Глава 52
Добровольцы были.
Там и сям на всех трибунах поднялись около двенадцати или пятнадцати человек. Те, кто был поскромнее или повежливее, подняли руки, как дети в школе. Другие размахивали обеими руками над головой. Двое или трое к тому же кричали и свистели. Хотя я не мог разглядеть всех, кто вызвался – я не видел тех, кто находился позади меня, – все они, кажется, были мужчинами.
У всех среди зрителей были товарищи, которые подбадривали их криками.
Страйкер со своего насеста наверху клетки указал на кого-то с нашей стороны стадиона и объявил:
– ВЫ, СЭР!
Мужчина выбросил вверх сжатые кулаки, как будто уже победил. Я не видел его прежде. Под приветственные крики толпы он боком пробрался сквозь ряд, достиг ряда ступеней между скамьями и сбежал вниз к арене.
На нем была клетчатая рубашка, синие джинсы и рабочие ботинки.
Одежда сидела на нем отлично, и сам он выглядел красивым и мощным. Волосы, остриженные под бокс, были зачесаны наверх, так что получился треугольник жесткой щетины. Я решил, что он, наверное, работает где-нибудь на стройке.
Но, спустившись вниз, он поднял вверх обе руки и выкрикнул:
– Semper Fi!
Морпех!
В те времена практически у всех отцы воевали во Второй мировой или в Корее, все знали о местах вроде Гуадалканала, Таравы, Иводзимы и Чосинского водохранилища. Для большинства из нас морские пехотинцы были героями. Они внушали благоговейный трепет. Некоторым внушают до сих пор.
Осознав, что первым добровольцем стал «кожаный загривок», я, кажется, пробормотал: «Ничего себе…»
Зрители просто сходили с ума, свистя и вопя во всю мочь.
Морпех снял рубашку. Его кожа была покрыта ровным темным загаром, а посмотрев на такую мускулатуру, парни вроде меня навечно зарекались снимать футболку.
Я обернулся к Ли. Она слегка наклонилась вперед, глядя вниз на добровольца. Она, должно быть, заметила движение моей головы, обернулась и сказала с улыбкой:
– Вот это будет зрелище!
– Морпех, – произнес я.
– Кто-нибудь раньше его видел? – тоже слегка наклонившись вперед, спросил Расти.
– Нет, – ответил я.
Ли покачала головой.
– Хорошо, что я не гомик, – усмехнулся Расти. – А то я бы в него влюбился.
Ли шлепнула его по ноге, но не слишком сильно.
Внизу на арене к добровольцу подошла Вивиан с планшетом. Она взяла его рубашку, что-то сказала и передала планшет. Он подписал и отдал его обратно.
Когда Вивиан подвела морпеха к клетке, Страйкер спрыгнул с крыши. Микрофонный кабель пополз за ним как длинная черная веревка. Когда его сапоги коснулись земли, шпоры зазвенели, затем брякнули еще несколько раз, когда он подошел к добровольцу.
– КАК ВАС ЗОВУТ? – спросил Страйкер в микрофон.
– УОЛЛАС, СЭР.
Вивиан провела кончиками ногтей по его спине. Мужчина поежился и улыбнулся.
Зрители засмеялись.
– ЧАНС УОЛЛАС, – уточнил доброволец.
– ШАНС, ЗНАЧИТ? КАК ДУМАЕТЕ, У ВАС ЕСТЬ ШАНС ПОБЕДИТЬ ВАЛЕРИЮ?
– ДА, СЭР!
Вивиан похлопала его по заду, плотно обтянутому джинсами.
– ТОГДА УДАЧИ, – пожелал ему Страйкер.
– СПАСИБО, СЭР.
Страйкер отошел в сторону и распахнул дверцу клетки.
Завернутая в плащ Валерия продолжала неподвижно стоять у гроба, спиной к двери.
– ДАМЫ И ГОСПОДА! Я ОСТАВЛЮ ЭТУ ДВЕРЬ ОТКРЫТОЙ, ЧТОБЫ ЖЕР… ДОБРОВОЛЕЦ МОГ СПАСТИСЬ, ЕСЛИ ВОЗНИКНЕТ ТАКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ, – он кивнул Чансу и спросил: – ГОТОВЫ?
– МОЖНО ЗАДАТЬ ВОПРОС, СЭР?
– ВАЛЯЙТЕ.
– КАКИЕ ПРАВИЛА, СЭР?
– У ВАС НЕТ С СОБОЙ ОРУЖИЯ?
– НЕТ, СЭР.
– ТОГДА МОЖЕТЕ ДЕЛАТЬ ВСЕ ЧТО УГОДНО, ЧТОБЫ НЕ ПОЗВОЛИТЬ ВАЛЕРИИ ВЫПИТЬ ВАШЕЙ КРОВИ. ПРОДЕРЖИТЕСЬ ПЯТЬ МИНУТ – И ПОЛУЧИТЕ ПЯТЬСОТ ДОЛЛАРОВ. ГОТОВЫ?
– ДА, СЭР!
Страйкер взмахнул рукой, приглашая Чанса войти в клетку.
Тот преодолел пару деревянных ступеней и шагнул внутрь.
Страйкер извлек из кармана кожаных штанов хронометр. С моего места я разглядел нечто вроде секундомера, какой всегда висел на шее у нашего школьного учителя физкультуры. И, как у нашего тренера, у Страйкера на шее висел серебристый свисток. Взглянув на секундомер, он крикнул в микрофон:
– ДАМЫ И ГОСПОДА! СОСТЯЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ!
Чанс двинулся вперед, глядя на Валерию. Он шел медленно, склонившись вперед, разведя руки и согнув колени, как борец.
Валерия по-прежнему стояла неподвижно, спиной к нему.
Одним ударом ноги Чанс оттолкнул с дороги гроб. Еще пара шагов – и он оказался прямо позади Валери и замер.
Зрители наблюдали за ним в полнейшем молчании. Я слышал только шум ветра.
Не знаю почему, но именно в тот момент меня внезапно посетила мысль о том, что где-то в толпе сейчас сидит та парочка дегенератов, которые пытались похитить Слим – близнецы из «кадиллака». Они могли находиться прямо позади меня… или на скамьях где-то напротив… или где угодно.
Я принялся вглядываться в трибуны, разыскивая их.
И пропустил первый удар Валерии. Когда среди публики раздались восклицания, я тут же посмотрел на клетку.
Чанс был с головы до пояса закрыт темным плащом Валерии. Пока он пытался выбраться из-под ткани, она прохаживалась вдоль клетки, подняв обе руки в торжествующем жесте. При каждом движении шпоры на ее ногах звенели. Выглядела она потрясающе: черные волосы развевались, кожа в свете огней над стадионом казалась позолоченной, а красный наряд блестел.
Чанс отбросил плащ в сторону. Ветер подхватил его, протащил к противоположному концу клетки и прилепил к прутьям.
Повернувшись к Валерии, Чанс улыбнулся. Потом помотал головой и что-то сказал, но я не расслышал, что именно.
Они принялись кружить по клетке.
Думаю, Чанс был бы рад просто кружить вот так все время, что оставалось до окончания отведенных ему пяти минут. Многие зрители тоже на это согласились бы. Если судить по реакции Ли, вид симпатичного морпеха без рубашки радовал взгляд любой женщины. И все до единого мужчины могли бы просто сидеть и смотреть на Валерию. На нее можно было смотреть бесконечно, даже если бы она просто стояла неподвижно. В движении же она была неотразима. То, как двигались под гладкой кожей бедер и икр мышцы, то, как она поворачивалась из стороны в сторону, открывая нам разные ракурсы своих грудей, как они колыхались и подрагивали…
Тут было, на что посмотреть.
Но если бы она только кружила и красиво выглядела, еще через пару минут Чанс получил бы свои пятьсот долларов.
Она должна была это понимать.
Мы все это понимали.
«Чего она ждет? – гадал я. – Может, она его боится? Кто не боялся бы? Это же морпех, в конце концов».
И тут она напала.
Валерия бросилась прямо на противника, прыгнула, вытянув обе руки.
Зрители затаили дыхание. Некоторые в страхе вскрикнули. Наверное, какое-нибудь дзюдо.
Чанс резко крутнулся, нырнул, поймал Валерию на бедро и отшвырнул в сторону. Ее красные сапоги мелькнули в воздухе. В следующее мгновение она ударилась спиной о прутья и рухнула на землю. Вокруг нее поднялась пыль.
Валерия осталась лежать на спине, вероятно, оглушенная.
Чанс смотрел на нее несколько секунд, видимо, не понимая, что ему теперь делать. Если бы она была вражеским солдатом, он, наверное, ее прикончил бы. Но она была красивой женщиной. И ему не надо было ее убивать. Только не дать себя укусить в течение пяти минут.
Зрители, чувствуя, что Валерия проигрывает (и, возможно, опасаясь, что ее поражение положит конец всему представлению), начали ее подбадривать.
– Вдарь ему, Вал!
– Давай, дорогуша, ты сможешь!
– Время тикает! Наподдай этой морской шкуре!
Валерия перекатилась на бок. Но не встала, а свернулась калачиком, как будто у нее болел живот.
Мы все принялись стучать ногами и скандировать: «Вста-вай! Вста-вай!»
Чанс, решив, что он победил, обошел вокруг Валерии, размахивая руками, улыбаясь и кивая зрителям.
И оказался слишком близко.
Одним движением ноги она подсекла его правую ногу. Потеряв равновесие, морпех удивленно вскрикнул и принялся размахивать руками. Выглядело все так, будто он вот-вот шлепнется на спину. Тем не менее в последний момент он сумел развернуться и с криком «Ха!» приземлился на бок.
И тут же откатился в сторону, подальше от Валерии. Но недостаточно быстро. Она прыгнула ему на спину, обхватила руками горло и прижала лицо к его шее.
Он испустил вопль удивления и боли.
После этого он просто лежал под ней, не сопротивляясь. Валерия тоже больше не боролась. Она распласталась на его теле, будто он был ее любовником, а не противником.
Я не видел, что она делает, но догадывался, что происходит.
Страйкер вошел в клетку, микрофонный провод тянулся за ним как хвост.
– И ПОБЕДИТЕЛЕМ СТАНОВИТСЯ… ВАЛЕРИЯ!
Зрители разразились криками, аплодисментами и свистом.
Валерия по-прежнему лежала на спине Чанса, прижав лицо к его шее.
Страйкер нахмурился:
– ВАЛЕРИЯ! ПРЕКРАТИ!
Она не прекратила.
Она прижималась к Чансу так, будто они были одни на всем свете.
– ВАЛЕРИЯ!
Она не обратила на него никакого внимания.
Страйкер подошел ближе, поднял правую ногу и вонзил колесико серебряной шпоры в ее голую спину, прямо над поясом юбки.
Голова Валерии дернулась. Обернувшись через плечо на Страйкера, она зарычала. Из ее рта текла кровь.
Пока я в ужасе глядел на все это, она повернула голову в другую сторону, чтобы зрители на противоположном конце стадиона тоже могли все хорошенько рассмотреть.
Мертвая тишина.
Никто не говорил, не хлопал – даже не двигался. Свистевший среди деревьев ветер теребил черные волосы Валерии.
Поднеся микрофон к губам, Страйкер сказал:
– ВСЕ КОНЧЕНО, ДОРОГАЯ МОЯ. ТЫ ПОБЕДИЛА.
