Глава 15
– …и почему «бараниха»? – с обидой буркнула Конни себе под нос. – Разве не правильней говорить «овца»?
– Быть может, всё дело в символике? Баран больше ассоциируется с упрямством, а овца – с недалёкостью. Понимаешь? – охотно развивал тему Берт, на лице которого играла весёлая ухмылочка. Его порядком повеселил рассказ про беседу Констанции и Корделии во сне. Особенно та часть, где призрак вспылил, обругал сестрицу и посоветовал поискать толковое мнение со стороны.
– Да, знаешь ли, просто обидно, что моё собственное подсознание не только обзывается, но ещё и делает это так неграмотно…
– Понятное дело, – согласился парень весело.
– Что вам понятно? – поинтересовался комиссар Варга, услышав крайнюю реплику в разговоре брата и сестры. Он широким шагом преодолел расстояние от дверей до рабочего стола в своём офисе и звонко шлёпнул толстой папкой с материалами дела о его поверхность. – Фотографии, биография, заключения экспертизы, – коротко отрапортовал он, не давая Берту ответить на предыдущий вопрос.
– О, спаси-и-бо! – обрадовалась Конни и обеими руками вцепилась в папку, боясь, что переменчивое настроение комиссара может в очередной раз развернуться на сто восемьдесят градусов, и он передумает ей всё это показывать.
– Только что вам это даст? Я мог бы и сам всё рассказать…
– Нет-нет, не напрягайтесь, комиссар, – отмахнулась девушка резко. – У вас и так много дел. Верно?
– Верно, конечно, но вам будет интересно узнать, что в деле Лили и Роуэн появились кое-какие сдвиги. В частности, у нас есть подозреваемый.
– Вот как? – глаза Констанции округлились, а Берт вдруг звонко щёлкнул пальцами и криво усмехнулся.
– Дайте угадаю, – с азартом выпалил он, – это Альфред Диккенс?
– Не угадали, – хладнокровно отреагировал Варга.
– Ох, нет, – Конни болезненно поморщилась, – вы думаете, что это мог быть Марк Аткинс?
– Со второй попытки Ди Граны всё же попали в яблочко, – саркастично, но и удивлённо отозвался комиссар. – Вот только как вы догадались?
– Интуиция, – чувствуя проступающую горечь на языке, произнесла девушка. Ей была неприятна мысль о том, что Аткинса подозревают в чём-то. Возможно, сказывались впечатления от их недавней встречи в лесу, где он, преследуемый своими «собратьями» и родным братом, казался ей беспомощным и совершенно безобидным мальчишкой. Это было необъективное мнение, но ничего поделать с этим она не могла. В голове прочно засела мысль – Марк, может, и верит во всякую чепуху про псоглавцев, но на убийцу он совсем не похож.
– Есть кое-какие новые факты, играющие не в его пользу, – деловито заявил Варга. – Нашёлся свидетель из числа прибежавших на зов Аткинса, когда он нашёл тело Роуэн. Так вот этот свидетель вспомнил, что видел издалека, как наш парень извлёк что-то из рук мёртвой девочки и спрятал себе в карман.
– И что это было?
– Понятия не имею, но он явно пытался скрыть какие-то улики.
– А почему свидетель объявился только сейчас? – резонный вопрос задал Берт, но Варга в ответ одарил парня взглядом, полным усталости и самопреодоления. Конни поняла, что настрой мужчины может вот-вот измениться и тогда помощи от него можно будет не ждать вовсе. Крепко прижав к себе папку с делом, она попыталась улыбнуться и разрядить обстановку.
– На самом деле, это интересное наблюдение. Вы уже допросили Марка?
– Пока нет, – ответил Варга, немного отвлёкшись от той чёрной грозовой тучи, что сгущалась в его голове. – Мы уже вызвали его на допрос, но в качестве свидетеля. Есть ещё пара сведений, которые мы должны проверить…
– Например, слух о том, что Марк был влюблён в первую погибшую девушку, Лили?
– Это и проверять не надо. Он не был, – безразлично пожал плечами комиссар. – Мы это выяснили ещё в начале расследования. Можете прочесть в деле. Всё было, скорее, наоборот. Это Лили вилась за ним шнурком, а он практически не замечал её. Мы даже недолгое время рассматривали версию самоубийства на почве несчастной любви, но она так и не подтвердилась.
– Кто станет из-за несчастной любви бросаться в овраг в лесу? Рядом же море есть, – выпалил Берт с усмешкой, но тут же наткнулся на суровые взгляды сестры и комиссара. – А что? – виновато выпалил он и вжался в свой стул. – Разве подростковые суициды не должны быть романтично-символичными или типа того?
– И так ясно, что это не суицид, – тяжело вздохнув, Конни отмахнулась от слов братца. – А Надин Тейнис так и вообще уверена, что это был несчастный случай…
– Мы бы и сами так решили, вот только под одеждой на теле Лили были обнаружены синяки, которые она не могла получить при падении.
– Следы борьбы?
– Недолгой, судя по всему, но всё же борьбы.
– Я всё равно не думаю, что это мог сделать Аткинс, – Конни тяжело вздохнула.
– Думайте, как хотите, но дело в итоге расследую я, – категорично отозвался Варга, но не услышал ответную остроту Берта из-за того, что двери его кабинета распахнулись и в помещение шумно ворвался статный мужчина лет шестидесяти с аккуратно подстриженной седой бородой и предельно сосредоточенным выражением лица.
– Комиссар, это уже слишком! Можно ли чувствовать себя в безопасности в этом городе или хотя бы в собственном доме? – прекрасно поставленным голосом профессионального телеведущего заговорил визитёр, успевая при этом окинуть надменным взором всех присутствующих. Конни обменялась изумлённым взглядом с братом, на губах которого проскользнул беззвучный вопрос «И Шон Коннери здесь?», от которого она чуть не хохотнула вслух.
– А что же такое могло стрястись, раз вы позволяете себе врываться в мой кабинет даже без стука? – Варга отреагировал на выпад гостя таким холодом, что все присутствующие могли бы ощутить его физически. На мгновение Конни показалось, что она вот-вот начнет выдыхать различимое облачко пара – настолько заметно упала температура в помещении от слов комиссара.
– Возле моего дома опять слоняются эти дикари, называющие себя псоглавцами! Как по мне, это просто сборище полоумных и разбойников, не имеющих представления о приличиях и неприкосновенности частной собственности, – гордо вскидывая свой седовласый подбородок престарелого Джеймса Бонда, речитативом отчеканил посетитель. – Как по-вашему, комиссар, следует ли мне подождать, пока они разгромят мой дом и убьют меня, чтобы забить тревогу?
– Ваш дом охраняется лучше, чем наш комиссариат, – всё так же бесстрастно парировал Варга. – Сколько у вас там камер установлено? Семь или уже все десять? Забор на кодовом замке, сигнализация…
– Да как вы!..
– Кто-то из этих, как вы говорите, «полоумных разбойников» проник на вашу территорию? – не позволяя «Бонду» разразиться очередной тирадой возмущения, прямо задал вопрос комиссар. На мгновение гость так и завис с открытым ртом, но затем собрался и, гордо подобравшись и поправив на себе дорогой белый костюм, попытался зеркально отразить безразличное выражение лица своего оппонента.
– Конечно, нет. Тогда бы мы с вами не разговаривали.
– Ну, естественно, – саркастично выпалил Варга. – Иногда я удивляюсь вашей смелости. Как вы до нас-то живым добрались?
– Ваш тон совершенно неуместен. Ваша задача – оберегать население от преступных посягательств, но вы, очевидно, заняты чем-то другим, – хоть гость и пытался этими словами осудить Варга, но голос его звучал роскошно, как у профессионального оперного певца. Не вслушиваться было просто невозможно, да и выглядел этот господин мужественно и благородно. Договорив, он вновь взглянул на присутствующих Конни и Берта, но на этот раз выражение лица его как бы стыдило их за бездействие и равнодушие к чужой беде. На секунду брату с сестрой и впрямь стало не по себе, словно они действительно были вовлечены в какую-то нехорошую историю.
– Напишите на меня жалобу, – предложил комиссар, прерывая своим хриплым и уставшим голосом создавшуюся театральную паузу.
– Что ж, видимо, ничего другого мне не остаётся.
– Видимо, да.
– Прошу прощения за то, что побеспокоил, – подчёркнуто вежливо процедил гость сквозь зубы, а затем, развернувшись на каблуке сверкающих оксфордов, покинул кабинет, драматично хлопнув дверью.
– Примадонна, – презрительно скривив губы, констатировал Варга.
– Кто это был? Местная кинозвезда? – предположил Берт.
– Ах, если бы! – смеясь, откликнулся комиссар. – Это ж был ваш с сестрицей основной подозреваемый – Альфред Диккенс – собственной персоной. Не узнали?
– Я иначе его себе представляла… – Конни изумлённо уставилась на дверь, за которой мгновение назад исчез визитёр.
Они только что чуть не устроили ДТП на дорогах Линсильвы из-за того, что Севилла наотрез отказалась везти их к дому шантажиста, а он возьми да и явись к ним собственной персоной прямо в комиссариат! Что это было? Удачнейшее стечение обстоятельств или поблажка от самого острова? Пожалуй, подумалось Констанции, им с Бертом больше не следует спорить с госпожой Сапфир и портить с ней отношения. Эта женщина явно знала, как направить капризную леди-фортуну в сторону Ди Гранов.
– А как вы его себе представляли, интересно?
– Как обрюзгшего маленького человечка с козлиной бородкой и сальными волосами! Да, Конни? – вместо неё с энтузиазмом ответил Берт, в принципе, достаточно точно улавливая примерные ассоциации, возникавшие у девушки при упоминании данного персонажа. Но человек, явивший себя им несколько минут назад, был совершенно иного типажа. Такие, как этот Альфред Диккенс в безукоризненном белом костюме и с прекрасно поставленным низким голосом, славятся отнюдь не грязными делишками, вроде шантажа, а количеством разводов и громких романов с особами в два-три раза моложе. К этому Конни была не готова, но мысленно успела порадоваться одному очевидному факту – Диккенс не понял, что перед ним сидели Ди Граны, когда влетел в кабинет со своими жалобами. Что-то ей подсказывало, что беседу с комиссаром он тогда выстроил бы иначе…
– Актёр! – вдруг выпалила она вслух и ахнула. Вот, кто способен ловко сочетать в себе презентабельную внешность, показные манеры и великолепную дикцию, ловко скрывая дочерна прогнившие особенности своей натуры. Новый типаж предполагаемого шантажиста вновь вернул Констанции чувство уверенности и занял своё место в упорядоченных файликах в голове.
– Точно подмечено, – кивнул Варга. – И спектакли он устраивает такие…ха! Достойные премии «оскар».
– Так псоглавцы ничем ему не угрожают? – с сомнением спросил Берт. – По-вашему, он наговаривает?
– Нет, не совсем, – Варга тяжело вздохнул. – Кое-кто из них действительно иногда ошивается возле его дома, частенько они попадали на камеры наблюдения. Были случаи вандализма, пара попыток проникновения на территорию его поместья и-и-и да, раз в месяц его дом обкидывают тухлыми яйцами.
– Странно, но я не слышу в вашем голосе ни осуждения, ни раздражения. Вас это совсем не волнует, комиссар?
– Этим занимается, в основном, молодняк. Старшеклассники или студенты. Представители старшего поколения псоглавцев откровенно презирают Диккенса, но своими руками ничего не делают, только подогревают определённые настроения у молодежи. Ну, а малолеткам-то что? Несовершеннолетним будет выговор или исключение из школы, но братство легко пристроит их обратно. Тем, кто постарше, назначат общественные работы или штрафы, но их это не особенно огорчает. Мы, в свою очередь, не можем задерживать их дольше, чем на трое суток. Конечно, если речь не идёт о проникновении на частную территорию, но этих случаев мало. Да и поймать их не так уж и просто: рядом лесной массив, поэтому стоит им юркнуть за деревья и всё, только их и видели! Эти парни отлично перемещаются в лесу, знают все тропинки и травинки, как свои пять пальцев.
– За что они его так ненавидят? – спросила Конни.
– Только не делайте вид, что ещё ничего не слышали о нём. Наверняка вам уже все уши прожужжали о том, что он весьма посредственный писатель, а в добавок к этому ещё и хитрый проныра-шантажист.
– Так вы знаете об этом? Почему же он не в тюрьме?
– А вы в состоянии предоставить мне хоть одно доказательство, госпожа Маршан? – саркастично переспросил комиссар. – Ни одной официальной жалобы на него ещё не поступало. Не считая покойного Августа, конечно. Вот, где была основная ошибка Диккенса! Он покусился буквально на святое, а, если точнее, на святое семейство Ди Гранов. Тогда-то люди и заговорили о том, чем он на самом деле зарабатывает на свою роскошную жизнь. Боюсь, совсем не процентами с продаж своих книг…
– Это тогда псоглавцы ополчились против него?
– Да. Правило номер один для тех, кто хочет благополучно сосуществовать с жителями острова Сен Линсей: никогда не играй против детей магнолии!
– Мне нравится, как это звучит, – хмыкнул Берт и, подумав немного, добавил: – Сделаю это своим девизом по жизни и набью татуировкой в области сердца…
Конни и Берт не знали, как было бы правильно закончить эту встречу, но, к счастью, Варга позвонили и срочно куда-то вызвали, поэтому все спешно покинули кабинет. Констанция крепко прижимала к себе папку с делом, а Берт, впервые оказавшийся в комиссариате, с интересом оглядывался по сторонам. Скорее всего, именно поэтому он не заметил, как сестра резко остановилась, из-за чего чуть не врезался в неё. Она перехватила его изумлённый взгляд и слегка кивнула в сторону входа в здание, где разговаривали двое – розовощёкий сержант Сайлас и молодой мужчина со светлыми хищными глазами, как у пса породы Хаски.
– Аткинс, – почти не шевеля губами, шепнула Конни. Берт нахмурился.
– Его я тоже представлял иначе. Помоложе…
– Не тот Аткинс! – поспешила пояснить сестра. – Это старший, который тогда шёл за нами следом…
– А-а-а да-да, понял. Тот единственный псоглавец, у которого нашлись штаны? – кивнул Берт.
– Угу, – Конни старалась отвечать негромко, так как они постепенно приближались и уже могли расслышать достаточно напряжённый разговор сотрудника полиции и Максимилиана Аткинса.
– Это же бред, ты понимаешь? – с нажимом произнёс вожак псоглавцев, заметно давя на Сайласа своим непререкаемым авторитетом. Всё же юноша был не только полицейским, но и псоглавцем. А Виолетта упомянула, что Макс Аткинс сейчас у них вроде вожака стаи.
– Я… – Сайлас запнулся, быстро оглянулся сначала в сторону приближающихся Маршанов, затем на своего «вожака» и, собравшись с мыслями, на одном выдохе произнес: – Это официальный вызов, стандартная процедура, господин Аткинс. Ваш брат, как важный свидетель, должен посетить комиссариат для дачи повторных показаний.
– За кого ты меня принимаешь? – не возмущённо, а, скорее, удивлённо отозвался на эти слова Макс. Сайлас, кажется, язык проглотил и теперь стоял столбом, неестественно часто моргая.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась Констанция, отвлекая Аткинса от не особенно динамичной пантомимы его полицейского «собрата».
– Госпожа Ди Гран, какая приятная встреча, – ответная любезность от вожака псоглавцев прозвучала без энтузиазма, но и без неприязни.
– Прошу прощения, – сдавленно выпалил Сайлас и поспешил ретироваться, изображая занятость. В последнее мгновение, поравнявшись с Маршанами, он взглянул на Конни как будто с благодарностью и, тут же потупив взор, юркнул во тьму одного из коридоров комиссариата.
– Приятно видеть вас одетым, – продолжая удерживать внимание Аткинса на себе, Конни оглядела своего собеседника. Джинсы, тёмная футболка и кеды – не самый подходящий стиль для человека, которого можно было бы назвать авторитетом многочисленного культурного течения. Тем не менее, манера, с какой он держал себя, теперь казалась Конни достаточно уверенной и по-своему располагающей. При прошлой их встрече, ввиду её специфики, обратить на это внимание было бы сложно. Да и вряд ли бы ей захотелось, всё же жалость к униженному Марку перевешивала всё остальное.
– Если бы знал, что вы будете здесь, принарядился бы получше. А с вами мы ещё не знакомы. Максимилиан Аткинс.
– Адальберт Маршан, – пожимая псоглавцу руку, поспешил представиться Берт и быстро добавил – Ди Гран. Брат Констанции.
– Это можно было не пояснять, – криво ухмыльнувшись, заметил Макс. – Вы похожи почти как близнецы. Как вам наш остров?
– Тёпленький и зловещий, – кратко отрапортовал братец. На секунду между ними повисла пауза, но прервал её именно Макс немного усталым и горьким смешком. Затем он отступил в сторону и галантно придержал дверь, пропуская обоих Ди Гранов к выходу.
– Было приятно познакомиться, но не буду вас задерживать.
Снаружи, всего в нескольких метрах от крыльца комиссариата стояла припаркованная «Клаудия», ожидая своих хозяев. Севилла согласилась подождать Конни и Берта, пока они беседовали с Варга. Видимо, она всё ещё чувствовала себя немного виноватой за свою опасную выходку на дороге.
Солнце выглянуло из-за туч и теперь поливало яркими потоками света сверкающие от недавнего дождя улочки и крыши домов. Воздух стал одновременно горячим и сырым, а глаза слепило и резало от нашествия солнечных зайчиков. Берт бодро сбежал по ступенькам, направляясь к машине, но Конни не спешила идти за ним. Немного она помялась на месте, чувствуя на себе пристальный взгляд. Макс Аткинс смотрел на неё через стеклянную дверь комиссариата, не особенно скрывая своё любопытство. Оно казалось ненавязчивым и не раздражающим, поэтому Конни без особого волнения встретила его, обернувшись назад.
– Мне бы хотелось извиниться за то, что неаккуратно высказывалась о ваших…традициях вчера, – возвратившись к нему, заговорила девушка.
– Потому что действительно сожалеете или вам просто настоятельно посоветовали это сказать? – поспешил переспросить Аткинс, слегка сощуриваясь, из-за чего его глаза стали казаться ещё более хищными и подобными даже не собачьим, но волчьим.
– Эм… – Конни показательно задумалась. Ни та, ни другая версия не являлась верной. На самом деле, ей просто нужен был повод, чтобы заговорить с ним. – Давайте не будем уточнять. Как поживает ваш брат? Я слышала, комиссар вызвал его для дачи показаний.
– Как раз по этому поводу я сюда и заглянул. Высказал Сайласу своё возмущение…
– Это же просто беседа, – изображая невинность, пожала плечами Конни. Ответил Аткинс таким долгим и пронизывающим взглядом, что ей стало не по себе. В его светло-голубых волчьих глазах не было ни угрозы, ни раздражения, ни насмешки, но некая особая внимательность, словно он пытался проникнуть ей в самый череп и прочитать сокрытые в нём мысли и мотивы.
– Некоторые так не считают, – наконец, заговорил он холодно и сурово. – Некоторые полагают, что на Марка наговаривают, пытаясь навлечь на него подозрения. А мне, как его брату, этого бы очень не хотелось.
– Уверена, что это просто какая-то ошибка, – будто бы оправдываясь, выпалила Констанция. И чувствовала она себя так же, словно извиняется за всё происходящее, словно это она допустила, чтобы Марка заподозрили в убийстве. В горле зачесалось, и она нервно откашлялась. Быстро собравшись с мыслями, она попыталась изобразить спокойствие и уверенность в своих словах, когда добавила покровительственным тоном: – Так или иначе, если вдруг Марку понадобится помощь, вы можете смело обращаться к нам. Я прослежу, чтобы его ни в чем не обвинили…кхм-кхм…голословно.
– Как это великодушно с вашей стороны, – Макс попытался улыбнуться, но выражение его лица по-прежнему выражало строгость и внимательность. Не дав девушке заговорить вновь, он добавил категорично: – У вас запланировано важное мероприятие, насколько мне известно. Советую вам сосредоточиться на нём и не тратить своё время на наши проблемы. С этим мы в состоянии разобраться самостоятельно.
– Я просто…
– Брат вас заждался, – Макс кивнул куда-то ей за спину и вновь предпринял попытку изобразить на лице вежливую улыбку. – До свидания, госпожа Ди Гран.
Она вдруг обнаружила себя сидящей в разогретом салоне «Клаудии» и поняла, что не помнит, как там оказалась. Будто бы в её жизнь вмешался кино-монтажёр и просто вырезал ту часть сюжета, где она прощается с Аткинсом и растерянной зомби-походкой бредёт к машине.
– О чём говорили? – над ухом прозвучал голос Берта, пришедший из другой вселенной и нарушавший воцарившийся в голове вакуум. Девушка даже вздрогнула от неожиданности.
– Что? А…да… – помотав головой и прогнав наваждение, Конни более-менее очнулась. – Он советовал вплотную заняться субботним приёмом.
– Какой интересный совет. И что дальше?
– Не знаю. Может, и правда стоит? – промямлила Констанция растерянно.
* * *
Суббота свалилась на них огромным булыжником весом в несколько тонн. Так ей казалось. Просто в какой-то момент она открыла глаза и осознала – этот день настал. А потом спряталась под одеялом, надеясь, что так сможет оттянуть неумолимо приближавшееся торжество. Впрочем, долго она в своём убежище не протянула – стало слишком жарко.
Да, она сама это затеяла. Да, тогда это казалось весьма неплохой идеей. И да, теперь она жалела об этом. Главное, подумалось Конни, чтобы Виолетта не прознала об этих упаднических настроениях родственницы. По-настоящему счастливой можно было назвать сейчас разве что Севиллу Сапфир. Она так бодро носилась по комнатам и залам дома, звонко отдавая приказы прислуге, что могло показаться, будто это доставляло ей истинное наслаждение. У прекрасной управляющей всё было под контролем: гостевые спальни были укомплектованы по полной программе (и даже те, в которых ещё два дня назад не хватало штор и мебели, теперь обзавелись не только ими, но и коврами, вазами с цветами и всеми необходимыми принадлежностями для ванны), гостиные и столовые комнаты сияли чистотой и свежестью, а специально для грядущего ужина был подготовлен красивейший фарфоровый сервиз и до блеска отполировано столовое серебро. Нанятые в городе рабочие огромными охапками заносили в «летнюю столовую» букеты белых и нежно-розовых цветов, и просторное с высокими витражными окнами помещение равномерно наполнялось их ненавязчивым весенним ароматом. Флористы и декораторы далее размещали это цветочное великолепие так элегантно и гармонично, что и без того впечатляющий интерьер летней столовой, сливаясь с прилегающим к окнам садом, превращался в островок самой настоящей сказки.
Конни любовалась этими метаморфозами помещения, пустовавшего до сего дня, стараясь не выпустить от изумления из рук чашку с горячим чёрным кофе. Ей никак не удавалось проснуться, пока она не оказалась здесь. Раньше она бывала в этом зале лишь раз – накануне вечером Севилла привела их с Бертом сюда и предупредила, что ужин пройдёт тут. И, хотя брат с сестрой приняли этот план безоговорочно, ни один из них не думал, что за сутки столовая так преобразится. Прежде здесь не было ни мебели, ни портьер на окнах, хотя светлый узорчатый паркет и лепнина на потолке и выглядели роскошно. Теперь же в самом центре помещения стоял длинный стол из красного дерева на изогнутых резных ножках, а вдоль него – стулья со светлой обивкой и тонкими, почти незаметными, серебристыми узорами. Небольшая группа декораторов промчалась мимо, и вот уже на стол скользнула невесомая кружевная скатерть, а ещё через мгновение в центре очутилась красивейшая хрустальная ваза с цветами.
– Я получила ответы на официальные приглашения. Как вы воспримете новость о том, что приехать смогут далеко не все? – поинтересовалась госпожа Сапфир, изучив последнюю телеграмму от потенциальных гостей накануне днем.
– Смотря насколько сильно сократился список, – пожала плечами Констанция.
– Всё неоднозначно, – загадочно протянула женщина. – Мы не знали, все ли Тенебрисы сейчас на острове, поэтому не особенно надеялись на визит семейства в полном составе. Теперь же мне точно известно – они все здесь и жаждут познакомиться с вами. Кроме, разве что, Салазара.
– Это…тот, который сын Амандин, самопровозглашённой королевы острова, и её мужа….э-э-эм…Эдгара? – поспешил уточнить Берт, который вместе с сестрой изо всех сил старался запомнить все хитросплетения генеалогии не только Тенебрисов, но и всех прочих важных фамилий.
– Точно так, Адальберт, – Севилла кивнула и улыбнулась. – Салазар не сможет приехать из-за небольшого недомогания. Путь от Калимонтема до Линсильвы неблизкий, поэтому он решил не рисковать здоровьем. По крайней мере, так сказано в ответном письме его матушки.
– А вы в это не верите? – поспешила переспросить Конни.
– Не имеет значения, верю я или нет. Официальный ответ получен, и новый план рассадки гостей составлен. И прекратите искать во всём подвох, Констанция! Какая же вы пытливая девчонка! – строго отмахнулась женщина и нервно поморщила свой изумительный носик. – Мою голову должны занимать исключительно организационные вопросы, а не интриги и домыслы. Тенебрисов будет пятеро.
– Что насчет Сензари? – деловито поинтересовался Берт.
– Вот как раз с ними и связаны основные сокращения, – госпожа Сапфир изящно взмахнула рукой в тонкой кружевной перчатке. – От Сензари приедет лишь Себастьян Сензари…
– Младший?
– Старший. Он входит в островной совет. Правда, приедет не один, а со своей невестой. Ах, да. Ван Хуттены тоже приедут вдвоём, все их отпрыски сейчас на материке.
– То есть количество гостей сокращается с восемнадцати человек до двенадцати? Ладно. Пусть так, – пожала плечами Конни. – Нашей задачей было сделать шаг и заявить о своих намерениях. Теперь с нас взятки гладки, только бы эти выходные пережить…
– Переживёте, я обо всем позабочусь, – заверила Севилла и не обманула.
Замок ожил и загудел. По коридорам ходили горничные, разнося постельное бельё по гостевым комнатам. В коридорах между спальнями никак не оседали густые облака пыли от взбитых подушек, а по этажам с характерным шумом описывал круги мощный пылесос. Со стороны кухонных помещений по первому этажу разносились божественные ароматы самых разных блюд и периодические истеричные выкрики господина Ормана, повара. Ему на голову свалилось немало работы, а ещё целый отряд поварят, раздражавших его леностью и безалаберным подходом к делу. По крайней мере, именно это можно было понять по его громким и эмоциональным комментариям.
Холодные стены холла жужжали от обилия людей, звуков, событий. Недавно отреставрированный дубовый паркет надрывался под натиском тележек, скрипел от топота снующей туда-сюда прислуги. Увешанные сочными розовыми и красными бутонами магнолии ветки тюльпанового дерева с интересом стучались в окна первого этажа, заглядывая в них и наблюдая за тем, как дом Ди Гранов закипает и бурлит, словно пузатый чайник на раскалённой сковороде. Первая половина дня пролетела в суматохе, как один короткий вдох.
Всё же под чутким руководством госпожи Сапфир шумиха постепенно утихала, уступая место последним уверенным штрихам и спокойным естественным хлопотам. Примерно к половине четвёртого всё вокруг осторожно замедлилось, а в воздухе повисло тревожное чувство ожидания, когда через распахнутые главные ворота поместья друг за другом въехали два чёрных автомобиля представительского класса. В кабинете, где Конни и Берт задумчиво рассматривали ни капельки не поблекшие иллюстрации отца в книжке «Страна магнолий», раздался звонок.
– Констанция, – на том конце провода послышался голос госпожи Сапфир, тон которой звучал чуть более официально, чем обычно, – члены семьи Тенебрис прибыли.
– Да-да, мы сейчас же спустимся!
– Нет необходимости. Господа устали в пути и…кхм… – Севилла быстро прочистила и заговорила точно так же ровно, но на полтона ниже, – …видимо, немного повздорили между собой. Они попросили проводить их в гостевые комнаты и дать немного отдохнуть и привести себя в порядок. Вы с братом сможете представиться им непосредственно перед ужином.
– Хо-хорошо, – кивнула трубке Конни. Управляющая отключилась, а девушка ещё с полминуты слушала гудки.
– Всё нормально? – спросил Берт осторожно.
– Нет, не думаю. Вечерок нас с тобой ждёт тот ещё… И почему я не послушала Виолетту?
