Глава 60
Последние долги

Став Колоссом, Айт Атошо первым делом закатил для всех жанлунцев грандиозный праздник по случаю Осеннего фестиваля. Пытаясь восстановить испорченную репутацию клана, Кобены не жалели сил и средств, чтобы связать новое руководство с приятными событиями. Улицы на территории Горных украсили горящими фонарями разных цветов – традиционного для Осеннего фестиваля красного и символизирующего Горный клан бледно-зеленого. По городу разъезжали фургоны с Пальцами и студентами школы Храм Ви Лон, которые раздавали печенье с эмблемой клана. Привлекательное лицо Айта Ато мелькало по всему городу, на телешоу и на разворотах газет.

Равнинный клан устроил менее пышное празднество, и Зеленые кости с осторожным оптимизмом перешептывались о возможном будущем. Старейший и самый грозный враг клана лишился власти. В это невозможно было поверить. Выросло целое поколение Зеленых костей Равнинных, считающее Айт Маду и Горный клан неразделимыми, единой и ненавистной угрозой. Никто не знал, как относиться к ее отставке и чего ожидать от Кобенов.

Хило позвал на ужин семью и ближайших друзей. После неспешной трапезы, состоящей из традиционных фаворитов сезона – пряного супа из морепродуктов, глазированной копченой свинины, острых маринованных овощей и рисовых пирожков с фруктами, – Колосс сказал:

– Приятный сегодня вечер, на улице до сих пор тепло. Оставайтесь сколько пожелаете.

Это был негласный намек, что всем, не имеющим отношения к ближнему кругу руководства, следует уйти. Так они и сделали, зная, что Колосс со своими ближайшими советниками будет обсуждать, что их ожидает.

Сулима помогла матери Хило вернуться в дом. Коул Ван Риа исполнилось уже восемьдесят пять, она была старейшим членом семьи, хотя уже сильно сдала и физически, и умственно. Вун Папи, Цзуэн Ню, его взрослые сыновья и Маик Цам вышли во двор с бутылкой хоцзи, колодой карт и мячом. Вдова Кена Лина и жена Цзуэна Ими болтали в саду. Тия решила посмотреть фильм в домашнем кинотеатре. Когда Цзируя предложил составить ей компанию, Анден почувствовал облегчение и слегка удивился. После драматических событий на острове Эуман Цзиру немного нервничал в присутствии семьи. Хило подозревал, что стычка на Эумане привела к трениям между ним и Анденом, но что поделаешь. Если они хотят жить вместе, Цзиру придется смириться с тем, что родственники Андена – Зеленые кости, как бы он ни пытался отгородиться от дел клана.

Хило оглядел оставшихся за столом: Шаэ и Вен сидели с одной стороны, Лотт и Нико – с другой, Анден – напротив Хило. Он крепко сжал подлокотник своего кресла, чтобы справиться с привычной, но так и не утихшей болью из-за отсутствия Рю. На блюде в центре стола остался один персиковый пирожок, и Хило представил ясно, как наяву, что Рю подскакивает и тянется к пирожку. Не хватало еще Цзаи, которая вернулась в Тошон.

Все выжидающе посмотрели на него. Несколько секунд он молчал, его переполняла гордость.

А потом сказал:

– Айт Атошо попросил устроить встречу наших кланов.

Хило предоставил Шаэ объяснить все остальное.

– Горные хотят обсудить договор о дружбе, – сказала она. – Они попросили о встрече должным образом и готовы обеспечить безопасность, но хотят встретиться как можно скорее, и в узком кругу, только Колоссы и еще по два человека с каждой стороны. Время и место выбираем мы.

Новость никого особо не удивила, хотя Лотт заметил:

– Как быстро все случилось.

Айт Мада подала в отставку всего три недели назад. Решение ее наследника так скоро обратиться к врагам бывшего Колосса могли счесть слишком поспешным и даже неразумным, проявлением слабости. Если бы Хило предложил встретиться с Кобенами (чего, разумеется, он никогда бы не сделал), то сказал бы, что не стоит встречаться с врагами, пока не убедишься в лояльности друзей, а Кобены вряд ли могли похвастаться преданностью всех Горных.

Вен разлила всем свежий чай.

– Наверное, они поняли, что у них просто нет другого выбора. Выйдя из тени Айт Мады, Кобены должны быстро сделать ход и доказать, что держат клан под контролем. Многие Горные до сих пор сохраняют верность Айт Маде и считают Кобенов второсортными Зелеными костями, которые незаслуженно поднялись на самый верх только благодаря своей многочисленности, традиционализму и умению выступать на публике, а не реальным заслугам.

Айт Ато, несомненно, был в курсе, что у него есть противники, и уже почистил руководство клана. Абен Соро и Иве Калундо, Штырь и Шелест Айт Мады, последовали ее примеру и подали в отставку. Колосс немедленно согласился. Абен был Штырем так долго, что его уход никого не удивил. Иве тоже старожил, слишком крепко связанный с Айт Мадой, и глубоко увяз в махинациях, о которых рассказал Ийло в своем интервью.

Шаэ взяла чашку с чаем, которую поставила перед ней Вен, посмотрела на оставшиеся пирожки, но все же не взяла.

– Сейчас Айт Ато может полностью доверять только Кобенам. – Новый Колосс назначил Штырем своего троюродного брата Сандо Кина, а Шелестом – дядю, неопытного и неизвестного Фонарщика Кобена Опона. – Все знают, что Айт Мада неохотно передала руководство кланом племяннику и на самом деле его не поддерживает, а это оставляет лазейку для тех, кто захочет попытать счастья и бросить ему вызов.

– Он боится, что мы воспользуемся его неопытностью и расколом в клане, – отметил Лотт. – Сейчас люди на нашей стороне, и Кобены боятся, что еще больше Фонарщиков перейдет к Равнинным.

– Айт Ато – просто симпатичная мордашка, но думаю, он понимает, в каком положении оказался, и умнее, чем многие считают. Если он усвоил уроки своей тети Кобен Бетт, то сначала попробует прибегнуть к дипломатии, а потом уже к оружию. Он женился на девушке из семьи Тем, чтобы заручиться их поддержкой. А теперь хочет заключить мирное соглашение с нами, чтобы разобраться с проблемами в собственном доме.

– Именно о союзе с Кобенами мечтал старый змей Юн Дорупон несколько десятилетий назад, – сказал Хило с презрительной гримасой.

– В то время мы оборонялись, Айт Мада была намерена поглотить Равнинных, а нас отправить в могилу, – возразила Шаэ, – Любой союз на неравных условиях угрожал бы клану уничтожением. С тех пор Кобены увеличили свое влияние, но мы увеличили его сильнее. Они не настолько глупы и не настолько смелы, чтобы надеяться нас покорить.

Сидящий с другой стороны стола Анден кивнул:

– С тех пор наш клан очень изменился, и, возможно, впервые в истории мы стали сильнее Горных. Вопрос в том, сохранит ли такое положение вещей дружба с Кобенами.

Хило чувствовал на себе пристальный взгляд Шаэ. Ведь это именно она поехала домой к Айт Маде и убедила давнего врага сдаться. «Я поклялась, что на этом былая вражда закончится, Хило, – сказала она, вернувшись. – И обещала, что мы начнем объединять кланы, без поглощения и кровопролития».

Хило разломил один из оставшихся рисовых пирожков пополам.

– И где Айт Мада сейчас? – поинтересовался он.

– Она покинула поместье Айт и переехала в Общину, в принадлежащий Горным дом, – ответил Лотт. – С тех пор она не выходила и не выступала в прессе, но, похоже, делает все необходимое для мирной передачи власти племяннику.

– Сколько с ней людей? – спросил Хило.

– Несколько Кулаков охраны. Все преданны ей лично. – Лотт помедлил, глядя в лицо Колоссу, а потом ответил на вопрос, который тот задал на самом деле: – До нее нелегко будет добраться, но это возможно. Городской дом хуже защищен, чем поместье Айт.

– Хило, – возразила Шаэ, – Горные хотят заключить мир.

– Айт Мада больше не Колосс Горных, – резко напомнил ей Хило. – Любое соглашение о мире, которое мы заключим с Кобенами, не распространяется на старую стерву. Пока Айт Мада еще дышит, она представляет для нас угрозу. Она найдет способ управлять Горными и не на посту Колосса. Мы боролись с ней тридцать лет не для того, чтобы просто уговорить ее отойти в сторону. Она должна умереть, рано или поздно. Но лучше пораньше.

– Пока Айт Мада жива, мы не можем доверять союзу с Горными, – согласилась Вен.

Где-то снаружи раздался взрыв смеха. Хило услышал громкие голоса, а в стену дома, похоже, врезался рельбольный мяч.

– Сейчас не время, – сказала Шаэ. – Айт осуждает весь народ, и она потеряла поддержку собственного клана. Я согласна с тобой, вполне в ее духе попытаться вернуть власть или хотя бы скрытно дергать за ниточки, но пока она на это не способна. Она позволит племяннику погреться в лучах славы – пусть все поверят, что она ушла со сцены, и только тогда она что-нибудь предпримет. Мы должны поступить так же. Если убить Айт Маду сейчас, новому Колоссу придется обращаться с нами как с врагами. Это покончит с надеждой на долгий мир.

– Кажется, ты приобрела дурную привычку спасать жизнь Айт Маде, Шаэ.

Сестра с укором посмотрела на него.

– Как только Айт Ато укрепится на позиции Колосса и между кланами установится мир, Айт Мада перестанет привлекать внимание общественности. И тогда клан по-тихому шепнет ее имя. Но это будет еще не скоро.

– Шелест ясно выразила свою точку зрения, – сказал Хило, взял одну половину пирожка, а вторую положил на тарелку Вен. – А что насчет остальных?

Лотт опустил взгляд и нахмурился, изогнув красиво очерченные губы.

– Я долго ненавидел Горный клан, но за годы, пока я был Первым Кулаком, а потом Штырем, мы работали вместе не реже, чем воевали друг с другом. И хотя я не встречался с глазу на глаз с новым руководством клана, Кобены не похожи на Айт Маду. Они не сделали ничего такого, что превратило бы их в наших кровных врагов. Нельзя обвинять людей, даже противников, только из-за их родственных связей. – Все сидящие за столом молчали. Лотт Цзин единственный здесь был не из Коулов, но несколько десятилетий посвятил клану, преодолев все свои сомнения и личные трудности, и в последние семь лет был прекрасным Штырем. – Порой кажется, что насилие – это удел, которого невозможно избежать, – сказал Лотт, – но иногда ненадолго возникают периоды, когда это можно изменить. Я согласен с Шелестом. После отставки Айт Мады мы должны положить конец вражде.

Хило посмотрел на Андена, который, в свою очередь, бросил на Лотта взгляд, полный восхищения, а потом снял очки и протер их краем рубашки, обдумывая ответ.

– Кобены – большая семья, но им не сравниться с Айт Мадой или сидящими здесь в уме и мужестве. Сейчас они достаточно влиятельны, но им не хватит сообразительности найти новые возможности и получить преимущество. – Анден снова надел очки и сказал, уставившись в стол: – Думаю, нам следует согласиться на дружбу с Кобенами и постараться, чтобы они удержались во главе Горного клана. И тогда со временем наш клан станет сильнее Горных. Если кланы объединятся, Равнинные будут доминировать, а страну и всех Зеленых костей поведут за собой Коулы, а не Кобены.

В ответ на точную и хладнокровную оценку Андена Хило улыбнулся. Он вспомнил, что в юности подтрунивал над Анденом из-за его вежливости и щепетильности, пытался его развеселить. А теперь и представить не мог другим, в такие моменты было как нельзя лучше заметно, насколько у него Зеленая душа.

– А ты что скажешь, Нико? – спросил Хило племянника, который до сих пор молчал. – Ты тоже должен высказаться, ведь тебе и Цзае дольше жить с последствиями нашего решения. Ты смог бы работать с Айтом Ато? Поверил бы заверениям Кобенов в дружбе?

Нико поднял голову и посмотрел на дядю.

– Я бы никому не стал доверять, – ответил он. – Но все равно буду с ними работать. Я не обязан любить Кобенов или соглашаться с ними, но встречался с Айтом Ато и много лет за ним наблюдал и, как мне кажется, неплохо его понимаю. Ему что-то он нас нужно, и я согласен с дядей Анденом – в наших интересах это ему дать.

– Значит, решено. Как Колосс, я много лет полагался на вас и сейчас не сделаю исключения. – Хило повернулся к Шелесту: – Ты права, Шаэ. Следующее поколение не будет нести бремя кровной вражды. Передай Горным, что мы готовы встретиться. – Он снова посмотрел на племянника: – Я хочу, чтобы ты присутствовал на встрече, Нико. Ты пойдешь вместо Штыря.

Лотт удивленно дернул головой.

– Штырь обязательно должен присутствовать, со всем моим уважением, – возразил он. – Любые переговоры о союзе должны включать боевую сторону клана.

– Важнее, чтобы там присутствовал Нико. Когда я уйду с поста Колосса, именно ему придется иметь дело с Айтом Ато, так что союз больше повлияет на него, чем на меня. Он должен принять участие в переговорах. До встречи мы с тобой обсудим все, касающееся боевой стороны клана.

– Коул-цзен… – снова возразил Лотт, но суровый взгляд Хило вынудил его замолчать.

Хило опять обратился к Нико:

– Переговоры будешь вести именно ты.

Удивились все, даже Вен. За четыре года под присмотром Штыря и Шелеста Нико изучил все стороны деятельности клана. И сам сделал немало полезного. Он предложил Штырю создать компьютерную программу, чтобы оптимальнее размещать Пальцев на разных территориях. Предложил разрешить спор двух Фонарщиков без дуэли, чтобы сын одного из них отработал на другого в качестве возмещения ущерба. И очень помог Шаэ, собрав доказательства, которые она использовала против эспенцев.

Но до сих пор Хило никак не показывал, что собирается постепенно передавать свои обязанности племяннику. В конце концов, Нико был еще молод, всего двадцать семь. И многие в клане гадали, не затаил ли Колосс гнев или сомнения после нескольких лет, проведенных Нико вне дома.

А теперь он вдруг объявил, что Нико выступит от имени клана на важных переговорах с бывшими врагами. Хило впервые, хотя пока что лишь в узком кругу семьи, дал ясно дал понять, что Нико будет его наследником.

Если Нико и удивился, то не показал этого.

– Понимаю, дядя, – торжественно объявил он, но все заметили, как он украдкой посмотрел на реакцию Вен.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – заверила она. – В конце концов, с тобой там будут дядя и тетя, – сказала она, хотя и без особого сочувствия, но Нико был рад услышать и это. Даже если тон Вен казался сдержанным, он видел ее улыбку.

Плечи Нико слегка расслабились.

– Я буду готов, – пообещал он.

– Вот и хорошо. – Хило повернулся к Андену: – В чем дело, Энди? Как-то ты притих, а судя по твоему лицу, у тебя что-то на уме.

Анден поднял голову и, встрепенувшись, оглядел собравшихся за столом членов семьи.

– Прости, Хило-цзен, я отвлекся, – сказал он с легким оттенком досады. – Я хотел тебя кое о чем попросить, но это может и подождать.

– Нет уж, говори, – настоял Хило. – Лучшего времени все равно не будет, а здесь только члены семьи, не считая Лотта-цзена, но ведь невозможно быть Штырем Равнинных и при этом не войти в семью.

Анден колебался, но потом все-таки откашлялся и выпрямил спину:

– Я хочу заняться политикой, баллотироваться в Королевский совет. – Все изумленно уставились на него, Анден немного помялся и продолжил: – Я знаю, мне придется снять нефрит. Но я долго это обдумывал и готов так поступить. Лечить людей – это отличная работа, но как политик я смогу помочь гораздо большему числу людей. Я прошу твоего благословения, Хило-цзен, и покровительства клана.

Поначалу все молчали. А потом Нико сказал:

– Дядя Анден, я считаю тебя слишком честным для политики, но, в сущности, ты уже много лет представлял клан, так что трудно найти более подходящего для этого поста человека.

Вен понимающе улыбнулась Андену:

– В нашей семье можно быть и честным, и хитроумным. И остаться воином даже без нефрита.

– Большинство членов Королевского совета, поддержанные кланами, никогда в жизни не носили нефрит, – сказал Анден, – и поэтому не всегда понимают, что значит быть Зеленой костью. Остальные законодатели – независимые и вообще не имеют ничего общего с Зелеными костями. Что касается нашего влияния на Совет, то даже после того, как Цзая разрушила влияние Единства шести рук в Луканге, Горные все равно могут получить преимущество из-за прихода к власти Кобенов, а выборы уже на носу. Нам многое предстоит сделать – потребовать у эспенцев вывести войска, бороться с вредными предрассудками, провести военную реформу, – а для этого понадобится тот, кто способен говорить от имени Зеленых костей, не нося нефрита. Посмотрите, каких высот в политике достигла Кобен Бетт, отстаивая интересы кланов, хотя сама никогда не была Зеленой костью. Я мог бы заняться тем же для Равнинных. Я буду представлять клан, но и отдалюсь от него ради всеобщего блага.

– Это Цзируя тебя надоумил? – с улыбкой спросила Вен.

Анден слегка покраснел:

– Нет, но он одобрил мое решение. Вряд ли я задумался бы об этом всерьез, если бы он меня не поощрял. – Он стыдливо отвел взгляд, но на его лице играла легкая улыбка. – Раньше я волновался, что мы не сможем быть вместе, ведь он так далек от клана, но теперь считаю, что это к лучшему – он способен показать мне другую сторону проблемы.

– Ни один Коул никогда не занимал политических постов, – заговорил Хило, и все притихли. – Мы всегда были нефритовыми воинами и не расставались с нефритом, даже ради возможности править страной. – Колосс приподнял уголок губ в своей фирменной усмешке. – Но мой младший брат всегда и во всем находил собственный путь, даже если никто этого прежде не делал. Конечно, я благословляю тебя, Энди, и ты получишь поддержку клана.

Анден встал, коснулся сомкнутыми ладонями лба и низко поклонился:

– Спасибо, Хило-цзен. Я постараюсь победить на выборах и никого не подвести.

Хило тоже встал, и братья обнялись.

– И на этой приятной ноте давайте пойдем спать, – сказал Хило. – Шаэ устроит встречу с Кобенами, а потом поговорим. Нам еще многое предстоит сделать, как всегда, но вы все устали.

Когда все разошлись и в доме стало тихо, Хило поднялся наверх. Вен уже лежала в постели и ждала его. Он забрался под одеяло, и тогда Вен отложила книгу, которую читала, и прижалась к нему. Хило поцеловал ее в лоб и погладил по голове. Несколько минут они молча лежали, обнявшись.

– Когда ты это сделаешь? – спросила Вен.

– Во время встречи, – ответил Хило. – Если я возьму с собой Нико, это будет предлогом не брать Лотта. Не потому, что я хочу его отстранить, просто он будет заниматься другими делами.

Вен кивнула:

– Шелесту понадобится несколько недель, чтобы согласовать все детали встречи – место, монахов, охрану и так далее. Надеюсь, к тому времени Айт Мада уже не будет привлекать столько внимания. Ее верная охрана состоит в основном из немолодых Зеленых костей, им не сравниться с нашими лучшими Кулаками.

– Завтра я проинструктирую Лотта, когда останусь с ним наедине. – Хило взял Вен за подбородок и развернул ее голову к себе. – Только смотри, не проболтайся Шаэ, – сурово сказал он. – Вдруг ты забудешь. Я знаю, как вы болтаете вдвоем, когда меня нет поблизости. Шаэ и Нико не должны ничего знать, пока все не закончится. Пусть они с чистой душой поклянутся любой Зеленой кости, которая Почует, что они не имеют никакого отношения к убийству Айт Мады, а я шепнул ее имя только Лотту.

Вен с негодованием отстранилась:

– Неужели я могу забыть о чем-то настолько важном? Разве сегодня за столом я с тобой не согласилась? Шаэ говорит, что рискованно действовать прямо сейчас, но еще более рискованно ничего не делать. Нельзя быть беспечными, когда речь идет об Айт Маде. Она и ее сторонники должны умереть.

Хило кивнул:

– Будет непросто уговорить нового Колосса дружить с нами, после того как мы в конце концов отправим его тетушку на корм червям.

Вен прижалась щекой к плечу мужа и наполненным нежностью интимным жестом провела пальцами по нефритовым камням на его ключице и груди.

– Айт Ато для вида поднимет шум по этому поводу, но не начнет войну, – сказала она. – Я же говорила – он умнее, чем все считают, к тому же ему дает советы хитроумная вдова Кобен Тинн Бетт. Он знает, что Айт Мада не даст ему покоя, пока остается поблизости, и он никогда не получит полную власть над Горными, если она будет жива и тянуть за ниточки. Айт Мада никогда не любила его, и ее жутковатая тень будет нависать над ним, пока она жива. Кобены будут втайне признательны нам, если мы уберем с их пути бывшего Колосса.

– В особенности если я дам им повод перестать делать вид, что они злятся, – сказал Хило. – А я так и поступлю. Как только все закончится, я уйду с поста Колосса.

Пальцы Вен остановились. Она выдохнула, обдав кожу Хило теплом.

– Нико еще не готов.

– Было бы лучше, будь у него еще несколько лет в запасе, но так надо. Я стал Колоссом почти в таком же возрасте. И будем честными, никто не считал, что я был к этому готов, даже ты, котенок.

– Ты был Штырем, – возразила Вен. – Тебе преданно служили Кулаки и Пальцы клана, и шла война. Ты знал, как повести за собой людей в такое сложное время, потому что любил их. Нико не похож на тебя.

Хило взял ее за руку и вздохнул:

– Я знаю, как трудно простить человека, который поступил не так, как ты ожидала. У меня и самого это плохо получается. Но ты же видишь, как изменился Нико и как прилежно он трудится. Будь с ним поласковей, даже когда он об этом не просит и вроде бы не нуждается.

Вен ответила не сразу:

– Конечно, я люблю его, но он же как закрытая книга, теперь даже в большей степени, чем в детстве. Может ли человек с таким характером повести за собой людей? Мне кажется, ему нужна подруга, но он отказывается от любых моих предложений.

Хило засмеялся:

– В наши дни молодежь мало думает о романтических отношениях. Не волнуйся так об этом. И вспомни, как я отличался от Лана, а все наши Штыри отличались от меня и друг от друга. Пока Нико знает, куда идет, он научится быть настоящим Колоссом – по-своему. А кроме того, сейчас самое подходящее время, и мы все его поддержим. У меня не было подобных преимуществ, поэтому я знаю, как это важно. Я не хочу стать похожим на дедушку, тянуть всех вниз из-за своих обид. У меня есть ты, и мы наконец-то отдохнем после всех этих лет. Разве ты не хочешь того же?

– Хочу.

Вен повернулась к нему и поцеловала.

– Соглашение, к которому мы придем с Горными, заключат Кобены и Нико. Я с радостью под ним подпишусь, если отомщу за Лана, Кена и наших Кулаков и Пальцев, отправив Айт Маду в могилу. – Хило выключил лампу у кровати и притянул Вен ближе. – Шаэ права, наши кланы должны оставить кровавую вражду в прошлом. Пусть новое поколение начнет все сначала, получив наконец шанс жить в мире. А наше поколение… мы еще должны поквитаться.

В доме Иве Калундо, где тот уединился после позорной и вынужденной отставки, зазвонил телефон. Иве ответил и молча выслушал сообщение информатора. Потом повесил трубку и набрал другой номер.

– Айт-цзен, – сказал он, – я получил все нужные сведения. Все будет устроено, как мы планировали.