плот.
Лотт с бешеной скоростью гнал домой. Из этой поездки Шаэ запомнила только одно – голос Нико, совсем тихий, едва слышный.
– Папа, – взмолился он, – не покидай меня.
Хило не ответил.
Когда машина остановилась перед главным домом Коулов, у двери уже ждал Анден. Наверное, кто-то ему позвонил, рассказал, что случилось, и велел приготовиться. Но все равно при виде Хило Анден резко качнулся, словно получил удар в лицо. Он положил руку на открытую дверь машины, чтобы сохранить равновесие. А затем приступил к работе. Хило еще не успели вытащить из машины, а Анден уже изо всех сил Концентрировался, чтобы остановить кровотечение и поднять температуру тела. Хило потерял сознание и лежал с закрытыми глазами, его лицо стало похоже на восковую маску.
Вен подбежала к двери, увидела мужа и рухнула на землю, завывая, как раненый зверь.
– Я не хирург! – заорал Анден на Шаэ.
– Разве теперь это имеет значение? Просто сделай, что он хочет.
Хило положили на кровать, и Анден лихорадочно пытался поддерживать в нем жизнь и облегчить боль. Время от времени он выкрикивал приказы, и остальные бросались на помощь или приносили все необходимое. По городу уже прошла молва о случившемся, и Равнинные начали молча собираться перед воротами поместья. Кулаки и Пальцы, Барышники и Фонарщики. Подъезжали машины, так что на дороге стало тесно. У ворот соорудили импровизированный алтарь и зажгли плошки с благовониями.
Лотт Цзин ненадолго вышел из дома и снова вернулся с новостями. Все горожане потрясены. В Горном клане творится что-то невообразимое. Айт Ато жив, но Штырь погиб, а Шелест находится в критическом состоянии после пулевого ранения в грудь. Четырех монахов из храма Божественного Возвращения нашли связанными, с кляпами во рту, запертыми на лестнице парковки рядом со зданием Кеконского нефритового альянса. Четверо стрелков, переодевшихся в рясы и занявших место монахов на встрече кланов, оказались бывшими бойцами «Ганлу», недавно потерявшими работу. Один из четырех наемников умер не сразу и успел признаться, что их нанял Иве Калундо, пообещав огромную сумму денег, если они убьют всех в комнате.
– Им велели дождаться, когда Колоссы принесут клятвы в дружбе и обменяются саблями, – сказал Лотт. – Айта Ато им приказали убить первым.
Шаэ сидела на кухне, обняв себя руками, и смотрела в пространство. Айт Мада шепнула имя собственного племянника! Она и не собиралась передавать пост Колосса Ато, лишь обольстила Кобенов обещаниями. В тот день, когда Айт Мада сидела напротив Шаэ и пила чай, разговаривая о жертвах и будущем, об окончании долгой вражды и пользе, которую это принесет стране, Айт решила отказаться от поста Колосса ради последней возможности – Коулы и Кобены соберутся вместе в одной комнате, обсуждая будущее после ее отставки. После их гибели Айт Мада заявила бы, что Кобены предали клан, поклявшись в дружбе Коулам. Тогда она поставила бы Колоссом своего истинного наследника, Иве Калундо, и правила бы за его спиной.
В кабинете зазвонил телефон, и Лотт поднял трубку.
– Ее взяли, – сообщил он, завершив разговор.
Фин и его бойцы вышли через туннель из дома Айт в жанлунское метро. К тому времени Кобены тоже начали охоту. Айт Маду искали все Зеленые кости города, но через час она сама вернулась в поместье и как ни в чем не бывало прошла в свой кабинет. Там ее и нашли Горные.
– Говорят, она не пыталась сбежать и не сопротивлялась, – сказал Лотт.
– Естественно, – кивнула Шаэ.
Айт Мада ни за что не покинула бы Жанлун как обычный преступник и не стала бы бесцельно терять время на борьбу. Узнав, что ее племянник и Коулы живы, она сдалась, понимая, что проиграла финал.
Благодаря Хило. Потому что старые тигры хорошо знают друг друга.
Анден спустился по лестнице. Он был бледным и выглядел постаревшим, с темными кругами под глазами.
– Я сделал все, что мог. Остановил кровотечение, поставил капельницу, стабилизировал температуру и давление. Он принял тонну обезболивающих. – Анден потер лицо ладонью и посмотрел на заплаканных родственников. – Он протянет еще несколько часов, может, до утра. Одна пуля прошла через позвоночник, а другие разорвали внутренние органы. Сейчас он в сознании, но это ненадолго.
Анден сел рядом с Цзируей на диван и закрыл лицо руками.
Шаэ пошла проведать брата. Вен и Нико сидели по обе стороны его кровати. Все тело Хило было замотано бинтами. На неестественно белой коже ключиц ярко выделялись строчки нефритовых камней. Коснувшись плеча Хило, Шаэ чуть не отпрыгнула от потрясения, настолько сильно изменилась его аура – гладкая, яркая река превратилась в мрачный ручеек. Однако его глаза были открыты, а взгляд осмысленный.
– Дайте мне поговорить с Шелестом минутку наедине, – сказал он жене и племяннику.
Когда Вен и Нико ушли, Шаэ села у изголовья кровати. В голове роились тысячи слов, полностью закупорив горло.
– Ато жив? – спросил Колосс.
Шаэ кивнула и рассказала ему все, что знала.
– Айт шепнула все наши имена. Она ушла в отставку и передала власть Кобенам, только чтобы их одурачить. Чтобы одурачить меня.
Хило слабо улыбнулся:
– Но у нее ничего не вышло. С ней покончено. Это была ее последняя попытка, и в конце концов она до меня добралась. Но не до всех нас. Вот что важно. – Он облизал губы. Его глаза слегка остекленели, но сверкнули, когда Хило пристально посмотрел на Шаэ. – Ты должна помочь Нико. Помочь ему стать лучше. Как Колоссу и как человеку. Помоги ему, как помогала мне.
– Ты же знаешь, что помогу, – ответила Шаэ.
Хило закрыл глаза. Шаэ приложила ладонь к его груди и слушала его тяжелое дыхание.
– Хочешь передать что-нибудь Лану? – спросил он.
Шаэ покачала головой и наклонилась над ним.
– Пожалуйста, не говори так, Хило, – прошептала она. – Я этого не вынесу. Не представляю, как я останусь одна.
– Ты не одна.
Снаружи послышался шум. Поначалу Шаэ не поняла, что это гул огромной толпы. Она подошла к окну и раздвинула шторы. Лотт Цзин открыл ворота поместья Коулов и впустил Зеленых костей клана, теперь сотни людей стояли на подъездной дорожке.
Шаэ увидела всю семью Цзуэнов, Хами Туму и его сына Яку, Маика Цама. Рядом с Фином Снайпером и Хейцзо, Первым Кулаком Белых крыс, стояли Терун Бин и Барышники. Там был и ее муж с дочерью. Вун обнял Тию за плечи, и оба смотрели на Лотта Цзина, забравшегося на крышу «Княгини империи» перед домом. Когда Штырь поднял руку, голоса всех воинов клана слились в раскатистый крик:
– Клан – наша кровь, а Колосс – его повелитель!
Люди не расходились всю ночь. Время от времени их голоса спонтанно сливались в хор, и они выкрикивали клятву верности. Вен, Нико и Анден вернулись в комнату Хило.
– Почему вы такие мрачные? – сказал он. – Анден постарался на славу, больше ничего не болит.
Он немного поговорил с ними, продиктовал Шаэ письмо к матери, настаивая, что не стоит будить хрупкую старую женщину, причинив ей еще больше страданий. Затем пошутил, что и впрямь – чем сильнее ты веришь в богов, тем ближе к ним становишься, и лично он с нетерпением ждет встречи с Рю. Потом Хило напомнил о том, чего они добились и сколько раз выживали наперекор всему.
– Вообще-то я везунчик, – сказал он.
Он уверял, что постарается продержаться до приезда Цзаи, но в конце концов потерял сознание, не выпуская руки Вен. Другие члены семьи оставили их вдвоем. Шаэ села рядом с Анденом, положив голову ему на плечо, и схватила за левую руку, чтобы воспользоваться его нефритом. Впервые за многие годы она спокойно воспринимала нефрит и пыталась до самого конца Чуять ауру Хило. Когда над Жанлуном занимался рассвет, нефритовая аура Хило угасла.
Через несколько часов из спальни вышла Вен, с головы до пят одетая в белое. Она молча спустилась в сад, где они когда-то поженились, и села под вишней во дворе, чтобы оплакать своего мужа.
