По афганскому сценарию, «Бадабер»…
Начавшееся со спецоперации, взятием дворца Амина, противостояние… – эта затянувшаяся, так и не нашедшая позитивных целей война, наконец подходила к исходу. И если всё пойдёт согласно задуманному, спецоперацией, по существу, она должна будет и закончиться.
Какая-то утечка на сторону моджахедов и покровительствующих им спецслужб, вероятно, всё-таки произошла: слишком ожесточённо встретили оцепившие лагерь боевики появление Ми-24 – «советской шайтан-арбы», слишком уж быстро отреагировали пакистанские военные.
На душманов «вертушки» обрушили шквал огня, стараясь максимально скоро подавить любые огневые точки. В довесок под обстрел попала «Пума» ВВС Пакистана – всё указывало на то, что геликоптер оказался вблизи лагеря неслучайно.
Выдвинувшуюся к лагерю колонну боевой техники из состава подразделения 11-й армии вооруженных сил Исламской Республики уже обрабатывала подоспевшая по вызову реактивная авиация.
Примерно за месяц до… ВВС
По новому месту прохождения службы его вдруг внепланово вызвали «на ковёр». Восседавший в кабинете генерал-майор выступил в роли «злого-доброго» в одном лице. И что уж совсем неожиданно, помимо всего прочего, припомнив старые и, казалось, забытые «грешки».
– Ну что, майор Беленин, – начальство, хмурясь, читало личное дело, – да ты у нас, как погляжу, результативный герой. И кто тебя с таким грифом да с таким послужным списком – как носителя о-о-очень интересных и секретных прецедентов, отпустил на это дело? «Лапа волосатая» в Генштабе?
– Никак нет, тов…
– «Никак нет», – ворчливо перебил генерал, – вы ж там по краю будете летать и… на сопредельную по необходимости будете. Наверняка. А ну как что, если? А?!! – И углубился дальше в «личное дело»: – Ага: жена, двое детей… да, это надёжный якорь. А вот особисты тут на тебя соль сыпят. Что вы там себе позволяли, товарищ лётчик? Кем себя удумал – асом охрененным?! Что это за вольности такие – «Фланкер»?!
Беленин напрягся, замялся. Это и был тот «огрех». Позывные в ВВС, у них в полку, принято давать в цифровом обозначении. Их периодически меняли, раз в квартал. Личные же позывные – это уже действительно вольности – пользовались, но очень редко, исключительно между своими, на специально взаимно оговорённых каналах связи.
Сидящий за столом «суровый дядя», видимо, и не ждал ответа:
– Скажем, в Аргентине такие выкрутасы оправданы. Чтобы ввести в заблуждение английские службы радиоперехвата – вполне. Правда, там уместней было что-нибудь испаноязычное, по типу «уна, трес, кватро». А? – козырнув знаниями, генерал неожиданно потеплел. – Но над эскадрой в Южно-Китайском море – это морячки просто не знали всех тонкостей ВВС. И руководитель полётов в Камрани попросту не стал акцентировать и чинить разнос. Однако ж рапорт, как видишь, компетентные товарищи составили. Но да ладно. Дам добро на тебя. На «Миг»? А может, на «Су»? Ты ж вроде бы ИБАшник – больше с бомбардировочным уклоном… Ладно, ладно, – усмехнулся генерал, – вижу. Иди.
Беленин вытянулся, стараясь сохранить невозмутимость, развернулся круго́м.
Уже в дверях его окликнули:
– Майор. Там на границе с Пакистаном вы, вероятно, будете под опознавательными знаками Демократической Республики Афганистан. Так что… продолжай дезинформировать вероятного, а может вполне, что и реального противника. Иди.
