Глава 17
Враги
Цзуэна Ню вызвали на воскресную встречу за завтраком в «Двойную удачу». Он не особо любил этот ресторан, считая его перехваленным. Ресторан держался только на давнишней репутации и нескольких действительно превосходных блюдах, однако теперь в городе появились и более интересные места. Правда, «Двойная удача» была любимым рестораном семьи Коулов, а невозможно быть Штырем Равнинного клана, не став в некоторой степени членом семьи, так что у Цзуэна не было выбора, кроме как питаться там, куда бы по собственной воле он не пошел.
Хорошо хоть в старом здании наконец-то установили кондиционеры, и обеденный зал стал приятным убежищем от летней духоты и жары. Колосс с женой, Шелест с мужем и их кузен Анден уже сидели за излюбленным столиком в глубине и ели. Когда в «Двойную удачу» приходила семья Коулов, владелец заведения, господин Унь, освобождал соседние столы и устанавливал разрисованную ширму, отделяя их от остальных посетителей, чтобы они могли говорить свободно.
– Коул-цзен, – сказал Цзуэн и быстро приложил ладони ко лбу, прежде чем присоединиться к семье.
– Цзуэн-цзен, остались еще вареные яйца и ореховые пирожки, но всего два хрустящих шарика из кальмара, – сказала Вен, наливая ему чай. – Можно заказать еще, если ты голоден.
– Этого достаточно, – заверил ее Цзуэн.
С разрешения Колосса он предпочел позавтракать рано, с женой и детьми, и провести утро с ними, а в «Двойную удачу» приехал попозже и лишь слегка перекусил, прежде чем начался серьезный разговор. Хотя он был Штырем Равнинного клана и жил с семьей в поместье Коулов (его жена согласилась на переезд ради безопасности и удобства), Цзуэн сохранял личные границы. Ему не хотелось повторить трагическую судьбу Маиков и видеть, как Коулы поглотят его семью. Несмотря на свою силу, Коулы были невезучие – даже не один, а два каменноглазых в семье, да еще названный брат со странностями и смешанного происхождения. Цзуэн любил Коулов, даже невезучих, и последовал бы за Хило-цзеном, что бы ни случилось, но не хотел навлечь неудачу на собственную семью, надеясь обмануть судьбу даже на такой опасной должности и дожить до пенсии и до внуков.
Сочтя прибытие Цзуэна сигналом к началу серьезного разговора, Анден отложил салфетку и отодвинулся от стола, собравшись уйти.
– У тебя есть другие дела, Анден? – спросил Хило. – Если нет, останься.
Предложение было сделано как бы между прочим, но Анден и все сидящие за столом поняли, что это приказ. Анден колебался, неуверенно оглядев стол, но все-таки сел.
Цзуэн мысленно вздохнул. Колосс уже сделал свою невезучую жену помощником, а теперь еще втягивает в дела невезучего брата, не имеющего официальной должности в клане, несомненно, из-за того, что тот недавно многого добился в Эспении по поручению клана. Цзуэн не собирался оспаривать решения Колосса в сферах, выходящих за рамки полномочий Штыря, но не мог не задуматься – а вдруг сопутствующее верхушке клана невезение перекинется на весь клан и работа Штыря незаметно станет еще труднее.
Хило повернулся к Цзуэну:
– Как съездил?
– Как и ожидалось.
Цзуэн недавно вернулся в Жанлун из трехдневной поездки в Луканг. Там уже несколько лет сохранялось равновесие сил, и вряд ли в ближайшем будущем что-то могло измениться, пока Колоссом клана Единство шести рук оставался Цзио Сому. Равнинные продолжали поддерживать его оппонентов, которые не оставляли попыток отомстить за прежнего Колосса и Шелеста и взять клан под свой контроль.
– Они хотят отправить проклятого убийцу кормить червей и не обрадовались, что я не пришлю новых людей им на подмогу.
Цзуэн был прагматиком и считал, что не имеет смысла шептать имя Цзио. Предатель окружил себя охраной и так боялся наемных убийц, что редко покидал укрепленную резиденцию. К тому же убийство Цзио не было приоритетной задачей для Равнинных, насколько знал Цзуэн. Важнее было удержать имеющиеся активы и погасить тревожащую активизацию баруканских банд и антиклановых анархистов в Жанлуне.
Когда Цзуэн высказал все эти мысли, Хило согласился с ним.
– Мы уже достаточно давно поддерживаем союзников в Луканге. Дай им три месяца, чтобы решили, чего они хотят – создать собственный клан-данник или принести клятвы Равнинному.
Цзуэн кивнул и положил себе пирожок с орехами.
– Что до анархистов, то по-прежнему неясно, кто должен с ними разбираться – Зеленые кости или полиция.
Антиклановый экстремизм пока не особенно досаждал, но все больше тревожил, словно разрастающаяся плесень. Некоторые действия анархистов были просто мелким хулиганством вроде разбрасывания листовок со своим манифестом или граффити на зданиях, но некоторые – гораздо значительнее. Недавно они подожгли мастерскую нефритового резчика, и хотя пожар потушили, а поджигателей нашли и наказали, Цзуэн указал на более серьезную проблему:
– Эти экстремисты не похожи ни на клан, ни даже на уличную банду. Они плохо организованы и беспринципны, их цель не взять под контроль территорию или предприятие либо украсть нефрит и деньги. Они просто хотят сеять смуту и недовольство, привлекая к себе внимание.
– На обочинах общества всегда были фанатики, – сказал Анден, смущенно нахмурившись. – Только почему-то сейчас их стало больше и они осмелели.
– Потому что теперь они могут обращаться к чужакам за сочувствием и деньгами, – ответил Вун. – Из-за Вялотекущей войны сегодня все обратили внимание на Кекон и нефрит. Иностранные правительства и организации разжигают антиклановые настроения.
– Выродки привлекают к себе внимание, чтобы и дальше распространять свои извращенные идеи, – сказал Цзуэну Хило. – Ты ведь собирался встретиться с шефом полиции Жанлуна, я тоже приду. Ты прав, нам нужно лучше координировать действия с полицией. Определить вожаков и обезвредить их. – Колосс съел последний хрустящий шарик кальмара и вытер губы салфеткой. – Но сначала надо разобраться с более серьезной проблемой.
Колосс взглянул на Шелеста, и она передала Цзуэну папку, в которой лежала стопка фотографий. Они напоминали съемку с воздуха, возможно с вертолета, – кусок скалистого берега и океан. Черным маркером было обведено нечто, напоминающее контур судна. На других фотографиях, сделанных через телеобъектив, судно представало более подробно – оранжевый корпус и палуба, заставленная тяжелым оборудованием.
– Что это? – спросил Цзуэн.
– Опытный образец горнодобывающего судна, – объяснил Хило. – Создан эспенской компанией, чтобы добывать нефрит у берегов Кекона.
– Неужели это возможно? – потрясенно воскликнул Цзуэн. – Они собираются добывать нефрит в кеконских водах?
– Сейчас судно находится в двадцати пяти километрах от побережья острова Эуман, – ответила Шаэ. – Нам сообщили вожди абукейских племен, которые там рыбачат. Эти воды контролирует эспенский флот, я бы даже сказала, учитывая количество кораблей в Амарике, они контролируют почти все воды вокруг Кекона.
– Если это делается с разрешения эспенских военных, разве Королевский совет не должен обсудить это с правительством Эспении? – заговорил Анден.
– Уже обсудил, – ответил Вун. – Это камень преткновения в наших дипломатических отношениях, которые и так напряженные после стольких лет ползучего расширения военно-морской базы на Эумане. Поскольку Эспения проигнорировала претензии по базе, КНА уменьшил поставки нефрита в страну. Похоже, Эспения ответила в типичном для себя ключе – нашла другой источник поставок.
– И теперь Эспенская компания собирается бурить океанское дно рядом с Кеконом, – закончил его мысль Цзуэн. – И у нее получится? Там и правда можно найти нефрит?
– Я поговорила с геологами из университета короля Цзана, и они считают, что это возможно, – медленно, но четко ответила Вен. – Реки миллионы лет разрушали кеконские горы и выносили нефрит в море. Плюс смытые в море отвалы рудников. Вопрос только в том, насколько рентабельно промывать тонны воды и гравия в поисках крохотных кусочков нефрита.
– Вот и Арт Вайлз, директор «Анорко», тоже так считает, – добавила Шаэ. – Эспенский магнат вложил сотни миллионов талиров в развитие технологии подводной добычи. Это судно – первые настоящие испытания. Как говорят, Вайлз – одна из ключевых фигур в Военно-промышленной ассоциации и обладает широкими политическими связями.
– Если такая глупая и рискованная затея и может окупиться, то именно сейчас, когда цены на нефрит как никогда высоки, – проворчал Вун Папи, который, женившись на Шелесте, похоже, стал более откровенным. – Ходят слухи, что у Югутана теперь есть собственные нефритовые войска, а эспенцы отчаянно пытаются оставаться на шаг впереди врагов. Они мечтают обойтись без КНА и получать нефрит от надежной эспенской компании.
Цзуэн положил фотографии обратно в папку. Он заметил, что Колосс до сих пор молчал, позволив высказаться другим членам семьи. Пока что вопрос оставался сугубо политическим. Но теперь, когда в дело включился Штырь, стал боевой задачей.
– Хило-цзен, – сказал Цзуэн, улыбаясь с предвкушением и трепетом от того, что ему поручили такое необычное задание, – это будет непросто.
– Было бы просто, я не стал бы тебя просить, – ответил Хило. – Я хочу, чтобы проклятое судно исчезло.
* * *
Цзуэн считал всеобщим заблуждением, даже внутри клана, что самые важные качества Штыря – это его нефритовые способности и бойцовские навыки. Цзуэн, без сомнения, был отличным бойцом, но не считал это самым важным для своей работы. Уж точно не в современном мире, когда Штырь должен управлять тысячами нефритовых воинов, находящихся в разных городах и странах. Кланы стали слишком крупными, чтобы нападать друг на друга напрямую и это не привело к катастрофе для обеих сторон, а потому вели скрытые войны с помощью союзников и данников, криминальных банд, шпионов, политиков и журналистов, что еще больше усложняло задачи Цзуэна.
После того как Вуай вышел в отставку и стал преподавателем Академии, Цзуэн разделил роль Первого Кулака на три равные должности – один Кулак присматривал за Жанлуном, другой за остальным Кеконом, а третий занимался Белыми крысами, и все трое отвечали непосредственно перед ним. Бывших Гвоздей Маика Тара Цзуэн отдал в третью ветвь и сосредоточился на модернизации операций и внедрении информаторов в банды баруканов на Кеконе, Увивах и в Шотаре, чтобы собрать больше данных о деятельности Горных. Цзуэну постоянно приходилось справляться с непростыми людьми в условиях ограниченных ресурсов и держать в голове тысячу деталей разных операций. А сейчас ему предстояло разобраться с иностранным горнодобывающим судном.
Цзуэн позвонил врагу – Абену Сорогуну, Штырю Горных. Абен стал Штырем четыре года назад, после ухода на пенсию Нау Суэнцзена. Цзуэн видел его воочию лишь несколько раз на публичных мероприятиях, хотя шпионы Равнинных собрали о нем немало информации.
– Абен-цзен, – сказал Цзуэн по телефону, – полагаю, вы знаете про судно эспенской компании у берегов острова Эуман, которое бросает вызов всем Зеленым костям. Мой Колосс хочет его уничтожить, и подозреваю, что ваш тоже. Я не Коул, а вы – не Айт, так что не вижу личных причин, почему бы нам не заняться этим вместе, даже если в остальном отношения между нашими кланами останутся прежними.
Абен согласился, чему Цзуэн обрадовался, потому что его план был довольно дорогостоящим и мог привлечь внимание Горных, если они сами не подключились бы к нему. Через полтора месяца после встречи с Коулами в «Двойной ставке» Цзуэн стоял на берегу в разгар ночи рядом с двумя надувными лодками, полученными из армейских запасов благодаря связям Равнинных. Восемь Зеленых костей, четверо из Равнинного клана и четверо из Горного, натягивали водолазные костюмы. Среди Кулаков и Пальцев клана было много хороших пловцов, но не так много тех, кто имел опыт погружений. Стоящий в лодке Абен Соро язвительно прокомментировал:
– Не знаю насчет академии Коула Ду, но в школе Храм Ви Лон подводным диверсиям не обучают. Возможно, мне следует поговорить с Грандмастером.
Абен оказался на удивление приятным в общении и не имел ничего общего с седым ветераном Нау Суэном или свирепым и хладнокровным Гонтом Ашем. Возможно, Айт Мада решила, что в руководстве клана не помешает молодое и более привлекательное лицо. Абен носил на шее тяжелое нефритовое ожерелье, а его огромные собаки относились ко всем дружелюбно, но всем видом показывали, что шутить с ними не стоит. Хотя оба Штыря вели себя любезно и были готовы к сотрудничеству, Цзуэн не забывал, что в любом другом месте – в Луканге или на противоположном берегу океана, в Ресвиле, – их бойцы пытаются уничтожить друг друга, и весьма вероятно, что при других обстоятельствах один из них убил бы другого.
Однако сегодня ночью их цели совпадали. Они решили отплыть не с острова Эуман, где их могли бы заметить эспенские военные, а из северной части главной кеконской бухты, в двух часах езды от Жанлуна, с пустынной полоски берега. На таком расстоянии городские огни не были видны, и на чернильно-черном небе сияли звезды. Две лодки с Зелеными костями поплыли к иностранному судну, ритмично подпрыгивая на волнах, и под покровом темноты через полтора часа оказались по обеим сторонам от медленно дрейфующего судна.
Цзуэн заранее разузнал о нем все, что мог. Судно еще проходило испытания и не начало работать на полную мощность, так что на борту находилась только немногочисленная команда. Механизмы с дистанционным управлением собирали образцы с морского дна, в которых предстояло оценить потенциальную концентрацию нефрита, прежде чем в дело вступит дорогостоящая буровая установка для добычи. Установка соединялась с судном огромным шлангом, через который порода поступала к оборудованию для извлечения камней. Впечатляющая и новейшая технология. Цзуэн невольно восхитился эспенцами – когда их подстегивает жадность, они могут быть поистине гениями.
Они выключили двигатели. Водолазы с обеих лодок с тихим всплеском опустились в воду.
Со скоростью, на которую способны только Зеленые кости, они прикрепили магнитные мины к корпусу судна под водой. Сидя в беззвучно покачивающейся лодке, Цзуэн направил Чутье поверху, но не ощутил тревоги со стороны какого-нибудь всполошившегося члена экипажа. Каждые несколько минут он переключал Чутье на Абена, больше по привычке, как всегда поступал рядом с враждебной Зеленой костью, чем из-за реального опасения. Они работали вместе именно ради того, чтобы ни один клан не получил преимущества.
Через полчаса водолазы вернулись на лодки, и они поплыли обратно тем же путем. Когда мины взорвутся, они будут уже далеко. Взрывчатки было недостаточно, чтобы убить кого-либо на борту (лучше избегать трупов среди иностранцев), но она разрушит киль, винт и шланг буровой установки, а также проделает дыры в корпусе судна и, если повезет, испортит оборудование.
В идеальном варианте на этом дорогостоящая попытка «Анорко» заняться добычей нефрита завершится, но Цзуэн считал, что судно, скорее всего, отремонтируют, и придется снова его уничтожить, а то и несколько раз, прежде чем затею признают слишком дорогостоящей. Эспенцы наверняка сердито пожалуются Королевскому совету на повреждение частной собственности, и кеконское правительство в праведном гневе заявит, что ничего не знает и не имеет отношения к диверсии. Без другого источника нефрита Кекон останется ключевым звеном в боевой стратегии эспенцев против Югутана, и иностранцам не останется ничего иного, кроме как впустую выражать недовольство.
Когда они вернулись на берег, лицо и уши Цзуэна горели после нескольких часов, проведенных под солеными брызгами и ветром. Он выпрыгнул из лодки и помог вытащить ее на берег. Зеленые кости быстро сложили лодки и оборудование в ожидающий фургон, который отвезет его на склад. Было еще темно, но через пару часов встанет солнце, пора было возвращаться в Жанлун. Абен и его люди так же проворно работали рядом. Когда оборудование погрузили и фургоны уехали, Зеленые кости из обоих кланов расселись по своим машинам – правда, не забыв проверить, не поставил ли кто из противников бомбу на днище.
– Цзуэн-цзен, – сказал Абен Соро, коснувшись лба ладонями.
– Абен-цзен, – отозвался Цзуэн, повторив его жест.
Он сел за руль своего «Волкодава G8» и поехал вместе с Кулаками обратно в Жанлун. Когда над городом взойдет солнце, они с Абеном Соро опять станут врагами, и Цзуэна ждет работа.
