Глава 42
Смерть от последствий

За полтора года до этих событий Анден побывал в Орслоу, южном пригороде Порт-Масси с растущей кеконской общиной. Перед коричневым одноэтажным домом на углу косил лужайку человек, которого Анден поначалу не узнал. Он просто никогда не мог представить, что Маик Тар будет толкать газонокосилку на солнце, перед своим скромным домом, как делают по воскресеньям обычные люди. Когда Анден вышел из машины и пересек улицу, Тар прищурился, глядя на него. Он выключил газонокосилку и округлившимися глазами потрясенно смотрел на приближающегося Андена. А потом на лице Тара расплылась широкая улыбка, и он пошел навстречу.

– Привет, Тар, – сказал Анден.

– Ну и ну. Рад тебя видеть, малыш. – Они обнялись, и Тар повел его к двери. В доме Тар положил руки Андену на плечи и сжал, словно хотел убедиться, что это не мираж, что Анден и правда здесь. – Ну и ну, – повторил он. – Жаль, что я не знал о твоем приезде. – Он резко развернулся и засуетился, распахнув холодильник. – Хочешь чего-нибудь выпить? У меня два вида эспенского пива и где-то завалялась бутылка хоцзи.

Он со смущенным видом оглядел кухню, понимая, каким жалким выглядит дом человека, который когда-то входил в число самых могущественных и внушающих страх Зеленых костей Жанлуна и был правой рукой Колосса.

– Не откажусь от пива, – ответил Анден. Тар принес пару бутылок, и оба сели за стол. – Как у тебя здесь дела? – осторожно начал расспросы Анден.

В последний раз он видел Тара в ту трагическую ночь, когда лечил его раны и помогал смывать кровь с его ладоней и лица. Глядя на него сейчас, Анден не знал, что и думать. Он считал Маика Тара своим названным братом, но никогда не был с ним близок. Тар всегда казался слишком резким и опасным, волком, которого только Хило и Кен способны держать в узде. Но все-таки Анден так долго знал Тара, так часто ужинал с ним за столом Коулов, что трудно было думать о нем как о человеке, убившем Йин Ро. Андену не приходило в голову вспомнить все жизни, которые отнял Тар по приказу Колосса и во благо клана.

Тар пожал плечами:

– Я не жалуюсь. В общем, у меня все в порядке. Я стал лучше, чем был когда-то. Прошли годы, прежде чем я перестал ненавидеть все вокруг, включая себя. Ни нефрита, ни клана, ни семьи – ничего. Я не покончил с собой только по одной причине – потому что Хило-цзен сохранил мне жизнь, и я думал, что, возможно, существует крохотный шанс на прощение и однажды я вернусь домой. – Взгляд Тара немного расфокусировался, и он покачал головой. – Я знаю, это невозможно, – сказал он легким вопросительным тоном и быстро покосился на Андена, показывая, что, увидев, как тот приближается к дому, все-таки начал надеяться.

– Хорошо, что ты все-таки обжился здесь, – ответил Анден.

Ему пришлось скрыть сочувствие, когда он увидел проблеск надежды в глазах Тара, разгладившиеся складки у его губ. Тар был ровесником Хило, но в изгнании сильно сдал. Пальцы, запястья и шея, лишенные нефрита, который он носил всю сознательную жизнь, казались неприлично голыми.

– Ага. – Тар немного расслабился. – Я потерял свой нефрит, но денег мне хватало. Пара ребят, Зеленых костей из окружения старика Даука, время от времени навещали меня, узнавали, все ли в порядке, но при этом говорили, что пристрелят как бешеного пса, если придется.

Тар слегка улыбнулся.

– Когда ты переехал в Орслоу? – спросил Анден.

Он и представить не мог, что Тар когда-нибудь поселится в таком месте, тихом пригороде. Тар всегда казался истинным горожанином, по крайней мере, когда жил в Жанлуне.

– Пару лет назад. – Тар выглянул в окно, как будто и сам удивился, что прошло уже столько времени. – Здесь… совсем другая жизнь. Дешевле, конечно, и это хорошо, но… – Он потер подбородок, подыскивая слова. – В Южном капкане теперь полно клиник нефритовой медицины. И подпольных нефритовых школ. Пятнадцать лет назад мы начали посылать сюда Кулаков, чтобы тренировали людей Даука, а некоторые местные ездили в Жанлун и вернулись. Здесь, в Орслоу, нет Зеленых костей.

Анден понял, о чем он. Для Тара было невыносимо находиться рядом с нефритом и Зелеными костями, которые постоянно напоминали ему о том, кем он когда-то был. И даже теперь, говоря о Равнинном клане, посылающем кулаков в Порт-Масси, он сказал «мы», словно по-прежнему входил в руководство клана.

– А как начет работы? – поинтересовался Анден. – У тебя есть работа?

– Сначала я устроился вышибалой в ночном клубе. Тупая, скучная работа, но легкая, – ответил Тар. – Через некоторое время мне пришло в голову, что это ничем не отличается того, чем занимаются Пальцы самых нижних уровней – нужно просто стоять с грозным видом и разбираться с проблемами, если они возникнут. У меня больше не было нефрита, но я знал, как стать кем-то большим, чем просто Пальцем. Я был Вторым Кулаком клана, помощником Колосса. – На долю секунды глаза Тара сверкнули. – И поэтому начал собственное дело. Прежде я избегал залов для поединков – о боги, до чего же они жалкие, в Жанлуне такого не найти, – но потом начал захаживать, и меня стали узнавать. После чего я получил кое-какую работу, и другие люди тоже захотели меня нанять. В основном я искал тех, кто задолжал денег или сбежавших от жен мужей, ворошил грязное белье и все такое. Иногда попадалась и более интересная работенка. Иногда и вовсе никакой не было, но на жизнь хватало. – На несколько секунд Тар смущенно замолчал. – А у тебя как дела, малыш? – спросил он уже бодрее, как будто Анден до сих пор был подростком, а не известным тридцативосьмилетним врачом. – Хорошо выглядишь. Как дела дома? Ты в Эспении по делам клана?

Анден вкратце ввел Тара в курс событий в клане и в семье. Тар слушал жадно и внимательно, задавал вопросы обо всех детях, в особенности о Цаме, который учился на шестом курсе Академии, на год младше Цзаи. В то время Нико был старшим Пальцем, а Рю заканчивал школу. Анден взял с собой фотографии, зная, что Тар будет счастлив их получить. Бывший помощник Колосса рассматривал фотографии молча, лишь изредка хмыкал и смеялся, увидев смешную позу или глупое выражение лица кого-нибудь из своих племянников.

Он долго не выпускал из рук фотографию Хило и Вен, сидящих на трибуне во время игры в рельбол в школе Рю. Сфотографировал их кто-то из сидящих рядом, возможно Шаэ. Они улыбались в камеру и выглядели счастливыми.

Просмотрев фотографии, Тар отвернулся, быстро и украдкой потер глаза.

– Спасибо, что принес фотографии.

– Они твои. – Анден отвернулся, чтобы не ранить его гордость. – Ты общаешься с местными? Завел друзей?

Дом явно принадлежал холостяку – утилитарная обстановка с минимумом декора, одна грязная тарелка в мойке.

– Да, есть несколько. Начал играть в карты с парнями, с которыми познакомился в спортзале. Вступил в группу «Эспенский как второй язык» в библиотеке. Иногда бывают женщины, но ничего серьезного. Я так и не женился. Не мог, после… Ну, ты знаешь.

Он собрал фотографии в стопку.

Андена охватила странная смесь жалости и восхищения. Он помнил, как тяжело приходилось ему самому в первый год в Порт-Масси, когда он был студентом, а ведь его поддерживал клан, о нем заботилась семья, в которой он жил, и он знал, что изгнание, скорее всего, временное, рано или поздно он вернется домой. У Тара ничего этого не было. Он старше, и ему труднее выучить новый язык. Ему пришлось пройти через нефритовую ломку, сняв с себя камни, найти работу, полностью перестроить свою жизнь. Просто чудо, что он не просто выжил, но и поселился в небольшом и удобном доме в пригороде, имел неплохую работу и кое-каких друзей. Через десятилетие, которое отделяло его от прежней жизни Зеленой кости, и по другую сторону океана Тар казался одновременно и сломленным человеком, и более цельным.

– Я рад тебя видеть, Тар, – сказал Анден, и это была чистая правда.

Тар откашлялся, еще раз перебрал фотографии и поднял на Андена полный ожидания взгляд:

– И как продвигается бизнес клана?

Тар был счастлив увидеть члена семьи и узнать, как у всех дела, но наверняка понимал, что Анден навестил его не просто из сентиментальности или доброты. Хотя Хило не наложил строгий запрет на общение с Таром, всем было ясно, что для клана он все равно что умер. Колосс никогда не говорил о своем шурине после изгнания. Анден знал, что причина тому не жестокость, а доброта. Неправильно было бы дать Тару хоть каплю надежды. Нужно было оборвать все связи с ним, чтобы он мог смириться со своим положением и наладить новую жизнь. Хило не мог позволить себе смягчиться и не доверял сам себе. Но Маик Тар знал достаточно эспенских Зеленых костей и понимал, что в Эспении Анден выступает от имени Колосса Равнинных.

– После смерти Даука Лосуна, да узнают его боги, здесь стало сложнее заниматься бизнесом.

Анден рассказал Тару о попытках Равнинных изменить отношение эспенцев к нефриту и снять законодательные барьеры, стоящие на пути Равнинных. Некоторые Зеленые кости, объяснил он, не прислушались к увещеваниям соратников и превратились в печально известных преступников.

– В особенности один человек, – поморщился Анден. – Реми Жонцзунин, он же Джон Реми по прозвищу Дрянной кеке, он прямо как Босс Бригады. А хуже всего, что он вознесся благодаря Равнинным. – Анден рассказал Тару историю союза Реми с Равнинным кланом, как он разбогател в Ресвиле и отказался изменить свои повадки. – Никто не может его вразумить. В прошлом месяце полиция устроила облаву на подпольную лабораторию, производящую «сияние», и схватила двух его людей, одного из них с нефритом. Змееголовы Реми стоят на пути всего, чего пытаются добиться в этой стране Равнинные.

– А что, никто еще не пытался его убить? – спросил Тар будничным тоном.

– Бригады пытались, – ответил Анден. – Но Реми очень осторожен. У него как минимум три квартиры, и он все время переезжает. Ест он только в кеконских ресторанах и всегда сначала посылает людей на разведку. При нем всегда телохранители с нефритом. Ни один наемный убийца из Бригад не сумел подобраться близко.

Тар кивнул.

– А что насчет других Зеленых костей?

– Зеленые кости из Порт-Масси и Адамонта пытались уговорить Реми и приструнить его, но не шепнули его имя. Они не хотят нарываться на неприятности с законом, усугубив положение эспенских кеконцев, и боятся мести со стороны приспешников Реми. Так что они помогают полиции закрыть его бизнес и в конечном счете арестовать в надежде, что это решит проблему или что его все-таки одолеют Бригады.

Тар покачал головой:

– В Жанлуне такого никогда не случилось бы.

– Они ничего не могут сделать, – сказал Анден, почувствовав, что он обязан защитить Кори Даука и его друзей. – Без клана и Колосса, без людей вроде Даука Лосуна и Рона Торо они не понимают, как должны поступать Зеленые кости. Но они все равно остаются нашими союзниками и деловыми партнерами. Хотя Реми оскорбил нас, Хило-цзен дал слово вдове Даука, что Равнинные будут держаться подальше от Ресвиля и не станут привлекать внимание полиции и общественности. – Анден умолк и внимательно посмотрела на Тара. – Дрянной кеке – враг клана, и Колосс хочет его смерти. Поскольку я лучше всех знаком с ситуацией в Эспении, то мне предоставили решать, как справиться с этой проблемой, чтобы след не привел к Равнинным.

– Уж поверь, я побывал в твоей шкуре, выполняя трудные поручения Колосса, и не доверил бы такое задание кому попало.

– Хило не знает, что я здесь, – сказал Анден.

Тар поднял брови и откинулся назад. Анден понял, что бывший помощник Колосса разочарован. Несомненно, он надеялся, что Анден приехал к нему по поручению Хило или тот хотя бы в курсе. Но тем не менее Тар был польщен тем, что после стольких лет Анден выбрал его и готов рискнуть собственным положением, встречаясь с изгоем без благословения Колосса.

Тар встал и налил два стакана воды. Когда он снова сел, по складке между его бровями стало ясно, что он обдумывает слова Андена. Тар выпил воду.

– Ты гарантируешь, что убийство этого человека пойдет на пользу клану? Поможет Хило-цзену?

– Да, – ответил Анден. – Иначе меня бы здесь не было.

– Этот Джон Реми… Он заслуживает смерти?

Вопрос застал Андена врасплох. Ему не приходило в голову, что Маик Тар может задумываться о таком, прежде он никогда не задал бы подобный вопрос. Однако Тар пристально смотрел на него, ожидая ответа, и выглядел совсем не похожим на себя прежнего – как человек, который за предыдущие десять лет жизни задавал много вопросов и до сих пор надеется получить на них ответы.

Анден надолго задумался, прежде чем ответить:

– Реми таков, какой он есть. Кое в чем он вызывает восхищение, потому что хочет жить по своим правилам и требует уважения к себе, даже когда все против него. Но он использует нефрит только для охоты на своих жертв. Вымогает деньги даже у кеконцев. Он убил много людей, но всегда из-за денег и наркотиков, и никогда не сражался на чистых клинках. Его Змееголовы не лучше Бригад. – Анден помедлил. – Таких Зеленых костей быть не должно. Так что он заслуживает смерти, еще как заслуживает.

Тар немного помолчал. Ответ оказался более глубоким и честным, чем он ожидал, и он оценил, что Анден оказал ему, опозоренному убийце в изгнании, уважение, не солгав и не отделавшись отговоркой. Тар встал, и они вместе пошли к двери.

– Я всегда сделаю то, что нужно Хило-цзену. Ни о чем не волнуйся, малыш.

Когда Анден уже переступил через порог, Тар спросил:

– Ты передашь мальчикам, особенно Цаму, что дядя Тар скучает и любит их? Я знаю, некоторые ошибки нельзя исправить, но жизнь продолжается, и нужно взять от нее все, что еще возможно.

Даже по меркам ресвильского криминального мира крах Змееголовов был фантастически быстрым. Городская полиция никогда прежде не получала столько информации о самой печально знаменитой кеконо-эспенской банде. Через неделю после гибели Реми полиция арестовала почти всех его непосредственных подчиненных и предъявила им обвинения.

Оставшиеся Змееголовы не сумели достаточно быстро перегруппироваться и пережить схватку с полицией и атаки картеля Копа и местных Бригад. Те, кому удалось избежать ареста, залегли на дно, сбежали из города или забросили прежнюю деятельность. Некоторые даже перестали носить нефрит. На обломках возникло несколько банд, но долго они не продержались и занимались только мелкими кражами. Нефрита у них почти не было, а лидеры Зеленых Костей из Порт-Масси не выдавали нефрит людям с криминальным прошлым.

Бригады быстро заняли пустующее место. Вскоре они достигли непростого соглашения с картелем Копа, оставив соперникам торговлю наркотиками и вернув себе контроль над игорным бизнесом, проституцией и рэкетом почти во всех районах Ресвиля, не считая кеконских районов, откуда их тихо, но твердо вытеснили.

Что касается эспенских кеконцев, то эта история твердо очертила границы: тайно тренируйтесь, носите нефрит, защищайте соседей. Но если вы станете слишком алчными и превратитесь в Босса Бригады, то кончите как Джон Реми, который заплатил за свою наглость и неуважение к семье Коулов из Равнинного клана.

Через два месяца после ареста, когда Маик Тар ждал суда, его нашли мертвым в тюремной камере – он повесился на простыне. В тот день он гулял по тюремному двору в отличном настроении, почти поправившись после ранений. Он поужинал, шутил с охранниками, и никто не ожидал, что он покончит с собой. Он не оставил записку, хотя вечером много говорил о старшем брате, погибшем уже восемнадцать лет назад, и высказал надежду, что жизнь после смерти и впрямь существует, как утверждают некоторые.

Тело Маика Тара отправили его семье в Жанлун и похоронили рядом с Кеном на участке семьи Коулов, на кладбище «Небеса ждут». О похоронах мало кто знал, даже в Равнинном клане, – многие друзья и родственники Йин Ро рассердились бы, что Колосс принял Тара назад, даже таким образом.

Собрались только члены семьи. После церемонии Хило долго смотрел на могилу, где лежали три его брата: Лан, Кен, а теперь и Тар. Вен молча стояла рядом, и по ее щекам тихо лились слезы – она плакала вместо своего мужа, который плакать не мог. Горе угнездилось где-то глубоко внутри, это не была полыхающая ярость, овладевшая им после убийств Лана и Кена. Смерть Тара была долго откладываемым концом трагедии, случившейся давным-давно.

Анден подошел к Хило с другой стороны и опустил взгляд на гроб. Его лицо осунулось от печали, голос звучал приглушенно и неуверенно:

– Я пойму, если ты сочтешь виноватым меня, Хило-цзен.

Хило ответил не сразу, а потом тихо сказал:

– Тар был лучшим, только он был способен это сделать. Я виню тебя не более, чем себя. – Он положил руку Андену на плечо и оперся на него всем весом, чуть не повалив. –   Я долго злился на тебя, когда ты отказался надеть нефрит. Конечно же, ты помнишь. А теперь… Я рад, что ты не Кулак, Энди. Мне нужен… – Голос Хило сорвался. – Мне нужен хотя бы один живой брат.