Как у нас

Обращает на себя внимание крайне малая роль богохульств в славянской и – ýже – в русскоязычной культуре. В данном случае объяснение – в богохульном характере славянского мата. Собранный выдающимся филологом Б. А. Успенским огромный материал, свидетельствующий о языческом происхождении сексуальной брани, помогает понять и сущность своеобразного славянского богохульства.

Б. А. Успенский возводит славянскую матерную ругань к культу языческой богини Мокоши – женской ипостаси главного божества, противопоставленной богу грозы. В славянском христианском варианте Мокошу замещают св. Пятница и Богородица. Соответственно самое сильное ругательство у сербов – «Je6eм ти свету Петку!». В ряде богохульств явственно прослеживаются следы культа земли, ассоциирующейся с матерью (сравним «мать-сыра-земля»), и культа предков вообще, а следовательно – культа покойников. Соответственно в бранных идиомах нередко упоминание могильного креста, гроба и т. д. Сравним русское «в бога, в крест, в душу», серб. «ебем ти мертву майку!» или румынское «Futu-ti Dumnezeul mati».

Таким образом, если согласиться, что русский мат имеет фактически богохульный характер, легко понять, почему в русской инвективной практике непосредственные богохульства сравнительно и мягки и редки: в них просто нет необходимости, ибо их функцию берет на себя другой лексический пласт – сексуальное сквернословие, мат.