Камилла
Я всегда ненавидела океан, но каким-то чудом убедила себя последовать за ними на побережье. Потому что хотела быть рядом с Уиллом, куда бы он ни направился.
Я нашла место для ночлега — пустующий домик рядом с его жилищем. Домик оказался крошечным и жалким, со свисающими с мебели простынями, которые напоминали о призраках.
Я прошлась, осмотрела все внутри, посидела на чужих стульях и полежала на кроватях — совсем как Златовласка. Одна кровать слишком велика, другая слишком мала, зато третья как раз впору.
Открыла и закрыла ящики комода. Внутри ничего интересного, только забытые вещи: носки, зубные нити, зубочистки… Повернула водопроводные краны — ничего. Воды там не было, в туалете — тоже. Шкафы и холодильник практически пустые — обнаружилась только коробка с пищевой содой. В домике стоял холод.
За время, проведенное там, я часто испытывала экзистенциальные кризисы. Сидела в домике, убивая время и спрашивая себя, зачем я это делаю. Я словно застряла во мраке. Появилось ощущение, что меня нет и не должно быть. Что мне лучше умереть. Размышляла о способах самоубийства — уже не в первый раз. Раньше я уже пыталась покончить с собой и преуспела бы, если бы мне не помешали. Новая попытка — лишь вопрос времени.
Иногда по ночам я выходила из домика, стояла на улице и наблюдала за Уиллом, глядя в его окна. Почти каждый вечер на крыльце загорался свет — маяк для отсутствующей Сэйди. Это выводило меня из себя. Он любил Сэйди больше, чем меня. Я ненавидела ее за это. Мысленно кричала на нее. Хотела убить, желала ей сдохнуть. Но в жизни все не так просто.
Я стояла на улице и смотрела, как из трубы в ночь вырывается дым — серый дым на фоне темно-синего неба. В доме горели огни. Из окна пробивался желтый свет, раздвинутые занавески составляли букву V.
Прямо идеальный дом с поздравительной открытки, черт его побери.
Как-то ночью я стояла и смотрела в это окно. На секунду закрыла глаза и представила себя не снаружи, а внутри. С ним. В воображении я ухватилась за его свитер. Он притянул меня за волосы и прижался своими губами к моим — необузданно и горячо. Вот он прикусил мне губу, и я ощутила привкус крови…
От фантазий меня пробудил рев двигателя. Я открыла глаза и увидела, как по улице, пыхтя, приближается машина. Паровозик, который смог.
Я отпрянула в сторону и спрыгнула в канаву, чтобы водитель не заметил меня в темноте. Автомобиль медленно проехал мимо. Сзади вырывались клубы дыма.
Думаю, я смогу. Я смогу.
Я наблюдала, как Уилл в комнате присел на корточки. В тот вечер на нем был серый джемпер с наполовину застегнутой молнией, джинсы и тапочки. Он играл со своим малышом, сидя на корточках посреди комнаты. Глупый ребенок улыбался. Такой счастливый, черт бы его побрал!
Уилл взял малыша за руку. Они дружно поднялись, подошли к окну и стояли там, вглядываясь в ночной мрак. Я их видела, а они меня — нет. Снаружи царила кромешная темнота, и комнату было видно особенно четко. Пламя в камине, ваза на каминной полке, картина на стене…
Они ждали возвращения Сэйди.
Я убеждала себя, что Уилл переехал на этот остров вовсе не потому, что пытался избавиться от меня. Просто ему некуда податься — подобно личинке, у которой нет другого выхода, кроме как превратиться в блоху.
Мимо проехала очередная машина, но на этот раз я не тронулась с места.
* * *
Я старалась не докучать им, но случались дни, когда я не могла устоять перед искушением. Оставила послание на стекле машины Сэйди. Села на ее капот и выкурила целую пачку сигарет, прежде чем какая-то старая ведьма попыталась втолковать мне, что здесь нельзя курить и мне следует пойти в другое место. Не люблю, когда мне указывают, что делать. Я ответила: «Это свободная страна. Я могу курить, где захочу». И обозвала ее склочницей и старой кошелкой. Старуха пригрозила настучать на меня.
Как-то раз, когда в доме никого не было, я проникла внутрь. Это оказалось несложно. Достаточно подольше понаблюдать — и вы узнаете пароли, ПИН-коды и прочее; они не меняются. И записаны они на всяких бумажках, которые потом выбрасывают в мусор. Чья-нибудь дата рождения, последние четыре цифры номера социального страхования в налоговой декларации, квитанция об оплате…
Спрятавшись, я следила за отъезжающим автомобилем Уилла. Когда он скрылся из виду, подошла к гаражу и стала набирать на замке код. Угадала с третьей попытки.
В гараже отперла дверь, ведущую в дом, повернула ручку и вошла.
Собаки даже не гавкнули, лишь подбежали, понюхали и лизнули ладонь. Я погладила их по голове, скомандовала «лежать», и они легли. Тоже мне сторожевые псы…
Затем разулась и первым делом обошла кухню, осмотрев и перетрогав почти все. Я проголодалась. В холодильнике нашла, чем перекусить, и уселась за стол.
Я сделала вид, что это мой дом. Закинула ноги на соседний стул, взяла старый номер газеты и какое-то время сидела, жуя и читая заголовки устаревших новостей.
Затем посмотрела на другой конец стола и представила, что Уилл ест вместе со мной. Что я не одна.
— Как прошел день? — спросила я Уилла, но не успел он ответить, как зазвонил телефон. Так неожиданно… Я вздрогнула, соскочила со стула и побежала ответить на звонок. Неприятно, что кто-то прервал наш с Уиллом совместный обед.
Я сняла трубку с рычага и прижала к уху:
— Алло?
Телефон старинный, дисковый. Такими никто уже не пользуется.
— Миссис Фоуст? — раздался бодрый мужской голос.
— Да, — не колеблясь ответила я, прислонившись к краю стола и ухмыляясь. — Сэйди Фоуст слушает.
Это был человек из телевизионной компании — звонил узнать, не хотим ли мы обновить наш пакет каналов. Его голос звучал убедительно и дружелюбно. Он задавал вопросы, обращаясь ко мне по имени. Ну, не совсем по моему имени, но тем не менее…
— Устраивает ли вас текущий набор каналов, миссис Фоуст? Вы довольны разнообразием?
Я ответила, что недовольна. Что мне не хватает разнообразия.
— Миссис Фоуст, вы когда-нибудь задумывались о популярных каналах премиум-класса? Или, может быть, ваш муж интересуется MLB Network?
Я ответила, что да, задумывалась. Что постоянно мечтала о них. Что мне очень хотелось смотреть фильмы по каналу HBO или Showtime.
— Они не входят в наш текущий пакет, не так ли, сэр?
— К сожалению, нет, миссис Фоуст. Но мы можем всё исправить. Можно обновить пакет прямо по телефону. Сейчас самое подходящее время для апгрейда.
Трудно отказаться от такого соблазнительного предложения. Я не смогла ответить «нет».
Положила трубку обратно на рычаг, оставила свою запеканку и провела ладонями по столу. Открыла и закрыла кухонные шкафчики, покрутила ручки газовой плиты.
Повернула одну ручку, открыла газ. И вскоре почувствовала его запах.
Перешла в гостиную, потрогала фотографии, посидела на диване, поиграла на пианино.
Потом подошла к лестнице, ведущей на второй этаж, и, держась за перила, взобралась по ступенькам. Ступени были деревянные, прогнувшиеся посередине. Такие же старые, как и сам дом.
Прошла по коридору, заглянула в каждую комнату. И быстро поняла, какая спальня принадлежит Уиллу.
Там была широкая кровать. Пара его брюк свисала с края корзины для белья, внутри лежали его рубашки и носки и ее лифчики. Я потеребила застежку ее лифчика, швырнула его обратно в корзину и стала рыться, пока не нашла кардиган из коричневой шерсти — уродливый и поношенный, но теплый. Просунула в него руки, провела пальцами по рифленой планке, потрогала пуговицы. Засунула руки в широкие карманы и немного покрутилась перед зеркалом.
Затем подошла к туалетному столику Сэйди. Ее украшения свисали с подставки. Я повесила ожерелье на шею, нацепила браслет на запястье, выдвинула ящик и нашла косметику. И, глядя в зеркало, припудрила нос ее пудреницей. Подкрасила ее румянами щеки.
— Ну разве вы не прекрасно выглядите, миссис Фоуст, — произнесла я своему отражению. Впрочем, я всегда была намного красивее Сэйди. Но при желании могла бы сделать прическу, как у нее, одеться, как она, и выдать себя за миссис Фоуст. Убедить окружающих, что я — жена Уилла, его избранница. Было бы желание…
Я подошла к кровати и откинула покрывало. Серые простыни из мягкого, тонкого полотна, — несомненно, дорогого.
Я провела по ним ладонями, пощупала, присела на краешек кровати. Устоять перед искушением невозможно — нужно обязательно прилечь. Я закинула ноги на простыни, забралась под одеяло, легла на бок и ненадолго прикрыла глаза, притворяясь, что Уилл лежит рядом со мной.
Я ушла до его возвращения. Он так ничего и не заподозрил.
* * *
Когда появился Уилл, я стояла на пирсе. День выдался пасмурный, серый. Облака спустились с неба, накрыв улицы наподобие смога. Из-за этого окружающий мир расплывался.
Тем не менее на пирсе были люди. Можно подумать, им нравился этот ужасный холод. Они стояли, глядя на крошечную точку в море, которая могла оказаться паромом — или нет. Точка перемещалась, постепенно приближаясь и оставляя позади маленькие лодочки; они то появлялись, то исчезали.
Порывы ветра резко хлестали меня. Я стояла с билетом в руке, спрятавшись за кассой, и ждала Уилла. Я заметила его, когда он шел по улице к причалу.
Его улыбка была такой зажигательной… Мое сердце забилось быстрее. Но он улыбался не мне, а какой-то козе. Болтал с ней обо всяких пустяках.
Я выжидала за билетной кассой, наблюдая, как Уилл занимает место в конце очереди. Затем встала в очередь позади него. Нас разделяло всего несколько человек.
Я накинула капюшон на голову и спрятала глаза за темными очками. Мы взошли на паром последними. Поднялись по трапу, как заключенные на марше смерти. В щели трапа виднелась бурлящая внизу вода. Я смотрела на водоросли, чувствовала запах рыбы.
Уилл поднялся на верхнюю палубу. Я уселась так, чтобы было удобно наблюдать за ним и в то же время оставаться невидимой. Я не могла отвести от него взгляд. Наблюдала, как он стоял на корме, как ухватился за поручень, как смотрел на берег, пока тот не скрылся из виду.
Вода под нами была соленой и коричневой. Над паромом кружили утки.
Я все время наблюдала за Уиллом. Он напоминал фигуру на носу корабля — бога моря Посейдона, обозревающего океан. Мой взгляд прошелся по его фигуре, растрепанным от ветра волосам, обогнул широкое плечо, скользнул вниз по руке, пересчитав пальцы, спустился по шву джинсов — от бедер до подошв — и поднялся с другого бока тем же путем: к бедрам и пальцам. Я мысленно провела руками по его волосам и вспомнила, как приятно запускать пальцы в его шевелюру.
Это продолжалось минут двадцать.
Берег приближался, прибрежные постройки становились все больше. Если раньше они казались просто крошечными квадратиками у горизонта, то теперь вдруг стали громадинами. Серыми, как и все остальное в этот пасмурный день.
Когда паром причалил, я вслед за Уиллом сошла на берег и пересекла пирс. Где-то там нам встретился автобус. Я стала рыться в сумочке в поисках проездного — хорошо, что он оказался с собой, — забралась в салон и отыскала местечко за спиной Уилла. Автобус с грохотом понесся по городу.
Вскоре мы прибыли на место. Опять кампус, опять кирпичные дома. Я придерживалась обычной тактики — следовала за Уиллом, держась шагах в двадцати.
Он подошел к корпусу колледжа. Я поднялась по ступенькам через тридцать секунд. Проследовала за ним к аудитории, постояла в коридоре и послушала лекцию. Его голос такой приятный — как журчащий ручеек, как бодрящий водопад… Он одновременно возбуждал меня и вгонял в дрожь. Я затрепетала.
Уилл весь горел, взбудораженно рассказывая о плотности населения, о людях, живущих в условиях перенаселенности и пьющих грязную воду. Я прижалась спиной к стене и слушала — не речь, которая для меня ровно ничего не значила, а его голос. Прямо там, в коридоре, я закрыла глаза и заставила себя поверить, что каждое его слово — часть какого-то тайного послания, адресованного мне одной.
Вскоре наружу вывалилась толпа галдящих студентов. Я шагнула внутрь, только когда помещение опустело.
Уилл стоял возле кафедры. Его захлестнула волна облегчения, когда он увидел меня.
Он был счастлив видеть меня. Попытался скрыть широченную улыбку, но не сумел: уголки губ приподнялись сами.
— Глазам своим не верю… — Уилл подхватил меня на руки. — Трудно даже представить… Что ты здесь делаешь?
— Пришла повидаться. Я скучала по тебе.
— Как ты узнала, где меня найти?
— Шла за тобой, — я подмигнула. — Мне кажется, у вас появился сталкер, профессор Фоуст.
