Глава 27
Небеса видели

Шаэ покормила дочь и укладывала ее спать, когда услышала, как пронзительно взвыла ее собственная мать, которая смотрела телевизор в гостиной.

– В чем дело, мам? – окликнула ее Шаэ.

Не получив ответа, она положила Тию в кроватку и побежала в гостиную, где Коул Ван Риа сидела с вытаращенными глазами перед телевизором, закрыв рот руками. В новостях КТРК показывали место, которое Шаэ узнала не сразу. Лишь прочитав бегущую строку – ВЗРЫВ В ЦЕНТРЕ ЖАНЛУНА, – она поняла, что смотрит на дымящиеся развалины штаб-квартиры Кеконского нефритового альянса.

Еще через пару секунд она вспомнила, что сегодня днем проходило заседание КНА, на котором присутствовали Колосс и временный Шелест. Ее мать этого не знала.

– Какой кошмар, – сказала Риа, тряся головой. Она села на край дивана. – Что за люди могли такое сотворить? Надеюсь, в здании не было никого из наших знакомых.

У Шаэ подкосились ноги. Ей пришлось опереться на спинку ближайшего кресла. Может быть, это просто кошмар от стресса после родов? Возможно, она перепутала дату заседания КНА. Сегодня в самом деле среда, а не вторник?

На кухне зазвонил телефон. Шаэ поковыляла туда и взяла трубку. Это был Цзуэн Ню.

– Я не могу дозвониться до Колосса. – Слова Штыря и кошмарная пауза за ними вдребезги разбили ее сомнения. – Ты не в курсе, он был в здании?

Шаэ услышала собственное поверхностное дыхание и пугающе слабый голос:

– Кажется, да.

На том конце линии установилась тишина. Потом Цзуэн сказал:

– Оставайся дома, Шаэ-цзен. Я пошлю в поместье больше Зеленых костей, а всех остальных – помогать разбирать завалы. Как только я еще что-нибудь узнаю, сразу же позвоню. – Последовала еще одна тяжелая, словно свинцовая пауза. – Ты хочешь что-нибудь сказать клану?

– Пока нет, – ответила Шаэ. – Пока мы не узнаем, кто это сделал.

Она не сомневалась, что тот, кто это устроил, хотел убить разом лидеров всех кланов, но пока не готова была думать о том, что брат и муж погибли, а она теперь – Колосс клана, вдова и мать-одиночка.

– Нужно сказать Вен, – пробормотала она, – и детям. Кто-нибудь должен сказать…

Она замолчала, не в силах закончить предложение, потому что ей внезапно стало трудно дышать. Шаэ прижала руку к груди. Сердце билось громко и неровно.

– Я немедленно пошлю людей, чтобы нашли Вен. Пальцы заберут Нико и Цзаю из Академии, а Рю из школы и привезут их домой.

– Мам, – сказала Шаэ, когда Цзуэн повесил трубку, но не сумела ничего больше прибавить.

Тия проснулась и заворочалась. Шаэ пошла в спальню. Она взяла малышку на руки и покачала ее, расхаживая по комнате и сквозь слезы глядя на милое личико своей ни о чем не подозревающей двухнедельной дочери.

– Почему ты родилась в этой семье? – прошептала Шаэ. – Ты так совершенна, а здесь тебя ждет столько мучений.

В комнату вошла ее мать.

– Шаэ-се, давай я ее возьму, – сказала Риа, протягивая руки. – Приляг, отдохни, врач сказал, что тебе нельзя переутомляться.

Роды прошли без осложнений, но после них Шаэ испытывала затруднения с дыханием, и ей поставили диагноз «перинатальная кардиомиопатия умеренной степени». Она сняла часть нефрита и должна была воздерживаться от физических упражнений, пока не поправится. Как заверяли врачи, это займет от трех до шести недель.

Она отдала ребенка матери. Вун уверял, что Тия похожа на Шаэ, но она не замечала сходства, видя только форму ушей, как у Вуна, и его цвет волос.

– Мне нужно ненадолго уйти, мама, – сказала Шаэ и начала одеваться, натягивая старые штаны для беременных и свитер. – Присмотришь за Тией? В холодильнике есть бутылка молока. Если я не вернусь через пару часов, инструкция на буфете.

Риа стиснула губы и крепче прижала к себе внучку.

– Это ведь все из-за взрыва в городе? – сказала она. – Даже сейчас ты занимаешься делами клана. – Когда Шаэ осторожно кивнула, лицо ее матери задрожало. – Клан сильно пострадал?

– Пока не знаю. – Шаэ пыталась говорить спокойно и ничего не выдать. – Просто… жди здесь и не верь ничему, что услышишь, пока я точно все не узнаю.

В глазах матери появилось ужасное понимание, выражение беспомощности, которое разрывало Шаэ сердце, уже и так наполненное ужасом. Коул Ван Риа уже проходила через подобное. Она ждала в одиночестве, чтобы услышать о смерти мужа. Потом старшего сына. А теперь и младшего.

Шаэ понимала, что должна послушаться Цзуэна, остаться дома, как он велел, и в безопасности ждать новостей вместе с матерью. Но она не могла. Ей просто необходимо было туда поехать, увидеть все собственными глазами, узнать наверняка. Если она действительно стала Колоссом, ее должны видеть среди бойцов клана. Она не может быть обычной женщиной, прячущейся в спальне вместе с младенцем.

Шаэ приказала одному из охранников поместья отвезти ее в Финансовый квартал. На Генеральском бульваре были ужасные пробки. Машина еле ползла и в нескольких кварталах от места катастрофы уже не могла двигаться дальше. Дороги были перекрыты полицейскими и пожарными машинами. На тротуарах стояли толпы людей и тихо переговаривались, прикрывая нос краем рубашки из-за ужасного запаха гари и дымки пепла в воздухе. Повсюду сновали Зеленые кости обоих крупных кланов и нескольких мелких, пытаясь успокоить встревоженных Фонарщиков и отогнать людей от зоны поражения, на время забыв о вражде.

Шаэ велела водителю остановить машину и высадить ее.

– Коул-цзен, – возразил тот, – вы уверены, что это разумно?

Он прекрасно понимал, что не должен отпускать ее одну в этот хаос, но Шаэ открыла дверь и вышла, прежде чем он успел придумать, как ее остановить.

Шаэ протиснулась сквозь напирающий в обратную сторону людской поток, к развалинам здания Кеконского нефритового альянса. Царящая вокруг неразбериха атаковала все чувства разом: грохот, дым, нефритовые энергии, бегающие люди. Горло саднило, в глазах защипало. Шаэ двигалась слишком быстро, чтобы кто-нибудь успел ее остановить или узнать. В любом случае никто не обращал на нее внимания. Целых двадцать минут Шаэ пришлось пробираться до эпицентра. К тому времени она уже вспотела и тяжело дышала, волосы и одежда покрылись тонким слоем пепла.

Половина здания еще стояла и выглядела непристойно нетронутой, с открытыми всем ветрам коридорами и кабинетами, напоминая архитектурную модель в разрезе. Южная половина здания превратилась в груду бетона и искореженного металла вокруг огромной воронки. Деревья и два дома на другой стороне улицы почернели и обуглились от взрыва. Здание облепили пожарные в специальных костюмах, одна за другой прибывали «Скорые». Шаэ увидела раненых с окровавленными головами, ожогами, сломанными руками или ногами. Они сидели или лежали на тротуаре, пока их осматривали медики. Она потрясенно озиралась, поворачиваясь по кругу.

Чутье привело ее к знакомому кружку нефритовых аур. Лотт Цзин, Первый Кулак клана в Жанлуне, собрал группу из пятидесяти Зеленых костей.

Все были в рабочих рукавицах, лица замотаны шарфами, на шее висели красные пластмассовые свистки.

– Фин и Тато поведут два поисковых отряда с противоположных концов зоны обрушения и будут продвигаться друг к другу, – прокричал Лотт. – Если Почуете выжившего, не напрягайте Силу, нужно сосредоточить все усилия на Чутье. Сделайте несколько длинных свистков с десятисекундным интервалом и оставайтесь на месте, пока не прибудут пожарные или спасатели. Батто, Йен и Тойю – у вас самая лучшая Легкость. Будете доставлять воду, медикаменты и сообщения. Всем понятно? – Когда Кулаки и Пальцы с мрачным видом кивнули, Лотт сказал: – Горные тоже здесь. Работайте вместе с ними, но помните: каждый квадратный метр мы должны прочесать сами. Если Почуете Коула-цзена или Вуна-цзена, дайте три коротких свистка. Только в этом случае.

Подчиненные Лотта коснулись сомкнутыми ладонями лбов в приветствии и разделились на отряды, как было велено.

– Да озарят боги Равнинный клан сиянием своей милости, – пробормотали некоторые.

Шаэ подошла к Лотту, и тот удивленно развернулся.

– Коул-цзен! – сердито воскликнул он, в пылу момента позабыв об уважении. – Что вы здесь делаете?

– Я ничего не выясню, сидя дома перед телевизором. – Шаэ вытерла потеки пыли со лба. – Что… – Она приложила руку к груди и сделала напряженный вдох. – Что тебе известно? Кто это сделал? Мог ли… – Она посмотрела на разрушенное здание и копошащихся вокруг спасателей. – Мог ли кто-нибудь выжить под завалами?

Лотт покачал головой:

– Пока что ничего не ясно. Цзуэн-цзен разговаривает с полицией. Мы знаем, что взорвался грузовик со взрывчаткой, припаркованный с южной стороны, в зоне, доступной только по пропускам, в точности под окнами зала заседаний КНА. Террористы имели сообщника внутри. Они знали план здания, меры безопасности и время заседания. Утром свидетели видели в грузовике двух мужчин. А некоторые утверждают, что видели, как прямо перед взрывом из окна упала Айт Мадаши. Горные прочесывают район, но пока что у них не больше ответов, чем у нас.

Шаэ закашлялась, но спросила:

– Чем я могу помочь?

Лотт с беспокойством посмотрел на нее:

– Коул-цзен, вы неважно выглядите.

– Я в полном порядке, – ответила Шаэ.

Лотта, похоже, ее слова не убедили. Она представила, как, должно быть, выглядит: сорокалетняя женщина почти без нефрита, истощенная родами. Шаэ почувствовала раздражение и обиду, скорее на себя, чем на Лотта. Она была такой беспомощной и выглядела глупо – совсем не так, как подобает Зеленой кости, Шелесту и человеку, носящему фамилию Коул. Чем она может здесь помочь?

– Мне просто нужно было прийти. Нужно знать. – Шаэ хотела говорить твердо, но начала запинаться. – Мой брат и мой муж где-то среди обломков.

– Клянусь своим нефритом, мы их найдем, – убежденно заявил Лотт. Первый Кулак взял ее под руку и повел к одной из машин клана, припаркованной рядом с машинами «Скорой помощи». – Вы нужны клану сильной. Лишь богам известно, что нас ждет после этого. – Он открыл дверь и протянул Шаэ бутылку воды из упаковки, стоящей рядом со стопкой одеял. – Я не вправе просить вас уйти, но хотя бы посидите тут и отдохните.

Лотт оставил ее в машине с открытой дверью. Шаэ осушила бутылку воды, потом откинула голову на спинку сиденья и прижала пыльные ладони к глазам. Ее подташнивало, в груди зарождалась боль. Она была не в состоянии принимать решения от имени Равнинного клана, но вскоре, возможно, придется. Шаэ наблюдала за работой спасателей с тошнотворным страхом, угнездившимся в животе. Кулаки и Пальцы вздрагивали от неожиданности и приветствовали ее, проходя мимо, но в основном на нее почти не обращали внимания. Раненых осматривали и увозили в «Скорых». При каждом свистке поисковых отрядов у нее екало сердце, но это всегда были длинные свистки, а не три коротких, которых она так ждала. Чаще всего вместо уцелевших находили трупы, их вытаскивали из-под обломков и складывали в черные мешки на земле.

Шаэ вышла из машины и побрела по улице как сомнамбула. Она чувствовала себя такой бесполезной и не могла этого вынести, хотя Лотт был прав – она сейчас не в форме для физической работы и насыщенного пылью воздуха. Никто не заметил ее ухода. Наверное, ей все же стоило остаться дома. Видимо, Вен уже услышала новости. Нико, Цзаю и Рю забрали из школ, и ей следовало быть дома и встретить их. Ее грудь набухла от молока и отвердела, и Шаэ вспомнила, что забыла сказать матери, где лежат подгузники.

Ноги сами несли Шаэ по призрачным пустым улицам Финансового квартала, и скорее автоматически, нежели сознательно она оказалась в трех кварталах от здания КНА, перед храмом Божественного Возвращения. Двор с молитвенными деревьями был пуст и безмолвен. Даже ветер, казалось, стих. Шаэ вошла в дверь.

Площадка перед фреской Наказания и Возвращения пустовала. Похоже, сразу после беспрецедентного террористического акта в самом центре Жанлуна все ближайшие здания эвакуировали, даже храм. Это зрелище выбивало из колеи. За многие годы Шаэ приходила сюда сотни раз, иногда рано утром перед работой, а порой поздно вечером, но в любое время здесь всегда сидели и медитировали монахи с закрытыми глазами, положив руки на священные нефритовые шары. Ауры монахов тихо гудели – миролюбиво, но бдительно. Теперь здесь не было нефритовой энергии, и Шаэ была совершенно одна.

Хотя нет. Чутье Шаэ было ослабленным, но она медленно прошла по проходу между молитвенными подушками, до дрожи напрягая все чувства, и Почуяла едва заметный всплеск такой знакомой ауры. Она медленно и ошеломленно поворачивалась. Взгляд скользнул в тень в глубине зала и остановился на неподвижной фигуре, привалившейся к стене.

Шаэ пошла к ней. Хрип собственного дыхания и перестук шагов казались оглушающими. Но эту плотную багряную ауру она узнала бы повсюду. Аура была приглушенной и тонкой, в прохладе храма от нее исходило тепло, как от тлеющего уголька.

Айт Мада лежала, зажимая ладонями рану на шее, ее плечи и руки были покрыты корочкой запекшейся крови, грудь едва поднималась от дыхания.

Когда Шаэ приблизилась, глаза Айт открылись, взгляд постепенно сфокусировался. Тянулись долгие секунды, Айт и Шаэ смотрели друг на друга, не веря собственным глазам. А потом уголки губ Айт приподнялись в ироничной улыбке, глаза вновь заблестели.

– Воистину, у богов есть чувство юмора, – еле слышно прошептала она. – Коул Шаэ-цзен. Какое совпадение.

Шаэ запрокинула голову к потолку пустого храма, в котором они с Айт встречались много лет назад под взглядами богов с небес и безвозвратно стали врагами. Потом она снова перевела взгляд на лежащую у ее ног Айт.

– Возможно, не такое уж совпадение, Айт-цзен, – прошептала она.

– Ваш брат мертв, – просипела Айт. – Меня не было в здании, но взрыв отбросил меня вперед по улице.

От будничного тона Айт Шаэ похолодела до кончиков пальцев. Поразительно, что эта женщина выжила, несмотря на раны, и каким-то образом сумела проковылять до храма, где, вероятно, рассчитывала найти помощь и убежище.

Шаэ подошла к ней ближе. Лицо Айт было бледным как мел, губы посинели, скрюченные онемевшие пальцы стали белыми. Айт сама Сконцентрировалась на своих ранах – непростая задача для Зеленой кости. Перенаправив жизненную энергию от других частей тела, она сумела уменьшить кровотечение из жуткой раны на шее. Но долго так продолжаться не могло – это все равно что голодающему пожирать собственную плоть. Организм сломался бы в другом месте – начали бы выходить из строя внутренние органы и неметь конечности.

– Кто это сделал?

Шаэ с мучительным любопытством желала это знать. Уже несколько десятилетий Равнинные и Горные смертельно ненавидели друг друга, и вдруг кто-то другой всадил нож в шею Айт.

– Я, – ответила Айт и улыбнулась в ответ на ошеломленное молчание Шаэ. – Десять лет назад я казнила Фена Сандо и его сыновей за измену. Но оставила в живых его жену и дочерей, – хрипло прошептала Айт. – Дочери Фена было мало просто убить меня бомбой. Она хотела, чтобы я знала, кто это сделал. Я совершила ошибку, недооценив другую женщину. – Колосс Горных облизала губы и пристально посмотрела на Шаэ: – Второй раз в жизни.

Шаэ смотрела на смертельного врага своей семьи, женщину, которая несла ответственность за боль, сопровождавшую Шаэ почти всю сознательную жизнь. Убийство ее брата Лана, клановая война, потеря большей части нефрита, когда Шаэ оказалась на волосок от гибели во время поединка на чистых клинках, взрыв бомбы, унесший жизнь Маика Кена, предательство и казнь Тау Маро, смерть ее помощника Луто. Список бед, которые навлекла на Равнинных Айт, можно было продолжать бесконечно, каждое действие этой женщины оставляло уродливый шрам на душе Шаэ.

Она посмотрела на пустую площадку в святилище. Сегодня там не было монахов, которые видят все, что происходит в храме, и докладывают об этом небесам. Рука Шаэ метнулась к пояснице, к ножнам с боевым ножом. Она вытащила его в полной уверенности, что боги отвернулись неспроста, как старая тетушка, тайком подсовывающая ребенку конфетку, которую не одобрят родители. Оружие привычно легло в руку, теплое и вселяющее уверенность. Ее клан, семья и жизнь – возможно, все сейчас лежит под теми развалинами, но нож еще остался. Теперь ей решать, закончить ли то, чего не сумели сделать братья, и наконец-то завершить войну между кланами. Быть может, Лан наблюдает с небес. А может, наблюдает и Хило.

Шаэ осторожно присела на корточки. Пусть Айт смертельно ранена и находится при смерти, но попавший в капкан тигр может на последнем дыхании перегрызть врагу глотку. На Айт было гораздо больше нефрита, чем на Шаэ, и в финальном порыве мести она могла собраться с силами и забрать врага с собой в могилу.

Айт дернулась от боли.

– Поздравляю, Коул-цзен. Сегодня вы можете стать единственным оставшимся в живых Колоссом Кекона. И я вам не завидую. – Ее презрительная улыбка исчезла. Теперь она говорила устало и зло. – Один совет: не совершайте ошибку, которую сделала я. Не проявляйте милосердие.

Шаэ застыла. Нож в ее руке, казалось, отяжелел от слов Айт, звучащих как зловещее предзнаменование. «Вы можете стать единственным оставшимся в живых Колоссом».

Столько лет кланы боролись друг с другом. И все же сегодня нанес удар совсем другой враг, попытавшись уничтожить все кланы разом. Экстремистам было плевать на айшо, на то, что погибнут сотни невинных людей. Они хотели взбаламутить все кеконское общество, посеять хаос и разрушения, доказать уязвимость даже самых незыблемых устоев, потому что даже самых могущественных лидеров Зеленых костей могут убить люди, не обладающие и малой толикой их могущества.

Шаэ видела обломки после взрыва бомб, и, как бы ей ни хотелось это отрицать, она знала, что Айт, видимо, права – все находящиеся в здании погибли. Теперь она ясно поняла, что будет дальше. В мелких кланах, потерявших Колоссов, начнется неразбериха. Целые города и отрасли промышленности перестанут нормально функционировать. Страна будет ждать указаний от двух главных кланов. Двадцатидвухлетний племянник Айт Мады станет Колоссом, и Горными будут руководить безрассудные Кобены. Они обвинят в террористической атаке иммигрантов и иностранцев. Вселят ненависть в сердца людей и используют все свое влияние на Королевский совет, чтобы вести изоляционистскую политику, которая сотрет все результаты десятилетий прогресса, поставит под угрозу международный бизнес Равнинных и спровоцирует иностранное вторжение.

Что касается Равнинных… С леденящим страхом, проникающим до костей, Шаэ осознала, что ее ждет. Она только что родила и, скорее всего, останется вдовой, физически нездорова, почти без нефрита. Она не в состоянии быть Колоссом. И не хочет им быть. Сама мысль об этом вселяла ужас.

Интересно, в ночь смерти Лана Хило чувствовал себя так же? Она никогда не разговаривала об этом с братом начистоту. А ей будет еще тяжелее возглавить Равнинный клан, а может, и всю страну после такой масштабной катастрофы, когда остальные кланы пребывают в смятении, народ требует воздаяния, а иностранные державы затаились в ожидании, готовясь вмешаться, воспользовавшись ситуацией.

Шаэ крепче сжала нож. Айт прикрыла глаза, ее нефритовая аура слабо пульсировала от нетерпения, хотя дыхание стало неровным и неглубоким.

Шаэ выдохнула сквозь зубы и спрятала нож. До конца не веря в то, что она это делает, Шаэ подхватила Айт Маду, закинув руку ей под спину, и усадила. Потом зажала рану в шее рукой и Сконцентрировалась, вливая драгоценную нефритовую энергию, чтобы согреть Айт.

«Не проявляйте милосердие».

– Я не окажу вам милость, перерезав горло, Айт– цзен, – прошипела Шаэ, – не избавлю от бремени Колосса в это тяжелое время, когда в вас так нуждаются.