Глава 16
Мы идем в полицию, – заявил я, снова поворачивая к участку.
– А без этого никак? – заныл Расти.
– Нет.
– Твой отец узнает, что мы ходили на поле Янкса.
– Мне плевать, – бросил я, хотя мне было не так уж «плевать», но в тот момент неприятности с родителями казались не такой уж большой проблемой.
– Тебя накажут, – предупредил Расти.
– Может быть.
– А как же представление?
– Мне все равно не разрешат на него пойти. И, честно говоря, сейчас мне насрать на твой тупой вампирский цирк. Я просто хочу найти Слим. И лучший способ это сделать – рассказать все отцу.
Расти выглядел потрясенным.
– Только не про дом Слим.
– Можем сказать, что мы позвонили в дверь, но не входили внутрь.
– Нет! Это значит признать, что мы там были.
– Мы действительно там были.
Так продолжалось еще пару минут, но, подойдя к двери полицейского участка, мы оба замолчали.
Я вошел первым. И тут же пожалел об этом. Потому что за всеми спорами я совершенно забыл про Долли.
В отделении Грендвилля было всего шесть полицейских, включая моего отца. Они выходили на службу по двое, посменно, но в случае экстренной ситуации могли вызвать всех.
А так как для бумажной работы людей не хватало, на должность секретаря/клерка/диспетчера нанимали гражданских. Долли работала в дневную смену.
Она была костлявой бледной ханжой лет сорока, жила со старшей сестрой и не одобряла мужчин вообще и меня в частности. А радовалась она, кажется, только чужому горю.
Как только я вошел, она уставилась на меня из-за стойки регистратуры. Уголки ее губ приподнялись:
– Дуайт, – протянула она.
– Хелло, Долли!
Она приподняла одну редкую черную бровь, показывая, что не способна оценить намек на бродвейские мюзиклы.
– Рассел, – поприветствовала она Расти с коротким кивком.
– Добрый день, мисс Десмонд.
Долли оглядела нас, обратив особое внимание на отсутствие на нас рубашек. Несмотря на работавший кондиционер, мне неожиданно стало жарко.
– Дайте-ка угадаю, – сказала Долли. – Вы пришли, чтобы заявить о краже ваших футболок.
Расти вежливо рассмеялся. Прозвучало очень неискренне. Подозреваю, намеренно.
– Мы косили газон, – пояснил я. Это была не совсем ложь. Я действительно косил газон, а Расти принимал участие как наблюдатель. – Папа здесь?
– Боюсь, что нет, – ответила она, явно довольная этим фактом. – Что тебе нужно?
– Мне просто надо кое о чем поговорить с отцом.
– Это касается полицейской работы?
– Вроде как.
Долли склонила голову на сторону и похлопала ресницами в своеобразной пародии на заигрывание.
– Может, расскажешь все мне?
– Это вроде как личный разговор.
– Вы опять во что-то вляпались, не так ли? – она перевела взгляд с меня на Расти и обратно. – Что на этот раз?
– Ничего, – ответил я. – Мы ничего не сделали. Мне просто надо поговорить с папой.
– Никак невозможно, – откликнулась она слишком уж бодро.
– Вы знаете, где он?
– Уехал на вызов, – ухмыляясь, она снова захлопала ресницами. – Я не имею права раскрывать его текущее местоположение. Полицейская работа, как ты понимаешь.
Расти коснулся моей руки и прошептал:
– Пошли уже, а?
– Вы можете вызвать его по радио? – спросил я.
– Никак невозможно.
– Ну Долли. Пожалуйста! Это важно.
Она прищурилась:
– Это все-таки имеет отношение к пропаже ваших футболок, не так ли, – она произнесла это не как вопрос, а как утверждение.
– Нет, – ответил я. Хотя, если подумать, футболок это тоже касалось.
Она навалилась на стойку, сложив локти на столешнице, и чуть ли не облизнулась.
– Рассказывай.
– Никак невозможно, – ответил я.
Расти за моей спиной сдавленно хихикнул.
Долли вся подобралась, ее глаза вспыхнули.
– Ты что, дерзишь мне?
– Нет, – ответил я.
– Я не люблю, когда мне дерзят.
– Простите. Я не хотел…
– Я все расскажу твоему отцу.
Я покраснел. Снова.
Она заметила это с явным удовольствием.
– Я все-е-е-е ему расскажу: как ты и твой приятель Рассел ввалились сюда полуголые, как ты тут дерзишь!
– Пошли отсюда, – забеспокоился Расти.
– Кстати о приятелях, – продолжала Долли, – а где Френсис? Почему она не с вами? Она всегда шатается вместе с вами двумя, – она еще сильнее наклонилась вперед и вытянула шею, как любопытная черепаха. – С ней что-то случилось?
Разинув рот от неожиданности, я замотал головой.
– Она что, тоже потеряла футболку?
– Нет.
– Тогда почему она не с вами?
Я отчаянно пытался выдумать правдоподобную ложь, Расти тоже стоял молча.
– Что вы с ней сделали? – повысила голос Долли.
– Ничего! С ней все в порядке. Вы что, сдурели?
– Сдурела? – проскрипела Долли.
«Черт, – подумал я. – Вот мы и влипли».
– С Френсис все в порядке! – вскричал я.
– СДУРЕЛА???
– Я не это имел в виду!
– Он не это имел в виду! – эхом повторил Расти.
– ГДЕ МОЙ ПИСТОЛЕТ???
– СУКА! – заорал я.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ??? – еще громче завопила Долли.
В этот момент мы с Расти развернулись и припустили к выходу.
– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, ДУАЙТ ТОМПСОН? ЧТО ЭТО БЫЛО ЗА СЛОВО НА «С»? Я ВСЕ РАССКАЖУ ТВОЕМУ… – дверь захлопнулась за нами, обрезав окончание фразы.
Мы не останавливались, пока не добежали до конца квартала и не завернули за угол. Расти задыхался одновременно от бега и от хохота.
– Совсем не смешно, – одернул его я.
– Чертовски…
– Если она передаст папе то, что я сказал…
– То тебе крышка.
– Это совсем не смешно, – повторил я и огляделся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Мы пошли по Центральной улице – деловому центру Грендвилля. Хотя то и дело мимо нас проезжали машины, а вдалеке виднелась пара пешеходов, округа была достаточно безлюдна. По этой пустынности я, даже не глядя на часы, мог понять, что сейчас около двух. Практически каждый день между двумя и тремя часами дня город как будто вымирал.
Это была странная часть дня. Можно было зайти в хозяйственный магазин, ресторан, «Вулворт», парикмахерскую, аптеку или куда угодно в деловой части города и не найти ни единой живой души, кроме работников.
А так как никого рядом не было, нам не приходилось волноваться о том, что нас кто-то услышит.
Мне, впрочем, не особо нравилась эта тишина. Она меня беспокоила. В лесу, когда вокруг никого нет, тишина прекрасна. В лесу и должно быть мирно и тихо. Но не в городе. Здесь должны быть толпы людей. Неправильно, когда он выглядит заброшенным. По крайней мере, так мне кажется.
То, что стоял серый душный день, только усиливало мое беспокойство.
То, что Слим пропала, делало беспокойство невыносимым.
И даже если бы я смог хоть на секунду забыть о ее исчезновении, мне тут же напомнило бы о нем множество афиш Странствующего Цирка Вампиров, попадавшихся на глаза, куда бы я ни посмотрел. Они были прикреплены к столбам, приклеены к витринам и дверям магазинов, ветер гонял несколько штук по тротуару, и я заметил еще одну в мусорной урне на углу.
– Кто-то здорово постарался, развешивая эти афиши, – пробормотал я.
– Был бы ты здесь с утра. Они были повсюду!
– Они и теперь почти повсюду.
Расти помотал головой:
– Здесь уже и половины нет, – он похлопал по заднему карману своих джинсов. – Я вот себе одну оторвал. И мы урвали себе билетики! Поверить не могу.
Я только хмуро на него посмотрел.
– Взбодрись, приятель.
– Я взбодрюсь, когда мы отыщем Слим. Если к тому времени мой отец не прибьет меня за то, что я сказал «сука» при Долли.
– Знаешь, что я думаю? Готов поспорить, Долли ничего про тебя не расскажет. Она не сможет. Она угрожала нам оружием.
– Она же не собиралась на самом деле…
– Она сказала: «Где мой пистолет?» И после этого ты заорал: «Сука!»
В этот момент мы проходили мимо входа в игрушечный магазин. Двери были распахнуты, но я никого не заметил, заглянув внутрь.
– Прекрати повторять это слово, а?
– Какое, «сука»?
– Ладно, Расти, хватит. У нас и так уже достаточно проблем.
– Долли ничего не расскажет.
– В этом городе все всем всё рассказывают.
«Не все, – тут же мысленно поправил себя я. – Есть еще Ли. Из всех знакомых мне взрослых она была, пожалуй, единственной, кто не наслаждался сплетнями об окружающих».
– А знаешь, почему я продолжаю говорить «сука»? – спросил Расти.
– Да хватит уже!
– Потому что я, сука, голодный.
Я сам ужасно проголодался. Было уже почти три часа дня, а я не ел ничего, кроме «Рейзин Брэн» примерно в девять утра.
– Хорошо, – ответил я. – Если ты прекратишь выражаться, мы зайдем куда-нибудь перекусить.
– Договорились.
– Центральное кафе?
– Отлично, – согласился Расти. – Сколько у тебя с собой денег?
– Семь или восемь баксов.
– Можно у тебя одолжить немного? Как раз на чизбургер и картошку. И шоколадный коктейль?
– Конечно.
– Я верну.
Он почти никогда не возвращал занятое, но я все равно ответил:
– Ладно.
Расти тихонечко застонал в предвкушении:
– Я обожаю чизбургеры Флоры.
– Да, они вполне сносные.
– Сносные? Да они просто потрясающие! То, как она смазывает булочку маслом и поджаривает ее до хрустящей корочки…
К тому времени, как мы добрались до кафе, я почти захлебнулся слюной. Заглянув внутрь через окно, я не увидел в кабинках и за столиками ни одного посетителя, кроме одного парня в углу. За прилавком стояла Флора.
К одному из окон была приклеена афиша Странствующего Цирка Вампиров.
– А, черт, – произнес Расти, указывая на табличку на двери.
«КЛИЕНТЫ БЕЗ РУБАШЕК ИЛИ ОБУВИ НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ».
– Ах ты… – вздохнул я.
– Сука, – произнес он, и я шикнул на него.
– Когда они это повесили?
– Скорее всего, табличка всегда здесь висела.
– Не думаю. Почему бы нам не попытать счастья?
– Только без меня. Давай лучше пойдем куда-нибудь еще.
– Трусишка.
Я был не в настроении с ним спорить, так что просто пошел прочь от него и от двери в кафе. Расти тут же догнал меня.
– Мне очень хотелось чизбургера, – заныл он.
– Мне тоже. Но мы пожертвовали нашими футболками ради благого дела.
– Если бы я знал, что из-за этого нам придется помереть с голоду…
– Ты выживешь, – заверил его я.
Расти застонал в отчаянии:
– Нам надо было поесть сэндвичей, пока мы были у тебя.
– У нас не было на это времени.
– Мы могли бы вернуться.
– Твой дом ближе, – заметил я.
Он скорчил рожу, чтобы объяснить мне, какая это неудачная идея.
Я решил не поддаваться:
– Почему бы нам не зайти к тебе, чтобы поесть? И ты сможешь отпроситься у своей мамы, чтобы поужинать вечером у меня. И, кстати, я бы взял одну из твоих рубашек.
Расти вздохнул и неохотно согласился:
– Ну ладно.
– Желательно чистую, – добавил я.
Это заставило его улыбнуться.
– Да пошел ты, – сказал он.
