Три источника, три составные части нормального общения

Таким образом, для нормального функционирования общества полезно наличие всех трёх элементов: 1) социальных институтов принуждения (кодексы чести, уголовные кодексы, суды, уставы и так далее), 2) бранного словаря, 3) словаря, содержащего учтивые, этикетные выражения. Отсутствие или недостаточное присутствие одного из этих каналов заставляет общество искать другие пути трансформирования эмоций. И некоторые из этих путей могут оказаться социально опасными.

Разумеется, вряд ли можно научно доказать прямую связь между, например, утратой бранной лексикой «облегчающей душу» функции и ростом преступности – особенно вандализма, физической агрессии, немотивированных случаев насилия и тому подобного; однако исключить такую связь нельзя.

***

Подведём итог всему сказанному выше.

Энергия, порождённая совершенно определёнными импульсами (агрессия, ненависть), может воплотиться в свою противоположность (дружба, приязнь). Объяснение этому феномену может быть дано лишь в случае, если постоянно помнить о самой тесной связи агрессивности и миролюбия, священного и обыденного характера явления. Эта тесная связь изначально присуща поведению человека. Хотя вполне вероятно, что поначалу агрессивность генетически противостояла только нейтральному состоянию организма и лишь позже как бы генерировала из себя противоположную эмоцию (любовь, притягивание).

Можно выделить: а) национальные культуры, в которых одним из способов «выпускания пара» является словесная агрессия (всевозможные словесные инвективы), б) культуры, для которых в целях разрядки более желанным является неукоснительное соблюдение правил этикета (ритуалы, общественные институты, другие общественно одобряемые средства) и в) культуры, стремящиеся как-то обойти проблему.

Однако нам неизвестны культуры, которые бы в той или иной пропорции не использовали все три модели поведения, ибо только наличие полной триады обеспечивает обществу возможность выживания.

Наиболее жизнеспособной, как показывает мировой опыт, является модель, в которой количество общественно непризнаваемых средств выражения неприязни больше, чем количество одобряемых ритуальных средств.