– Мам, прошу тебя! – плакала я.

– Клодия, ты поднимаешь столько шума из-за ерунды, – ответила мама, проводя ребром ножа по красным ленточкам, привязанным к подносу с печеньем в сахарной глазури, которое она приготовила для рождественского аукциона в церкви; ленточки завивались кольцами. – Ну, идем же, мы опоздаем.

Я стояла у двери; шерстяные колготки кололи мне ноги под угольно-черным платьем.

– Ты позволишь, чтобы они записали меня в класс для умственно отсталых!

Мама надела пальто поверх цветочно-розового юбочного костюма и направилась к двери.

– В последний раз повторяю: нет никакого класса для умственно отсталых. Учебный центр пойдет тебе на пользу. Тебе просто… нужно немного дополнительной помощи, вот и все. В этом нет ничего стыдного, Горошинка.

Прозвище «Горошинка» сейчас казалось мне нарочито-умиротворяющим – словно погремушка, которой трясут у меня перед лицом. Мама настолько привыкла относиться ко мне, как к маленькому ребенку, что даже не пыталась понять: пойти в Учебный центр – все равно что совершить самоубийство на глазах всей школы.

– Не пойду, – рявкнула я.

Мама резко остановилась и сердито посмотрела на меня.

– Послушай, на сегодня с меня хватит этого нытья. Ты хочешь, чтобы я позвонила твоему отцу? Я уверена, у него для тебя найдется куча дел. Ты будешь делать то, что тебе сказано, и научишься, как нужно разговаривать со взрослыми. Надевай пальто и садись в машину. Немедленно!

Она выскочила за порог, балансируя подносом с печеньем и оставив дверь открытой, так что мне оставалось лишь последовать за ней.

Я забралась на заднее сиденье. Мама тронула машину с места, свернула на Гуд-Хоуп-роуд и поехала к церкви.

– Клодия, – произнесла она спустя пять минут молчания. – Мы с твоим отцом… не хотим заставлять тебя. Мы просто желаем тебе добра. Мне казалось, ты хочешь пойти в старшую школу.

Больше не имело значения, куда я хочу пойти. Это всегда было планом Мандей, а теперь ее не было рядом, чтобы помочь мне. Или защитить. Как она могла вот так взять и бросить меня? Что я ей сделала?

– Так вот, мисс Уокер когда-то работала с такими учениками, как ты, и знает, чем можно тебе помочь. Нам повезло, что мы вообще уговорили ее на это. Так что отнесись к этому серьезно, понятно? Я не хочу ничего слышать о том, что ты и у нее дома продолжишь так же вести себя. Ты меня слышишь?

– Да, мам, – пробормотала я.

В декабре Юго-Восток сиял – люди украшали свои дома к Рождеству. Мандей и я когда-то голосовали за самый круто украшенный дом и всегда выбирали те, где были большие надувные снеговики и гирлянды-сосульки.

Дома по соседству с домом мисс Уокер выглядели так, словно сошли прямиком с рождественской открытки: с огромными деревьями, обмотанными светодиодными гирляндами, с красно-золотыми арками, с крышами, сплошь усеянными фонариками. Если б Мандей по-прежнему была со мной, она проголосовала бы за соседний дом, где посреди двора сидел надувной Снупи в шапке Санта-Клауса.

Мисс Уокер жила примерно в трех кварталах от церкви, от школы до ее дома было совсем недалеко идти пешком. В первый день мама отвезла меня туда на машине, чтобы я могла узнать дорогу. В таунхаусе мисс Уокер каждый свободный дюйм стен был увешан фотографиями ее родных, а еще там висели портреты Малкольма Икса и Мартина Лютера Кинга.

На ее кухне было полно старых кастрюль и сковородок, а гостиная была безупречно чистой, словно святилище, с кремовыми диванами вместо алтарей. Острые края пластиковых чехлов на стульях в ее столовой проделывали дыры в моих чулках каждый понедельник и среду после школы. Я имею в виду, она вовсе не была плохой женщиной и всегда перед началом занятий предлагала мне апельсиновый сок и бисквитное печенье. Просто всякий раз, переступая порог ее дома, я помнила, почему вообще должна приходить сюда.

Мы практиковались в чтении и письме, используя таблицы и игры. Некоторые были простыми, некоторые – сложными. Достаточно сложными, чтобы мне захотелось спихнуть со стола все тетради и учебники. Но, зная, что ждет меня дома за такой поступок, я старалась изо всех сил.

Помимо домашних заданий и базовой практической подготовки мама попросила мисс Уокер помочь мне с эссе для школы Баннекера. Но в тот день, открыв ворота и с трудом заставляя себя переставлять ноги, я обнаружила на крыльце своей репетиторши странный сюрприз.

– Что ты здесь делаешь?

Майкл нахмурился, оглядываясь по сторонам, как будто не мог понять, с кем я разговариваю. Он выпрямился во весь рост, держа в одной руке большой пакет с покупками, а вторую сунув в карман, и направился мне навстречу.

– Я могу то же самое спросить у тебя.

Я никогда прежде не видела его в повседневной одежде. Черт, да мне с трудом верилось, что у него есть хотя бы пара кроссовок. Но сейчас он стоял передо мной в джинсах, свитере медного цвета и бейсболке.

– Здесь живет моя репетиторша, – созналась я, пытаясь скрыть раздражение в голосе. Мне не хотелось, чтобы он – и именно он – знал о моей проблеме, но не смогла достаточно быстро придумать правдоподобную ложь.

– А, ты имеешь в виду мою бабушку? Она говорила, что у нее новая ученица из нашей церкви… Я и не знал, что это ты!

– Мисс Уокер – твоя бабушка? – скептически спросила я. – Мне казалось, что твоя бабушка – мисс Эванс.

– Не знаю, как у тебя, но у меня двое родителей, и они не вылупились из яиц. Та бабушка, которая мисс Уокер, – мама моего папы. Она сохранила свою девичью фамилию.

Я фыркнула, подтягивая лямки рюкзака.

– Ну и откуда мне было знать? У меня не висит на стене ваше фамильное древо, чтобы изучать его каждый день.

Он сощурился.

– Тогда что ты изучаешь?

У меня в голове завыла сирена – громко, пронзительно. Что, если его бабушка рассказала ему, что я читаю текст задом наперед? Как я могла допустить, чтобы этот красавчик из старшей школы узнал, что я тупая?

– Неважно, – бросила я, направляясь обратно к воротам.

– Клодия, подожди, – окликнул Майкл, догоняя меня. – Куда же ты? Я думал, у тебя урок…

– Я… я спутала дни, – солгала я, ускоряя шаг.

Он старался поспеть за мной.

– Ты можешь помедленнее?

– Нет.

– Просто погоди секунду! – Он прыгнул и встал прямо передо мной, вытянув руки в попытке остановить, и моя грудь ткнулась прямо в его раскрытые ладони.

– Ой! – взвизгнула я, вцепившись в свое пальто.

– О, черт! Извини! – воскликнул Майкл. – Мне ужасно жаль! Я… я не собирался… пожалуйста, только не говори бабушке!

Я невольно засмеялась.

– Ладно, я поняла. Тебе ужасно жаль.

Майкл улыбнулся.

– Ладно, если уж такое дело… раз у тебя сегодня нет урока, то какие планы на остаток дня?

– Ну… никаких.

– Тогда не хочешь прогуляться? Мне нужно кое-что отнести обратно в торговый центр для бабушки.

– В торговый центр? – Я взглянула на Снупи в красной шапке. – Ну-у… не знаю.

– Это быстро. Честное слово.

– Э-э… наверное. Ладно.

Торговый центр «Пентагон-Сити» в районе Кристал-Сити был окружен целой толпой отелей и просторных высоких кондоминиумов.

Мы с Мандей хотели бы, чтобы мама по субботам водила нас в торговый центр. У нас не было таких денег, но ничто не мешало примерить наряды в «Форевер 21», взять пробники ароматов в «Бат энд боди уоркс» и поесть картошку фри в ресторанном дворике.

Это полный восторг: целых два часа бродить без надзора, словно настоящие взрослые.

Я не знала, как объяснить потом все это маме: пропуск урока, катание на метро и побег в торговый центр с каким-то парнем. Но мне было все равно. Мне нужна была свобода, хотя бы на пару часов. К тому же это был не просто какой-то парень, а тот самый Майкл из церкви, всеобщий добродетельный любимчик, мистер Надежность. Никто не заподозрит его ни в чем.

Торговый центр был украшен мишурой и светодиодными гирляндами, из всех динамиков негромко звучали рождественские песни. Дойдя до «Мэйсиз», мы протолкались сквозь толпу в хозяйственном отделе и зашли в обувной отдел, чтобы вернуть туфли, купленные мисс Уокер.

– Извините за беспокойство, мэм, – обратился Майкл к кассирше. – Но моя бабушка говорит, что эти каблуки для нее слишком высокие.

Он быстро очаровал всех вокруг, от продавцов до покупателей. Я стояла позади него и смотрела, как Майкл работает на публику; он словно баллотировался на пост юного мэра. Он напомнил мне Мандей: оба они умели найти верный подход к людям. Хотя мне не нравилось, что Мандей дружелюбно болтает со всеми, – я хотела, чтобы она была только моей.

– Ничего страшного, молодой человек, – ответила седовласая женщина, открывая ящик кассы, чтобы возместить ему стоимость туфель. – Так мило, что вы ради нее проделали весь этот путь…

– Это самое меньшее, что я могу для нее сделать.

– Вы такой славный… Итак, вот ваши деньги и ваш чек.

– Спасибо вам большое, мэм. Хорошего вам дня.

Кассирша просияла.

– И вам также! Вы такой воспитанный…

– Готово, – сказал мне Майкл, убирая пакет, чтобы освободить руки.

– Ты всегда такой?

– Какой?

– Ну, типа как… слишком дружелюбный.

Он нахмурился, скрестив руки на груди.

– В каком смысле?

В этот момент две девушки с длинными косами, хихикая, прошли мимо нас.

– Привет, Майкл! – пропели они в унисон.

– О, здравствуй, Ким! Джаззи Джаз с Джорджия-авеню! – отозвался он, приветствуя их улыбкой и взмахом руки. Девушки оглянулись на меня и пошли дальше, перешептываясь.

– Знаешь, ты мог бы выступать на сцене! – засмеялась я.

– Типа как рэпер?

– Нет, типа как в гоу-гоу-бэнде! Я так и вижу, как ты выкликаешь людей по именам.

– Ха, я все время забываю, что ты по-прежнему слушаешь это старье, – сказал Майкл, когда мы вышли в основное здание торгового центра. – Ты когда-нибудь была на концерте?

– Не-а. Мама мне не разрешает. Она боится, говорит, что там часто бывают драки и даже стрельба. Хотя сейчас все совсем не так, как раньше. Но когда мне стукнет восемнадцать, я буду стоять в первом ряду, а на футболке у меня будет написано мое имя, чтобы меня ни с кем не спутали.

Майкл повел плечами, сложил ладони рупором у рта и громким низким голосом произнес:

– Эй, я вижу тебя, Клодия, повторяй за мной – Юго-Восток! Юго-Юго-Восток!

– Ты чокнулся? – Я хихикнула. – Ты хочешь сообщить всем мое…

– Хо-хо, приятель, и ты тут? Привет! – окликнул его со спины высокий худой парень с бледной кожей и короткой стрижкой. Рядом с ним шла Меган из танцевального класса. Мы встретились взглядами, и на ее лице на миг отразилась легкая паника, но она быстро справилась с собой. В горле у меня встал ком.

– О, привет, Кэм, – отозвался Майкл, хлопнув его по плечу.

– Мне еще на парковке показалось, что я слышу твой голосище, – сказал Кэм, одной рукой обнимая Меган за плечи и прижимая к себе. Она напряженно улыбнулась.

– У тебя такие огромные уши, что ты, наверное, услышишь, как в тропическом лесу падает дерево, – парировал Майкл.

Меган старательно отводила взгляд. Без танцевального костюма она выглядела намного старше. Легкий макияж, выпрямленные длинные волосы, облегающий черный свитер, джинсы заправлены в высокие сапоги. Быть может, она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что мы знакомы? Я постаралась подыграть ей, однако продолжала гадать: почему она так стыдится знакомства со мной?

– Ага, ага, болтай дальше. Ты всегда всех так подкалываешь?

– Не, только когда мне позволяют, – ответил Майкл, поворачиваясь к Меган. – Привет, Меган.

– Привет, Майкл, – сказала она, словно посмеиваясь какой-то собственной шутке.

– Вы как – за покупками к Рождеству пришли?

– Ну да. Вдобавок она хотела выбраться из дома, – отозвался Кэм, с нежностью глядя на Меган, и я задумалась: каково это – когда парень вот так смотрит на тебя? – Кстати, ты сможешь помочь мне с тем, что мы тогда обсуждали?

– Подключить телик? Ну да, ясно дело, – деловым тоном отозвался Майкл. – Но нужны те кабели, о которых я тебе говорил. И подставка.

Кэм кивнул.

– Все будет. Их в «Бест бай» берут, верно?

– Угу, там, наверное, дешевле всего. Тебе нужно только…

Что-то в светлых глазах Кэма и его кривой улыбке показалось мне знакомым. Я пыталась вспомнить, где могла видеть его. Может быть, в церкви или школе, а может, он жил по соседству… но ничего не приходило на ум. Если б с нами была Мандей, она вспомнила бы. Она всегда хорошо запоминала имена, даты, места и направление.

Мой взгляд сместился на Меган, которая пристально наблюдала за мной. Следила за тем, как я смотрю на ее парня. От такого холодного взгляда меня пробрало до костей. Я шагнула в сторону – и столкнулась с Майклом.

– Ах да, совсем забыл! Это Клодия. Она из нашей церкви.

Кэм и Меган кивнули, и я выдавила слабую улыбку. «И это все? – подумала я. – Я – просто какая-то девчонка из церкви?»

Почему он сказал это так, будто я ребенок, за которым ему поручили присматривать?

– Погоди… Клодия? – переспросил Кэм, нахмурив брови. – Ах да, подружайка Мандей!

Электрический разряд пробежал по моим рукам вверх и взорвался где-то позади глаз. Он знал Мандей! Должно быть, он из «Эд Боро». Наверное, видел нас вместе с ней… Тогда понятно, откуда я могла его знать.

Меган откашлялась.

– Малыш, я хочу мороженого.

– Хорошо, детка, – сказал Кэм и повернулся к Майклу. – Извини, приятель, не хотел тебя задерживать.

– Ничего, я не настолько и занят.

Я сглотнула отвратительные мысли, которые ворочались у меня в голове – докрасна раскаленные, они грозили сжечь все вокруг. Меган снова кашлянула и потянула Кэма за руку.

– Увидимся в понедельник, Майкл, – сказала она.

– Ладно, до свидания.

– Я завтра тебе напишу, – крикнул Кэм.

– Круто, пиши, как сможешь.

Меган и Кэм направились прочь, и он украдкой оглянулся на меня. Я хотела пойти за ним, спросить, видел ли он Мандей и где именно. Если ты вкусил хоть частицу ее энергии, это невозможно забыть. Но я не хотела, чтобы Меган подумала, будто я бегаю за ее парнем.

Майкл ухмылялся, не подозревая о моих мыслях.

– Ну что, готова?

Мы зашли в «Эппл стор», потом еще в два магазина, и всюду Майкл блистал, как суперзвезда, – казалось, весь торговый центр знаком с ним.

– Что-то не так? – спросил он, когда мы спускались на первый этаж по эскалатору.

– Ничего, – ответила я, и голос мой сорвался.

Может быть, причиной было мое молчание, или же Майкл ощутил раскаленный гнев, сочащийся сквозь мою кожу, однако его приподнятое настроение угасало с каждым шагом.

– Э-э… хочешь есть? – спросил он, указывая на ресторанный дворик.

– Нет, – отрезала я.

– Устала?

– Нет.

– Хм. Может, тебе нужно позвонить своей маме или кому-нибудь еще? – спросил он, когда мы дошли до конца западного крыла ТЦ, и достал из кармана свой сотовый. Даже у Майкла, примерного мальчика из церкви, был мобильник, а у меня нет.

– Нет, – прошипела я, ужасно жалея, что не могу позвонить Мандей. Торговый центр без нее казался каким-то не таким.

Майкл вздохнул.

– Ладно, так чего-нибудь тебе хочется?

– Хочу зайти сюда. – Я резко остановилась прямо перед «Старбакс».

– Сюда? А ты не слишком маленькая, чтобы пить кофе?

Мне захотелось ударить его по лицу, чтобы стереть эту улыбку. Я рявкнула:

– Я не ребенок! И вообще, я не пью кофе. Это вредно.

– Ла-а-адно, а что ты будешь пить такого полезного?

Я заморгала и промямлила:

– Ну-у… горячий шоколад.

Майкл улыбнулся.

– Звучит хорошо, – заметил он и открыл дверь, придержав ее, как истинный джентльмен.

– До-о-обрый день, мэм, – обратился он к кассирше, когда мы подошли к стойке. – Можно нам два горячих шоколада со взбитыми сливками, пожалуйста?

– Имя для вашего заказа?

– О, вот как? Вы меня не узнали?

Кассирша подняла взгляд от кассы и приподняла брови. Майкл указал на себя.

– Крис Браун. Тот самый и единственный.

Мы с кассиршей переглянулись и покачали головами.

– Что? Я на него не похож? – спросил Майкл, подмигивая. Я не смогла удержалась от смешка.

– Ну ты и клоун.

– Если смотреть, как они готовят горячий шоколад, можно решить, что это жутко сложный процесс, – сказал Майкл, пока мы ждали у стойки. – Все эти машины и приборы…

– Мне казалось, ты любишь машины, компьютеры и прочее.

– Да, но это все нужно людям! А горячий шоколад я делаю просто из горячей воды, порошка и господнего благословения, и получается просто отлично.

Бариста передала Майклу наши стаканчики и усмехнулась. Он взял два пакетика коричневого сахара и надорвал их, высыпав в свой стакан.

– Что ты делаешь? – воскликнула я, пытаясь остановить его.

– А что такого-то?

– Ты с ума сошел? Он и так шоколадный!

– Ну и что? А я люблю, когда сладкое – совсем сладкое.

– Столько сахара! У тебя зубы выпадут прямо в раковину.

Он засмеялся и отпил глоток шоколада.

– Хорошо, бабуля.

Никто, кроме Мандей, не называл меня так.

Мы сидели на скамейке перед «Старбакс», глядя, как покупатели проходят мимо с огромными пакетами, парочки держатся за руки, а дети носятся как сумасшедшие. Разглядывание людей было у нас с Мандей любимым занятием. Мы целыми часами обсуждали, как одеты прохожие, подслушивали их разговоры, умилялись демонстрации их чувств. И сейчас, сидя рядом с Майклом, я вспоминала, как много всего не могла делать без нее.

Я поверить не могла, что она вот так бросила меня. Она знала, что нужна мне, знала, что если ее не будет рядом, то учителя сразу узна́ют мою тайну. Она прокатила меня еще хуже, чем Джейкоб прокатил ее. Как она могла так поступить со мной?

Почему она мне не звонит?

И почему я чувствую себя такой одинокой?

Майкл прервал мои раздумья:

– Так по каким вопросам тебя гоняет моя бабушка?

Я выкинула Мандей из головы.

– Она… помогает мне с подготовкой к старшей школе.

– А, ясно. А ты… уже знаешь, в какую школу хочешь пойти?

– В Баннекера.

Он поморщился.

– Ты хочешь пойти туда? Все, буквально все ученики и их мамочки хотят попасть в Баннекера. Но ведь в эту школу ужасно трудно пристроиться, разве нет?

– Наверное, да, именно поэтому твоя бабушка помогает мне с эссе.

– А о чем эссе?

– О том, почему я хочу учиться в Баннекере.

– Хороший вопрос. И почему ты этого хочешь?

Я проглотила настоящий ответ: потому, что этого хочет Мандей.

– Это… хорошая школа, и она поможет мне поступить в… э-э… хороший колледж.

– Только и всего? Но любая школа может помочь тебе поступить в колледж. По крайней мере, так говорит мой отец.

– Может быть, и так.

– Ладно, не буду спорить. Я тоже хотел пойти туда, – сказал Майкл. – Ну, в смысле, как и все. Но там нет футбольной команды, а я очень люблю играть. Я все лето тренировался с папой, пока он не уехал.

– А куда он уехал?

– В Дубай. Знаешь, где это? На Ближнем Востоке.

– Но, по-моему, пастор говорил, что он уволился из военной авиации.

– Уволился. Но теперь он работает в наземной команде – чинит самолеты и тому подобное. Ему за это платят бешеные бабки. Он сказал, что хочет купить мне новую машину, и мы вместе выбираем ее в Сети.

– Уже хочешь купить машину? Но ты даже не умеешь водить.

Майкл подавился своим горячим шоколадом.

– Я… работаю над этим.

– Ясно. И когда он вернется домой?

– Через три года, – Майкл вздохнул.

– Через три года? Ого, как долго!

– Да, но зарплата у него там реально крутая. – Майкл напрягся, потирая колени. – А когда он вернется назад, то собирается открыть какой-то франчайзинговый бизнес, и мне тогда не придется платить за колледж ни цента.

– Ты скучаешь по нему?

Он пожал плечами.

– Ну да, конечно, но я постоянно пишу ему и разговариваю с ним по «ФейсТайму». Он смотрит все матчи, в которых я участвую, – мама подключает его по «Скайпу». Он будет тут в июне, когда ему дадут отпуск на три недели, и мы отправимся в поездку по всей стране. Они с мамой всегда хотели это сделать. – Майкл допил остатки горячего шоколада. – Ладно, пойдем, нам пора. Я сказал бабушке, что привезу тебя обратно ко времени, как твоя мама приедет за тобой.

Я вскочила, дымясь от ярости.

– Я так и знала! Это моя мама тебя подрядила!

– Не-а, – рассмеялся он. – Это моя бабушка. Она сказала, что к ней ходит ученица, которой, похоже… очень грустно и которой нужен друг. Честное слово, я не знал, что это ты. Но… я вроде как даже рад. Я рад, что это оказалась ты.

После того как Майкл сбросил лишний вес, ямочки на его щеках стали подчеркивать его сексуальную улыбку… Сексуальную? Я только что назвала его улыбку сексуальной? Я сглотнула и резко отвернулась, все мое лицо пылало.

– Ясно. И… э-э… ну, что еще она сказала тебе? – Неужели мисс Уокер растрепала всем, что я не умею читать?

Он пожал плечами и выкинул мой пустой стакан в урну.

– Просто сказала, что ты выглядишь очень печальной. Типа как в депрессии. У нее раньше было много учеников, но не таких, как ты.

– Я не в депрессии, – возразила я. – И мне не нужно, чтобы кто-то меня жалел.

– А может быть, и нужно.

Я буквально ощетинилась и издала фальшивый смешок.

– Что ж, если кто и сможет меня развеселить, то это мистер Популярность.

Он засмеялся и указал в сторону метро.

– Эй, я не виноват, что люди любят меня! Но серьезно, Клодия, ты можешь поговорить со мной. Если у тебя нет никого, с кем… ну, ты понимаешь… можно поговорить, то есть я. Если нужно… вот. – Достал из кармана ручку и смятую салфетку из «Старбакс». – Вот номер моего мобильника. Звони, если вдруг что.

Взяв меня за руку, Майкл вложил салфетку мне в ладонь и сомкнул мои пальцы поверх нее, усмехнувшись так, что у меня задрожали колени. Я прикусила губу и крепко сжала пальцы, а потом зашагала прочь. Мне действительно было уютно в присутствии Майкла, но, помимо этого, он казался острой иглой, которая может проколоть мой новообретенный пузырь и причинить боль.

Так же, как это причинило боль Мандей.