Глава 10

Мёрдок допивала остывший чай, как будто бы ничего особенного не произошло. Потревоженные уходом Стэна посетители снова возвращались к своим разговорам, и вскоре на неё уже никто не обращал внимания. Усталость, накопившаяся за последние дни, тисками сдавливала голову. Хотелось послать всех к чертям, забраться под одеяло с бутылкой виски и свежим номером «Чёрной маски», от которого ещё пахло типографской краской, и не думать ни о чём. Как в старые добрые… Старые добрые… Чёрт побери, Скотти! Он мог стать настоящей проблемой, и она должна была поговорить с ним. Прежде чем со Стэном. Впрочем, она совсем не собиралась бегать за Флемингом, вымаливая прощение. Что сказано, то сказано, и если он хотел дуться, словно нежная барышня, пускай. Его право.

Мёрдок отвернулась к окну, бездумно скользя взглядом по зданиям на другой стороне площади. На тёмных окнах вторых этажей не было занавесок.

– Мисс Дейзи? – подозвала Эм хозяйку заведения, которая вертелась неподалёку, беседуя сразу с несколькими столиками.

– Да, дорогая? – отозвалась она, вмиг оказавшись рядом.

– Кто занимает помещения над лавкой Прескотта и булочной?

– Их выкупил Рэндалл. Ты ведь помнишь Рэндалла Мейсона? – дождавшись кивка, старушка продолжила, – ему стало тесно снимать угол у Луиса в его банковской конторе, и он решил открыть свой адвокатский кабинет. Сейчас там идёт ремонт, но я слышала, что они уже скоро заканчивают.

– Спасибо, мисс Дейзи, – Мёрдок подхватила с пола упавший зонтик и отправилась на улицу.

Раскрыв зонт, она огляделась по сторонам. Стэн стоял под натянутым над входом навесом. Несколько секунд они смотрели друг на друга, ожидая, что кто-то сделает первый шаг.

– Хочешь продолжить нашу увлекательную беседу? – сказал он наконец, отрываясь от стены и становясь рядом.

– О чём? О нашем драмкружке? Или моих любовниках? – спросила Эм, разглядывая здания напротив.

– Ну что ты, оставим твоих любовников в покое… Давай лучше поговорим о психоанализе.

– А давай как-нибудь в другой раз. Идём, – не дав Стэну опомниться, Мёрдок схватила его за руку, увлекая за собой на другой конец площади.

С торца здания, слева от булочной, находилась металлическая лестница, которая вела на второй этаж. Дверь оказалась не заперта, но это было неудивительно. Здесь не закрывались на замки, и уж тем более ни к чему было запирать пустой офис, в котором лежали только оставленные рабочими инструменты. Всё пространство, оштукатуренное и подготовленное к покраске, было разделено на три части – то, что, вероятно, станет приёмной, просторным кабинетом и небольшим помещением для отдыха или встреч с особыми посетителями. В последней комнате осталась ведущая вниз лестница, которая напоминала о том, что когда-то весь этот дом принадлежал одному хозяину. Рядом с лестницей валялись доски, с помощью которых Рэндалл, видимо, собирался отвоевать себе пару лишних квадратных футов, но пока ещё не успел этого сделать.

Мёрдок достала спички и, подсвечивая себе дорогу, спустилась по ступеням. Лестница упиралась в дверь без ручки. Изучив её со всех сторон, Эм поняла, что с этой стороны её открыть невозможно, а из лавки Прескотта? Мэд напрягла память, пытаясь вспомнить расположение перегородок и стеллажей и сопоставить их с планом второго этажа. Они находились над подсобкой, но она совсем не помнила, чтобы там были двери.

Обернувшись, она едва ли не столкнулась со Стэном, который стоял позади неё, прислонившись плечом к стене. Усмешка на его губах была последним, что Мёрдок увидела, когда погасла спичка, погружая их в темноту. Но это длилось всего несколько мгновений, пока сумрак не разогнал мягкий свет газового настенного светильника.

– Ну что, детектив, я так полагаю, теперь мы должны отправиться на место преступления и войти с другой стороны? – сделав шаг вперёд, Стэн оперся ладонью на стену, и Эм оказалась зажата в нескольких футах между его рукой и дверью.

– Вы чрезвычайно проницательны, мистер Флеминг, – она попыталась обойти его, но он не дал ей возможности это сделать.

– Куда же вы так спешите, ведь мы ещё не закончили наш разговор, детектив, – он обхватил Эм за талию, привлекая к себе. – Так на чём мы остановились?

– Ты хотел поговорить о психоанализе, – ответила она.

– О да… психоанализ… – Стэн закатил глаза к потолку, будто пытался вспомнить, что именно хотел сказать. – Знаешь, доктор Вебер говорил, что мои вспышки гнева вызваны тем, что я слишком многое подавляю в себе. Он говорил, что я должен давать больше воли своим инстинктам, – он убрал упавший на лицо Мёрдок локон и приник к губам, обхватив её за шею.

Сейчас они были отрезаны от всего мира… И в то же время – кто-то мог прийти в любой момент. Кто угодно. Впрочем, когда это их останавливало?

– Поэтому сейчас я буду делать с тобой всё что захочу! – произнёс он резко и развернул Эм к себе спиной.

Стэн быстро расстегнул пуговицы на платье, и ткань скользнула вниз, открывая пикантный вид с кружевным бельем и чулками на подвязках. Мёрдок вскрикнула от боли, когда Стэн с силой притянул её к себе, впиваясь пальцами чуть выше бедер.

Их вытянутые тени раскачивались, становясь то длиннее, то короче.

– Эй, потише, ковбой, – прошептала Мёрдок, сбиваясь с дыхания, – ты делаешь мне больно!

– Только не вздумай кричать, – он потянул её за волосы, заставив выпрямиться и повернуться к нему. – Что подумают о нас все эти люди?

– Стэн… – выдохнула она, когда он прижал Эм к стене.

Перехватив удобнее её ногу, он заставил снова впустить его. Хватая воздух открытым ртом, Эм чуть прогнулась назад. Лопатки тёрлись о шершавую стену, и она мысленно молила, чтобы это никогда не заканчивалось, но, когда до развязки осталось совсем немного, Стэн вдруг резко отстранился и, с силой сжав её плечо, заставил упасть на колени.

Его рука сделала движение, и на её грудь упало несколько горячих капель.

Она смотрела, как они стекали по влажной коже, и перед глазами внезапно возникла картинка из подсобки. Она знала, что там происходило на самом деле…

Мёрдок вскочила на ноги и начала одеваться. «Надо было взять платок Скотти», – с досадой подумала она, вытирая кожу краем нижней юбки.

– Что ты делаешь, Мёрдок? – удивленно спросил Флеминг, наблюдая за ней.

– Мне нужно попасть на другую сторону двери.

– Это не может подождать?

– Нет. Помоги-ка застегнуть, – она повернулась к нему спиной и приподняла волосы.

– Да что происходит? Я что-то не помню, чтобы ты убегала посреди акта…

– Называй это азартом детектива, – она поднялась на цыпочки и, чмокнув его в нос, устремилась вверх по лестнице.

Глядя ей вслед, Стэн глубоко вздохнул и тоже принялся одеваться.

Лавка Прескотта оказалась заперта, хотя Мёрдок почему-то думала, что кто-то непременно должен ожидать её там с распростёртыми объятиями и горячим чаем. Дёрнув ещё раз ручку, она отстранилась, разглядывая своё отражение в стеклянной витрине. Волосы лежали небрежно, и на одном из чулков тянулась некрасивая стрелка.

– Как я выгляжу, Стэн? – спросила Эм на всякий случай.

– Нормально, – он оценивающе посмотрел на неё, и взгляд остановился на разорванных чулках, – если, конечно, мы не собираемся на светский приём.

– Об этом стоило подумать раньше, – отряхнула она пыль с его пиджака, – прежде чем ты решил овладеть мной в этом грязном… О, мистер Дарли!

Мистер Дарли, булочник, низкорослый и слегка полноватый, приветственно кивнул, теребя в руках портсигар, словно не знал, стоит ли его убрать или всё же достать сигарету и закурить, ради чего, он, похоже, и вышел под накрапывающий снова дождь.

– Мы как раз хотели с вами поговорить, – Мёрдок достала из кармана спички и, разрешив сомнения булочника, дала ему прикурить.

– Об Уилле, конечно, – сказал он, бросив опасливый взгляд на лавку Прескотта за спиной Мёрдок. Как будто ждал, что сейчас оттуда выйдет дух Прескотта или даже он сам с раскроенной надвое головой.

– Вы были здесь вчера утром?

– Естественно. Я каждый день с шести утра здесь. До восьми вожусь с выпечкой, а потом развожу свежий хлеб по домам.

– Значит, вы были здесь, когда мистера Прескотта убили?

От этого вопроса его всего передёрнуло.

– Если бы я только знал… – булочник поджал губы и отвернулся.

– Не берите на себя вину за случившееся, мистер Дарли, – Мёрдок положила руку ему на плечо, – о таких вещах невозможно знать заранее.

– Ох, если бы, Мэдлин, – вздохнул он, накрывая её руку ладонью. – Я и узнал-то об этом один из последних, а ведь я видел мисс Дейзи Лу и Джорджа, как они шли к площади. Эээ… мистер Флеминг? – его глаза вдруг округлились, а лицо приобрело оттенок, как у муки, осевшей у него на рукавах и воротничке рубашки.

На рубашке под светло-серым пиджаком Стэна медленно расползалось багровое пятно.

– Наверное, шов разошёлся, – будничным тоном произнёс он. – Пустяки. Схожу к миссис Квин, пусть сделает перевязку.

– Так давайте я вас подвезу, – мистер Дарли оглянулся на припаркованный неподалеку фургон.

– Не думаю, что это необходимо.

– Ну что вы, мистер Флеминг. Вы же… у вас же… кровь течёт!

– Хорошо, только если вам несложно, – согласился Стэн, опасаясь, как бы не в меру впечатлительный собеседник не грохнулся в обморок, прежде чем реализовать своё предложение.

Мистер Дарли кивнул и поспешно направился к машине, трясущимися руками пытаясь вытащить из кармана связку ключей.

– Встретимся дома, – Мёрдок коснулась руки Стэна. – И постарайся, пожалуйста, сегодня не разговаривать с незнакомцами.

– Ничего не могу обещать тебе, дорогая, но я постараюсь, – он поцеловал её в губы и направился к булочнику.

Когда фургон мистера Дарли скрылся из вида, Мёрдок вернулась к закрытой двери лавки Прескотта и чуть присела, разглядывая замок.

Мисс Дейзи и ещё десяток посетителей наверняка наблюдали за происходящим из закусочной, но Эм было всё равно. Она детектив, который ведёт расследование. Эм вытащила из волос шпильку.

– Помочь? – выросшая рядом тень заставила её вздрогнуть.

Филипп стоял возле неё, засунув руки в карманы своего покрытого грязью плаща. Из уголка губ его свисала сигарета, пепел с которой был готов вот-вот осыпаться на тротуар. Прескотт протянул руку к зеленому карнизу, натянутому над витриной, и, пошарив, достал ключ.

– Ты слишком давно здесь не живёшь, – сказал он.

– И что же, все знают, где Прескотт хранил ключи от своей лавки?

– Конечно.

Так и не прикоснувшись к сигарете, Скотти затянулся ещё раз и выплюнул сигарету на землю. Замок поддавался с трудом, и ему пришлось потянуть дверь на себя и вверх, прежде чем внутри механизма раздался щелчок.

Пропустив Мёрдок внутрь, он вошёл следом.

– Трогательная история, – завёл разговор Скотти, пока Эм осматривала стену справа от входа, где, по идее, должна была находиться дверь на лестницу. При ближайшем рассмотрении оказалось, что коробки с крупами и чаем, составленные на двух узких полках, пусты и даже приклеены к полкам, а мешки с мукой, на которых вчера сидел Джорджи, слегка сдвинуты в сторону. – Я бы и сам прослезился, коли не знал, кто в вашей семейке на самом деле напивается.

Последние слова заставили Мёрдок отвлечься.

– Не смей никому здесь об этом рассказывать, – проговорила сквозь зубы, приближаясь к нему вплотную.

– От тебя сексом пахнет, – усмехнулся он. – И погоди-ка, это что? Паутина? – он провёл пальцами по её волосам и стряхнул что-то в сторону. – В каком чулане тебя тр…

– Закрой свой рот!

– Мне даже не нужно его открывать, – хрипло засмеялся он. – Ты сама себя похоронишь!

– Тебя я заберу с собой.

Поправив платье, Эм вернулась к прерванному занятию.

– Я не враг тебе, Мёрдок, – посерьёзнев, сказал он, – мы ведь одного поля ягоды.

– Ну уж нет, – помотала она головой, – я наслышана, как ты после занятий в университете практикуешься на живых людях. Готовишься стать хирургом? – она оперлась коленом на мешки, прощупывая узкую щель.

– Слухи обо мне слегка преувеличены, так же как и о тебе, дорогая. Хотя… помнишь позапрошлой осенью под мостом на Нашвилл в том тесном «Бьюике», м? Прохладно тогда уже было, но твоё горячее тело…

– Да уж, не повезло тебе в ту ночь ждать под проливным дождём, пока твой босс закончит развлекаться. Завидовал, небось, Ростеру?

– Я никогда не завидовал Гармишу. А теперь и подавно.

Ткнув кулаком в стену, Мёрдок хотела было ответить, но стена вдруг практически беззвучно отъехала назад, открывая вид на лестницу.

– И куда это она ведёт, интересно? – взяв с полки фонарь, Скотти осветил тёмное пространство.

– В пустые офисы. Я там уже была.

– О, – многозначительно кивнул он. – О, – повторил он и, встретившись взглядом с Эм, отошёл подальше.

Значит, с другой стороны открыть её было невозможно, зато с этой она поддавалась без труда. О чём это говорило? Видимо, кто-то частенько ей пользовался…

Настроение не сильно располагало вступать со Скотти в перепалки, поэтому Мёрдок просто прошла в подсобку, которая находилась как раз под лестницей. Филипп направился следом, и, пока она изучала ящики, он стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и задумчиво дымил сигаретой.

Пол и стены в каморке уже успели отмыть, и теперь даже очень внимательный наблюдатель не смог бы заметить, что в швах между рассохшимися и давно не крашеными досками пола ещё осталась кровь. Особенно при таком скудном освещении, которое давала единственная, прикрученная над входом лампочка.

Ящики стояли на месте. Мёрдок прислонилась к ним спиной и снова развернулась лицом, отталкиваясь ладонями. Слишком высокие, чтобы на них можно было сесть. Слишком грубая древесина, чтобы на ней не осталось никаких следов от ткани. Слишком низко расположено пятно, чтобы… Понимание пришло внезапно – кто бы это ни был, он был один и стоял на коленях. Это было… странно.

Скотти смотрел на детектива, и один уголок его рта подрагивал в некотором подобии улыбки.

– Я рада, что смогла поднять тебе настроение, – Мёрдок отряхнула ладони и протиснулась в узкий дверной проём, заставляя Филиппа подвинуться.

– Найди того, кто сделал это, Мёрдок, – произнёс он ей вслед, – и найди его раньше, чем это сделаю я. Не то, клянусь Богом, в Гринбелле произойдёт ещё одно убийство.

Мэд повернулась, чтобы ответить, но он перебил её.

– И если ты переживаешь за свою тайну, поболтай с мальчонкой.

– Каким мальчонкой?

– С пареньком этим, который папаше здесь помогал. Из Беннетов.

– С Джорджем?

– Они тогда в Мемфис вместе приезжали. Ты на него произвела большое впечатление.

«Чёрт…» Мёрдок взялась за дверную ручку, но, прежде чем выйти на улицу, обернулась ещё раз. Склонившись над прилавком, Прескотт делал вид, что чем-то очень занят.

– Мне жаль… – сказала она и, не дождавшись ответа, вышла из лавки.

В кабине фургона было тепло и пахло свежей выпечкой. Похоже, этот аромат впитался в автомобильную обивку настолько, что даже едкий запах топлива не мог его перебить. Мистер Дарли вёл уверенно и даже старался, чтобы машина не подскакивала на кочках, что давалось ему с великим трудом, учитывая размытую дорогу. Стэн сидел вполоборота, привалившись спиной к боковой дверце и прижимая руку чуть пониже груди, там, где находилась рана. Мелкая морось падала на лобовое стекло.

Булочник бросал взгляды на кровавое пятно. Наверняка он бы с удовольствием узнал подробности получения ранения, но предпочитал молчать, глядя на непроницаемое лицо Стэна.

На стук открыла служанка. Та же самая, которая накануне мыла полы в кабинете доктора Квин. Увидев на пороге Флеминга, она резко отпрянула назад и буквально вжалась в стену, неистово нашептывая слова на непонятном ему языке и крестясь.

«Совсем ополоумела», – бросил сквозь зубы Стэн, проходя мимо неё.

Дверь в рабочий кабинет Салли была приоткрыта, и из узкой щели в полумрак коридора проникала полоска света. Стэн постучался и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь. Доктор сидела за столом, заполняя какие-то бумаги. Бросив на посетителя быстрый взгляд, она продолжила писать.

– Какой бес вселился в вашу служанку?

– И вам доброе утро, мистер Флеминг, – Салли мельком взглянула на него и снова продолжила писать. – Она просто считает, что у вас нет души.

– О, ну это многое объясняет, – Стэн кашлянул, пытаясь справиться со спазмом в горле, который вызвали слова доктора.

– Вы всегда приходите раньше назначенного срока? – спросила она, не обращая на него внимания.

– Только в исключительных случаях, – Стэн подошёл ближе и остановился напротив, глядя на миссис Квин сверху вниз. – Вы готовите отчёт о вскрытии?

– Именно так, и он уже готов, – она поставила в предложении точку и отложила ручку. – И что же такого исключительного произошло? – доктор медленно развернулась к Стэну, но её лицо тут же изменилось, и она поспешно отвела его в сторону кушетки. – Я разве не говорила, что вам нужен покой? – сказала она, торопливо помогая снять пиджак и рубашку.

– Ну вы же знаете, нам, мужчинам, бесполезно что-либо говорить. Всё равно будем вести себя как мальчишки, – язвительно ответил Флеминг и тут же пожалел об этом.

Он злился на Мёрдок и её странное поведение. Доктор Квин не заслужила этой иронии, и он видел, что эти слова почему-то задели Салли. Её щеки вспыхнули, но, поджав губы, она продолжила разматывать бинты на его груди.

– Простите, я… – он хотел было извиниться, но она перебила его.

– Ничего, всё в порядке. С раной тоже. Шов цел, просто закровоточил. Вот здесь и здесь, – она промокнула кровь ватным тампоном, показывая места. – Чем вы занимались?

– Решил начать день с зарядки, по привычке.

– Что ж, придётся на время изменить привычки.

– Да уж, придётся, – Стэн поморщился, когда доктор начала обрабатывать шов раствором.

Движения Салли были чёткими, уверенными, выверенными, словно каждый день она только и занималась перевязками.

– Док, скажите, – нарушил молчание Флеминг, – почему вы здесь? В Гринбелле, я имею в виду.

– А вы почему здесь, Стэнли? В Америке, я имею в виду, – копируя его интонацию, переспросила Салли, и Стэн заметил в её глазах усмешку.

– Как вы узнали, что я…

– Ваш акцент. И внешность. Откуда вы? Бирма? Китай?

– Гонконг. Мой отец был офицером британской армии, и там, где я вырос, таких, как я, принято называть бастардами. Такой себе багаж, когда остаёшься совсем один на всём белом свете.

– Вот видите, у всех свои причины, – вздохнула Салли.

– И в чем ваша? Ну же, я был с вами откровенен.

– Во время войны я работала медсестрой во Франции, ассистировала одному хирургу. Когда объявили мобилизацию, я записалась одной из первых. Ведь это Франция… Париж! Отсюда война казалась чем-то ненастоящим. Нам казалось, это ненадолго. Я уезжала наивным ребенком, а вернулась седой… Этот цвет волос, он ненастоящий. Мне до сих пор иногда по ночам бомбёжки снятся и умирающие солдаты… После войны я пошла учиться на врача, уже здесь, в Алабаме, а потом приехала сюда. Здесь живёт мой дядя.

– Мне кажется, я слышал, что он мэр.

– Да, так говорят, – усмехнулась Салли. – Но ему больше по душе проводить время с красотками в Новом Орлеане, чем маяться от безделья здесь. Но мне нравится в Гринбелле. Здесь было так спокойно. Я начала спать по ночам, а это много значит… хотя теперь я часто спрашиваю себя, есть ли в этом мире места, где по-настоящему безопасно?

– Вряд ли, Салли… – покачал головой Стэн, – но я вам обещаю, – он схватил её за руки, – я разберусь с теми преступниками, и Гринбелл снова станет безопасным местом!

– Что вы себе позволяете, мистер Флеминг? – прошептала доктор.

– Простите, я… – он отпустил её.

– Вы слишком часто просите прощения, Стэнли.

– Что ж, мама учила меня быть вежливым с белыми господами, – он отвернулся и дёрнул головой, отгоняя видение. Горка пропитанных кровью бинтов напомнила ему краешек красного кимоно.

Заметив его реакцию, Салли нахмурилась и, выдохнув, спросила:

– Стэнли, а вы давно… принимаете это, – она указала пальцем на следы от уколов на его руке. – Что это? Морфий?

Флеминг посмотрел на неё и ничего не ответил.

– Я, конечно, понимаю, это не моё дело, но…

– Вы правы, миссис Квин, это не ваше дело, – холодно произнёс Стэн. – А теперь, если вы закончили, я, пожалуй, пойду. Спасибо за перевязку.

Он соскочил с кушетки, чуть задев Салли плечом, но вместо того, чтобы в очередной раз извиниться, подхватил свои вещи и направился к выходу. Уже на пороге он остановился.

– Отчёт я могу забрать?

Салли стояла к нему спиной, собирая инструменты.

– Да, пожалуйста, – ответила она, не оборачиваясь.

Что-то было в её голосе, что насторожило Стэна. Выйдя на террасу, он заглянул в окно кабинета и увидел, что доктор стояла, прислонившись к кушетке. Её плечи были опущены, а одной рукой она закрывала рот, словно вот-вот собиралась заплакать или была чем-то очень сильно обескуражена.

«Чёртовы женщины», – выругался Флеминг и, спустившись по ступенькам, направился к дому Мёрдоков.