Глава 31
Разочарование
Коул Никоян лежал на спине в квартире своей подружки и смотрел на потолок, где мелькали отсветы от безмолвно работающего телевизора. Девушка по имени Мера игриво сосала его член, хотя они уже занимались сексом, и теперь Нико мысленно блуждал где-то далеко. Солнце уже село. Через час он должен предстать перед Лоттом Цзином, который даст ему указания для ночной вахты.
Нико знал, что дядя не одобрит то, как он провел этот день.
«Не спи с женщиной до работы, если ты на боевом посту», – сказал бы Хило, повторяя известную всем нефритовым воинам народную мудрость. Хорошие Кулаки и Пальцы не выходят на улицы расслабленными и невнимательными. Они должны быть стремительными, как голодные волки.
Нико не верил в старые присказки, а дядя уже и без того находил многочисленные изъяны в его поведении, так какое значение имеет еще один мелкий промах? К тому же вряд ли сегодня предстоит что-либо опасное – разве что конфискация незаконного нефрита. Никто не сомневался, что Нико станет Пальцем клана, но Колосс велел Цзуэну Ню его не опекать. Нико должен выполнять ту же работу, что и любой другой новичок, так же рисковать и соблюдать дисциплину. В этом году Цзуэн Ню собирался уйти на покой. Колосс уже дал ему разрешение. Главным претендентом на должность Штыря был Лотт Цзин, но, пока он официально не получил повышение, вряд ли Первый Кулак будет рисковать отношениями с Коулами, подвергая наследника клана опасности.
– Хочешь заказать что-нибудь поесть? – спросил Нико, чтобы девушка наконец-то бросила попытки снова его возбудить.
Мера откинула волосы назад и плюхнулась рядом, вытирая губы. Она была хорошенькой, но многие симпатичные девушки пытались завладеть вниманием Нико. Ему было шестнадцать, когда девушка впервые предложила ему себя в темном углу сада в семейном поместье во время празднования Нового года. В тот раз он постеснялся воспользоваться предложением, как и в следующий, но после этого любопытство все же победило, и он встречался с несколькими девушками, в той или иной степени получая удовольствие.
– Можем заказать ужин сюда, если хочешь, – сказала Мера, – но я предпочла бы куда-нибудь сходить. А ты?
– Я не слишком проголодался, могу поесть позже. Просто подумал – может, ты чего-то хочешь.
– Я хочу только тебя, – вздохнула Мера, положив голову ему на плечо и обвив рукой торс.
Она говорила так томно, что Нико едва не поморщился. В двадцать лет он уже стал циником в отношениях с девушками. Мера была очередной юной особой, питающей надежды завоевать сердце перворожденного сына Коулов и выйти замуж за лидера Равнинного клана.
Нико винил своих родителей. Все знали романтическую историю о том, как юный Коул Хилошудон влюбился в каменноглазую девушку и вознес опозоренную семью Маиков на вершину клана. Несколько лет назад одна кабельная сеть хотела снять на эту тему слащавый телесериал, но после вмешательства Шелеста проект закрыли. Даже трагическая судьба дядьев Нико, Кена и Тара, незначительно омрачала эту легенду, возможно, потому, что Коул Маик Вен играла гораздо более значимую роль, чем жены всех предыдущих Колоссов.
– Мне нравится проводить с тобой время, – сказал Нико. – Ты такая милая.
Он не удивился, когда Мера окаменела в ответ на его снисходительную доброту.
– Я не милая. Я младшая из четырех детей, и родители не могли себе позволить отправить девочку в Академию, но это не значит, что я нежный цветочек. Мои братья участвовали в поединках. Моя старшая сестра – Фонарщица. Моя семья из среднего класса, но мы все Зеленые.
– Я никогда не говорил ничего плохого о твоей семье. – Нико повернулся и лег на живот. Простыня натирала его зудящую подживающую спину. Мера села и выключила телевизор. Она подтянула ноги к груди и посмотрела на Нико с молчаливым недоумением, словно обнаружив, что в пазле, который она собирала, не хватает одной детали. Девушки не сомневались, что под сдержанным поведением Нико скрывается страстный юный Штырь с горячей кровью, и чувствовали разочарование, не обнаружив этого человека.
Мера прикоснулась кончиками пальцев к рубцам на его спине и плечах.
– Откуда это?
– Меня выпороли. А ты что подумала? – пробубнил он в подушку.
– Тебя выпорол отец? – удивилась она, но в голосе явно слышалось удовлетворение – оказывается, старшего сына Колосса можно выпороть за непослушание, как любого юношу.
– Он мой дядя, а не отец, – поправил ее Нико. – И он выпорол меня за то, что я вел себя неподобающе для Зеленой кости.
Мера провела пальцами по коже до его затылка.
– Мне ты кажешься настоящей Зеленой костью, – проворковала она, слегка коснувшись его нефритового ожерелья. Это был нежный и смелый жест, некоторые нефритовые воины не разрешали дотрагиваться до своего нефрита даже женам. Ожерелье Нико когда-то принадлежало его отцу – настоящему отцу, Коулу Лану, о котором он столько слышал, но никогда не видел. На цепочке висели шесть нефритовых бусин. Другие сняли и убрали на хранение. Он получит их обратно, когда заработает, так сказали родители.
Нико положил подбородок на сложенные руки.
– А что такое настоящая Зеленая кость? Похоже, все знают, какими не должны быть Зеленые кости, но мы даже не пытаемся объяснить, какими они должны быть. Мы считаем само собой разумеющимся, что узнаем подлинный Зеленый характер. Но так ли это на самом деле? Людям достаточно одного взгляда на мое лицо, они знают мое имя, видят мой нефрит и считают, что знают меня. – Нико рассеянно и безрадостно хохотнул и ненадолго умолк. – А знаешь, что я думаю? – произнес он, размышляя вслух. – Я думаю, все они видят только оболочку. Ярко-зеленую, но пустую оболочку.
Нико разговаривал по большей части сам с собой и не ожидал от девушки ответа, но через пару минут заметил, что она притихла. Мера не отодвинулась от него, но ее страсть испарилась. Теперь она выглядела отстраненной, закрытой.
Нико ощутил укол раздражения, а потом облегчение. Он перекатился в сторону и встал. Он начал одеваться – натянул штаны, застегнул рубашку, надел ремень с боевым ножом и сунул пистолет в наплечную кобуру. Прежде чем выйти, он сел на край постели и коснулся легким поцелуем щеки Меры. Девушка не отодвинулась, но и не повернула к нему лицо в ожидании чего-то большего.
– Я сказал правду. Мне нравилось проводить с тобой время, – сказал Нико. – Прости, если я тебя разочаровал.
Он встал и вышел из комнаты.
* * *
Происшествие, из-за которого дядя так сурово наказал Нико, случилось на прошлой неделе в пивном баре «Две свиньи» и началось вполне невинно, со спора двух Пальцев о какой-то ерунде, может, счете в рельболе. Проигравший, молодой человек по имени Киту, обиделся на какие-то слова Нико и предложил уладить разногласие в драке. Нико, всю неделю страдавший от простуды, отклонил предложение грубее, чем намеревался, сказав, что не хочет терять время на глупости. Киту вызвал его на дуэль на чистых клинках.
Поначалу все шло как обычно, без личных оскорблений.
Никто не ждал, что соперники попытаются убить друг друга, хотя, естественно, ставки были высоки, поскольку победитель мог забрать весь нефрит побежденного. Посетители бара начали освобождать место между столами.
Нико не встал со своего места.
– Киту, ты же не хочешь со мной драться. Ты проиграешь.
Вообще-то, это было вовсе не очевидно. Киту происходил из простой семьи, но считался уважаемым бойцом и носил нефрит, который заработал, а не унаследовал. Коул Нико обладал прирожденным талантом, и семья нанимала для него целую стайку личных тренеров, но в клане поговаривали, что он не прикладывает усилий, которых можно было бы ожидать от Коула.
Даже если Киту проиграет, он заработает репутацию только потому, что имел смелость бросить вызов старшему сыну Коулов, а если хорошо себя покажет, то его будут воспринимать серьезнее, и другие Зеленые кости сочтут его достойным для будущих состязаний.
– Ты встанешь или нет? – нетерпеливо спросил Киту.
– Я дрался на дуэли в прошлом месяце, кеке, – сказал Нико. Он не хотел признаваться в этом самому себе, но в том поединке ему пришлось туго, ему чуть не сломали челюсть. – Сегодня у меня нет настроения.
Отказ удивил и разочаровал всех присутствующих, а больше всего – Киту. Молодой Палец намеревался сделать карьеру в боевом крыле клана и искал возможности для поединков. Отказ от дуэли на чистых клинках без серьезных причин считался дурным тоном.
– Если сегодня ты пьян или устал, встретимся завтра в полдень, – сказал Киту и стал ждать, что Нико назовет место и выберет оружие.
– Тебе так хочется получить пинок под задницу и лишиться нефрита? – равнодушно ответил Нико, хотя в нем начинало вскипать негодование.
Не то чтобы он боялся сразиться с Киту или считал его недостойным. Просто он пришел в «Две свиньи» отдохнуть и не видел причин, с чего вдруг должен отказаться от своих намерений только ради того, чтобы кто-то получил шанс прославиться. Его возмутило, как быстро даже его друзья повскакали с мест и начали сдвигать столы и стулья в ожидании поединка.
Нико вытащил из кармана куртки ключи от машины и поднял их. Он и впрямь был слегка пьян, но не настолько, чтобы перестать ясно мыслить или отказаться от поединка под этим предлогом.
– Киту, а знаешь, что тебе нужно больше разбитого носа? Новая машина. Твоей колымаге, наверное, уже лет двадцать. Это ведь старая двухдверная «Тецца» твоей матери, да? – Нико позвенел ключами. – Вот что я тебе скажу. Выбирай – дуэль на чистых клинках либо моя машина. Это «Волкодав SX», машине всего два года. Родители подарили мне ее по случаю выпуска из Академии. Она сейчас на парковке.
Он бросил ключи на стол. Они скользнули вперед и оказались точно посередине между двумя молодыми людьми.
Весь бар притих. Киту переводил взгляд с Нико на ключи и обратно.
– Это что, шутка?
Нико повел плечами и кивнул на ключи:
– Забери их. Будем считать, я расплатился с тобой за оскорбление, ты получил часть имущества Коулов, не пролив кровь и не сломав собственные кости.
– Нико-цзен, – смущенно сказал один из друзей Нико, – ты уверен в том, что делаешь? Как-то это неправильно. Может, просто подождем до завтра, когда вы оба будете готовы драться?
Несколько человек одобрительно загудели. Никто толком не знал, согласуются ли действия Нико с айшо, но они уж точно шли вразрез с установившимися традициями поединков.
– Так что ты решил, Киту? – спросил Нико.
По лицу Киту прошла судорога. Он сдвинул брови, сморщил нос, его губы беспрерывно подергивались. Он взял ключи и напряженно стоял несколько секунд, ожидая, что Нико высмеет его за то, что принял шутку всерьез, и потребует ключи обратно. Но этого не случилось, и Киту, похоже, не мог заставить себя положить ключи на стол.
Нико сказал правду – Киту ездил на старой машине своей матери, а денег на новую у него не было. Но верно было и то, что исход дуэли не предрешен. Киту мог получить ранения, потерять нефрит или даже жизнь. Раньше он готов был рискнуть, но сейчас уже не был уверен. Он понимал, что Нико играет с его чувствами, но не знал, что с этим делать.
Не сводя глаз с Нико, Киту медленно попятился, его аура покрылась рябью удивления.
Вот так, не разворачиваясь, он пятился до двери бара и вышел. Через минуту все в притихшем зале услышали рокот «Волкодава», умчавшегося прочь.
И тут все разразились смехом, хотя, скорее, от потрясения и смущения, чем от радости. Все чувствовали, что Нико каким-то образом победил и унизил Киту, хотя и отдал ему дорогую машину. Однако Нико тоже выглядел не лучшим образом, показав свою жестокость. Как будто протянул бездомному тысячу дьенов за то, что тот полает по-собачьи, и бедолага согласился.
К тому времени, как Нико добрался домой, его дядя уже обо всем узнал. Наверное, кто-то из Кулаков доложил Штырю, а тот рассказал Колоссу.
– Ты что вытворяешь? – обрушился на него Хило. – Тот парень вызвал тебя на честный поединок. Мало того, что ты отказался от дуэли, так еще и выставил и его, и себя в идиотском виде. – Наверное, он ожидал, что Нико будет оправдываться или вести себя вызывающе, но тот просто молча стоял перед Хило. Тогда Колосс совершенно вышел из себя:
– Ты же Коул! Сын Колосса! Твои отец и дед, наверное, вертятся в гробах от стыда. Мы с мамой никогда не учили тебя вести себя так позорно!
– Я был не в настроении драться, – проворчал Нико. – Я простужен.
– Если ты слишком болен, чтобы отстоять свой нефрит, может, тебе вообще не стоило туда ходить? – заорал Хило. Они заперлись в кабинете Колосса, но наверняка зычный голос Хило слышали во всем доме, а то и во всем поместье. – Никто не стал бы тебя винить, если бы ты отложил поединок на несколько дней из-за простуды. А теперь все болтают, как ты отдал машину, лишь бы избежать драки. Как ты можешь называть себя Зеленой костью?
Нико наблюдал, как дядя пытается придумать адекватное наказание за отсутствие здравого смысла. В конце концов он заставил Нико снять рубашку и опуститься на колени, после чего отхлестал его деревянным прутом. С этого дня Нико обязали дополнительно заниматься дважды в неделю с частным тренером, и раз в месяц на тренировках будет присутствовать Хило, чтобы лично оценить умения племянника. Кроме того, Нико урезали финансирование до тех пор, пока он сам надлежащим образом не заработает нефрит, и, конечно, он не получит новую машину.
Нико вышел из кабинета, морщась от боли на спине, мрачный, как грозовая туча. Рю дожидался в коридоре, чтобы спросить что-то у отца, но, услышав, как распекают брата, не решился войти, а вместо этого побежал на кухню и принес Нико немного льда для ран. Цзая, которая вернулась домой из Академии на праздник весеннего цветения, оторвалась от видеоигры и сказала:
– Так что, ты и правда облажался по полной, да?
По мнению Нико, облажались все остальные, не подумав о том, что его поступок был не только приемлемым, но и правильным. Киту и в самом деле нужна была новая машина. Нико охотно расстался со своей, компенсировав сопернику свое нежелание драться в тот момент на дуэли. В чем вообще проблема? Какой прок от семейной власти и богатства, если они не дают ему свободу распоряжаться своим временем и собственностью? Из всех людей в мире, кто носит нефрит, лишь Зеленые кости обязаны подчиняться строгим правилам, зачастую совершенно бессмысленным.
На следующий день отец Киту пригнал «Волкодава SX» в поместье Коулов, за ним плелся пристыженный сын. Колосс заверил обоих, что им не за что извиняться. Он объяснил, что Нико был пьян и шутка зашла слишком далеко. Нико ни в коей мере не хотел оскорбить Киту или его семью.
– Юнцы порой делают глупости, – вздохнул Хило под понимающим взглядом отца Киту.
* * *
Выйдя из квартиры Меры, Нико предстал перед Лоттом Цзином в «Мягком пирожке» – булочной в Кузнице, которой владел Фонарщик клана. Закрывшись для посетителей перед тем, как на рассвете приступали к работе пекари, булочная служила местом встреч Кулаков со своими Пальцами, так же как и еще десяток подобных заведений в городе. Нико пожалел, что так и не сходил с Мерой куда-нибудь поужинать, – от вездесущего запаха хлеба и свежих пирожков у него потекли слюнки. Когда прибыл Нико, в булочной уже дожидались два Пальца Лотта.
Кенцзо был небольшого роста и темноволосым, настоящим экспертом, когда дело касалось огнестрельного оружия и машин. Как и Нико, он был Пальцем первого ранга и ждал повышения до Кулака. Сим всего два с половиной месяца назад окончил Академию, получив при выпуске целых три камня, и буквально раздувался от энтузиазма, как бойцовый петух на первом поединке.
Нико ожидал, что их втроем назначат в патруль на улицах Кузницы, где в последнее время вспыхивали драки между увивскими и баруканскими бандами. К его удивлению, Лотт Цзин сказал:
– Надеюсь, ваши клинки изголодались по крови. Мы проведем рейд против парочки контрабандистов, которые продали сотню армейских винтовок «анкев» движению «За будущее без кланов» накануне взрыва бомбы. Информация поступила от нашей Белой крысы, но ниточка ведет в Обрубок, и выпущены ордера на арест. Так что сегодня у нас «три кольца».
Они простонали. На местном сленге «три кольца» означали, что задействованы и Равнинный, и Горный кланы, плюс жанлунская полиция. В беспощадном стремлении искоренить и уничтожить антиклановые настроения такие операции стали обычным делом.
Зеленые кости ненавидели такие операции. Кланы традиционно контролировали свои районы и держались подальше от чужой территории. Преступники давно наловчились пересекать территориальные границы, чтобы сбегать от Зеленых костей, а Кулаки и Пальцы так же давно стали обмениваться информацией с другими кланами, даже во время войны, когда руководители кланов становились смертельными врагами.
Поджигатель собственности Горного клана мог быть пойман Равнинными в обмен на дилера «сияния», который торговал наркотиками в Монетке, но улизнул в Рыбачье. Жанлунская полиция занималась всем, что ускользало от внимания кланов – мелкими преступлениями, бытовыми убийствами или вооруженными ограблениями, нарушениями правил дорожного движения, – и неохотно работала как под руководством кланов, так и подчищая за ними. И всех это устраивало, даже преступников.
Однако после взрыва бомбы в Жанлуне искоренение антикланового радикализма стало государственным приоритетом. Вооруженное восстание, которое устроило движение «За будущее без кланов», прошло бурно и выглядело угрожающе, но было быстро подавлено. Королевский совет немедленно запретил это движение и призвал кланы и полицию лучше координировать усилия.
Семья Нико всегда считала Айт Маду злейшим врагом, как внутри страны, так и на международном уровне, и Горные с Равнинными по-прежнему соперничали за нефрит, бизнес и политическое влияние. Но улицы Жанлуна были вотчиной Штыря.
Цзуэн Ню и Абен Соро были прагматиками, преданными своим кланам, но не входили в семьи Коулов и Айт. За десятилетия соперничества кооперация между кланами стала слишком фрагментарной, чтобы справиться с угрозой со стороны подстрекателей из движения «Будущее без кланов».
Нынешние усилия окупились. За последние годы были арестованы или убиты тысячи сторонников движения. Никто не любил операции «три кольца», но они были необходимы. Лотт Цзин показал несколько черно-белых фотографий двух торговцев оружием – как они идут по улице, входят или выходят из зданий, разговаривают с людьми.
– Посмотрите хорошенько. Сегодня они заключают сделку на Банной улице. Мы пойдем туда вместе с тремя Зелеными костями Горных.
Нико изучал фотографии последним. Один торговец оружием был кеконцем, а второй – увивцем. Банная улица находилась в центре густонаселенного квартала увивских иммигрантов в Обрубке. Словно прочитав мысли Нико, а может, просто Почуяв его сомнения, Лотт предупредил Пальцев:
– Это незнакомая территория, и вокруг будет много людей. Если мы завалим дело, возникнут проблемы между Цзуэном-цзеном и Абеном-цзеном. А значит, и у меня будут проблемы, то есть и у вас. Если начнется заварушка, пусть разбираются Горные, это их территория.
Лотт щелкнул зажигалкой и сжег фотографии. Пальцы должны запомнить, как выглядят цели, захватить их или убить. Нельзя просто отдать фотографии Горным и понадеяться на то, что они справятся сами. Фотографии содержали массу дополнительной информации – например, откуда, когда и под каким углом их сняли, – и это могло выдать ценную Белую крысу, которую Горные с радостью убили бы, поскольку лазутчик, разумеется, снабжал Равнинных и информацией о деятельности самих Горных.
Они поехали на шикарной красной «Люмецце скорпион» Лотта и припарковались рядом с «Рыбьей головой» – где под странным углом пересекались Путевая улица и проспект Магнолии. Здесь проходила граница территорий кланов – между бедными кварталами Монетки и Рыбачьего. Они вышли из машины и стали ждать. Город накрыла северная морось, стояла страшная сырость, но к вечеру тучи наконец-то рассеялись и дождь прекратился. Нико почесал зудящую спину.
К ним подошел Сим:
– Нико-цзен, я тут подумал… – Он нервно потер прыщавую щеку. – Моя маленькая племяшка, которая попала в больницу… У нее скоро день рождения. Она поклонница рельбольной команды «Жанлунские призраки», а у клана есть зарезервированные места на стадионе. Мне сказали, что нужно быть как минимум Кулаком, чтобы встать в очередь, но вдруг есть какая-нибудь возможность… Если это несложно…
Нико пожал плечами:
– Я спрошу дядю. Может, на следующую игру можно втиснуть в ложу еще пару человек.
Лицо Сима расплылось в широкой улыбке:
– Для нее это как на небесах побывать. Я буду вечно признателен, если Колосс сделает исключение. Конечно, я пойму, если это невозможно. – Он коснулся ладонями лба. – Спасибо, Нико-цзен.
Через несколько минут до Нико дошло, что он не спросил у Сима, как зовут его племянницу, сколько ей лет и давно ли она увлечена рельболом. Ему следовало лучше знать Пальцев, своих товарищей, бок о бок с которыми он сражался, ведь однажды они могут спасти ему жизнь или стать самыми верными Кулаками, когда он будет Колоссом.
Дяде даже не пришлось бы об этом задумываться. У Коула Хило был прирожденный талант. Лишь один раз поболтав с человеком, он мог сделать его своим преданным союзником на всю оставшуюся жизнь. А мать Нико не только спросила бы имя племянницы Сима, но и запомнила бы день ее рождения и на следующий год послала ей футболку «Жанлунских призраков». А Рю с Цзаей легко продолжили бы разговор.
Однако для Нико такое поведение не было обычным делом. Развитие отношений или командование людьми не было его коньком. Он предпочитал проводить время в одиночестве и крайне не любил, когда его вынуждали участвовать в публичных мероприятиях. Он нелегко сходился с людьми и доверял им. У него были близкие друзья, например близнецы Цзуэны и Маик Цам, и он не считал себя нелюдимым, но многие одноклассники и Пальцы, которые пытались с ним сблизиться, обнаружили, что это не так-то просто. Сегодняшняя девушка была лишь очередным таким случаем.
* * *
Через несколько дней после того, как Нико наказали за отказ драться с Киту, Колосс позвал его позавтракать в городе, только вдвоем. К тому времени Хило остыл и хотел поговорить.
– Нико-се, – вздохнул он, – я так суров с тобой, потому что люблю тебя. Когда придет время и ты возглавишь клан, ты должен быть готов лучше, чем когда-то я. Все, что ты делаешь сейчас как простой Палец, становится частью твоего образа и образа семьи.
Нико не стал указывать дяде, что этот образ уже сложился, а теперь ему приходится соответствовать. Иногда, к своему стыду, Нико даже завидовал Рю из-за того, что он каменноглазый, и Цзае, ведь она девочка, и у нее есть возможность выбора. Но он не смел признаться в этом дяде.
* * *
Лотт Цзин посмотрел на часы и нахмурился. Все, кто много лет проработал с Цзуэном Ню, привыкли к его пунктуальности. Нико рассматривал Первого Кулака, эгоистично пытаясь понять, что сделало его таким особенным и позволило подняться по карьерной лестнице, опередив сотни других бойцов клана. Нефритовые способности были лишь частью уравнения. Лотт, разумеется, был сильной Зеленой костью с легендарным умением метать ножи, но и другие обладали такими же, если не лучшими, боевыми навыками. Да и не сказать чтобы остальные Кулаки сильно любили Лотта. Порой он мог быть пессимистом и пойти на конфликт, ярым критиком и скупым на похвалу. Но все же много лет назад что-то в нем привлекло внимание Колосса. Нико пытался найти верное слово.
Решительный, Лотт Цзин, казалось, изначально настроился на то, что будет Зеленой костью клана. Некоторые люди просто следуют естественным наклонностям. А другие разбираются, чего хотят, и двигаются к цели, подстраиваясь под нее.
Перекресток Рыбья голова пересекли три зеленых мотоцикла «Торройо RP800» и остановились рядом с «Люмеццей». С первого мотоцикла спрыгнул Кулак Горных и шагнул к Лотту Цзину. По спине Нико пробежал холодок узнавания, и он слегка попятился.
Прошло несколько лет с тех пор, как он видел Айта Атошо вживую, хотя несколько раз смотрел на него по телевизору. За годы его привлекательные черты стали еще четче, как у глиняной скульптуры после обжига. Привлекали внимание две ниточки мелких нефритовых камушков над бровями и припухшие веки. Он был в традиционном кожаном жилете по фигуре и ярко-красной рубашке с нефритовыми запонками. Айт Ато был живым воплощением современного стиля Зеленых костей.
Нико слышал шутку, что все женщины Горного клана влюблены в Айта Ато. К их великому огорчению, Айт Мада запретила своему двадцатисемилетнему племяннику заводить серьезные отношения, пока он не получит университетский диплом, над которым Айт Ато трудился вот уже шесть лет в свободное время.
– Лотт-цзен, – сказал Айт Ато, подходя ближе. – Говорят, вы скоро станете Штырем Равнинных.
– Это решать Колоссу, – отрезал Первый Кулак.
Много лет назад отца Лотта убили и обезглавили Горные. По необходимости Лотт работал с Зелеными костями из Горного клана, но никогда не разговаривал с ними дружелюбно.
Взгляд Айта Ато переместился на Нико:
– Коул-цзен.
Аура Айта Ато противоречила его внешней уверенности – напряженная и упругая, как наброшенный на плечи плащ.
– Айт-цзен, – сказал Нико.
Эти двое впервые стояли друг против друга и разговаривали. На мгновение повисла напряженная тишина. Нико остро Чуял давление нефритовых аур вокруг него. Ему хотелось сказать что-нибудь весомое и неуловимо остроумное, показав, что он стоит вровень с соперником, с которым никогда не встречался и не говорил. Может, ему было бы проще, если бы он испытывал к этому человеку личную неприязнь, а не просто раздражение из-за того, что тот вообще существует. Но Нико мог думать лишь о том, что он намного моложе, носит меньше нефрита, не так хорошо одет, да и вообще всего лишь простой Палец, а не возглавляет собственный отряд бойцов.
Айт Ато нарушил неловкую паузу, представив других Зеленых костей Горных, которых привел с собой.
– Это Кобен Аши, – сказал он, указывая на высокого юношу, – сын покойного Кобена Йиро. А это Сандо Кин.
Еще один его троюродный брат, этот – по мужу тети.
Лотт по-быстрому представил своих Пальцев, а потом еще раз повторил детали операции и официально попросил разрешения зайти на территорию Горных. Айт Ато дал разрешение. И посмотрел на Нико:
– Ну что, пошли?
Зеленые кости Горных снова сели на мотоциклы и сопроводили «Люмеццу» в Обрубок. По дороге Лотт посматривал на Нико, возможно, Почуяв в его ауре напряжение.
– Я не знал, что это будут Айт Ато и Кобены, – сказал Первый Кулак.
– Это не важно, – отозвался Нико – пожалуй, слишком быстро.
Лотт нахмурился, хотя не без сочувствия:
– Ты прав, это не важно. Поэтому не позволяй этому на тебя влиять. Сегодня мы на одной стороне.
Нико решил, что во всем виноват дядя. Не во встрече с Айтом Ато, а в том, что он вообще оказался в таком положении. Колосс приказал Цзуэну и Лотту давать Нико больше возможностей заработать зелень и проявить себя. Нико ощупал пистолет и боевой нож, провел пальцами по нефритовым бусинам на шее. Он терпеть не мог неожиданностей, из-за которых приходится действовать слишком быстро. Предпочитал сначала все обдумать, порой довольно долго, а потом уж принимать решение.
По указанному адресу на Банной улице находилась бильярдная, зажатая между парикмахерской и видеопрокатом порнофильмов. Над темными окнами мигала красная неоновая надпись: «Ночи Тиалуйи».
– Приготовились, – скомандовал Лотт.
Он остановил свой рычащий спортивный автомобиль у главного входа, а в это время Айт Ато и его кузены свернули на мотоциклах в узкий переулок, куда выходил черный ход. В ту же секунду двое дозорных, стоящих на тротуаре, нырнули в бильярдную, как кролики в нору. Как только Равнинные вышли из машины, из здания грохнул залп. Выходящие на улицу окна разлетелись дождем осколков, а прохожие с воплями побежали в укрытие.
Нико присел на корточки и машинально поднял стену Отражения. Оно столкнулось с волной Кенцзо, и получившаяся в итоге вертикальная волна швырнула пули вверх, сорвав одежду с веревок, протянувшихся между балконами узкой улочки. Случайная пуля разбила один из задних габаритных фонарей «Люмеццы».
– Вот сукины дети, – сказал Лотт Цзин и выпустил массивную волну Отражения, которая ворвалась сквозь разбитые окна, подняв водоворот из летающего стекла. Оба стрелка потеряли равновесие. Первый Кулак пересек тротуар, метая ножи один за другим, пока ножны за его спиной не опустели.
Нико и остальные Пальцы забежали в разбитую дверь вслед за Лоттом. Один стрелок был уже мертв: первый нож попал ему в горло, а другой – в левый глаз. Второй лежал на полу, схватившись за тонкое лезвие, торчащее из груди, и издавал булькающие звуки. Кенцзо пнул его голову мыском ботинка, чтобы лучше рассмотреть лицо, а потом пустил пулю ему меж глаз. Ни один из стрелков не был искомым торговцем оружием с фотографий.
Несколько человек жались к стенам или прятались под бильярдными столами, включая бармена и двух официантов. Нико сразу Почуял густой и кислый запах их страха, текущий в крови адреналин, но сквозь этот туман не пробивались всполохи преступных намерений, желания кого-либо убить.
– Не двигаться! – выкрикнул Сим. – Не путайтесь под ногами, и вы не пострадаете.
Кенцзо мотнул головой:
– В подсобке.
– Нико, ты поведешь, – приказал Лотт.
Нико нервно сглотнул, вытащил нож и быстро, но осторожно двинулся в глубь здания. Подошвы хрустели по разбитому стеклу. Лотт шел сразу за ним, Кенцзо и Сим по бокам, но он все равно чувствовал себя учеником с задних рядов, которого внезапно вызвали к доске отвечать перед всем классом.
Инкрустированные в рукоятку ножа камни излучали горячую и напряженную нефритовую энергию. Он чувствовал, как ее яркие потоки бурлят в животе, гудят в руках и ногах и наполняют голову. Он свернул энергию в пружину, в готовности включить Броню, запустить Отражение или прыгнуть с Силой и Легкостью. Чутье было слабейшей нефритовой дисциплиной Нико, но он напряг его и Почуял четверых мужчин, поджидающих за закрытой дверью, их энергии тревожно бурлили смертоносным алым цветом.
Он напрягся. Вот оно. Действуй.
Впереди раздался оглушительный грохот. Нико бросился туда и вышиб дверь, она разлетелась в щепки от его Силы. Сначала все слилось в пылу схватки – стрельба, крики, яростные нефритовые ауры. На него прыгнул вооруженный человек с безумным взглядом. Прежде чем Нико успел что-либо предпринять, во лбу нападавшего образовалось выходное отверстие от пули, и он свалился на пол.
Лотт отстранил Нико в сторону рукой – то ли чтобы защитить его, то ли он просто стоял на пути. Другой рукой Первый Кулак дал очередь из своего «анкева», прошив всю комнату от стенки до стенки. Его аура пылала словно огнемет.
Потом он опустил оружие и шагнул внутрь.
Нико оттолкнулся от стены. Пальба стихла. Слышались только похожие на звериное завывание стоны лежащего на полу человека, который зажимал ладонями живот. Рядом лежали еще трое, двое были мертвы. Айт Ато и его кузены прошлись по комнате. Сандо Кин скривился, сжимая окровавленную руку, но рана не выглядела серьезной. Через заднюю дверь, которую вышибли Кобены, хлынул прохладный воздух из переулка, и пороховая вонь начала рассеиваться.
Кобен Аши прошелся по разгромленной комнате, пожал плечами и ухмыльнулся Зеленым костям Равнинных:
– В следующий раз мы оставим вам хотя бы парочку.
– Мы приняли удар на себя, самодовольный говнюк, – отозвался Сим, но беззлобно, и оба засмеялись.
Нико как будто прирос к месту, по-прежнему с ножом в руке.
В комнате стояли штабеля пластмассовых ящиков, кулер с водой, факс, а на столе рядом с открытым дипломатом лежали стопки купюр, некоторые во время драки свалились на пол. Там же стояли три тяжелых железных ящика. Лотт подтащил один к столу и взломал замок. Кенцзо заглянул Лотту через плечо и присвистнул. Внутри были два автомата «Фуллертон Р1» с запасными магазинами.
Айт Ато перехватил взгляд Нико.
– Коул-цзен, – указал он на распростертого на полу мужчину, – может, подскажете, за кем из них мы сюда пришли?
Лотт прищурился в ответ на снисходительный тон Айта Ато, но Нико не обратил внимания. Он посмотрел пристальнее, сравнивая лица с фотографиями.
– Вот за этими двумя, – сказал он.
Один был уже мертв. Его трудно было опознать из-за бритой головы, к тому же ему снесло полчелюсти. Второй, увивец, получил пулю в живот и еще дергался на полу, его смуглое лицо исказилось от боли.
– Чтоб вы сдохли в мучениях, сучьи выродки, – прошипел он, пытаясь сесть. – Будьте вы прокляты!
Он проклинал их на увивском и кеконском, выплевывая на двух языках все мыслимые ругательства, пока по его рубашке и штанам расплывалась кровь.
Айт Ато отошел от расширяющегося на бетоне озерца крови, чтобы не запачкать сияющие черные ботинки, и сделал знак своему кузену Кобену Аши. Тот наклонился и перерезал увивцу горло ножом.
Айт Ато повернулся к Нико:
– Оказывается, совсем не так уж трудно работать вместе. Кто сказал, что мы должны следовать по стопам старших?
Его взгляд был простодушным, хотя уголки точеных губ слегка приподнялись в настороженном любопытстве.
Он вышел из здания встретить полицейских, которые прибыли, как и было уговорено, точно в срок, чтобы не вмешиваться в драку, но быстро все подчистить, отогнать зевак и арестовать выживших сообщников. Спустя всего несколько минут появились фургоны прессы. Журналисты окружили Зеленых костей Горного клана, делали фотографии и снимали конфискованные полицией деньги и оружие.
Некоторые репортеры заметили, как из бильярдной выходят Равнинные, и поспешили к ним, стремясь первыми запечатлеть на совместном фото Коула Нико и Айта Ато. Лотт Цзин метнул в их сторону предупреждающий взгляд.
– Даже не думайте, – рявкнул он, – если не хотите иметь дело с Колоссом Равнинного клана.
Журналисты отступили. Все знали, что Коул Хило не терпит, когда журналисты преследуют кого-либо из семьи, в особенности Вен и Рю. Он говорил, что заботится о безопасности родных, но на самом деле просто считал репортеров пиявками и презирал Кобенов, которые им потворствуют.
– Пошли, – приказал Лотт Пальцам. – Здесь все закончено.
– Мы нашли говнюков, а все лавры присвоят Горные? – проворчал Кенцзо. – Айт Ато даже оружие не вытащил. Что мы с этого получим?
Лотт окинул Пальца мрачным взглядом:
– Мы помешаем иностранным торговцам оружием продать автоматы «Фуллертон» подонкам из «Будущего без кланов», вот что мы с этого получим. Или ты забыл, что экстремисты чуть не убили Колосса и по-прежнему хотят уничтожить нашу страну? Сегодня мы помогли Горным в Обрубке, а завтра Абен Соро сделает для нас то же самое на нашей территории. Помни, что значит быть Зеленой костью, или ты думаешь, мы здесь, чтобы попасть в телевизор?
Кенцзо пристыженно потупился:
– Простите меня за эгоизм, Лотт-цзен.
– Не волнуйся, Нико, у тебя еще будет много возможностей, – попытался приободрить Нико Лотт, только уж слишком в лоб.
Нико предпочел бы, чтобы Лотт этого не говорил. Но это правда, просто сам он еще этого не осознал. Все ждали, что он наконец-то проявит себя, произведет впечатление, как Айт Ато. Сегодняшний вечер мог бы стать его шансом загладить оплошность с Киту, но вышло по-иному.
На помощь Кобенам прибыли еще три Зеленые кости Горных и согнали на тротуар шестерых человек. Четверых мужчин и двух женщины поставили на колени прямо на битое стекло перед разгромленной бильярдной «Ночи Тиалуйи». Среди них были бармен и два официанта. Некоторые из шеренги рыдали и умоляли Зеленых костей о снисхождении, другие тихо склонили головы. Сандо Кин появился с наскоро перебинтованной рукой из соседней парикмахерской и толкнул к остальным возмущенного парикмахера.
Айт Ато прервал интервью журналистам и пошел к коленопреклоненным увивцам, оглядываясь через плечо – смотрят ли на него репортеры. Обеспокоенным и полным разочарования взглядом он окинул каждого пленного и наконец остановился и громко и четко объявил:
– Вы все работали в бильярдной и ближайших заведениях. Вы знали, что люди, за которыми мы сегодня пришли, преступники и враги клана. Если попытаетесь это отрицать, любая Зеленая кость Почует, что вы лжете.
Переводчик, предоставленный департаментом полиции, повторил слова Кулака по-увивски в мегафон, чтобы слышали прохожие и жители ближайших домов.
– Вы могли бы подойти к любому Пальцу и рассказать об этом, но решили укрывать этих собак в своем квартале. Вы больше не на Увивах, где царит беззаконие, где можно безнаказанно делать что угодно.
– Ну и спектакль, – пробормотал Лотт себе под нос.
Он пошел обратно к «Люмецце», осмотрел сломанный габаритный фонарь и со злостью сплюнул. Потом сел в машину. Сим и Кенцзо последовали за ним.
– Экстремисты – как раковые клетки в организме. Их нужно найти и вырезать, а на тех, кто кормит раковые клетки, обратить пристальное внимание.
Наверное, Ато учился на курсах ораторского искусства, потому что говорил не хуже своей тетушки Мады. Его смазливое лицо стало серьезным и решительным. За каждым его движением жадно следили все глаза и все камеры. Чуть раньше Нико пожалел, что не испытывает к Ато личную неприязнь, но теперь она начинала разгораться.
– Если я оскорблю клан своим поведением, то отрежу ухо и всю оставшуюся жизнь буду носить эту позорную метку, – продолжил Ато. – Каждый, кто поддерживает экстремистов, действием или бездействием, должен носить тот же шрам, как напоминание, что следует стремиться быть лучше.
Кобен Аши взял в руку короткий отрезок стальной трубы. Как только переводчик перевел слова Айта Ато на увивский, Кобен включил газовую горелку и поднес конец трубы к пламени, пока металл не раскалился докрасна. Сандо Кин удерживал в ужасе дергающегося владельца парикмахерской, а Кобен прижал конец трубы к его щеке. Парикмахер заорал с такой силой, что мог бы и мертвого поднять. Когда Сандо его отпустил, он рухнул на тротуар, корчась от боли, а на его щеке пылала ровная окружность. Кобен Аши снова накалил трубу горелкой и направился к следующему человеку.
Нико открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и сел в «Люмеццу». Лотт Цзин с такой силой сжал руль, что побелели костяшки пальцев, а его лицо окаменело. Первый Кулак был свирепым бойцом, но жестокость по отношению к беззащитным выбивала его из колеи. До Нико доходили слухи, что Лотт однажды измордовал другого Кулака за то, что тот пнул собаку. Лотт завел двигатель и нажал на газ, а потом выругался, потому что пришлось медленно выруливать, огибая другие припаркованные на улице машины.
Несколько репортеров побежали за «Люмеццей».
– Коул-цзен, – позвал один, – последует ли ваш дядя примеру Горных и будет ли выдавать им нарушителей спокойствия на территории Равнинных?
– Не отвечай, – приказал Лотт, наконец-то выехав из пробки, и свернул с Банной улицы. Он прибавил газу и помчался из Обрубка к территории Равнинных. – Это касается всех вас. От имени клана могут делать заявления только четверо – Колосс, Шелест, Штырь и Хранитель печати. Вы в это число не входите.
– Как и Айт Ато, – заметил Нико. Он разозлился, но чувства бурлили где-то в глубине, бесформенные и неясные, внутри зеленой оболочки, теперь наполненной мрачными сомнениями.
– Айт Ато носит фамилию Айт как корону, но он принц из семьи Кобенов. Принц обезьяньей стаи.
Нико ничего не ответил, но с ошеломляющей ясностью вдруг понял: точно, так и есть. Айт Ато знает, что он принц. У Лотта Цзина и Айта Ато было кое-что общее – они оба знали, кем им надлежит стать.
Нико этого не знал. У него накопилось слишком много вопросов и слишком много сомнений. Не считая происхождения, он не находил в себе качеств, достойных будущего Колосса, не находил и причин, по которым он обязан принять эту судьбу, если любой, обладающий хоть каплей логики, понимает, что одного происхождения недостаточно. Он часто гадал, что пропустил, чего не узнал, какие возможности лежали за закрытыми дверями, когда он был слишком мал, чтобы знать об их существовании.
Нико прислонился головой к стеклу и смотрел, как мелькают мимо улицы Жанлуна. Его сердце сжималось от смутного, но напряженного любопытства и тихого, мрачного отчаяния.
